Ведьмина Чаша

— Скорее любопытство, Гарконаш, — мягко улыбнулась я летающей книге, наблюдающей за мной единственным глазом, который однажды мне удалось поймать. Маленькой была, глупой и настырной. Никакого уважения к старшим! — В замке были еще драконы до меня?

Гарконаш задумался, непрерывно переворачивая страницы, словно невидимый монах листал древнюю летопись.

— Моя память молчит, Кайла, — через минуту сказал Гарконаш. — Так же как молчала и тогда, когда ты спрашивала меня о своей семье. Если еще один дракон и был здесь, в замке, то точно до меня. Иначе бы я наверняка знал.

Я расстроилась. Ведь так надеялась, что Гарконаш даст ответ на интересующие меня вопросы. Жаль, что незнакомец не написал своего имени в дневнике, возможно, зная его, книга смогла бы хоть чем-то мне помочь. Но ведь в записной книжке было еще одно…

— А принцесса Алисия? Ты не встречал ее в замке?

И снова страницы бешено заколыхались. Гарконаш усиленно шелестел желтоватыми листами, изображая кипучую деятельность. Я неотрывно наблюдала за его мыслительным процессом, завороженная скоростью мелькающих букв.

Когда же до конца книги оставалось с десяток страниц, Гарконаш перестал наполнять комнату шорохом бумаги, и я с удивлением заметила причину его остановки. Несколько абсолютно чистых листов книги были перевязаны красной лентой и не позволяли Гарконашу себя прочитать.

Я коснулась их и с воплем отдернула руку, прижав ее к губам.

— Жжется, — пожаловалась я Гарконашу, рассматривая покрасневшие от контакта с лентой пальцы.

— А как ты хотела? Чтобы секреты так просто доставались первому встречному? — Книга болтала в свойственной ей манере, словно ничего и не произошло, но досаду и удивление в тоне я уловила. Гарконаш явно впечатлен, что загадка оказалась внутри его. Обычно тайны мироздания скрываются где-нибудь на полках библиотеки замка. А тут…

— Хотела, чтобы не так больно было! Эту ленту можно как-то убрать?

— Попытаться можно. — Гарконаш переместил свой единственный глаз поближе к той ужалившей меня штуке и принялся ее изучать.

Мне же надоело держать его на весу (книга являлась наглядной иллюстрацией того, что знания легкими не бывают!), и я положила Гарконаша на стол, давая ему возможность детальней рассмотреть блокирующую воспоминания ленту.

Сама же направилась в сторону забитых до отказа стеллажей, поглядывая на переливающиеся в тусклом свете свечей указатели, прибитые на полки кем-то из рода Марлоу. Видно, что резчик по дереву сильно старался, вкладывая душу в каждую завитушку поставленных в один ряд книг. Любовь к неодушевленным предметам — что может быть милее и долговечнее?

— Женская глупость и мужское упрямство, при условии что ты сторонний наблюдатель сего процесса! — разошелся в моей голове Гарконаш, напоминая мне о том, что думать о чем-то ином в присутствии летающей книги чревато. Он все записывает! — Кайла, пора тебе приниматься за ведьминскую работу. Зелья варить!

— Только не это! Может быть, есть другие способы снять с тебя этот… эту…

— Этот. Ограничителем зовется, пренеприятнейшая вещь. Снимается либо магически, либо с помощью зелий. Сама понимаешь, что ты, я и Киммер в магии не сильны. Разумеется, можно попытаться привести сюда какого-нибудь колдуна-чародея, но что-то мне подсказывает, что Марлоу нам с тобой помогать не будет, а присутствие другого волшебника в замке ему, мягко говоря, придется не по нраву. Поэтому нам остается лишь одно…

— Варить зелье, которое снимет ограничитель, — с тихой скорбью вздохнула я. — Надеюсь, рецепт у тебя имеется?

— Имеется, но, чтобы подтвердить его правильность, тебе придется хорошенько прошерстить эти книжные полки. Неси стремянку, поиски будут долгими!..



Как же приятна утренняя прохлада! Невероятное наслаждение!

После того как я надышалась библиотечной пылью, простое посещение примыкающего к комнате коридора воспринималось как долгожданный праздник, а первозданная природа Ведьминой Чаши — как истинный подарок богов!

Думаю, Киммер со мной согласится, что свежий воздух намного лучше клетки. Простора значительно больше, да и не давят стены со всех сторон. Иными словами, полная идиллия!

Даже птенец пробрался к вам, принц, чтобы вас навестить! Выбрался, понимаете ли, из хлева и ластится, маленький, ластится, словно лет двадцать не видел предмет своего обожания, а не всего лишь ночь. А Киммер его почесывает и общается с ним доверительно так, ласково, а со мной — нет. Как будто не я его вытащила из тюрьмы и взяла с собой на ознакомительную прогулку по Ведьминой Чаше, сменив гнев на милость. Вот и где после этого в жизни справедливость?!

Молчишь, принц? Что ж, молчи! Как ты со мной, так и я с тобой буду! Попросишь ты меня поведать о тайных тропках, а я тебе скажу…

— Осторожно, Кайла! — Киммер успел схватить меня за локоть, не давая одной невнимательной драконице осыпаться со склона вниз, как маленькие камушки.

И откуда он здесь взялся? Не помню я этот склон. Вот что значит в замке сидеть и нос свой не высовывать. Расплачиваюсь теперь, увы и ах…

— Вы под ноги вообще смотрите?!

— Частенько, принц, — процедила я, сбрасывая его пальцы со своего локтя. — К чему слова, когда столь ярки жесты? Раз выручили несчастную девицу, так погрозите пальцем, чего уж там! А вы разбрасываетесь словами столь небрежно… Эх, принц, как вам не стыдно!

— Вы не думали, Кайла, что мое отношение к вам является результатом вашего же отношения ко мне?! Вы меня усыпили!

— Позаботилась о вашем сне!

— Забрали найденную мною вещь!

— Приняла возможный магический удар на себя! — парировала я. — Видите, с каким трудом я хожу по этой земле? Могли бы посочувствовать, а вы…

— Заперли меня в тюрьме! — продолжал выставлять мне претензии принц.

Наивный! Разве можно с нами, девушками, вести разговор в подобном тоне? Мы же такие ранимые, впечатлительные, на нас голос повышать нельзя! Иначе можно легко оказаться в дураках и после долго просить прощения за неподобающее отношение. Насмотрелась я представлений, что Снедька устраивала своему благоверному. Вот где истинное мастерство и грация женского коварства!

Так, что бы вспомнить такого жалостливого? Может быть, то распрекрасное утро, когда я впервые проснулась одна в целом замке? Или же порку от Марлоу, опробовавшего на мне новый кнут? Или долгожданное превращение, после которого я два дня провалялась пластом на площади? Нет, последнее не подходит. Радости от удавшейся трансформации было в разы больше…

— Кайла, вы что, плачете? Вы это бросьте, морщины появятся! Они вам нужны?! — Киммер сгреб меня в охапку и прижал к груди, не забывая слегка баюкать.


Сразу уютно стало, так хорошо, что я расклеилась еще сильнее. Не знаю, какое из воспоминаний послужило катализатором, но ревела я знатно. Душевно. С надрывом. Но без переходящих в визг нот.

Климат у нас довольно-таки прохладный. Еще простудится, не дай бог. Стыдно будет.

Мне.

Потом.

Сейчас не стыдно. Сейчас очень даже приятно. Если бы обняли покрепче, то вообще было замечательно.

Но и так сойдет. На первый раз!

— Я же за вас переживаю, Киммер. — Я смогла совладать с нахлынувшими эмоциями, даже голос не звенит, что удивительно. Интересно, а лицо не опухло от слез? — А вы целеустремленно пытаетесь свести счеты с жизнью, пока меня нет с вами рядом. Вы могли упасть, разбиться. И что бы я тогда делала?

Принц не пытался мне возражать, продолжая обнимать и не забывая проводить перчаткой по моим волосам. И тут же меня начал грызть вредный зверек по имени Каверзный Вопросик: а голой рукой, Киммер, вы можете меня погладить? Я не чумная и, между прочим, моюсь! Регулярно!

— Воскресили бы меня, — усмехнулся принц, и сидящий в его волосах птенец утвердительно пискнул.

Подхалим! Вот она, мужская солидарность в действии!

— У вас уже есть опыт, и он сидит у меня прямо в волосах.

Малыш подтвердил сказанное трелью и цапнул Киммера за чуб, приняв его за пищу.

— А если серьезно, милая Кайла, то у меня и в мыслях не было подвергать ваши чувства столь огромной опасности. Я уповал на то, что мое «путешествие» закончится раньше, чем вы проснетесь и заметите мое отсутствие. Мне так хотелось доставить вам радость, как тогда, на кухне, что я не продумал всех возможных последствий. Мой сюрприз не удался, но я надеюсь, что другие будут намного лучше. Мир?

И прежде чем я ответила на столь вопиющую дерзость наследника Элирии, прямым текстом мне заявившего, что меня ожидают новые потрясения от его незапланированных выходок, он сильнее сжал объятия, словно я была любимой подушкой недополучившего материнской ласки ребенка.

Кислород стремительно уходил из легких, что подстегнуло меня в принятии правильного решения.

— Ладно, принц, ваша взяла! Извинения приняты, и я больше не сержусь! — От столь бесцеремонного со мной обращения мой голос осип, и я получила порцию спасительного воздуха, когда Киммер отступил на шаг.

Хорошо, что места здесь глухие и слепые, иначе моя репутация после сегодняшних событий существенно бы пострадала. Это ж надо, незамужняя девушка обнимается не с женихом, а с принцем соседнего государства, чьей женой ей не стать никогда. Обидно и неприятно. И почему здравый смысл и совесть просыпаются только тогда, когда все уже случилось? Почему не раньше?

Принц выжидающе смотрел на меня, причем не в глаза, а как бы сквозь меня. Был бы на моем месте Марлоу, расплата за неуважение последовала бы незамедлительно. Я же поправила накидку и сухо заявила Киммеру:

— Я благодарна вам, принц, за то, что вы не оставили меня и попытались привести в чувство, но прошу вас впредь подобного не делать. Незамужней девушке не пристало бывать в объятиях мужчины, не претендующего на ее руку и сердце. Надеюсь, что мы друг друга поняли. За мной!

Киммер возвел глаза к небу, при этом решив не делать мне замечаний за командирский тон в адрес его королевского лица. Да и по большей части мои слова к принцу-то и не относились целиком и полностью. Я так обращалась и к самой себе, призывая смотреть на случившееся максимально трезво и взвешенно, не тешась напрасными иллюзиями. Я остро реагирую на Киммера лишь из-за того, что он первый симпатичный мужчина в замке, который относится ко мне сравнительно неплохо. И принц подходящего мне возраста, вот гормоны-то и бушуют! Пора прекращать строить воздушные замки, у меня есть свой собственный, и его потрогать можно. А Киммера трогать не надо. Не моя он пара, увы, не моя…



Разговор благоприятно подействовал как на Киммера, так и на меня. Настроение, получив заряд неописуемой бодрости и энергии, ощутимо подскочило вверх, желание дуться и обижаться тут же собрало свои вещички и убежало в неизвестном направлении, а принц решил провести со мной обстоятельную культурную беседу. Обо всем! О погоде, Ведьминой Чаше, увиденных мною городах и королевствах и даже (нельзя о таком говорить в приличном обществе, ой нельзя!) о политике, в которой никогда не интересовались женским мнением!

Киммер меня выслушал, над чем-то необидно посмеялся, над чем-то задумался и в итоге похвалил за смелость суждений и наблюдательность. От столь лестной похвалы я зарделась аки маков цвет. Подозреваю, что если бы не густая хвоя деревьев, то видно меня было бы с любых крыш башен замка.

Я достала список ингредиентов от Гарконаша и еще раз с ним сверилась. Забывчивость не являлась моей постоянной спутницей жизни, но изредка наведывалась в гости, да еще и без предупреждения. На всякий случай я записала все то, что транслировала мне в голову умная летающая книга, ведь помимо беспамятства со мной был еще один значимый фактор — наследный принц Элирии, чье странное воздействие для меня оставалось непредсказуемым.

Могла ли я его не брать с собой за пределы замка? Могла. Но мне спокойней, когда Киммер находится рядом, под присмотром, и у меня не останавливается сердце от подозрений — вдруг он решил сбежать? К тому же в этих лесах одной ходить небезопасно, есть тут ребята, от которых стоит держаться подальше. А если милостью богов мы попадемся, то мужская сила Киммера будет очень кстати. Не хотелось бы превращаться в дракона и вызывать ненужные вопросы. Рано пока Киммеру знать о способностях девушки Кайлы. Рано.

А лучше вообще о них не знать. Целее будет!

— Вот это гигант! — восхищенно произнес принц, глядя на выделяющегося из общей массы деревьев исполина, чей облик действительно впечатлял.

Окруженный игольчатыми собратьями, объект пристального внимания Киммера не имел той стройности и взъерошенности кроны, как у остальных, у него был массивный гладкий ствол и длинные искривленные ветки, устремленные вверх. Чем-то ярмата душистая (Гарконаш уверял, что сей уникум природы зовется именно так, и никак иначе!) напоминала погасший факел, если рассматривать ее отдаленно и без определенного скептицизма.

— На острие копья похоже, что-то есть в этом дереве такое… разящее, — задумчиво произнес Киммер, разглядывая ярмату со всех возможных ракурсов.

Свое мнение насчет ассоциаций я принцу озвучивать не собиралась. Главное, чтобы не мешал мне, пока я буду пробираться к верхушке дерева.

Копье, значит, копье. Посмотри еще, принц! Это так увлекательно.

— Киммер, если услышите мой крик, — я изобразила вопль раненой гарпии, отчего птенец негодующе пискнул и зарылся в волосы наследника Элирии от греха подальше, — то сразу же прячьтесь и не высовывайтесь, пока я не подам сигнал снова. Вам ясно?

— В этом лесу живет кто-то еще?

— Да, и они не слишком дружелюбны. Лучше им на глаза не попадаться, целее будете!

Не люблю лазить по деревьям! Скинув обувь, я не стала просить Киммера отвернуться и полезла к верхушке ярматы. А чего стесняться-то? Я в штанах, не в юбке, все приличия соблюдены. На руках — перчатки, дабы не испачкать пальцы едкими выделениями дерева, портящими вещи не хуже, чем драконья… хм… не важно что! Жаль, что носочки придется сжечь вместе с перчатками, они мне нравились. Правда, мне все мои вещи нравятся, а куда, собственно, деваться-то? Приходится жертвовать и получать свободное место в подарок. Только этой мыслью я себя утешаю в подобных ситуациях.

Пару раз я сползала, один раз едва не сорвалась вниз под треск все же выдержавших меня веток и обеспокоенный взгляд переживающего Киммера, но судьба лишь проверяла меня на прочность.

Балансируя на пружинящих ветках ярматы, я старательно пробиралась цели — неприметному ореху размером с мой кулак. Он сливался с ветками дерева, являясь, по сути, его сердцем, которое можно спокойно забрать, если сюда доберешься и проявишь силу воли. Мне приходилось залезать так высоко в далеком детстве, когда нестерпимо хотелось чего-нибудь красивого, чтобы аж за душу брало.

И ярмата душистая в этом плане была выигрышным вариантом: завораживающий вид открывался с ее верхушки, да и мудрость жизненную дерево давало с избытком. За все хорошее рано или поздно приходится платить. Ничего просто так не бывает.