Венганза. Рокировка

Марина смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а по её щеке катилась слеза. Я сделал шаг к ней навстречу, желая обнять и сказать, что никогда больше не обижу её и всё у нас с ней будет хорошо, но она тут же отшатнулась, отпрянув назад.

— Никогда, — прекрасное лицо исказило отвращение, — слышишь, никогда не разговаривай со мной об этом! Или больше ты меня не увидишь, — резко развернувшись, она направилась твердым шагом к машине.

— Мьерде! — закричал, пнув песок. — Марина! — позвал, но она не обернулась. — Стой! — побежал за ней, не собираясь оставлять всё снова в таком же подвешенном состоянии, в каком она покинула меня во Флориде. — Стой, Чика! — догнал, положив руку ей на плечо.

Марина остановилась, но не развернулась ко мне. Её плечи тяжело поднимались, словно ей нечем было дышать.

— Убери руку! — со злостью выплюнула она.

— Чика, послушай…

— Если сейчас же не уберешь свою проклятую руку, больше можешь не искать меня.

Каждое сказанное слово звучало как проклятье. Она не желала вспоминать о прошлом, как и не хотела иметь со мной ничего общего. Просто секс. Именно так она обозначила наши отношения в прошлый раз. Просто чертов секс. Испугавшись потерять её навсегда, сделал, как она попросила.

— И что теперь? — в отчаянии смотрел, как её спина удаляется от меня.

— Теперь не тебе решать, — кинула она через плечо.

Я почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Растерявшись, я молча смотрел, как она села в машину и, не медля, уехала, завизжав шинами колес по асфальту.

Не зная, как поступать дальше, достал сигарету, мечтая об одном: взять назад гребаные слова, заставившие её так резко поменяться. Я хотел вернуть свою девочку. Чёрт! Хотел так сильно, что не мог думать ни о чем другом. Если раньше мне не терпелось достучаться до нее, то теперь я болтался в каком-то вакууме, не зная, захочет ли она увидеть меня вновь. Оставалось лишь ждать. Других вариантов после этой ночи у меня не имелось.





* * *


На коленях терлась танцовщица, пытаясь пробудить интерес к своей персоне. Амигос уже разошлись по уединенным комнатам, устраивая там оргии. А я сидел у барной стойки, заливая отчаяние ромом. Девчонка всё еще надеялась уйти со мной в комнату, но мне даже смотреть на неё было тошно. Слишком темные волосы, слишком много косметики, слишком отчаянные попытки соблазнить. Несмотря на то, что в ширинку уже упирался стояк, я сам себе стал противен от того, что моё тело возбуждалось от пошлых приставаний жалкой шлюхи. Поморщившись, скинул её с колен.

— Займись лучше клиентами, — махнул ей на заполненный озабоченными мужиками зал.

Потирая зад, танцовщица поднялась на ноги и, не говоря ни слова, скрылась в глубине клуба. Она знала прекрасно порядки в моём заведении, но, как и многие другие тупые шлюхи, не оставляла попыток поймать крупную рыбешку. Но я не хотел ни одну из них. Порой, на протяжении прошлого года, теряя надежду найти Котёнка, напивался до беспамятства и просыпался наутро с одной или несколькими обнаженными шлюхами. Если до Марины я часто не запоминал лиц, прошедших через мою постель девиц, то после неё не мог вспомнить даже сам секс.

И теперь, когда она ураганом вернулась в мою жизнь, не хотел, чтобы её прикосновения стерлись под чужими руками. Я пытался сохранить воспоминания о каждом проведенном вместе мгновении, а подпустить к себе кого-то другого — означало пожертвовать единственно важным, что осталось в моей гребаной жизни. Я был жалок. Прежние независимость и равнодушие оказались растоптанными каблучками хитрой русской, решившей упечь меня в психушку. Не думая ни о ком, кроме Марины, я медленно напивался, подкармливая отчаяние и злость.

— Значит, правду говорят, — хриплый голос привлек моё внимание. — Моя племянница вернулась.

Отодвигая табурет от барной стойки, рядом уселся Иван Асадов.





Глава 18




За день до встречи Ивана и Диего

Осколки бутылок ковром устилали пол в помещении, мерцая, как бриллианты, под упавшими через окно солнечными лучами. Поломанные стулья, попавшие в эпицентр драки, развернувшейся прошлой ночью, дожидались своей очереди быть вынесенными на помойку. Оглядывая ресторан, с трудом можно было найти уцелевшие предметы. Всё превратилось в кучу бесполезного мусора. Именно так чувствовал себя Иван Асадов — никому ненужным хламом, отбросами. Все надежды на то, что после пропажи брата, он наконец-то перестанет играть роль второго плана и займет место, предназначенное ему по праву, рассыпались в прах.

Павел никогда не воспринимал его всерьез, считая ни к чему не годным прихлебателем. Думал, что брату требуется от него только деньги. Но всё обстояло совсем иначе. Деньги, безусловно, были важны для Ивана, но совсем не те жалкие копейки, что кидал, словно подачки, его старший брат, позволяя содержать лишь ничтожно малый процент бизнеса. Иван грезил властью, уважением. Он собирался стать влиятельным человеком, перед которым другие трепетали. Но всё это у него отнял брат, превратив практически в свою шестерку. Выбивать деньги у должников, забирать товар и владеть чертовой дырой в качестве прикрытия, дерьмовым рестораном на Санта-Монике, которую Асадов старший не называл иначе, как притоном. Вот и все, что доверял известный политик Павел Асадов младшему брату.

Даже в детстве между братьями не получалось дружбы. Высокомерие Павла часто выводило Ивана из себя, провоцируя драки. Родители-дипломаты перевезли сыновей-подростков из Ленинграда в Лос-Анджелес, мечтая о новой жизни и счастливой судьбе для мальчиков. Но эмоциональный и агрессивный Иван, завидуя брату, ещё до окончания школы оказался втянут в дурную компанию, где быстро пристрастился к наркотикам. Собираясь делать политическую карьеру, Павел презирал брата, ставшего бельмом на глазу семьи. Выпустившись из Гарварда и приготовившись приступить к престижной стажировке, Павел уже видел, как будущее, к которому стремился годами, распахнуло перед ним свои объятия. Но дома Павла ждали отчаявшиеся родители, испробовавшие все возможные методы по спасению младшего сына и вынуждающие старшего участвовать в жизни непутевого брата. Пройдя в очередной раз реабилитацию, Иван заново принимался за наркотики, спуская свою жизнь в канализацию. Он мешал Павлу строить карьеру, став черным пятном на его биографии. Родство с безработным вором-наркоманом, имеющим несколько приводов в участок, портило всё его безупречное реноме. Но подобную информацию сложно утаить, и за это Павел проклинал брата.

Пока Павел налаживал связи в мире политики и бизнеса, Иван связался с торговцами оружием. Именно тогда он узнал, как много политиков замешано в этом бизнесе. К тому моменту, когда Павел стал публичным человеком, Иван сумел сколотить неплохую команду, пообещав солидный куш за переход на его сторону. Желание Ивана стать сколько-то значимым затмевало все остальное, превратившись в навязчивую идею. Тогда, заручившись поддержкой сторонников, младший Асадов убил своего нанимателя, перехватив канал поставки и развязав кровопролитную войну среди русских. Именно в то непростое время на помощь пришел Павел, усмотрев в проблемах брата золотую жилу. Навыки политика в ведении переговоров и острый ум сделали свое дело, и он смог уладить конфликт, незаметно сместив брата и постепенно став главарем русской мафии. И как бы Иван снова не старался подняться, Павел сталкивал его обратно в героиновую яму, откуда тот лишь изредка высовывал голову.

Когда же Павел исчез с радаров, младший Асадов был уверен, что это организовали грязные мексикашки, владеющие всем побережьем. Иван воспринял смерть брата как долгожданный подарок. Теперь он мог наконец-то вернуть себе бизнес, став хозяином всего, что по праву принадлежало ему. Только на тот момент он забыл об одной маленькой проблеме: его племяннице, на имя которой оказалось записано всё имущество и состояние брата. Решить проблему с ней не составило бы труда, но эта маленькая дрянь испарилась вслед за папашей. Процесс ожидания того момента, когда они оба будут признаны без вести пропавшими и он сможет претендовать на их имущество, оказался совсем не легким. Иван попытался прибрать к рукам легальный кофейный бизнес брата, но после того, как понял, кто был главным поставщиком кофе у Павла, желание заняться законными делами сменилось решимостью забрать всё, что раньше принадлежало ему. И более того, в этот раз он мог заручиться поддержкой такой мощной и ненавистной им группировки, как Сангре Мехикано. Ведь у Ивана имелся козырь в рукаве, коим младший Асадов не побрезговал воспользоваться. Марина оказала ему огромную услугу своим исчезновением. Благодаря ей он мог наладить такие выгодные связи и заполучить не менее выгодные сделки.

Заключая договор с Альварадо, он давил на родство со шлюшкой-племянницей. Люди говорили, что тот был готов на все, лишь бы вернуть её обратно, и, встретившись лично, Иван убедился в правдивости этих слухов. Воспользовавшись подобной слабостью беспощадного и ужасного Ангела, он получил первоклассную сделку.

Жизнь Асадова младшего начала налаживаться, окрашиваясь оттенками денег и власти, но что-то снова пошло не так. На торговцев Ивана, промышляющих на улицах, стали всё чаще совершаться нападения. Их вытесняли с их же территории. И пока люди Асадова искали виновника его злоключений, пытаясь не вступить вновь в войну ни с одной из группировок, произошло еще одно роковое событие.





* * *



За два дня до встречи Ивана и Диего

Иван поставил стопку на стол и, покачиваясь на стуле, обвел взглядом забитый до отказа гостями зал ресторана. Хотя бы здесь он мог расслабиться и не думать о проблемах. В этом районе города всегда хватало русских, скучающих по родной кухне. И чем хуже было обслуживание ресторана, тем сильнее он напоминал им дом. Это заведение удовлетворяло эмигрантов по всем параметрам: хорошая кухня, русский колорит и хамоватые официанты, напоминавшие гостям о временах СССР.

Асадову младшему хотелось на какое-то время забыть о том, что творилось на улицах, и к чему вся сложившаяся ситуация может его привести. Как бы он ни старался не думать о причинах, по которым люди отказывались от работы на улицах, боясь быть подстреленными, у него не выходило. Днём был ранен еще один бегунок, и теперь находился в критическом состоянии в больнице. Пока что паренек пребывал в реанимации и не мог ляпнуть ничего лишнего, но если врачи смогут помочь ему выкарабкаться, нужно позаботиться о том, чтобы тот не раскрывал рта. Конечно, вариант заставить замолчать того раз и навсегда привлекал Ивана гораздо больше. Но, если пацана убьют в больнице, тогда будет еще сложнее найти лохов, согласных на такую работу.

Пытаясь избежать навязчивых мыслей, Иван наполнил рюмку водкой и залпом выпил, не закусывая. Сложив локти на стол, постукивал пальцами по дереву в ожидании ужина. Единственной компанией, против которой он сегодня не возражал, был его помощник Лёха. Он был таким же хитрым и жадным до наживы мерзавцем, как и сам Асадов.

Гости ресторана уже изрядно подвыпили и вышли на танцпол, вспоминая все известные со школьных лет танцевальные движения под тягучий женский голос затягивающий песню «Курю». Только сегодня даже непринужденная атмосфера ресторана не помогала Ивану выбросить из головы назойливые мысли. Ему казалось, что если в ближайшее время он не исправит сложившуюся ситуацию, то всё, о чем он так долго мечтал, снова ускользнет от него. При мысли о том, что в очередной раз упустит шанс стать кем-то значимым, Ивана начинала бить мелкая дрожь. В таких случаях его успокаивали лишь наркотики, уносящие прочь любые тревоги. И чем дольше Иван сидел в одиночестве, тем острее чувствовал героиновую тягу. Ему требовалось немедленно решить все вопросы с Лёхой и сразу же после этого загнать чертову дозу себе в вену.

Скрип стула по полу привлек внимание Ивана. Лёха сел напротив Асадова, нахмурившись. Сложив руки поверх стола одну на другую, смотрел какое-то время на белую скатерть, медленно подняв на Ивана угрюмый взгляд.

— Ну! — стуча ногой по полу, поторапливал его Асадов. — Говори уже, мать твою!

— Говорят, что Марину видели в городе.

Услышав имя племянницы, Иван замер, чувствуя, как тут же пошел трещинами хрустальный кокон его надежд, окружавший его на протяжении года. Он надеялся, что эта дрянь больше не появится и не испортит все его планы. Но сука-судьба снова решила испытать его на прочность.

— Когда? — перестал топать ногой, сосредоточив все внимание на собеседнике.

— Уже несколько недель она появляется с тем пуэрториканцем, что поставляет нам товар. Поговаривают, что они обручены.

— Сукин сын! — Асадов стукнул кулаком по столу, привлекая внимание удивленных гостей ресторана. — Значит, он решил наколоть меня?! — повысил голос. Но увидев настороженные взгляды людей, затих на какое-то время, снова начав постукивать туфлей по паркету. — Почему ты мне раньше не рассказал о Марине?

— Не был уверен, что это она. Девчонка сменила имя. Требовалось лично убедиться, что это твоя племянница, — сцепил в замок пальцы, смотря из-под густых бровей прямо в глаза Ивана.

— Мелкая сука! Решила оставить меня ни с чем! — прошипел, оглядывая зал, стараясь не быть услышанным.

— Это еще не все, — продолжил Лёха. — Альварадо проводит много времени с Пересом.

— Ублюдки, — резко вскочил со стула, так что тот с грохотом рухнул на пол, и по залу прошла волна взволнованного шепота.

Асадов прошел несколько раз туда и обратно вдоль стола, хрустя костяшками пальцев. Подошедший с подносом официант замер рядом со столом, не зная, следует ли ему оставить еду или скрыться. Иван взмахом скомандовал ему накрыть на стол, поднимая в это время стул.

— Твари! — зло выплюнул он, продолжая хрустеть пальцами. — Они явно что-то задумали.

— Скорее всего, — кинул взгляд через плечо Лёха, снова посмотрев на босса. — Но нужно быть уверенным в этом, прежде чем бездумно махать стволами.

— Мало дерьма на улицах, так теперь еще это! — не мог успокоить свой гнев Иван.

— Беда не приходит одна, — равнодушно произнес его помощник.

— Плевать. Разбирайся тогда с бегунками, а мне придется навестить Марину. Всё же не дело это — забывать про семью, — покачал он головой.

— Отправишься к Пересу?

— Сделаю подарок к помолвке.

Лёха фыркнул на его заявление:

— Зачем она сменила имя?

— Этого пока не знаю. Возможно, прячется от кого-то?

— Думаешь от того же, кто виновен в пропаже Павла?

— Всё может быть, — пожал плечами помощник.

— Тогда возвращаться в Лос-Анджелес неразумно с её стороны?

— Сам озадачен, — кивнул Лёха, потянувшись к бутылке и быстро наливая Ивану и себе.

— Пусть горит в аду каждый, решивший пойти против нас! — поднял рюмку Иван.

— Не сладко же им придется! — усмехнулся Лёха, чокаясь хрусталем с Иваном.





* * *


За день до встречи Ивана и Диего