Танец огня

Мысли путались, но все вели к стыду, и боль постоянно сдавливала его.

Он проиграл бой с этими мыслями, когда они дошли до водопада. Он смутно осознавал, что Джулиен идет по влажным камням, как рысь за добычей, и он не так себе представлял движения робкой девочки. Метка блестела серебром вокруг ее глаза. Он не знал, замечала ли она это.

— Идем, — сказала она, протянув руку с улыбкой, которая выглядела уверенно, словно у нее было чужое лицо. Она указывала на трещину в камне рядом с водопадом. Дорн присмотрелся и понял, что это не трещина. Она расширялась в глубине.

— Пещера, — понял он. — Почему…

— Не знаю. Идем.

* * *

В глубине пещеры кто-то пел. Слова были, но язык она не знала. Голос был печальным. Джулиен подошла ближе к Дорну, они шагали в темноте. Она хотела бы свечу или факел. Солнце снаружи падало на стены, и они напоминали сложенную ткань.

Она шепнула ему:

— Может, потому мы здесь, — он не ответил, словно задумался. Она старалась идти ровно по камням. Она вспомнила пропавших парней: они оказались в пещере с неземной женщиной. Женщина отправила их на задания. Но если они пришли сюда поэтому, то стоило проверить. Она хотя бы не могла трагично влюбиться в женщину, как и не мог, судя по всему, Дорн Аррин.

Вода собиралась на дне пещеры. Пройти, не намочив ботинки, не вышло бы. В воде были острые камни, что грозили пробить подошву. Джулиен чуть не упала, замедлила шаги и ступала осторожно. Дорн так не страдал, может, у него было лучше с равновесием.

Удивительно, но она будто оценивала его качества. Словно собиралась использовать его, воспользоваться его навыками. Это сделал бы Валанир Окун. (Он использовал ее? Джулиен не хотела думать об этом. Это казалось предательством его и себя. По разным причинам).

Пение вело ее. Музыка была странной, хаотичной, не такой, как они учили. Было бы невозможно воссоздать ее с лирой. Но она думала о доме, сестре, роще оливковых деревьев, что скрывали низкие окна. Листья шуршали на ветру. Их тихая песня укачивала ее всю жизнь. Она думала, что это не закончится, что вернется, даже если покинет место.

Она обходилась с детством как с куклой, которую можно поставить на полку и взять, когда пожелаешь. Но лист уже засох, когда она опустила его.

— Чувствуешь? — Дорн был рядом с ней. Его лицо было задумчивым. — Этот ветер.

Ветер трепал их волосы.

— И? — прозвучало резче, чем она думала. Она не знала, как избавиться от меланхолии. Песня передавала потерю, что не была ее, но ощущалась как своя.

— Не видишь? — сказал он. — Там никого нет. Никто не поет.

— Ты не любишь чары…

— Да, — сказал он. — Но я не дурак. Я могу принять, что мы в зачарованном месте. Но мы одни в этой пещере. Ты увидишь.

Они прошли в узкий коридор, свет с входа выделял неровности на стенах. Они шли глубже, свет угасал. Проход расширился, и они добрались до приемной. Снова стало светлее, вода под ними стала зеленой. Она увидела узкую трещину в потолке, откуда лился свет. Рядом от ветра дрожала паутина.

Ветер. Паутина двигалась под мелодию, словно крылья колибри.

Он был прав. Никто не пел — тут никого не было. Она завела их в тупик.

— Прости, — сказала она. Ее плечи опустились. — Ты был прав. Я… была упрямой.

— Не глупи, — он сжал ее плечо, словно она была его товарищем. — Тебя что-то вело, я уверен. То, что тут никого нет…

Она в тайне вытерла глаза, чтобы он не увидел. Ночь была долгой, время после — бесконечным.

— Ты добрый, — сказала она тихо, словно боясь помешать песне на ветру. Хоть она знала, что это, песня все равно влияла на нее. — И всегда был. Я думала о тебе раньше…

— О?

Она собиралась с силами. Может, ее ошибка не была ужасной. Тут была музыка.

— Ты сказал, что у меня есть идеалы, а у тебя нет, — сказала она. — Это не так. Ты хочешь посвятить жизнь музыке… без чар. Чтобы наградой была только работа. Дорн Аррин, — она посмотрела ему в глаза. Жаль, что он ей нравился. Это казалось бессмысленным. — У тебя тоже есть идеалы.

Он рассмеялся.

— Я боялся, что ты заметишь, — он склонил голову, проходя под камнями. Он спокойно сказал. — Редкие тебя замечают, да, Джулиен Имара? Твой ум… и твою смелость. Я могу хоть это. Ты ведь спасла мне жизнь, — он улыбнулся теплее, открыто, она еще таким его не видела. Казалось, свет стал ярче. Это было глупо. — Думаю, нужно вернуться, — сказал он. — Может, твоя метка приведет нас в другое место. Ты уверена, что она не хочет нашей смерти?

Она рассмеялась. Но лишь на миг, а потом увидела за его плечом блеск глаз.

— Дорн.

Он обернулся, не упав на камнях. Фигура вышла на свет, и она была тонкой. На лице была печаль. Женщина.

Джулиен могло показаться, но музыка изменилась. Что-то в ней теперь заставляло думать не о солнце или доме, а о другом. Сны, которые она забыла к утру, остались в ее костях.

Женщина заговорила.

— Я — ваш проводник, — голос был насыщенным. Как у певицы. Она была высокой и подтянутой. Она словно парила над водой и камнями.

Парящее движение показалось Джулиен неестественным. Она поежилась.


— Проводники Пути… не из живых, — прошептала она. Это был не вопрос.

Женщина просто посмотрела на нее бирюзовыми глазами.



ГЛАВА 21



— Думаю… мне пора домой, — сказала она.

Лин рассказала все Элдакару. Он знал о связях Тарика с Рамадусом, о метке на лопатке Рихаб. Знал о Неде. Их искали, и она не сможет защитить Неда, если его найдут. Элдакар не хотел убивать его, но на кону была честь. Честь короля нельзя было портить.

Никого из служанок королевы не допросили, и Лин не хотела думать, что это значит. Были способы получить информацию в Башне стекла. Без боли? Она надеялась. Служанка, с которой Рихаб поменялась местами, знала меньше всех. Когда она проснулась, и ей рассказали правду, она была в таком ужасе и панике, что ей пришлось снова дать зелье. Ее явно выбрали из-за поверхностного сходства в размере.

Лин молилась Киаре весь день, чтобы Нед был в пути туда, где укроется. Она сжалась от мысли — что сказать Рианне? Но этот исход был лучшим из возможных.

У нее не было времени думать о его поступке. Она злилась, но винила себя. При этом его поступки потрясли ее. Она думала, что он верен только ей. Но даже у Неда были слабости. Рихаб Бет-Сорр обманула короля, нашла и слабости Неда.

В свете дня комнаты Элдакара обычно сияли роскошью, как во всей Захре. Но сегодня было темно. Ставни закрывали солнце. Лин понимала. Хоть у него не было времени, король горевал. Не хотел видеть сады. Они с Элдакаром сидели на подушках на полу. Она проводила часто ладонью по мягкому ковру, словно успокаиваясь.

В его глазах не было злости или боли, будто его предал не ее человек. Он был таким, и от этого она стыдилась. Узнав о поступках Неда и рассказав Элдакару о них, она упала на колени. Она знала, что должна предложить возмещение. Он попросил отправить на поиски и нескольких ее стражей, скромная просьба, если подумать. От этого выглядело, что она поступала правильно. Он даже теперь думал, как сделать лучше для нее.

Конечно, Юсуфу Эвраяду было сложно со старшим сыном.

— Есть новости о брате? — спросила Лин.

— Никаких, — сказал он. — Может, он мертв. Маги пытаются узнать больше. А пока… близится то, чего я боялся больше всего. Мы собираем оставшихся людей на север. Мы будем открыты здесь, но я не вижу другого выхода.

— Есть другой выход. Для вас обоих.

Захир стоял над ними, словно всегда был там. Лин вздрогнула, но Элдакар не отреагировал. То ли он не мог сейчас удивляться, то ли привык к неожиданному появлению первого мага. Оба варианта были вероятными.

Захир сел на подушку напротив них. Он повернулся к Элдакару.

— Мы узнали важное от друга Лин. Теперь мы знаем — или можем верить — что напали не танцующие с огнем. Значит, тот, кто нападает на нас, может представлять опасность и для танцующих с огнем.

Лин быстро поняла, и Элдакар тоже.

— Союзники, — отметил он. — Если такое можно представить.

— Рихаб, наверное, была их шпионом, — сказал Захир и коснулся плеча друга. — Мне жаль. Она заботилась о тебе. Думаю, ей тоже было сложно.

— Мы не узнаем, — сказал Элдакар. Тон был подавленным. — Ты предлагаешь объединиться с танцующими с огнями… против тени на западе. Если мы сможем добраться до них. Никто еще не смог проникнуть в их лагерь и выйти живым.

Лин усиленно размышляла.

— Я не могу ехать домой, — поняла она. — Не без помощи. Эта магия явно из Академии, судя по расположению. От Пророков. Я попаду в западню, — Валанир знал, что что-то не так в Академии, хотел защитить ее. Последствия были обратными — теперь она столкнулась с чем-то неизвестным.

Но она ощущала лишь печаль, а не злость. Трогательно, что он пытался защитить ее. Хоть и не вышло.

Элдакар улыбнулся, губы безрадостно изогнулись.

— Я вижу, куда это ведет, — сказал он. — Вы хотите оставить меня.

— Собирайте отряды… медленно, — сказала Лин. — Это мое мнение. Делайте вид, что готовитесь к войне. А я в тайне отправлюсь на север. Поговорю с Изменником.

Он выглядел строго, словно она была глупой кузиной.

— Думаешь, у тебя выйдет то, что не смогли другие?

Лин улыбнулась. Эдриен помогал, хотя это знала только она.

— Я хорошо умею убеждать людей не убивать меня, — сказала она. — Если они убьют… вы ничего не потеряете.

— Это не так, — сказал Элдакар. — И вряд ли Захир пустит тебя одну.

— Кто-то должен представлять твои интересы, — сказал Захир Элдакару. — Тот, кто знает магию, кто может пережить их магию. И… у двоих шансы успеха выше.

— Если один умрет, — сказал король.

— Иди сюда, — Захир встал и протянул руку. Элдакар позволил поднять его на ноги. Они долго держались за руки. Элдакар был вялым, словно спал. Но его руки сжали плечи друга, а потом скользнули на его спину и сжались в кулаки. Он закрыл глаза, и Лин отвернулась.