Восприятие Яна

Оскар презрительно отвернулся и продолжил наставления:

— Истолковать, увиденное тобой, пытались многие поколения вампиров, но пока мы научились лишь применять это. То, как ты управлялась со своей и чужеродной энергией, мы называем Воздействием, как бы тривиально это ни звучало.

Ева встала с колен и отряхнула одежду. Она хотела всё высказать Оскару. Потребовать от него объяснений, выяснить, почему он мстит ей, ведь она не виновата в смерти Адрианы — но что-то её отвлекло. Молодая вампирка почувствовала, как воздух вокруг стал плотнее. Девушке казалось, что она может слепить из него что-нибудь, как из снега, хотя больше он походил на очень плотный пар. Для того, чтобы использовать окружающую её энергию, Ева напрягла нечто внутри своей головы, внутри себя. Она решила, что это воля. Знакомое чувство — заставить себя выйти на утреннюю пробежку по территории замка, в промозглую осеннюю погоду. Взмахнув руками, Ева очистила свою одежду, не прикасаясь к ней. Оскар сделал замечание, не оборачиваясь:

— Не трать силы впустую. Любое Воздействие отнимает жизненную силу. Лучше действовать привычными методами: вместо мысленного общения, если в нём нет острой необходимости, используй речь, ходи на своих двоих и так далее.

Ты будешь нуждаться в подпитке, а с этим у нас не просто. Люди, добытые с помощью наших методов, не способны дать много энергии, в отличие от тех, что родились естественным путем. Но вход в Лиону закрыт: люди не глупы — они давно знают о нашем существовании и недурно охраняют свои территории. А если нам вздумается напасть на Общину, то федерация, как бы ниотносилась она к «подземникам», объединится с ними.

— Куда отправляются те, кто прошел Вхождение? После ритуала я больше не видела их в замке. Сдаётся мне, они не отправляются в лучшую жизнь, как всем казалось.

— В лучшую жизнь… Возможно. Родник — временное пристанище для всех нас. За пределами школы, вне Сарсы, находится иной мир. Ты сама сможешь увидеть.

Мир вне планеты? Хмм…

Ева и Оскар спустились на первый этаж исследовательского центра. И здесь кабинеты с белыми халатами внутри. Окна здания, расположенные в холле коридора, выходили во двор замка; студенты радовались жизни, предаваясь кто нежностям, кто учебе, кто общению и занятиям спортом. Кучевые облака отбрасывали широкие тени, которые вылизывали зеленую лужайку двора. Ева подняла голову вверх, взглянула на облако и поняла, что может почувствовать его и даже управлять им. Молодежь на улице не видела той половины замка, в которой сейчас находилась Ева. Она не могла припомнить, чтобы сама хоть раз видела это крыло здания.

Вниз по лестнице, снова огромные двери, — в прошлый раз за такими Еву не ожидало ничего хорошего — они отворились сами-собой. Перед Евой предстала кирпичная стена. Оскар строго посмотрел на Еву, прикоснулся к кирпичной кладке и исчез. Не растворился, его не объяло пламя или дым — его словно никогда и не было здесь. После всего происшедшего глупо было чему-то удивляться. Холодный стиль мышления нравился Еве больше. С помощью новых способностей, вместо кирпичей девушка «ощутила» кокон, сплетенный из светящихся нитей, хотя это не был свет.

За время прогулки Оскар успел кое-что поведать девушке о Восприятии. Известные Еве законы физики, здесь не действовали. То, что она видела, было их первопричиной. Эти тончайшие нити энергии, живущие, казалось, своей жизнью, являли собой мир в изначальном виде. Вот они — наиэлементарнейшие из частиц. Лишь мертвым были доступны все эти чудеса. Ева понимала, что находится между жизнью и смертью, они для неё едины. Именно об этом говорила Адриана.

Ева дотронулась до пылающего кокона, и всё вокруг изменилось. Здесь были свечения непохожие на неё, сотканные из бесконечного количества нитей, но не такие яркие. Между голубых волокон мерцали прожилки красного цвета, иной природы.

— Можешь взглянуть глазами, — голос Оскара прозвучал как-то по-отечески.

Ева воспользовалась зрением, и теперь, медленно расплываясь в улыбке, созерцала красивейшее место, какого ей прежде не доводилось видеть даже в фильмах с великолепной компьютерной графикой. Дивный пейзаж: горная речка с небольшим водопадом мирно бушевала, огибая скользкие камни, на перекатах плескалась форель, невысокая луговая трава и цветы пестрели на опушке густого леса. Вокруг было так много красок, красок, не оскверненных индустриальной синтетикой. Ева сразу приметила странную особенность: львы лежали рядом с маленькими оленятами и антилопами, будто не замечая их, на камне чистил перья орлан, который не соблазнялся стоящим в шаге от него, на другом камне, сусликом. Запахи цветов и трав словно заставляли мертвое сердце биться, хотя это было невозможно.

Кроме волшебной природы её окружали люди, да-да, именно люди. Местные жители встречали прибывшую гостью с радушием. Часть стояла подальше, несколько человек — в паре шагов. За спиной Евы возвышались два резных деревянных столба, напоминающих тотемы.

— Приветствуем вас, Вошедшая. Этот визит — большая честь для нас, — произнес мужчина, одетый в длинную шелковую тунику, богато украшенную драгоценностями.

Знатный человек опустился на колено и преподнес на вытянутых руках круглую шелковую подушку, в центре которой лежал амулет на золотой цепочке. Затем человек склонил голову, его примеру последовали все без исключения собравшиеся на поляне люди.

— Оставим это до церемонии. Спасибо, Гертруг. Вели людям расходиться, и отдай распоряжение о подготовке храма, — Оскар заметил недоумение и растерянность на лице Евы и поспешил разогнать народ. Она не взяла медальон и даже не успела его рассмотреть. Гертруг не произнес ни слова, лишь снова поклонился да погнал людей прочь, как пастух стадо овец.

— На этот раз я удивлена, — Ева улыбнулась.

— Идем за мной, — тон Оскара сделался более приятным.

Прогулка заняла несколько часов. Реки и поля радовали глаз Евы, но и не покидало чувство тревоги.

— …и тогда вампиры пошли по простому пути: всего лишь создали в иной реальности собственный мир и назвали его Артис. Ты уже понимаешь, что создание миров не составляет большого труда, гораздо сложнее настроить других на его восприятие, и особенно — поместить в туда смертных. — Объясняя что-то, Оскар не баловал Еву прикосновением своего взгляда. Было ли это проявлением гордыни или чего-то ещё, для Евы оставалось загадкой, но походка его могла принадлежать лишь человеку, который следует через тронный зал к своему законному месту. Его руки были сложены за спиной, а подбородок гордо задран. — Выращивать людей здесь невозможно. Для этого подходит только один из множества известных нам миров, как это ни парадоксально. Вампирам необходимо взращивать людей в Акрии, отбирать «вошедших» от простых смертных и переправлять всех сюда. Как тебе это? — Оскар с удовольствием наблюдал удивление на лице Евы.

— Почему люди встречали меня с почестями? И почему здесь царит копия древнего времени? Похоже на средневековье, — девушка не позволила тешиться самолюбию Оскара и приняла обычный для себя серьезный вид.

— С почестями нас встречают, потому что знают, кто мы и кто они. Мы — боги во плоти, которым необходимо приносить жертвы. Размножаться они не могут, и детей им приносим тоже мы. А забираем старых и больных, за исключением некоторых случаев. Вся их жизнь и жизнь этого мира зависит от нас.

Что касается древних времен — в ту эпоху планета была чище: ни заводов, ни электростанций. Нам это на руку. Представь, сколько энергии нужно для процветания искусственного мира. Каждая травинка, каждый глоток воздуха существуют благодаря нам. Верховный круг вампиров когда-то давно создал целую систему с помощью Воздействия. Своего рода умный дом, который сам выполняет всю работу, но отнимает у каждого вампира в Артисе жизненную энергию. Мир, построенный на крови смертных, в котором они далеко не хозяева. Несколько иронично, согласись, — Оскар злорадно ухмыльнулся. — И ещё, в те времена люди были недостаточно образованы, поэтому ими проще управлять. Покажи им чудо и они падут ниц, чтобы исцеловать твои ботинки.

Забавы ради мы даровали смертным знания о древних богах. Теперь у верховных вампиров есть свои прозвища. Перед тобой сам Один, — Злорадная ухмылка почти не сходила с мертвого лица Оскара.

С таким отношением тебе в пору быть Локи, — подумала Ева и тут же осеклась. Оскар прочел её мысли, но не подал виду.

Еве было интересно абсолютно всё. Наконец в её заурядной и одинокой жизни появился огонёк. Она задавала вопросы, а Оскар не уставал отвечать, ведь он был профессором, и для него это было обычным делом.

— Почему люди не могут овладеть Восприятием или Воздействием? — спросила Ева, перепрыгнув через небольшой ручеек.

— Теоретически могут — человек привык воспринимать мир только основными органами чувств, но как раз они и являются вторичными, — Оскар не опускался до перепрыгивания через препятствия, попадающиеся на пути. Ценой потери сил, он шёл по поверхности воды, или помеха сама неожиданно убиралась прочь. — Эта проблема укоренилась в человеческой природе. Вампиры мертвы, что даёт нам возможность преодолеть барьер слепоты. Когда ты можешь воспринимать энергию в чистом виде, то можешь использовать её. Это так же просто как удержать воду в ладонях. Но это и проблема: наше тело мертво и мы вынуждены питаться жизненной энергией напрямую. Её невозможно создать искусственно, и содержится она в крови живых существ. Если говорить точнее, то она неразрывно связана с кровью.

Чтобы развивать Воздействие тебе нужно обучение. Вампиры тренируются веками, старейшие и сильнейшие из нас могут создавать любую материю. Новички, вроде тебя, могут использовать энергию лишь хаотично: огненные всполохи, молнии и прочее, — Ева с трудом усвоила сказанное. С ней что-то не так.

— Наконец-то, эмоции, не бойся, это всего голод. Скоро мы приступим к следующему уроку, — Оскар поманил молодую вампирку за собой.

— А сколько лет тебе, Оскар? Ты относишься к старейшим? Ты можешь создавать материю? — спросила Ева, когда они зашагали дальше. Любопытство успокаивало её ехидность.

Вместо ответа Оскар обернулся и указал жестом куда-то за спину девушки. На пустом до этого месте появилась скульптура, изображающая молодую девушку, которая обхватила руками плечи маленького мальчика и готовилась вот-вот впиться ему в шею клыками. Девушка-изваяние была похожа на Еву. Прежде она не смогла бы и вообразить, как перед ней материализуется объект, вот так — из воздуха. Когда скульптура возникла, послышался тихий хлопок, и во рту появился резкий кислый привкус. Оскар заметил, как девушка поморщилась, и сказал:

— Это нарушает материальные законы физического мира. Вкус во рту, этот звук, а еще приличная доза радиации — побочные эффекты игр с энергией. Живой человек вряд ли смог бы пережить и один такой фокус, по крайней мере, прожить после него долго.

Обзор достопримечательностей привел их к храму. Величественное здание, высотой превосходило древние деревья, растущие рядом и похожие на огромные буки. Архитектура храма отдавала готикой; узорчатые резные капители, фризы, стрельчатые и факелообразные арки невообразимой сложности орнамента поражали воображение. Разве такое могли создать человеческие руки? На прихрамовую каменную дорожку смотрел огромный витраж из красного стекла, украшенного узором в виде спирали. По обе стороны дорожки росли красные клены, которые были не такими высокими, как буки, но выглядели благороднее.

Внутри их встретили скульптуры и настенные фрески, рассказывающие историю вампирского народа. Ева решила, что после обязательно вернется и рассмотрит эти диковинки. Произведения мастеров были выполнены очень искусно. Оскар объяснил, что созданы они, как и весь храм, при помощи Воздействия, отсюда и совершенство деталей.

Высокий мраморный зал, с арочным сводом и колонными рядами, заканчивался внушительного вида дверями. Ева с тяжелым обречённым вздохом взглянула на них. Пока она шагала вслед за Оскаром в конец зала по ковровой дорожке, её нежно касались лучики света, которые пробивались сквозь витражи. Отворились двери. За ними стояли жрецы облаченные в длинные рясы. На груди каждого блестел медальон с изображением спирали, для той эпохи — символ жизни и вечности. Знак был выполнен красным цветом, линии напоминали нити жизненной энергии в телах людей. В большом мрачном зале столпилось множество людей в домино, скрывающих лица капюшонами. Среди них были и вампиры. В хорошо освещенной свечами части зала, в неглубокой нише в полу, стоял мальчик лет восьми. Ребенок был в белом церемониальном одеянии.


— Первый опыт поглощения энергии должен произойти с юным существом, на то есть причины. Не переживай, он не обратится — одного укуса для этого недостаточно. И не бойся, это всего лишь пища, — Оскар почувствовал смятение Евы и положил руку ей на плечо.

Он хочет, чтобы я укусила его?

Народа было много, но скрытые капюшонами лица избавляли Еву от смущения. Она не хотела причинять вред маленькому мальчику; он стоял и смотрел на неё взглядом затравленного животного.

Да пошло оно всё…

— Я не могу, — сказала Ева и напряглась, ожидая ответа.

Люди в рясах, те, что стояли ближе и услышали её слова, начали перешептываться. Ева почувствовала нарастающий гнев Оскара, увидела его взгляд, в котором блестела ущемленная гордость. Его Воздействие всколыхнуло воздух. Все произошло со скоростью мысли. Девушка была слишком слаба, чтобы бороться. Она перестала контролировать свое тело, сделала несколько деревянных шагов марионетки и в следующее мгновение впилась внезапно удлинившимися клыками в шею мальчика.

Отвратительный запах, нет, ужасная вонь царила вокруг. От неё у Евы даже подкосились ноги. Вокруг было мрачно, большую улицу освещал лишь один фонарь. Под ногами хлюпало. В свете фонаря всюду виднелись человеческие тела. Некоторые еще двигались.

Они гниют заживо!

Девушка не сдержала рвоту. Стоило открыть глаза или вдохнуть запах как её снова выворачивало. Ева попыталась использовать Воздействие, но ничего не вышло.

— Ты бессильна, тебя здесь нет, — раздался голос из темноты.

Фонарь погас, а когда загорелся вновь, в шаге от Евы стояло знакомое существо. Да, она видела его перед смертью Адрианы. Черные волосы, глаза темнее ночи — блестели подобно осколкам черного стекла.

— Теперь ты готова. Прими дар и стань мне сестрой, — произнесло существо. Фонарь снова погас, а когда включился, существо вдруг оказалось в руках Евы, и молодая вампирка впилась в бледную и холодную шею омерзительной твари, не в силах совладать со своим телом…

Мальчик обмяк в руках Евы и, выскользнув, рухнул на пол. Мрачный зал заполнился светом. Люди в рясах склонились в молитвенном поклоне. Вкус крови, еще звучащий на кончике языка, отпечатался в памяти Евы, как ей казалось, на всю жизнь.

Что это было?! Кто она такая? Я уже видела её, — испуганно подумала Ева, затем заглянула в наполненные страхом и болью глаза мальчика. — Так нельзя, это неправильно!

«Ничто не будет прежним, — прозвучало в голове. — Голод поглотит всех».

Безмолвная пауза, которая показалась Еве вечностью, сменилась взволнованным гулом толпы. Мальчик, что лежал на полу, вдруг согнулся в приступе боли и завопил. Голос ребенка звучал сначала отчаянно, затем зловеще. Мальчик принялся смахивать с себя, казалось, невидимых насекомых. С отчаянием человека, попавшего в трясину, и воплями запущенного шизофреника, он сдирал с себя одежду, потом принялся за кожу. Люди вокруг замолкли и не двигались с места.

Ева, уже почти рефлекторно, использовала Восприятие. Ребенок у её ног выглядел не так, как его собратья. Красные нити жизни больше не вплетались в его энергетическое тело. Теперь он выглядел как существо с дефицитом жизненной силы — как вампир. Вот только жизненная энергия мальчика очень быстро исчезала внутри него. Такое существо не смогло бы жить без постоянной подпитки — бесконечной подпитки жизненной силой. Это был вовсе не ребенок, оно стало воплощением абсолютного голода.

Мальчик уже содрал с себя остатки кожи и часть мышц. На месте содранной плоти нарастала новая. Ребенок преобразился: его глаза обрели мертвенную белесость, вместо коротких светлых волос отросли черные и длинные, тут же став сальными и слипшимися, лицо покрылось слизью. Когда изменилось его тело, часть людей завопили, а другие начали расталкивать толпу и пробираться к выходу.

Scutigera coleoptrata — «Мухоловка обыкновенная», — вспомнилось Еве название из учебника.

Тело существа, которое минуту назад было восьмилетним мальчиком, теперь больше напоминало это самое насекомое. Длинный хитиновый панцирь, состоящий из отдельных сегментов, имел пару десятков тонких и длинных паучьих лап. Монстр с удивительной быстротой перевернулся и встал на лапы. Эти насекомые всегда вызывали у Евы неприязнь, особенно когда начинали двигаться с огромной скоростью. Но это существо внушало истинный ужас. Тварь стояла неподвижно, бледные глаза были пусты.

Паника. Люди пробивались к выходу, но двери не поддавались. Ева чувствовала Воздействие Оскара, но сила высшего вампира не действовала на мерзкое создание. В один момент все затихли, наблюдая за претерпевшим метаморфозу мальчиком. Существо подняло голову и скорчило гримасу отчаяния. Так же отчаянно завопило. От этого голоса у Евы широко раскрылись глаза, а ноги обмякли. Это было похоже на крик женщины, у которой на глазах убивали её ребенка. Тварь затихла. Гримаса на её лице изменилась в тот момент, когда распахнулась пасть, обнажая огромные и острые зубы. Оно рванулось в сторону толпы.

Больше Ева ничего не увидела. Оскар схватил девушку за руку и рванул на себя. В следующее мгновение они оказались перед той самой дверью, через которую попали в Артис.

***

Гордый и надменный Оскар, бог в лице жалких смертных, не смог противостоять чудовищу. Оно осквернило святыню Артиса. И в этом была виновата Ева. Мысли взрывались в её голове, раня осколками. Ева что-то почувствовала, словно назойливый шепот над ухом. Всегда находясь начеку, Восприятие услышало:

— Верховный круг, Артис под угрозой, сказал Оскар.

— Мы знаем, Оскар, — ответил спокойный женский голос.

— Ты ничего не смог поделать с ним? Ты?! — спросил напуганный мужской голос.

— Эта девчонка… Ты уже вытащил из неё всё? — другой властный женский голос.

Молчание.

— Больше никто не выскажется? — Спросил Оскар и в его голосе была сила. — Ефита, Ганта, и ты, Зоркий, соберите личные «запасы» в хранилище. Остановите Артис, не стоит сейчас тратить энергию. Я со всем разберусь.

— Девчонка слушает нас, — сказал властный женский голос.

Еву словно пронзил разряд молнии. Она безмолвно повалилась на пол. Оскар даже не взглянул на неё. Когда боль стихла, Восприятие вновь что-то почувствовало:

— Анар, собери Стражников. Встретимся у границы.

Закончив отдавать распоряжения, Оскар посмотрел на Еву. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего для неё. Сначала Адриана, а теперь это. Её смерть будет обоснована. Воздействие обездвижило Еву — она была пленницей. Оскар прочел её мысли. Не найдя ничего подозрительного, произнес:

— Не знаю, причастна ли ты к случившемуся, в тебе ли причина, но до тех пор, пока это не выяснится, ты будешь находиться в замке, в изоляции от остальных, — голубые глаза Оскара на мгновение блеснули красным — это заставило Еву мысленно содрогнуться.

Девушка ничего не ответила. Даже её спокойный и рассудительный умеще не оправился от потрясения, и она по собственной воле с радостью осталась бы сейчас одна. Не владея своими движениями, Ева встала с пола. Она шагала вслед за Оскаром, вниз по винтовой лестнице. Когда лестница закончилась, перед ней предстало, во всей своей мрачности и сырости, подземелье. Но, вопреки грустным ожиданиям, предназначенная для неё камера выглядела иначе: сырость и холод исчезли без следа, стоило отворить обшарпанную дубовую дверь. Комната была просторной и светлой.

— Здесь я обычно отдыхаю от сложностей жизни. Здесь ты будешь в безопасности, а если опасность исходит от тебя, то я смогу быть спокоен за других, — Оскар задумался на мгновение и добавил: