Уязвимая точка

Я надеюсь, что никогда не забуду той абсолютной уверенности на его лице, когда он помогал мне залезть на выставленную ногу анккокса и перебраться на его спинную пластину.

— То, что Кар избил тебя, как тебе и не снилось, не означает, что он был прав. То, что он победил, не означает, что ты был не прав, бросая ему вызов. Я не могу поверить в то, что ты произнес подобные вещи.

Ответ ему пришел из-за подернутой занавесками тьмы паланкина на вершине искривленного панциря.

— Если ты проведешь с нами некоторое время, Ник, то поймешь… — голос Депы был таким же сильным, чистым, здравым и мягким, каким он всегда был в моем сердце, — то поймешь, что джедаи не всегда говорят правду.

Ник замер на месте, нахмурившись так, словно он слишком глубоко погрузился в собственные мысли.

— Не всегда… эй… — подозрительно пробормотал он. — Эй, погодите-ка секундочку…

Она вновь отодвинула занавески и открыла маленькую калитку в перилах.

— Заходи. Мне кажется, что ты сейчас был бы не против прилечь.

— Пожалуй, — признал я. — Последняя пара дней была не лучшей в моей жизни.

Когда я заходил в паланкин, она взяла мою руку, чтобы поддержать, а потом подвинулась, уступая мне место на шезлонге.

— Не могу не отдать тебе должное, Мейс, — сказала она с мягкой ироничной улыбкой, — ты по-прежнему переносишь побои как никто в Галактике.

Ник вытаращил глаза так, словно его голова собиралась лопнуть.

— Я знал! — Он в знак триумфа энергично потряс кулаком перед моим лицом. — Знал! Ты мог завалить его!

Я попросил парня вести себя потише, потому что Вэстор и акк-стражи все еще были где-то неподалеку, меж деревьев, а я понятия не имел, насколько острый слух у лор-пилека. Но я даже не стал пытаться предложить Нику заткнуться, потому что это все равно ни к чему бы не привело.

— Я вычислил тебя. Слышишь? Я разобрался в твоей хитрой джедайской морде до двенадцатой цифры после запятой! Стоило догадаться, что ты ляжешь, еще когда ты только начал наезжать на Кара, пытаясь перевести все на личный уровень. Чем больше ты оскорблял его, тем меньше он думал обо мне. И ты продолжал насмехаться над ним, чтобы возможность получать удовольствие, издеваясь над тобой в течение ближайшей недели, стала настолько привлекательной, что он бы фактически простил тебя за то, что ты отпустил этих балаваев!

Я сказал ему, что он наполовину ошибся.

— На которую половину?

Депа ответила за меня:

— На ту, что касается победы Кара.

Она так хорошо меня знает.

— Ты хочешь сказать, что он правда тебя побил? — Ник, кажется, никак не мог поверить. — Он действительно, взаправду тебя побил?

— Мы теперь связаны с тобой через Силу, Ник. Неужели у тебя было ощущение, что я поддавался?

Он мотнул головой:

— У меня было ощущение, что тебя лупили, как кожу на барабане смеццового музыканта.

— Ты сам говорил, что солгать Вэстору непросто. Если бы я сдерживал себя, он бы это понял. И тогда избиение стало бы гораздо хуже, и он, возможно, даже убил бы меня. На самом же деле я просто вступил в бой, в котором не мог выиграть.

— Не мог?

— Вэстор… очень могущественен. В два раза моложе и в два раза крупнее меня. Тренировка и опыт могут скомпенсировать разницу лишь до определенного предела. И он наполнен природной силой, которой не смог бы управлять ни один джедай.

— Хочешь сказать, ты вот так крутил ему нос, зная, что он изобьет тебя до полусмерти?

Я пожал плечами:

— Мне незачем было побеждать. Нужно было лишь подраться.

— Уязвимая точка Кара, — пробормотала Депа. — Ты видел ее все это время.

Я кивнул. Ник не был знаком с этим термином. Когда же я описал «уязвимую точку» как критическую слабость, он пожал плечами:

— Я как-то не увидел в нем никакой слабины.

Взглянув на нахмурившуюся, задумчивую Депу, я процитировал Йоду:

— Ты видишь, но не видишь. Главная сила Кара — его инстинктивная связь с пилекотаном. Джунгли живут в нем так же, как он — в них. А как я тебе уже не раз говорил, даже в джунглях есть правила.

Я объяснил, что бой между мной и Каром был неизбежен: два альфа-самца в одной стае. Уже при первой встрече во время сражения в лагере я чувствовал, что этого не миновать. Моей единственной надеждой на положительный исход поединка была возможность приблизить его и сделать личным.

И без оружия.

Если бы драки не случилось, Вэстор с акк-стражами, скорее всего, уже убили бы нас с Ником за освобождение пленных. Если бы мы с ним сошлись мечом к щиту, я бы уже погиб. Даже если бы я убил его, стражи и псы разорвали бы меня в клочья. Как и Депу, попытайся она меня спасти. Мы с трудом пережили атаку трех акков в «Цирке ужасов».


Против дюжины…

Что ж, этого не случилось. Потому что я точно знал, чего на самом деле хочет Кар, находясь в плену своих инстинктов альфа-самца. Он хотел, чтобы я покорился.

И как у прочих стайных хищников, когда противник покорился, инстинкты заставили его позволить противнику мирно разгуливать на задворках стаи… до тех пор, пока тот не решится повторить вызов.

— Поэтому ты и отдал ему световой меч? Чтобы он не чувствовал угрозы?

Я покачал головой и в какой-то момент чуть было не улыбнулся.

— Нет, я бы позволил ему разрезать его.

— Неужели?

— Если бы это помогло ему легче принять то, что я остаюсь? Конечно. Световой меч можно починить или собрать заново. Но, признаю, идея Депы была просто гениальной.

Она улыбнулась мне:

— Я даже немного горжусь собой.

Лицо Ника вновь выразило смятение, и я объяснил:

— Даже с помощью Силы я не могу обнаружить Кара в окружающих джунглях. Он настолько близок к ним, а они — к нему, что он становится фактически невидимым. А вот мой световой меч…

— Я понял! — выдохнул Ник. — Пока он носит его с собой…

— Именно. — Теперь я все время чувствовал Кара: не задумываясь, мог указать его позицию относительно себя. — Он словно колокольчик на ошейнике, что Депа смогла нацепить на абсолютно дикую лозовую кошку.

— Ух ты. Нет, я серьезно: ух ты! Знаете, все слышали истории о том, как страшны джедаи. Но они даже близко не соответствуют действительности, — сказал он. — Ваше настоящее могущество никак не связано со световыми мечами или переносом предметов по воздуху силой мысли… — Ник непонимающе покачал головой. — Это ведь неестественно: не просто дать избить себя, но и унизиться подобным образом, и добровольно отдать Кару световой меч…

— Подобные действия требуют определенной свободы разума. Когда эмоции не участвуют в принятии решений, ответы обычно становятся очевидными.

— И все равно это неестественно. Замечу лишь, что вы до ужаса меня пугаете…

— Когда я была ученицей Мейса, — задумчиво сказала Депа, — он часто повторял мне, что в жизни джедая нет ничего естественного.

— Я думал, что вы, ребята, как бы плывете по течению, используете свои инстинкты и все в таком духе…

— Разница, — пояснил я, — заключается в самих инстинктах. Необученное существо, управляющее Силой, вполне может нести в себе столько же мощи, сколько и величайший джедай: взять хотя бы Кара. Но без обучения они полагаются на инстинкты, дарованные им природой. И в этом заключается один из основных парадоксов джедаев: «инстинкты», на которые мы опираемся, по сути своей не инстинктивны. Путем непрестанных тренировок мы заместили наши природные. Именно поэтому джедаи должны начинать обучение в таком раннем возрасте. Чтобы заменить наши природные инстинкты — территориальность, эгоизм, гнев, страх и прочее — «инстинктами» джедаев: служением, ясностью, самоотверженностью и состраданием. Самому взрослому из принятых на обучение детей было девять. И насчет него было немало споров. Споров, которые продолжались, позволю себе заметить, больше десятка лет.

Жизнь джедая — это дисциплина, наложенная на природу. Как и, по сути, вся цивилизация, дисциплина накладывается на природные импульсы разумных существ.

Потому что мир — не естественное состояние.

Мир — это дитя цивилизации. Миф о мирном дикаре именно мифом и является. Без цивилизации все сущее превращается в джунгли. Пойдите к своему мирному дикарю и сожгите его посевы, убейте его стада или сгоните его с охотничьих угодий. И выяснится, что мирным он быть уже не намерен. Не это ли произошло на Харуун-Кэле?

Джедаи не сражаются за мир. Это лишь лозунг, и, как и любой другой лозунг, он слишком общий. Джедаи сражаются за цивилизацию, потому что лишь цивилизация создает мир. Мы боремся за справедливость потому, что справедливость является краеугольным камнем цивилизации: несправедливая цивилизация строится на песке. Она не переживет бури.

Мощь Кара идет от его природных инстинктов. Но эти же инстинкты управляют им так, как никогда не управляют джедаем. Один-единственный джедай, поддавшийся своей природной жажде власти, уважения, превосходства или мести, может нанести практически непоправимый ущерб.

— Мейс, — Депа мягко прервала меня, — мы все еще говорим о Каре? Или уже о Дуку?

«Или, — задумался я, — о ней самой?»

Я вздохнул и опустил голову, внезапно осознав, насколько же измотан. Но я все же закончил мысль. Не столько ради Ника, сколько ради Депы.

И ради самого себя.

— Наша единственная надежда в борьбе против существ, ведомых инстинктами, — это абсолютный и безусловный контроль над самими собой.





13. Джедай будущего




Ночь в джунглях.

Скатки коруннаев расстелены по зарослям. Тихие голоса растворяются на фоне шепота джунглей. Пахнет саморазогревающимися пищевыми пакетами и дымом от сигар-самокруток из зеленых рашалловых листьев.

Мейс сидел на одолженной скатке в нескольких метрах от карманной палатки Депы, поставленной под сплетенными ветвями зарослей тисселя внутри заброшенного гнезда рускакков. Пока Ник обрабатывал его раны, Винду наблюдал за призрачным женским силуэтом, отбрасываемым на стену палатки светом трофейного светового стержня.