Влияние ипотеки на личную жизнь

– Мочало. Во, досюда. – Прокурор провёл ребром ладони по груди. – Он её для красоты в косицу заплетает или в манерное кольцо такое запихивает. Ещё бы колокольцев навесил. Козёл!

– Ну почему сразу козёл? Вот у Бори Гребенщикова тоже борода большая и он её тоже, того, типа иногда заплетает, – заметил отец.

Стелла поняла, что отец это сказал из духа противоречия, чтоб поспорить, но сам-то точно такого подозрительного типа рядом со своей дочерью никогда не одобрит.

– Сравнили тоже! Гребень – матёрый буддист и хиппарь. Ему можно, – с возмущением заметил прокурор.

– Тут не поспоришь, – согласился отец.

– И что этот адвокат? Успешный? – продолжала допытываться мама.

Стелла слушала всю эту галиматью вполуха, потому что была занята поглощением плова. Плов получился просто изумительный. Эх, цены б не было этому прокурору, если б он не был прокурором. И с родителями общий язык нашёл, и Платоша, вон, от него не отходит, ещё и готовить сам умеет. Рядом с таким точно никакая рука голода на плечо не ляжет.

– Сейчас в адвокатах неуспешным может быть только самое чмо. Востребованная профессия. Но этот точно не дурак, приходится признать! Но дрищ и маменькин сынок. Из богатеньких, да и пороху не нюхал.

– Можно подумать, ты нюхал? – не удержалась Стелла.

– Я-то как раз нюхал, а вот Дениска твой, если и нюхал, то точно не порох, – огрызнулся прокурор.

Стелла чуть не подавилась от неожиданности. Кто б мог подумать, что он может так на неё злобно рычать.

– Упаси Господи. – Мама перекрестилась. – Неужели наркоман?

– Да, нет, он не нарик, вы не волнуйтесь. – Попытался успокоить её прокурор. – Слишком себя любит. Это я так, от злости. Злюсь, когда на ситуацию повлиять не могу.

– Максим, извини за нескромный вопрос, не хочешь, не отвечай. Ты где этот порох-то нюхал? – поинтересовался отец.

– Вторая чеченская. Идиот был, приходится признать.

– О! Максим, ты был солдат?! О! – восторженно воскликнул Платон.

– Был, но тебе не советую. Никому не советую.

– Ну, тот, кто в армии не служил, не мужик, – провозгласил отец.

– Глупости, какие! Это всё умные дяди-пропагандисты для дурачков придумали, чтоб было кого в какую-нибудь Сирию послать и там угробить, – вставила Стелла. – Вон, погляди на вояк этих, кто из них в армии служил? Медалей до пояса, погоны, фуражки с вертолётную площадку, а копни…. Не то что пороху, казармы не нюхали.

– Вынужден согласиться, – со вздохом сказал прокурор. – Хотя твоё замечание по форме совсем неправильное, но по сути очень даже верное.

– Тут надо выпить, – заявил отец и удалился за бутылкой.

– Вам только повод дай, – проворчала мама.

– Пятница! Она же маленькая суббота. Я сейчас. – Прокурор вскочил и унёсся в сторону своего дома.

– Хороший, – сказала мама, глядя ему вослед. – Чем он тебе не нравится? Адвоката какого-то нашла. Хотя, как формулировала, лысый и с бородой. Помнишь?

– Помню, только совсем не программист даже близко.

– Это да. А кому это у нас уже пора в люлечку? – поинтересовалась мама у Платона.

– Ну, баааа, ну маааа! – заныл ребенок. – Хочу с вами, тут интересно.

– Пойдём-ка. – Стелла встала и потрепала сына по голове. – Завтра на пляж поедем.

– С Максимом? Я хочу с Максимом! Он нас звал. Говорил, если мама приедет…

– Можно и с Максимом, – милостиво согласилась Стелла.

Почему бы и нет? Получается, этот прокурор, действительно, приличный человек. Вот разве что мелкий коррупционер. Ну, так пляжу это ни капельки не мешает.

Она проследила, как Платон помылся, почистил зубы, нарядился в пижаму и залез в кровать. Стелла подоткнула ему одеяло и прошептала пару куплетов про великого Платона Геркулесовича. К концу второго куплета ушатанный за день дачными приключениями великий Платон Геркулесович уже сладко зевал. Когда Стелла уходила из его комнаты, он уже ровно сопел.

Вернувшись на веранду, она обнаружила там прокурора с отцом, пьющих водку. Мама хлопотала, нарезая им какую-то закуску. На столе красовалась бутылка португальского портвейна.

– Вот, глянь, чего я принёс? – Прокурор кивнул в сторону бутылки. – Уверен, вам, девушки, понравится.

Он открыл бутылку и разлил портвейн по рюмкам Стелле и маме.

– Взятка, небось? – Стелла отпила глоток и зажмурилась от удовольствия.

– Почему сразу взятка? Конфискованный.


– Хрен редьки не слаще. Хорошо, ребенок не слышит, – сказала Стелла.

– И не видит, – добавила мама.

Они чокнулись и выпили.

На следующий день Стелла, как и обещала накануне ребенку, провела весь день на пляже с ним и с прокурором.

В Питере и пригородах воцарилась редкая жара. Вернее, не такая уж и редкая, а вполне себе регулярная, раз в год, но весьма и весьма скоротечная. Жара случается в северном городе обычно в июле. Конечно, лето на лето не приходится, и жара эта может ограничиться двадцатью градусами тепла в тени, но случаются и года, когда температура достигает целых тридцати градусов, и такое безобразие держится аж целую неделю, а то и две. Ну, насчёт двух недель, старожилы помнят такие года наперечет. А некоторые рассказывают, что как-то такая жара держалась весь июль. Врут, наверное.

В такие жаркие деньки жизнь в большом промышленном городе становится невыносимой, поэтому бледно-синие или бледно-зеленые питерские жители обычно плюют на работу и устремляются к заливу или на многочисленные пригородные озёра. А уж в выходные дни, в, так называемых, местах отдыха горожан просто не протолкнуться. Разумеется, эти места отдыха ничем таким типа как в Турции и Европах не оборудованы. Ни тебе парковок, ни лежаков, ни пляжных зонтов, ни регулярной уборки территории. Действительно, зачем оборудовать прекрасные песчаные пляжи Финского залива, если они эксплуатируются на всю катушку в лучшем случае один месяц в году. Машины к великой радости сотрудников автоинспекции стоят так, сяк и разэдак прямо вдоль шоссе, где хитроумные гаишники специально устанавливают знаки «остановка запрещена». Причём знаки эти как раз ставятся в местах вполне себе удобных для паркования. Все подъезды непосредственно к пляжам забиты под завязку. На самих пляжах народ валяется на каких-то тряпочках и полотенчиках. Самые продвинутые возлежат на циновочках, привезенных из всё тех же Европ. Тут же закусывают, чем Бог послал. Обычно Бог посылает отдыхающим каких-нибудь фруктов, огрызки и корки которых закапывают тут же в песок, поэтому на пляже всегда есть вероятность быть ужаленным осой. И не обязательно той, с которой ты не поделился съестным. В околопляжных кафе и ресторанах не протолкнуться. Ведь вырвавшиеся на свободу горожане кроме солнечных ванн требуют шашлыка. Шашлык можно ждать до бесконечности, вернее сначала надо дождаться официанта. Так же можно запросто этим вожделенным шашлыком и отравиться. Особого рассказа требуют общественные пляжные туалеты, но, наверное, не стоит углубляться в столь опасные описания, ведь большинство наших сограждан имеет представление о том, что такое пляжный выгребной туалет на три очка! То есть, поездка на пляж в жаркие деньки представляет собой полный комплекс удовольствий. Если тебя не ужалила оса, ты не описался, опасаясь посетить домик, распространяющий вокруг волшебные ароматы, не отравился и не получил солнечный удар, то есть вероятность, что ты всё-таки добрёл по странного ржавого цвета воде Финского залива до какой-никакой приемлемой глубины и там изобразил из себя купальщика.

Теперь вы понимаете, почему Стелла не горела особым желанием ехать на пляж. Однако нытьё ребенка, особенно того которого ты не видела целую неделю, не позволяет тебе иметь собственные желания. Правда, идею прокурора ехать на квадрацикле, несмотря на всё то же нытьё, она решительно отмела. По шоссе?! С ребенком?! Без шлема?! Да ещё втроем?! Покажите нам мать, которая на подобное согласится, и мы дружно кинем в неё камень. Поэтому все загрузились в прокурорский огромный тарантас. Всю дорогу Стелла злорадно предвкушала, как этот геройский ухажер будет парковать свой сарай там, где и велосипед-то толком не приткнёшь. Однако прокурор въехал на территорию какого-то прибрежного отеля прямо под шлагбаум. Чего-то такое сказал дяденьке в будочке и тот с ласковой улыбочкой не только открыл проезд, но и бегом побежал впереди машины прямо к самым козырным местам в тенечке. На козырных местах стояли таблички с указанием, что данная парковка предназначена только для служебных автомобилей. Прокурор умостил свой огромный автомобиль, потом помог выйти из него Стелле. Несмотря на её значительный рост, посадка и высадка из прокурорского автомобиля давались ей с трудом. Уж больно высоко приходилось громоздиться, да и ступеньки как-то неловко располагались. Такие ступеньки на дамские каблуки точно никак не рассчитаны. Сумки с полотенцами и пляжными прибамбасами заготовленные Стеллой прокурор выгружать не стал.

– Это нам наверняка не понадобится, – заявил он.

– Но…., – сказала Стелла.

– Если что-то будет нужно, заберем. – Он закрыл машину на сигнализацию и направился по небольшой аллейке вокруг здания отеля. Стелла и Платон поспешили следом.

Навстречу прокурору семенил толстенький дядечка, он улыбался так же сладко, как и охранник на въезде.

– Пройдёмте, пройдёмте, – пролепетал он с придыханием. – Мы вас давно ожидаем.

Дядечка привёл их к пляжным лежакам и зонтам вокруг небольшого бассейна. На лежаках были расстелены полотенца. У бассейна стояла стойка со стопкой других чистых полотенец. Дядечка подозвал молодого человека во всём белом.

– Это Иван, он последит за вашим мальчиком. В смысле купания и активных игр. У нас здесь детский клуб. Ребятки у нас купаются и в основном бассейне, – дядечка махнул куда-то рукой, – и в заливе. Но я всё же рекомендую у нас, у нас гораздо чище и безопаснее.

– Нашего мальчика зовут Платон, – сообщил прокурор.

– Принято, – ответил белоснежный Иван и улыбнулся.

– Во сколько вы планируете отобедать? – поинтересовался дядечка.

– Думаю часа в два, – ответил прокурор и посмотрел на Стеллу. – Ты не возражаешь?

– Не возражаю.

– Прекрасно. – Дядечка потёр ладошки. – Я к вам пришлю официанта с меню. Хотите что-нибудь выпить?

– Хотим. Платон, какого тебе сока?

– А какой есть?

«Сразу видно, что мой мальчик не избалован подобным сервисом», – подумала Стелла.

– У нас все есть, – пояснил дядечка. – Свежевыжатые. А хотите молочный коктейль с клубникой?

– Обязательно хочу. – Платон стянул с себя шорты и майку. – Иван, бежим скорее! – скомандовал он белоснежному. И они оба удалились.

«Да, к хорошему люди быстро привыкают, особенно дети», – подумала Стелла.

– А тебе чего бы хотелось накатить? – поинтересовался прокурор у неё.

– Белого вина, пожалуйста.

– Какое предпочитаете? У нас широкий ассортимент, – не унимался услужливый дядечка.

Да уж, это вам не Турция какая-нибудь, где пей, что дают и не выёживайся. Прокурор, видимо, увидев её затруднение, сказал:

– Шабли мы будем, Бургундия – это вам совсем не Прованс.

Стелла в очередной раз поразилась его продвинутостью, видимо, он хоть и мелкий, но коррупционер со стажем, успел разобраться в хорошем-то.

– Отличный выбор! – Дядечка изобразил на лице счастье и, наконец, удалился.

– Максим, ты опять будешь пить за рулём, – прошипела Стелла.

– Так сухонькое!

– Когда сам по себе ездишь, хоть упейся и убейся, но ты сегодня везешь ребенка.

– Уговорила. Я символически. Но учти, остальное придётся тебе допивать. Вино дорогое. Не пропадать же. – Он взял её за руку и чмокнул в ладонь, как до того это делали Турик и Денис. – Обожаю, когда ты злишься. Ты от злости ещё красивее.

Стелла отняла руку, разделась и присела на лежак.