Сумасшедший Вампир

Пройдя почти всё северное побережье, Асфири свернула вглубь континента. По пути посетила много деревень и городов, но нигде особо не задерживалась, больно хотелось ей на столицу посмотреть. Тем более, она слышала, что их беглый маг Хартхор — предшественник Натора, сбежавший от наскучившей должности — обосновался там и вершит свои колдунские дела на благо столичных жителей. За соответствующее вознаграждение.

Красоты столицы она описывала не меньше получаса. Такого огромного города она больше никогда не видела. Он располагался в долине, образуемой двумя скалами-горами, будто дельта реки. В верхней части города, прилипнув к скале и прорастив свои корни вглубь, возвышался дворец правителя. Звали его король Марэус Первый. По прозвищу Вампир. Это было в буквальном смысле, говорят, что раньше он был вампиром, но богиня Феррия вернула ему человеческий облик и спихнула на него все бразды правления, чтобы со спокойной душой пропадать неизвестно где, пренебрегая своими прямыми обязанностями. Ну, что сделаешь? Богиня ветра могла позволить себе быть несколько ветреной…

Дворец был прекрасен. Нигде и никогда больше Асфири не видела ничего подобного. Высокие каменные шпили устремлялись в небо, а окна на всех этажах были огромными, от пола до потолка, с цельными стеклами, отливающими фиолетовым цветом. К тому же большую часть дворца оплетали длиннющие вьюнки с сине-фиолетовыми цветами, дополняя композицию и вызывая сакральный восторг у заезжих путников, дивящихся подобной красоте.

У подножия дворца был парк, куда народичи ходили, как в храм. По всей территории стояли статуи богов, и можно было прийти к любому из них за милостью. Остальной город, с его чистыми и красивыми домами, ровной брусчаткой, и витыми заборчиками и мостами, пересекающими узенькую речку, пленил Асфири, и она потратила на любование и изучение столицы две недели своего времени.

С Хартхором ей увидеться так и не посчастливилось. Теперь этот проходимец служил при дворе, и в данный момент был послан по какому-то важному поручению на все четыре стороны. Асфири мимоходом заметила, что, скорее всего, он сам себя же и отправил. Неугомонный.

Пресытившись столицей, она отправилась обратно на восток, перезимовала близ Штормграда, но в сам город не совалась. Не до того было — её приютила пожилая вдова, и Асфири всеми силами старалась помочь старушке пережить холода. Тигры очень трепетно относились к старости. Особенно учитывая то, что сами почти не старели — просто угасали, а человеческая немощь была непонятна и пугала их. Весной, когда стало понятно, что её подопечная пережила пик обострения и теперь увидит лето, Асфири с неохотой отправилась дальше. Заглянула-таки в Штормград, но не пробыла там и недели — без денег в городе особо не развернёшься, а заработать у Асфири толком не получалось. Свои сбережения она давно потратила, а в городе и своих батраков на работу хватало. Девица она сильная, но конкуренты мужского пола были крайне нелюбезными и нормальную работу перебивали. Асфири оставались совсем уж какие-то неприличные предложения, которые она игнорировала, гордо метя хвостом. Психанула и, проигнорировав тракт, полезла прямо через горы в Силур и направилась прямиком в Баталон, где осела на месяц.

Тигрица сокрушалась, что так и не успела побывать в Нэвэрете, но времени уже не хватало. Баталон не был так красив, как столица, но, тем не менее, имел своё мрачное очарование. В отличие от Нелита, в Баталоне Асфири посвятила себя не разглядыванию красот, а самоуправству с местной бандой, от которой выли все, включая графиню, но не могли избавиться из-за лазеек в законодательстве. Это Асфири и имела ввиду, когда говорила, что наследила тут. Ведь когда она окончательно достала этих бандитов, они скрылись как раз в этих краях. И в этих же двух деревнях она их и прищучила окончательно. На глазах у жителей.

— Нет, что ты! — замахала она руками. — Конечно, я не всех убила! Перед законом-то нужно кому-то отвечать? Но большую часть пришлось. А вообще они такими подонками были, что Феррия ваша мне бы за них награду дала!

Асфири, как и весь тигриный народ, богам не поклонялась. Тигры учитывали, что боги где-то есть, но сами храмов не строили и помощи не просили. Да и зачем, если у них их Синий тигр есть? Ну и что, что пока только в планах? И вообще я заметила, что, при всём уважении, проскальзывает некое панибратское отношение к богам, что у тигрицы, что у фиря. Правда, у фиря меньше. Будто они не просто им поклоняются, а лично знакомы. Неужели так бывает?

Эта мысль меня ввела в состояние лёгкого ступора. Я вдруг осознала, что это не шутки, а боги, похоже, здесь действительно реальны! Действительно есть! Живые и даже разговаривают, наверное! А может, этот неведомо-кто из сна, тоже бог??? Хотя как-то много я на себя беру… Но было бы круто!

Я засыпала с мыслями о том, насколько отличаются наши миры. Не знаю, как на Земле, но здесь… Может, если я помолюсь, здесь меня услышат? И ответят?

«Алета… — тихо зашептала я, — пусть у моих друзей будет всё хорошо! И пусть… пусть…». Я сморгнула слезу, глядя в звёздное небо. Мне было не о чем просить. У меня и так было всё, о чём я только могла мечтать…

«Алета… Спасибо!». По небу, пуская искры, пролетел сияющий болид. Боги слышат…





Старый храм




Холмы вырастали перед нами, пустынный тракт остался позади. Всё ближе к перекрестью с дорогой на Штормград, он начинал подобострастно косить на восток, и мы решили срезать по нахоженной тропе, прямиком на север. Справа нас всё так же сопровождала далёкая горная гряда, то прячась под утренним туманом, то вновь являя свои острые верхушки. Это был уже третий день нашего похода с тигрицей, и, кажется, мы опережали график. Погода благоволила нам. Солнышко не пряталось за тучи уже довольно долго, поэтому нам и шагалось веселее, и ночлеги были приятнее. Это не могло не радовать.

Очередной ночлег мы устроили в заброшенной хижине, видимо когда-то здесь были чьи-то охотничьи угодья, но, судя по состоянию жилища, это было ещё в прошлом столетии. Я улеглась на одеяло, расстеленное прямо на полу, между Асфири и Элни, и, слушая их тихое сопение, стала вспоминать сегодняшний день.



Дорога легко ложилась под ноги, мы топали в уже привычном порядке: впереди тигрица, за ней я, а в арьергарде Элни верхом на Мохнатике. Пони меланхолически перебирал копытцами, жуя травку, которую успевал содрать до того, как хозяин дёрнет за поводья.

Мы весело болтали, обсуждали планы, строили предположения о том, что же ждёт меня на побережье Ирту, я рассказывала о своём мире и жизни, как вдруг Мохнатик встрепенулся. Тропа, сделав резкий крюк за корнями вывороченного дерева, расходилась, выныривая из леса на широкий тракт. Тот самый, что вёл из Баталона на запад через горы. Мы всей шайкой высыпали на его обочину, и я услышала приближающийся перестук копыт.

Я не успела повернуть голову, только волосы взвились от лёгкого порыва ветра, на миг заслонив взор. В лицо полетела пыль и мелкие камни, выбитые копытами огромного вороного жеребца. Зверь взвился на дыбы прямо напротив нас, остановленный непогрешимым жестом всадника, и грузно опустился, выбив копытами искры о камни на дороге. Между нами было метра два, но мне захотелось замереть парализованным кроликом. Чёрные сапоги с ремнями, чёрные замшевые штаны, такая же куртка, накрытая сверху плащом. Тоже чёрным. Руки в длинных чёрных перчатках, сжимающие кожаные вожжи с воронёными заклёпками, и длинные волосы, как сажа. Даже не бликовали на свету. Всадник походил на прореху в пространстве, будто кто-то вырезал его из чёрно-белого фильма и вставил этот кусок тьмы в зелёный солнечный день.

Я взглянула ему в лицо, очерченное узкой испанской бородкой, и под лихо изогнутыми бровями меня встретили два окошка во тьму. Вязкую, гипнотизирующую. Пожирающую. Страшный человек. Человек ли?

Он ни словом не обмолвился с нами, но окинул взглядом каждого. Особенно долго его чёрный взгляд задержался на мне. Он будто пытался сквозь глаза разглядеть противоположную стенку моего черепа. Внутри у меня всё похолодело, руки и ноги отнялись, и единственной мыслью в голове было желание исчезнуть от этого взгляда куда угодно, хоть обратно к родителям!



Даже сейчас, когда я вспоминала эту странную встречу, волосы на моей голове шевелились. Он остановился всего на несколько секунд, но я запомнила его так чётко, что в любой момент могла воспроизвести в памяти его облик, так он поразил меня.

Молча, он пришпорил коня и умчал на запад, ни разу не обернувшись, а я ещё долго стояла на месте, судорожно сжимая лямки рюкзака, пока Асфири панибратски не похлопала меня по щекам.

Они с Элни сошлись во мнении, что это был маг. Тигрица насмотрелась на них в Штормграде и сказала, что встречаются среди них и такие. Странный народ они, непонятный. Бывало, что маг глянет, а простой народич после этого ещё неделю будет бояться кому в глаза посмотреть. И вроде неплохо это, но подобная сила пугала. Неужели маги все такие страшные? Хотя, этот скорее исключение.

Кто он и куда ехал, мне неведомо, но я раз за разом вспоминала этот момент и думала, строя предположения и догадки. Ведь это был первый человек, которого я встретила в этом мире так близко. Первый маг! Интересно, а он понял, кто я? Что я не отсюда? А если бы он решил, что я опасна?! Но он же уехал…

Самым страшным был его взгляд. Глаза чёрные и такие, будто за ними прятался весь ужас холодного космоса. А ещё… мне казалось, что я где-то их уже видела. Может, когда-то в детстве меня напугал кто-нибудь? Или ужастик смотрела… Что-то было знакомое, и я не могла разобраться, что именно!

Ворочалась, думая об этом, ещё часа три после отбоя, и никак не могла уснуть. И конечно из-за этого проспала подъём! Так что пришлось завтракать на скорую руку и нагонять друзей, которые уже собрались и отошли на десяток метров, увлёкшись разговором. Ведь ни фирь, ни тигрица не соизволили разбудить меня до того, как закончили завтрак сами. Жадины, видать, самое вкусное решили без меня съесть!

Местность была ровная, в основном степи или молодые леса. Фирь уже вполне уверенно держался в седле и даже пару раз умудрился пустить Мохнатика в галоп! Я и не подозревала, что пони умеют бегать галопом! Выглядело мило и забавно.

Асфири чесала уверенно и неотвратимо, да и я уже вполне поспевала. Не знаю, как прикинуть, но мне казалось, что мы сотню километров в день проходим уж точно! Особенно если не разговаривать на ходу и не зевать на привалах.

За следующие два дня мы прошагали такое расстояние, что даже климат поменялся. Правда, стало не холоднее, а наоборот. Но это, наверное, потому что весна? Природа тоже менялась. Больше хвойных деревьев, другие цветы, другие звуки по ночам. И всё и похоже, и одновременно не так, как на Земле. Это как же, интересно, вселенная угадала? Два настолько похожих мира, и такие разные! И такие огромные…

Нам встречались реки и ручьи, я уже вполне научилась рыбачить, но теперь делала это скорее из интереса. Главным добытчиком стала Асфири. Она и дичь приносила, и рыбу прямо когтями из воды доставала. Быстрая! Я бы так никогда не смогла!

Я научилась разделывать рыбу, но от свежевания добычи друзья, не сговариваясь, держали меня подальше. Звали только, когда уже жарить ставили. Я немного сокрушалась, что от меня пользы нет, и они этим беззастенчиво пользовались. Да, узнай мама, сколько мне пришлось посуды за этот поход перемыть, не разговаривала бы неделю! Чтобы мне стыдно стало. У нас-то посудомойка была, причём ещё с тех времён, когда они только появляться начали. Плюс мы почти всегда держали домработниц. Постоянных или приходящих, по-разному бывало. А тут я уже даже и привыкла к ломоте в руках, когда в ледяной воде казан полощешь. Его ещё и песком оттирать приходилось! Я сначала брезговала и удивлялась, как это можно: грязью речной посуду тереть?! А потом поняла — реально действует! И намного лучше, чем всякие эти средства химические.


На второй день после встречи на тракте, мы забрели в какие-то дебри. Тропа почти пропала, и передвигались мы больше лесами, следуя за Асфири, которая уверенно шла, будто имела компас в голове. Когда я спросила у неё об этом, они с фирем переглянулись, и начали объяснять в очередной раз, как маленькой, как определяются стороны света в лесу. Я уныло кивала и понимала, что ни черта не понимаю. Только по солнцу и могла определить что-то, но очень примерно. Ладно, наверное, это с опытом приходит?

К вечеру, когда солнце уже почти спряталось за горами, мы вышли к каким-то древним каменным развалинам.

— Ух ты! А что это? — спросила я, оглядывая поросшие кустарником и теряющиеся в деревьях обломки стен, арок и уже почти невидимый под слоем мха каменный пол.

— Храм, — лаконично ответила тигрица.

— Храм? — удивлённо переспросила у неё. Кажется, Элни тоже не был удивлён.

— Ага, — кивнула Асфири, прошла на самое свободное место и сбросила сумку. — Здесь и заночуем.

— А здесь безопасно? — с сомнением спросил фирь.

— Забыл что ли? — вскинула бровь тигрица. — У меня и слух, и нюх! Сидел бы тут кто-то, я бы и не повела вас сюда. Или вы думаете, что нам по чистой случайности всякие зверюги не попадаются?

Пришлось признать — аргументы были железными.

Мы обустраивали лагерь, чтобы успеть до темноты пока видно, и я приставала с расспросами к друзьям. Оказывается, заброшенные старые храмы не редкость в Нелита. Элни о них знал, а Асфири насмотрелась на многие, за время своего путешествия.

— А этот чей? — не унималась я.

— Не знаю, — хмыкнула тигрица, — но мы же всё равно уважительно, не думаю, что боги на нас обидятся. Я пару раз уже ночевала в заброшенных. В них и безопаснее. Богов гневить даже для тигра дело последнее. Ты, главное, в кусты подальше отходи…

— А почему он заброшенный?

— По разным причинам может быть, — пожала плечами Асфири. — Здесь, похоже, когда-то сель сошёл. Вон, видишь жердины из земли торчат? Видать, деревня была.

— Жители ушли, а храм остался, — прибавил Элни. — Так бы не бросили.

— Жалко…

Друзья покивали, соглашаясь.

На ужин мы ели кашу из какой-то незнакомой крупы и кореньев, приправленную вяленым мясом. Дичи сегодня не попалось, и Асфири решила, что можно и так разок. На самом деле, не знаю, что бы мы без неё делали! Наша охотница исправно снабжала нас провиантом, и ели мы от пуза. Если бы не тигрица, то запасы уже бы истаяли. Не так уж много фири и собрали в дорогу. Но откуда им было знать, как далеко на север мы пойдём? Наверное, если бы не Асфири, мы бы свернули с дороги в деревню и оставили там кучу денег. А я не привыкла, что их количество ограничено, поэтому очень трепетно относилась к кошельку фиря. Неуверенно я себя чувствовала, когда не могла сама за себя заплатить.

После ужина, ребята начали укладываться спать, а у меня свербело в одном месте от любопытства. Это же храм! Настоящий, большой! И развалины такие красивые! Камни серые, поросшие мхом и вьюнком. Мы расположились с краю, а дальше развалин было больше, не все стены обвалились, и может, даже где-то осталась крыша?

— Ас…

— А?

— Я схожу гляну.

— Куда тебя на ночь глядя несёт? — недовольно пробурчала тигрица, но приподнялась на локте, чтобы окинуть взглядом мою упрямую фигуру, сидящую напротив.

— Я никуда не пойду, — заявил фирь и перевернулся на другой бок, спрятав голову под одеяло.

— Я быстро… — просительно поглядела тигрице в лицо.

— Ладно, пошли, я тоже погляжу.

Она гибко поднялась и принялась шарить по кустам.

— Ты что делаешь?

— Факел бы сляпать из чего-нибудь, — ответила она, — вы ж, люди, как котята в темноте!

— Спасибо.

На душе потеплело. Да, не привыкла я, что с моими желаниями и потребностями считаются. Приятно. Надо привыкать, а то, что я, как дикая?

— Ас! — раздался голос Элни. — У меня в сумке возьми… — зевнул он, — я каганец клал. На всякий случай… масло там же…

Пробираться в темноте без света действительно было бы сложно. Асфири лезла первая, держа светильник в руке, я за ней. Сначала мне показалось, что храм был огромный, но мы обошли развалины по периметру очень быстро. Крыша не сохранилась нигде, но в центре возвышался высокий угол стен. Каменная кладка щербато выступала в свете фитиля. Камни под ногами глухо стучали, когда мы по очереди балансировали на них. Пахло пылью и ночной прохладой. Может, и правда было что-то, а может, просто я заранее ожидала почувствовать что-то необычное, но здесь витал какой-то особый дух, будто место и правда волшебное.

— А боги приходят в свои храмы? — шёпотом спросила у тигрицы.

— Не знаю, — так же тихо ответила она, — но, говорят, что да. Мы-то сами богам храмы не строим, да и не молимся. Но, когда я заходила в ваши храмы, то чувствовала что-то особенное, будто по голове кто погладил. Ну, или наоборот, это смотря к кому. Ну, и что ты думал, когда у алтаря стоял… — тигрица тихо засмеялась в кулачок, не отводя завороженного взгляда от стены, покрытой цветущими вьюнками. — Я в столице когда была, в дворцовый парк заходила. Пока на Сифируса смотрела и прикидывала, что будет, если я ему на плечи залезу и прыгну на какого-нибудь оболтуса, что там ошивается, мне ветка прям по носу прилетела!

Я тоже тихо засмеялась. Под стеной лежали обломки алтаря, что за статуя на нём была, было уже не понять. Мрамор, или что-то похожее. Но даже сейчас, в свете каганца, это разрушенное место было красивым!

— Асфири, мне здесь так нравится!

— В храме?