Ведьмина Чаша

— Став ему верной женой, опорой и поддержкой. — Виария повторила жест начальника королевской стражи, и теперь они стояли друг против друга не как возлюбленные, а как два заядлых спорщика, чей поединок был близок к завершению как никогда ранее. — Нам пора расстаться, Себастьян. Я благодарна тебе за все, правда, от всего сердца, но у наших с тобой чувств нет больше будущего. Мы оба знали, что рано или поздно наши пути разойдутся. Это время пришло…

Как ни пыталась принцесса казаться сдержанной и немного отчужденной, ее голос дрогнул, а по щеке скользнула одинокая слезинка. Рыцарь молчал и не делал попыток успокоить любимую, прекрасно понимая, что если шагнет к ней, то Виария попросту расплачется и не сможет закончить начатое. И за это принцесса была ему искренне благодарна.

— Поэтому ты меня к себе не подпустила? — глухо произнес начальник королевской стражи. — Для него себя берегла? Для нелюбимого? Который даже прикоснуться к тебе не хочет?!

— Пока нелюбимого, Себастьян. Стерпится — слюбится. А что касается прикосновений… Возможно, Киммер такой же, как ты. Не желает прекращения войны и видит в каждом существе с нашей стороны врага. Но он прибыл в Сарию заключить со мной союз, а значит, не настолько я ему противна, чтобы и дальше губить наши народы…

Виария замолчала и отвернулась от рыцаря, буравя взглядом облетевшие кроны деревьев. Себастьян нерешительно приблизился к принцессе, положив ладони ей на плечи.

— Извини меня за эти слова. Мне больно оттого, что я потерял тебя без боя и не по своей воле, хотя сердцу от этого не легче. Я понимаю, что так будет лучше для всех, однако принять наш с тобой разрыв я пока не могу. Когда вернемся, я попрошу твоего отца перевести меня на дальние заставы. Не хочу смотреть, как твоя жертва воплощается в жизнь…

Виария резко обернулась и жадно поцеловала Себастьяна, принимая его признания в свое сердце и пытаясь сохранить там все то, что было между ними. Рыцарь ответил на ее поцелуй с такой же неистовостью, но все же первым нашел в себе силы разорвать объятия.

— Пора остановиться, любимая. — Начальник королевской стражи ласково провел ладонью по щеке Виарии, словно забирая пролитую слезинку принцессы туда, где ей будет не так одиноко. — Иначе мы зайдем настолько далеко, что мне придется вызвать Киммера на поединок и снова заставить наши народы враждовать. Если сейчас мы разорвем наши отношения, то, может быть, получится разорвать и тот замкнутый круг, о котором ты говорила?

Виария улыбнулась, глядя в лучистые глаза своего рыцаря в последний раз. Ей было грустно, но это была светлая грусть. Странное чувство. И поступок, который она все же должна совершить, странный.

Принцесса сняла с шеи медальон и протянула его рыцарю.

— Это единственное, что осталось мне от матери, бросившей нас с отцом. Я ношу этот медальон долгие годы и теперь хочу, чтобы он был с тобой. Как память о нас. Чтобы каждый раз, когда ты его касался, вспоминал обо мне. А я о тебе, когда по старой привычке начну его искать…

Бирху надоело наблюдать за прощающейся парочкой, и он собрался было идти обратно в лагерь, как вдруг сильные руки зажали ему рот и поволокли прочь от Виарии и Себастьяна.



— Подслушивать нехорошо, Бирх, вам в детстве этого никто не говорил?

— Как и вам, Зарг! Давно здесь стоите уши греете?

— Фу, как вульгарно, Бирх. Выражаетесь так, словно всю жизнь прожили в трущобах.

— Да куда уж мне до того, кто лошадей ест!

Маги двух враждующих королевств шли рядом, обмениваясь колкими стрелами-фразами и как бы невзначай брошенными словами-копьями.

— Помнит еще принцесса, значит, — хмыкнул Зарг, перепрыгивая через поваленное бревно. — А я уже стал забывать. Зачем хранить в памяти всякий мусор?

— Мусор ли? Для вас жизнь не имеет абсолютно никакой ценности, да, Зарг?

— Почему же? Я ценю жизнь как никто другой, — осклабился сарийский маг, не позволяя Бирху растянуться на земле, когда тот поскользнулся на пропитанной утренней росой траве. — И даю выбор всем, кто встречается на моем пути: переходить мне дорогу или нет.

— Какая интересная позиция, — ухмыльнулся маг Элирии, пропуская колдуна Сарии вперед по узкой петляющей тропинке, ведущей в лагерь. — Получается, конь перешел вам дорогу?

— Именно, Бирх, именно! Это тупое животное попыталось меня затоптать! Дважды! Что странно, обычно зверье всякое убегает в страхе. Видимо, посчитало себя достаточно сильным, чтобы вступить в противостояние со мной. Жаль, что я с ним быстро покончил. Раз — и нет его, одни подковы валяются!

— Вас не смутило то, что вы выпили его на глазах принцессы?

— Не смутило. Я дал Виарии бесплатный урок, который она, к сожалению, так и не усвоила. Нельзя недооценивать противника и надеяться лишь на физическую силу. Тот, кто выглядит слабым, может иметь в рукаве такие козыри, что победа вполне может оказаться на его стороне.

— А почему мы идем в лагерь окольными путями? Хотите меня сожрать?

— Вас? Нет, Бирх, разумеется, нет. Вы свидетель наших благих намерений и стремления спасти принца от дракона, зачем мне вас убивать? Вы должны пережить поход целым и невредимым. В обход мы идем совсем по другой причине. Нужно дать Виарии с Себастьяном шанс прийти раньше нас. Чтобы не было лишних вопросов и подозрений.

— Вы знали, что они…

— Общаются? — Зарг попытался изобразить иронию, но его водянистые глаза не передали всю полноту этого чувства. Лишь злость или равнодушие мог выразить таким образом сарийский маг. — Разумеется, я был в курсе вспыхнувшей между ними искры. Я наблюдал зарождение их… любви, если можно так сказать. Презабавное зрелище. Чувство, родившееся вопреки всему и не имеющее будущего. Вашему подопечному не стоит переживать, товар непорчен.

Бирх поморщился от вульгарности сравнения сарийского мага.

— Вам не кажется, что личная жизнь принцессы — не ваше дело? — Элирийский волшебник негодовал. Животное! Настоящее животное! Холодное, бессердечное и приземленное, как червь, копошащийся в земле.

— Мое, и ничье иное. Мы с вами давали клятву, Бирх, помните? Защищать доверенные нам семьи от любых опасностей, которые способны повлечь за собой смерть вверенного нам лица. Себастьян представляет угрозу для здоровья принцессы. Разобьет ей сердце, а она не переживет его поступка и бросится с башни, что тогда? Не буду ли я виноват в том, что произошло? Клятва может воспринимать все именно так.

— М-да, об этом я не подумал. — Бирх задумчиво потер переносицу, словно стряхивая с нее невидимую пыль, которая появлялась только тогда, когда он нервничал.

— То-то я смотрю, вы спокойны, как сытый тролль! Не переживайте понапрасну, Бирх, моя теория вполне может оказаться неверной, но, если ваш подопечный умрет, а вы превратитесь в пепел, значит, я был прав.

Лес со стороны лагеря озарила яркая синяя вспышка, а следом раздался рев раненого и разозленного монстра. Не сговариваясь, Бирх и Зарг поспешили на помощь отряду, уповая на то, что там еще остались люди, которых можно спасти.



У Кристофа получилось. Он не просто сотворил разящую молнию, но и попал в незваного гостя, заглянувшего с явным намерением позавтракать путниками. Ранее ученик Зарга не мог похвастаться подобными достижениями. Сейчас же у Кристофа вышло то, над чем он бился последний год. Можно собой гордиться, если удастся остаться в живых.

Нарушившая идиллию раннего утра тварь не отличалась человеколюбием и деликатным обращением с предполагаемой пищей. Один из рыцарей уже лежал поломанной куклой, устремив пустые глаза в желтеющую листву деревьев.


Джанарио отвлекал внимание монстра на себя, лихо петляя между камнями и вещами, изредка ныряя в кусты и укрываясь за стволами деревьев, давая тем самым шанс с трудом державшимся на ногах рыцарю и Кристофу наносить удары по не чувствующему боли зверю.

Странная она была, эта тварь. Непропорциональная, с маленькой зубастой головой, вытянутой шеей, длинными лапами с четырьмя когтями на каждой. Тело заключено в хитин, на спине — два выступа, намекающие на крылья, удаленные природой за ненадобностью.

И теперь монстр выбрал в качестве следующей жертвы Кристофа, перестав обращать внимание на Джанарио и решив наказать ученика мага за пущенную в него молнию.

Мальчишке подобная смена приоритетов не пришлась по нраву, но что делать?

Бежать! Бежать со всех ног и удирать зайцем.

Джанарио и рыцарь бросились на выручку Кристофу. Первый отправлял в тело монстра гневные послания в виде стрел, что отлетали от кровожадной твари, как пущенные через трубочку горошины от каменной стены.

Рыцарь же надеялся на то, что существо отвлеклось, и пытался подсечь тощие ноги зверя, тем самым снизив его маневренность и верткость. Он настолько увлекся, что пропустил момент, когда монстру надоели назойливые приставания тех, кто должен был в страхе от него удирать.

Тварь крутанулась на месте, выбросив вперед правую заднюю конечность. Рыцаря не спасла кованная гномами кольчуга и фамильный шлем. Воздух наполнился запахом крови, и монстр временно оставил Кристофа, решив набить желудок тем, что стало доступно в данный момент.

Ученик мага забежал за дерево, переводя дыхание. Джанарио остервенело выпускал одну стрелу за другой, не добиваясь ровным счетом ничего. На этого монстра холодное оружие не действовало.

Кристоф проверил свой резерв. Пущенная молния здорово его опустошила, и на вторую сил вряд ли могло хватить. Был еще накопитель, отложенный в мешок на тот самый случай, который неожиданно наступил.

Крадучись ученик мага двигался в сторону оставленных без присмотра вещей, изредка поглядывая на пирующего монстра. Зверь не обращал на перемещения Кристофа и стрельбу Джанарио абсолютно никакого внимания. Когда я ем, я глух и нем. Да и что могут противопоставить ему эти смертники? Их и так осталось только двое! Потом ими можно заняться! Не уйдут далеко!

Стрелы закончились. Паж с тихим ругательством отбросил бесполезный лук в сторону. Это конец! Пробить хитин довольно урчащего монстра было не под силу. А надежды таяли, как грязный весенний снег под лучами летнего солнца.

Кристофу вряд ли удастся сразить наглую тварь. Он молод и неопытен, а лихорадочный блеск в глазах выдает неполный резерв слишком много взявшего на себя мальчишки.

И что теперь ему остается?

Бросить Кристофа на растерзание зверя, а самому уповать на то, что монстр насытится тремя жертвами? Нет, Джанарио так не поступит. Виария не поймет такого поступка, а король долго разбираться не будет, и Седьмой Высокородный дом вмиг лишится отвоеванных с таким трудом позиций, что были утрачены после памятного бунта против предка Филиппа Спокойного. Подобного исхода Джанарио допустить никак не мог.

Он жестом показал Кристофу, чтобы тот уходил, и без лишних слов направился к твари, поигрывая тяжелым мечом.

Когда до монстра оставались считаные шаги, две молнии с шипением поразили зверя, отбросив в сторону от недоеденного трупа.

Джанарио отпрыгнул от пронесшейся мимо него туши, радуясь, что не потерял меч и не напоролся на него при падении.

Тварь подскочила вверх и угрожающе заверещала. Бирх и Зарг не сговариваясь окружили ее.

Волшебник Элирии едва слышно что-то сказал, и его руки покрылись зеленым свечением, наливаясь цветом при каждом его слове.

Колдун Сарии выпустил ненасытные щупальца, чтобы поживиться разошедшимся зверем. Бесплотные орудия пожирателя окутали устрашающе клокочущего монстра и с недовольством вернулись к Заргу.

— Что вы на меня так смотрите? Мертвяк это поганый! — оправдывался за неудачу со щупальцами маг. — Я не всеядный, тухлятиной не питаюсь.

Стоило Заргу произнести это, как Джанарио ощутил всю прелесть запаха гнилого мяса, вырвавшегося на свободу из открытых ран твари, которые появились благодаря ударам молний двух опытных чародеев.

Элирийский волшебник, паж принцессы и ученик сирийского колдуна с откровенным недовольством поморщились от вони разлагающихся внутренностей монстра, а вот Зарга подобные ароматы внутреннего мира зверя не впечатлили. Нужно сильно постараться, чтобы сарийского мага впечатлить!

Отсутствие свежего воздуха не помешало Бирху нанести очередной удар по наглой твари, но вышла промашка. Тварь увернулась с издевательским рыком, но радовалась недолго, получив магическую оплеуху от Зарга, решившего на практике показать, что и без щупальцев он на многое способен.

Монстр упал на спину, издавая неясные звуки из раздробленной пасти. Джанарио, не теряя времени даром, погружал меч все глубже и глубже в голову зверя, пока лапы твари не перестали дергаться в конвульсиях.

Шатаясь, паж добрел до потухшего костра и повалился без сил.

Кристоф же отчаянно рылся в вещах, коих он немало вытряхнул из недр своего мешка на всеобщее обозрение. Накопителя среди них не было…





ГЛАВА 12




И снова я пытаюсь уснуть. Тщетно. Прочитанное не дает мне покоя.

Эх, и почему я не занялась изучением находки утром?!

Последние строки дневника обрывались на самом интересном месте. Что увидел неизвестный мне дракон в кабинете Марлоу? Лишь одно существо могло мне поведать всю правду о событиях… какой давности? Точно не десятилетней, ведь я живу в этом чертовом замке уже двадцать лет.

Я не стала ждать рассвета и поспешила в библиотеку, прекрасно зная, что сон Гарконаша — понятие эфемерное. И не столь важное, ведь даже без оного дух будет пребывать в добром здравии. Порой хорошо быть книгой. Имеются в этом свои плюсы!

— Твоя тяга к знаниям настолько сильна, что не может подождать до утра? — Гарконаш не стал строить из себя обиженного соню, ненавидящего весь мир за то, что его разбудили. Стоило только мне зайти в библиотеку, как он тут же подлетел, просясь на ручки. Разве я могу ему отказать?