Волшебные искры солнца

Наверное, раньше бы я скептически подняла бровь и сказала, что он слишком большой, чтобы мама его теряла, но сейчас, зная печальную историю его семьи и зная историю Даши, моей школьной подруги, я стала иначе относиться к подобным вещам. Мне не хотелось, чтобы Маргарита Сергеевна изводила себя, пытаясь понять, куда пропал младший сын. Да и мне нужно было позвонить Дану, который наверняка потерял меня, и сказать, что со мной все в порядке.

– Можешь дать телефон, чтобы позвонить? – попросила я Арнольда.

– Могу, – хмуро отозвался тот. – Только есть одна проблема.

– Какая?

– Дядя навел столько защитных чар, что с мобильной связью и интернетом начались проблемы. Ничего не ловит! Опять уходить нужно.

– Куда уходить?

– За территорию особняка, разумеется. На улице ловит замечательно.

– Мы можем выйти? – спросил тотчас Яр.

– Я – могу, – одарил его насмешливым взглядом Арнольд. – А вот вы – не знаю. Нужно спросить у дяди. Если разрешит, выведу. Только… что мне за это будет? – внимательно посмотрел он на меня. Маленький шантажист. Ну точно копия Зарецкого.

– А что ты хочешь?

– Поцелуй меня, – нахально потребовал Арнольд.

– Ну, ты и наглый, чувак, – восхитился Яр, на всякий случай обнимая меня за талию. – Ничего, что рядом ее парень?

– Какой ты парень? – высокомерно взглянул на него Арнольд. – Так, приблуда на тонких ножках.

– Единственный поцелуй, который могу тебе предложить – это воздушный, – отозвалась я. – Другие варианты.

– Тогда идем на свидание.

– Когда тебе исполнится восемнадцать. Вообще-то, я преподаватель в университете, – несколько покривила я душой. – Мне нельзя портить репутацию, гуляя с детьми.

– Преподавательница? Потрясно! – восхитился непонятно чему Арнольд. – Тебе идет быть строгой. В короткой юбочке, на каблуках, с указкой… М-м-м.

– А тебе идет быть целым, – почти прорычал Ярослав.

– Так, Арнольд, или мы общаемся нормально, или я попрошу телефон у кого-то другого, – нахмурилась я, ибо быть объектом фантазий мальчишки с магическим даром меня не прельщало совершенно. – Например, у твоего дяди.

– Не получится, Настенька. Он уехал, – вредным тоном сообщил тот. – Вместе с твоим дядей. К тому же я просто шучу – мне хватит и одного совместного селфи. Ради тебя я свяжусь с дядей и узнаю, можно ли вывести вас на улицу, чтобы вы позвонили.

– О’кей, – согласилась я. Селфи так селфи. Не страшно.

Мальчишка застыл, глядя куда-то в стену – будто завис, а я повернулась к Яру.

– Ты ведь у меня взрослый, – сказала я ему, убирая с лица прядь волос. – Не воспринимай его слова всерьез.

– Мне не нравится, как он на тебя смотрит, – сердито сказал Зарецкий.

– Пусть смотрит, мне не жалко, – великодушно разрешила я.

– Нет, не пусть. Что я, себя не помню в его возрасте? – усмехнулся Яр. – Я тебе даже говорить не буду, о чем этот малолетний засранец думает.

– Можно подумать, ты думаешь о другом, – отозвалась я, с внутренним содроганием вспомнив жизнь в его теле. Оно хоть и имело ряд плюсов, но слишком сильно было подвержено воле инстинктов.

– Естественно, о другом. Я ведь белый и пушистый, – Ярослав коснулся моей щеки, не отводя от моего лица взгляд. – Лучшая партия для такой ведьмы, как ты.

– Можно, – неожиданно сообщил Арнольд, выныривая откуда-то из своих мыслей. – Дядя дал согласие.

– И как, интересно мне знать, ты его получил? – сощурился Яр.

– Мы связались с дядей телепатически, чучело, – важно отозвался Арнольд. – Проведу вас по тайному ходу. Но условие – погуляешь со мной немного, Настенька. Мне одному скучно.

– Хорошо, – устало согласилась я, решив, что ребенок изнывает от одиночества. И, кажется, услышала, как Ярослав скрипнул зубами.

Из комнаты Арнольд вышел первым, насвистывая на ходу что-то задорное. Мы, держась за руки, направились следом. Далеко идти не пришлось – в конце коридора Арнольд нырнул в приоткрытую дверь – это оказалась домашняя библиотека. И не просто комнатка со стеллажами, а огромное помещение с открытой галереей в верхней части зала, на которую вела лестница.

Библиотека была облицована деревянными панелями. Всю поверхность стен занимали огромные шкафы из светлого дуба. В центре стояли несколько удобных диванчиков и круглые столики с лампами. Здесь было по-особенному уютно, воздух пропитался запахом страниц, а книги с многочисленных полок так и манили к себе – хотелось коснуться их корешков, открыть, рассмотреть получше. Но времени на это у нас не было – Арнольд стремительно пересек библиотеку, остановился у углового шкафа и, задумчиво поводив пальцами по губам, вытащил одну из книг. Тотчас шкаф отъехал назад, образовав проход, из которого потянуло холодной тьмой.

Арнольд смело вступил в эту тьму, и мы с Ярославом, переглянувшись, шагнули следом за ним.

Это оказался еще один тайный ход – не удивлюсь, если у этого удивительного дома их было множество. Мы спустились по узкой лестнице и долго петляли по узким подсвеченным слабым огнем коридорам, прежде чем оказаться в незнакомой просторной гостиной с окнами, задернутыми тяжелыми шторами. И, хотя мебель в комнате была добротной, а ремонт – дорогим, создавалось впечатление, что здесь никто не живет. Она казалась стерильной – никаких запахов, никаких личных вещей, никаких признаков жизни.

– Где мы? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Еще один дядин дом, – небрежно ответил Арнольд. – Нужен для маскировки. Так, здесь тоже не ловит, – нахмурился он, глянув в свой телефон. – Дядины заклятия надоели! Идем на улицу.


Мальчишка направился к входной двери, и нам пришлось следовать за ним.

– Здесь охранной магии куда меньше, поэтому смело можете идти за мной, ничего с вами не случится. Черт, плохо ловит, – сказал он, прежде чем открыть входную дверь.

Следом за ним мы вышли на улицу, оказавшись в объятиях холодного темного вечера, и я оглянулась – маскировочный дом оказался прекрасным безжизненным особняком, утопающим в кронах пожелтевших деревьев. Мне стало интересно – сколько таких домов есть у Августа во владении? Насколько он богат и силен? И насколько могуществен сам Орден, частью которого он является? Средневековый монашеский орден стал транснациональной корпорацией. Маги – бизнесменами. А волшебные артефакты – орудием в борьбе за власть и влияние. И никто не знает, что магия существует. Как это получилось? Что не так с этим миром?

– Арнольд, – окликнула я мальчишку, уверенно ведущего нас по дороге, вдоль которой росли деревья, и держащего руку высоко поднятой – он пытался поймать связь.

– Что, Настенька?

– Нашел себе Настеньку, – проворчал Ярослав, не отпуская моей руки.

– Ты бы хотел, чтобы о мире магов стало известно людям? – спросила я.

– Зачем? – удивленно отозвался Арнольд. – Людей слишком много, а нас – мало. Никто не хочет делиться своей силой. Может быть, ты хочешь?

Я не ответила на его вопрос – лишь улыбнулась.

– А ты? Ты не хотел бы жить так, как живут твои ровесники из обычных семей? – продолжала я. – Ходить в школу, общаться с друзьями, встречаться с девушками?

Я была уверена, что всего этого у племянника Августа нет.

– Ну нет, Настенька, – с долей презрения ответил Арнольд. – Быть обычным? Ни за что в жизни. Я – маг по крови. Наследный князь из семьи Вальзар. И однажды займу место дяди. Такие, как я, не должны находиться среди обычных людей. – Это было сказано без высокомерия – Арнольд настолько привык к этой мысли, что даже не допускал того, что мог бы жить как-то иначе.

– Такие, как ты, должны находиться в хлеву, – хмыкнул Ярослав.

– А таким, как ты, и рождаться позорно, – не остался в долгу Арнольд и открыл черные кованые ворота, за которые мы вышли, ежась от прохлады. Правда, далеко идти не пришлось. Несколько шагов по ухоженной и ярко освещенной центральной дороге, вдоль которой на значительном расстоянии высились роскошные особняки, и наконец появилась связь. Пока Арнольд проверял телефон, я огляделась, чувствуя себя так, словно попала в прошлое. Я прекрасно знала это место – была здесь тысячу раз когда-то. По этой дороге меня возили в школу и привозили из школы в старших классах, когда отец и мачеха переехали сюда. Недалеко, за поворотом, располагался и их огромный красивый дом, обнесенный высоким забором. Моя несостоявшаяся золотая клетка, которая снилась в кошмарах и которую мне все-таки удалось покинуть.

Я никогда не думала, что вернусь в это место. И я точно не испытывала ностальгии. Одну лишь глухую тоску – не по дому и не по людям, а по воспоминаниям, которых никогда не было. По маме, которая ушла слишком рано. По отцу, который не видел во мне свою дочь. По родственникам, которые не замечали меня, не считая за равную себе.

Я стиснула зубы, чувствуя, как ноют знакомые шрамы, и приказала себе терпеть. Ничего со мной не случится, если я несколько минут проведу в этом месте.

– Ты в порядке? – спросил Яр, коснувшись моего плеча.

– Да, – отозвалась я, обхватив себя руками. – Просто холодно. Ну что, есть связь?

– Есть, – отозвался Арнольд.

Прежде чем отдать нам телефон, юный маг заставил меня сделать с ним селфи. Пришлось встать рядом и позировать под светом фонаря. Он попытался обнять меня, но я не позволила.

– Сделай вид, что целуешь меня в щеку? – попросил тогда этот маленький нахал.

– Я могу сделать вид, что пинаю тебя, – тотчас вмешался Зарецкий, мастерски ставя мне рожки – и это очень веселило. Все-таки порою в нем просыпался тот самый вредный мальчишка, о котором когда-то рассказывала мне Даша.

– Удались из кадра, старпер, – прошипел Арнольд, наводя на нас камеру. – А ты, Настенька, улыбнись.

Улыбаться у меня не было никакого желания, и на фото я оставалась сосредоточенной и усталой, а вот Арнольд просто сиял от радости. Нет, все-таки в чем моя проблема? Почему на меня западают школьники?

– Ну, улыбнись же, у тебя красивая улыбка.

– Как у орангутанга, – хмыкнул стоящий в стороне Яр, но строить рожки перестал.

– Твои оскорбления всегда базируются на ассоциациях с животным миром? – невинным тоном поинтересовался Арнольд. – Ничего другого придумать не можешь? Это, наверное, потому, что ты какой-то этап эволюции пропустил, и эта тема тебя цепляет.

Зарецкий замахнулся на него кулаком – впрочем, беззлобно.

– Врезать бы тебе хорошенько в профилактических целях, да девочек не бью, – сказал он.

– Встретились бы мы с тобой один на один, – резко обернулся к нему Арнольд, – я бы тогда показал, кто из нас девочка.

– Это звучит как-то пошло. Я на такие встречи не хожу. Мне женщины нравятся, – отозвался Зарецкий, все-таки выведя племянника Августа из себя.

– Перестаньте, пожалуйста! – прикрикнула на них я. – Яр, ты старше и умнее, успокойся. А ты, Арнольд, делай свое селфи и дай нам позвонить. Холодно.

– Сейчас, – отозвался он, однако ему помешали – пришло новое сообщение. – Опять эта дура пишет, – пробурчал мальчишка.

– Какая еще дура? – не поняла я.

– Да есть одна. Нравлюсь я ей, – хмыкнул Арнольд, гордо расправив плечи.

Селфи мы сделали – раза с седьмого. Потому что сначала между нами неожиданно и очень ловко вклинился Ярослав, а потом Арнольду не нравилось, как он получается.

– Идеально, – наконец решил он, рассматривая фото наших лиц, освещенных густым желтым светом уличного фонаря – в коттеджном поселке их всегда было много, и светили они ярко, по-хозяйски уверенно разгоняя тьму, заставляя ее прятаться под заборы и таиться в листве. В той, другой жизни эти фонари напоминали мне людей, живущих здесь – высокие и изящные, они казались мне такими же твердо стоящими на земле, такими же убежденными в собственной силе и правоте, такими же непреклонными. И свет их всегда был ярок.