Ведьмина Чаша

И снова принц мило посапывает в тачке, а я везу его туда, откуда он уже самостоятельно не выберется. Я обыскала принца. Больше у него отмычек нет.

Я заперла обе двери на замок, предварительно укрыв Киммера одеялом и добавив к корзинам с магическим углем еще одну. Ночи холодные, не хочу, чтобы принц замерз и простыл.

И вспоминал меня нехорошими словами вперемешку с кашлем. Лечи его потом!

Пожелав Милике приятных сновидений и оставив охранять ее покой Тихоню со Шрамом, я дошла вместе с Актером до площади, после чего наши пути разошлись: грифон отправился отдыхать в облюбованные им стога сена, мне же милей была уютная башенка, где я проводила большую часть времени.

До появления малышки и несносного принца Элирии!

Быстро переодевшись в ночную рубашку, я залезла на любимый матрас, зажгла свечу и достала то, что вынес Киммер из закрытой башни. Этим предметом оказалась немного потрепанная записная книжка из тех, что пользуются повышенным спросом у знати вот уже не одно столетие.

Такого рода вещи не горят, не рвутся, не желтеют от времени и не поддаются воздействию влаги. Богатые особы любят за дополнительную плату добавлять всякого рода заклинания, дабы любопытные глаза не могли разобрать и буквы чужих воспоминаний, мыслей, идей.

Так-с, посмотрим, стоит ли защита на попавшемся мне в руки дневнике?

Я пролистала несколько страниц, исписанных непонятными письменами, поднесла свечу поближе, напрягаясь до рези в глазах, но понять, что там было написано, у меня не вышло.

Видимо, придется просить Гарконаша помочь мне еще и с посланиями из прошлого, помимо радойского языка. Пора общаться с Миликой вербально, без жестов и третьих лиц. И дело тут далеко не в летающей книге…

Как там учил Гарконаш? Если не получилось сразу, попробуй повторить спустя время.

Пробую и повторяю это утомительное после насыщенного дня занятие.

Я снова вчитываюсь в каждую строчку дневника до выступающих слез, после чего делаю небольшой перерыв, давая глазам отдых.

Мое занятие продолжалось до тех пор, пока странные закорючки не стали превращаться в слова, а слова — в предложения.

Затаив дыхание, я принялась читать то, что так долго пылилось в закрытой башне и не подпускало меня к себе. Надеюсь, я пойму почему…

«Очнулся я в незнакомом месте. Как попал сюда — не помню. Голова до сих пор болит, а во рту стоит непонятный кислый привкус тех настоек, что в меня вливает Марлоу, единственная ниточка к тому, что со мной произошло. С трудом могу держать перо, но писать не брошу, иначе точно забуду драконий язык, и шансы на то, что у меня получится вспомнить прошлую жизнь, станут ничтожны. Они и сейчас невысоки, но я уверен, что, записывая все то, что знаю, смогу приоткрыть завесу тайны относительно того, кем я был ранее…

Марлоу говорит, что я упал прямо с неба. Изодранный и покусанный, непонятно как долетевший сюда. При падении я сломал себе крыло и был настолько измотан, что не издал ни звука. И молча превратился в человека.

В таком состоянии он доставил меня к себе в замок и вылечил. Он не отходил от моей постели, ожидая, когда я наконец-то открою глаза. Марлоу уверен, что меня ему послали боги, дабы наставить его на путь истинный. Получается, я им стал не нужен? И они сбросили меня вниз, как бесполезную вещь?..



Место называется Ведьминой Чашей. Здесь предки Марлоу построили родовое гнездо, в котором теперь живет только мой спаситель. Он маг средней руки. Зарабатывает Марлоу себе на хлеб зрелищными фокусами на ярмарках и мечтает добиться значимых высот в колдовском искусстве и разбогатеть. У него есть пара идей, как достичь успеха. Когда я поправлюсь окончательно, он расскажет мне, что задумал. Надеюсь, мне удастся отплатить Марлоу за его доброту и помощь.



К выполнению замысла мага мы приступили только после того, как я окончательно восстановился. Когда сломанное крыло наконец-то зажило, и мне ничто не мешало взлететь над Ведьминой Чашей, издав протяжный громкий рев, эхом разнесшийся над всей этой странной землей. Марлоу опекает меня, как курочка-несушка нерадивого цыпленка, что не мешает ему рассказывать мне о деле. Не буду лукавить, что оно мне нравится, но в словах мага есть определенный смысл. Первый раз все решит, покажет, будем ли мы продолжать начатое или нет…



По словам мага, это легкие деньги. Благодаря заработанной честным трудом репутации он стал вхож в дома знати для проведения там частных представлений, а позже Марлоу начали приглашать и во дворцы правителей, в государствах которых он изредка бывал. Фокусника поразило то, какие шарлатаны скрываются за масками знатоков колдовского искусства и как слаба поставленная ими защита от воров и прочих любителей поживиться чужим добром. Так что пробраться туда и выкрасть то, что тебе нужно, не составит особого труда. Только брать золотые украшения мы не собирались. Нас интересовали принцы и принцессы, коих короли с королевами холят и лелеют, ради которых готовы на все. Вот и проверим, насколько наши предположения верны.



Марлоу оказался прав. Мы заработали очень и очень много. Хватит, чтобы несколько лет жить припеваючи и ни в чем себе не отказывать. Свою долю я сразу же положил под проценты в надежный банк гномов. Пусть себе копятся, чем пылятся где-нибудь на чердаке, покрытые узорной паутиной. Марлоу принялся скупать книги по магии и древние манускрипты. Иными словами, восполнять пробелы в образовании. Маг признался, что рано остался сиротой, поэтому ему еще нужно многому учиться, дабы достичь той планки, которую он для себя поставил. Я же пока начну налаживать быт замка. Этот построенный вопреки всему храм холостяцкой жизни нуждается в крепкой руке и порядке. Займусь-ка я пока им, а дальше будет видно.



Не нравится мне поведение Марлоу. Он стал скрытен, осунулся, пропадает либо за книгами, либо где-то в городе. Говорит, что нашел себе настоящего учителя, истинного знатока магического искусства, который обещал указать верный путь к поставленной цели. Попахивает фанатизмом, поэтому понаблюдаю-ка я за ним получше. Не доверяю тем, кто появляется, когда у тебя заводятся лишние деньги!



Пропал… Я пропал… окончательно и бесповоротно… Как только увидел ее глаза, я понял, что мое сердце теперь не принадлежит мне. Его забрала принцесса Аскории, наша с Марлоу вторая „жертва“. Магу стало мало полученного выкупа за рыдающего по несколько часов принца. Прибывшая погостить к дальней родственнице принцесса оказалась идеальным вариантом для воплощения наших коварных планов. И теперь она гневно смотрит на меня и отказывается есть. Что же мне делать?



Пришлось выпустить ее из клетки. Подозреваю, в той жизни, когда я знал свое имя, я был тем еще слабаком, неспособным отказать рыдающим девицам. Хотя… может быть, дело именно в этой красавице, при виде которой у меня замирает сердце и я путаюсь в словах, как пьяница в ногах, но проверять свои предположения меня не тянет. Боюсь, что не дождется моя принцесса, пока я буду выяснять, так ли это на самом деле. Я вожу ее по замку, изредка мы гуляем по площади. Узнав, что мы находимся в Ведьминой Чаше, она притихла, но с судьбой не смирилась. Надо держать с ней ухо востро.



Разве такое вообще возможно?! Это происки коварных богов, не иначе. По-другому я не могу объяснить то, что сегодня произошло. Разбил я в одной из комнат оранжерею или, как злословит Марлоу, ее подобие. Сам маг опять пропадает неизвестно где со своим учителем, набирается тайных знаний и „бесценного“ опыта, предоставив весь замок в мое полное распоряжение. Я не придумал ничего лучше, как показать принцессе, чем занимаюсь в свободное от нее время. Мои цветы.

Думаю, в ее дворце имеются растения побогаче и покрасивее, чем у меня, но я-то тружусь на благо моих подопечных один, а у нее там слуг полно, так что сравнивать не имеет смысла. Алисия впечатлилась моими цветами, по глазам вижу, что ей они понравились. Как долго она ходила между рядами и тщательно их осматривала, после чего заметила один понурый цветок и меня отчитала! Видите ли, не умею я обращаться с офизалиусом стручковым, не любит он свет, в тень его нужно пересадить. Дай мне, мол, инструменты соответствующие, я тебе покажу, как нужно правильно за ним ухаживать. Я слегка ошалел от такой тирады: какая-то белоручка (пусть и горячо любимая!) будет меня жизни учить?! Еще чего! Не бывать этому! Завязался жаркий спор, в процессе коего мы случайно коснулись объекта нашей дискуссии. И он расцвел!

Его опущенный к земле бутон медленно потянулся к потолку, раскрывая белую сердцевину, обрамленную желтыми лепестками, а листья налились силой и позеленели так ярко, словно только этот цветок получает всю любовь, нежность и заботу. Мы с Алисией были поражены чудом, свидетелем которого стали.




Марлоу вернулся в замок, и наши с принцессой прогулки пришлось прекратить. Маг заперся в кабинете, не показывая и носа за порог, но провоцировать его я не рискну. Меня настораживает фанатичный блеск в его глазах. И та странная книга, с которой он не расстается. Мне удалось рассмотреть ее через незакрытую дверь кабинета, и она летает, летает! Я видел ее перемещения по комнате своими собственными глазами! Наблюдал за ними до тех пор, пока Марлоу не закрыл дверь перед моим удивленным лицом. Странные дела творятся, странные… Не пора ли мне покинуть мага? Схватить Алисию в охапку и улететь туда, где нас никто не достанет? При мысли о том, что нам придется расстаться, на душе становится пусто. Гоню от себя эти мысли прочь. Не время забивать подобной ерундой голову.



Настал час, когда Марлоу наконец-то назвал дату, когда Алисия будет отправлена в родные пенаты. Через три дня. Сразу стало тоскливо и горько. Я привык к ее доброй улыбке, ямочкам на щеках и взгляду, такому взрослому, но в то же время детскому, сочетающему в себе и строгость, и наивность, и интерес ко всему сущему. Мне кажется, что я не жил до нее. Нет, не кажется, я точно не жил. Существовал. И правильно я потерял память, правильно! Чтобы начать жизнь с чистого листа. С яркого события. С Алисией, с которой я мечтаю провести остаток своих дней.



Принцесса расстроилась. Я вижу, как погрустнело ее милое личико, как потухли пылающие вечным стремлением к прекрасному глаза и побледнели румяные щечки, на которые я мог бы любоваться целую вечность. В наших прогулках исчезла легкость и беспечность. Теперь же с нами под ручку совершают променад печаль и обреченность, мерзкие дамы, не желающие так просто уходить и оставить нас в покое. Странно. Я думал, что Алисия обрадуется новости, что ее пребывание в Ведьминой Чаше наконец-то закончится и дом родной откроет ей свои гостеприимные двери. Принцесса моих мыслей не оценила, назвала бесчувственным сухарем и потребовала вернуть ее в клетку. Не понимаю я женщин, определенно не понимаю.



Даже не знаю, с чего начать. Слишком много событий за целый день, в голове не укладывается все это, но я попробую сформулировать то, что случилось, и то, что ощущаю после этого.

Так уж вышло, что Алисия на меня дулась все утро, как и Марлоу, и оба непонятно из-за чего. Благо маг недолго портил мне настроение недовольной физиономией и своим присутствием, покинув замок и Ведьмину Чашу ближе к полудню. Мне же ничего не оставалось, как спуститься к принцессе, которая, к моему удивлению и счастью, сменила гнев на милость, выразив желание вновь посетить со мной оранжерею замка. Нам отведено быть вместе каких-то жалких полтора дня, как же я мог ей отказать?

Весь путь до оранжереи мы проделали в молчании, изредка поглядывая друг на друга, словно пытаясь запомнить каждую черточку лица, глаза, улыбку… И вот мы оказались в том самом месте — возле цветка, что стал нашим по воле рока. Алисия заплакала. Навзрыд и обреченно, отчего мне захотелось перевоплотиться в зверя и выть с ней в голос. Я прижал к себе рыдающую принцессу, стараясь хоть как-то забрать ее душевную боль себе и подарить ей минуты счастья и тепла. Не уверен, что у меня получилось задуманное, но Алисия перестала плакать. И поцеловала меня. А я — ее…



Любимая просит меня отправиться с ней в Аскорию. Я же в раздумьях. После случившегося я просто обязан на ней жениться, но кто я — и кто она? Союз безродного дракона и принцессы — мезальянс, да и только! Меня вряд ли примет семья Алисии, но что я потеряю, если не пойду с ней? Замок? Это не мой дом, лишь временное пристанище. Наследие рода Марлоу, чей отпрыск пугает меня безумным видом. Маг совсем не ест и не спит, похож на жалкую тень себя прошлого. Он затворился в том кабинете, где летает пугающая меня книга, и что-то готовит там непонятное, отчего у меня волосы становятся дыбом, когда я просто прохожу мимо плотно затворенных дверей. Боюсь ли я лишиться дружбы Марлоу? Нет, каждый из нас жил сам по себе. Я благодарен ему за то, что он выходил меня. Если бы не он, то я бы никогда не встретил Алисию. Но надо двигаться дальше, и я улечу вместе с любимой в Аскорию. А перед этим узнаю, что же прячет Марлоу в той закрытой от посторонних глаз комнате…»





ГЛАВА 11




Складывалось впечатление, что Бирх будто и не спал. Закрыл глаза и сразу открыл.

Была ночь, а теперь — хмурое утро. Как физиономии у Джанарио и Кристофа, сменивших рыцарей Высокородных домов на посту часовых.

Виарии на месте не оказалось. Как и Себастьяна. Как и Зарга.

И Бирх для себя не мог точно определить, чье отсутствие для него страшнее, принцессы или пожирателя.

Маг с хрустом размялся. Мышцы затекли, нужно разогнать кровь и найти тех, кто самовольно покинул лагерь. Пока кто-то другой не сделал это за Бирха, мало ли кто бродит в этом лесу.

Почему здесь так тихо?

Бирх осторожно пробирался сквозь заросли кустарников, стараясь издавать как можно меньше шума. Он прислушивался к малейшим изменениям в тишине, отмечая постоянство окружающей его природы.

Но лес молчал. То ли не доверял Бирху, то ли по натуре своей был немногословным, но ничего нового маг у него не выведал, что начинало настораживать и раздражать.

Отбросив плохие мысли в сторону, элирийский волшебник обогнул попавшийся ему на пути огромный валун и замер, не веря тому, что увидел.

Себастьян и Виария стояли прижавшись друг к другу. Глаза принцессы лучились тем знакомым Бирху чувством, которое согревало человека снаружи и легко могло сжечь его изнутри.

В них бушевала любовь.

— Себа, ну не дуйся на меня! — воркующим голосом произнесла Виария, теснее прижимаясь к рыцарю. — Не могу я открыто показывать свои чувства, их неправильно поймут!

— Я не дуюсь, Ви, — сказал Себастьян, обнимая принцессу и поглаживая ее спину левой рукой. — Я устал скрываться и прятаться. Кто я для тебя? Развлечение? Игрушка?

Принцесса гневно отстранилась от рыцаря:

— У тебя нет сердца, Себа! Иначе мы не возвращались бы снова к этой теме. Мы давно с тобой все обсудили и выяснили. Ты — моя любовь, первая, единственная и неповторимая.

— Неповторимая… — с горечью выдавил из себя Себастьян. — Я видел, с каким восхищением ты смотрела на принца Элирии. На меня ты так никогда не смотрела.

— А как мне на него смотреть? — устало сказала Виария.

Бирх подумал, что подобный разговор происходит между ними явно не в первый раз.

— Киммер мой будущий супруг, и я не хочу вступать в брак с ненавистью и неприязнью.

— Он наш враг, Ви, как ты это не понимаешь! Он убивал твой народ, и ты спустишь ему такое с рук? Одумайся!

— Я одумалась, Себа. — От тона Виарии повеяло сталью. — Давно одумалась. И поняла, что войну пора заканчивать. Не стоит она той крови, что из-за нее пролилась, льется и будет литься до тех пор, пока мы не прекратим это неблагодарное занятие. Чего мы добились за столько лет? Тех земель, из-за которых все началось, у нас все равно нет. Они переходят то к нам, то к ним, то снова к нам. И эти земли пустуют, Себа, пустуют! Там никто не живет, никто! Какой смысл возводить дома, разводить скот, засеивать поля, если на следующий день власть может перемениться? Мы попали в замкнутый круг, Себа, который нужно разорвать. И я это сделаю.

— Выйдя замуж за принца? — сказал рыцарь, с шумом выдохнув воздух и сложив руки на груди, принимая защитную позу.