Семь ступеней в полной темноте

Когда силы оставили ее, наконец, она посмотрела вверх, в пьянящее высотой, голубое небо… И вспомнился вдруг родной дом. Сильные руки отца и лик матери, сияющий добротой…

— Простите меня все… — прошептала она, и опустив руки, безвольно погрузилась на дно.

— Вот и все — сказала она сама себе — Такой вот, красочный конец….

Но вдруг, чья-то сильная рука схватила ее за шиворот и выдернув из смердящей жижи, опрокинула на живот… Рвотные потоки хлынул наружу, освободив глотку. И она снова смогла дышать!

Жадно глотнув воздуха, дева подняла глаза, и увидела кузнеца. Он крепко держал ее за плечи, опустив головой вниз. Лицо его было хмурым, но сам он, будто светился изнутри… Неярким, мягким светом, словно затухающая восковая свеча, оставленная на окне, в лучах утренней зари.

— Прости и ты… не моя это вина… — хрипло прошептала она.

— Не твоя… — успокоил он ее — Не твоя….

К утру следующего дня Сольвейг пришла в себя. Кожа ее была бледна, а по телу гулял мороз. Лежа под кипой одеял, она никак не могла согреться. Небо было пасмурным и моросил дождь. В комнате не было никого, окна были закрыты, а у кровати стоял пустой медный таз, и тряпка с ведром.

Где-то внизу позвякивала посуда и вкусно пахло едой. Когда она проснулась в следующий раз, котелок уже стоял на столе, рядом с ней. Кузнец тоже был недалеко. Он поправлял тлеющие дрова сидя у камина. Заметив, что она проснулась он ни сказал ни слова.

— Прости меня — снова прошептала она — я не умею по-другому.

— А хочешь? — мягко спросил он.

— Хочу… наверное… — прошептала она и слезы покатились с ресниц.

Кузнец выглядел жутко усталым. Он не спал эту ночь и валился с ног. Присев рядом, он пощупал ее лоб.

— Тебе надо поесть — сказал он так же мягко.

Он помог ей сесть и налил в глиняную миску содержимое котелка. Трясущимися руками, Сольвейг пригубила ее и, пряный, дымящийся, жгучий бульон смягчил ее пересохшее горло. Тепло медленно разлилось внутри. Сначала согрелись ноги, потом потеплело в плечах. Вскоре и на лбу проступил пот.

Прикончив почти весь котелок, Сольвейг блаженно завернулась в одеяла и прикрыла глаза…

— А ты светишься в темноте…

Арон прощупал ее лоб еще раз, он был горячим. А тело ее трясло мелкой дрожью.

— Ты еще бредишь.

— Нет… — прошептала она — ты светишься….

Арон потянулся устало. Кризис видимо миновал, бестию больше не рвало. Хорошо, что ночью была гроза и никто не слышал ее рева. Пришлось здорово попотеть, чтобы удержать ее в бреду, особенно, когда она задыхалась. Сколько же было потрачено сил….

Накормив бестию, кузнец тоже поел. И теперь глаза его сами собой слипались. Дождь монотонно стучал по окну, солнце и не думало выглядывать из-за туч… Вдруг, так захотелось спать….

Скинув на ощупь свои сапоги, Арон избавился от сорочки, будто веревкой, сдавившей его грудь, и повалился на софу, уснув раньше, чем голова коснулась постели…

Дрожащая, Сольвейг, выкинула подушку из-под его головы и не слишком бережно подтянула парня к себе, под одеяла. Было очень приятно прижаться грудью к его теплой спине, а руками крепко обнять сильное тело. Согревшись живой теплотой, она перестала дрожать, и тотчас забылась спокойным сном.





Глава 10




Арону не приснилось ничего. После напряженной бессонной ночи, он не уснул, а упал в бездонную яму. Общение с валькирией само по себе стоило огромного труда. Только одно то, что она ходит голой, сбивало с мыслей. Он то и дело ронял взгляд на ее выдающиеся прелести, тем более что было в ней все почти в два раза больше, чем у обычной женщины. И это в прямом смысле! При его немалом росте, она, все же была на голову выше. Но пропорции оставались неизменны, разве что ноги длиннее… А значит и грудь ее и бедра и… все что прилагалось к ним не могло оставлять его равнодушным. А ее необычная кожа?! А крылья за ее спиной…? И в довершение ко всему скверный, взрывной характер, смешанный с высокомерием и грубостью… Утешал только один факт — она знала, что не сможет пока обходиться без него. И этот факт многое смягчал в отношениях.

Но, сейчас ему было хорошо. Просто замечательно. Он спал и не хотел думать ни о чем. Мысли прочь! И сны тоже! Только тьма и тишина.

Только вот что странно… Хорошо ему было не так как бывает во сне. Как-то по-другому… и не там, где надо бы. Совсем не там!

Арон попытался открыть глаза. Но не тут-то было, веки слиплись! Пришлось потереть пальцами. И это немного помогло. Разлепив ресницы, он не сразу проморгался. Болело почти все, что не онемело от долгого лежания на спине.

Кто-то нежно поглаживал его по груди. Он привстал… и увидел валькирию, оседлавшую его нагое тело. На ее лице отражалось блаженство, крылья чуть трепетали на весу, а грудь мерно вздымалась в такт дыханию… Это ее когтистая рука поглаживала его.

— О… ты уже проснулся… — ласково прошептала она — жаль… совсем не хотела тебя будить.

Арон быстро прогнал остатки сна, нащупал на полу подушку и сунул себе под голову.

— Удобно?

— Молчи… — она прикрыла пальцами его рот — Не шуми сейчас!


Арон чуть не подавился! Или за ночь мир переменился, или, он, что-то важное проспал.

— Я хочу доверять тебе… а это не просто, Арон.

Она впервые назвала его по имени, что странно само по себе.

— Не дергайся… и все будет хорошо — успокоила дева в свойственной ей манере. — Я не стану тебя калечить. И я… благодарна… за эту ночь. Я думаю, мы квиты с тобой.

Слово «благодарна» далось ей с трудом… Арон не поверил своим ушам. Голос разума? И от кого?!

— Ладно… Хорошо… Может быть, ты слезешь с меня теперь? — Вчерашний неприятный осадок еще не оставил его, засев глубоко в душе.

Она снова прикрыла его рот рукой.

— Нет, нет, нет… прошептала она нараспев, хитро улыбаясь — не сейчас….

И тут, онемевшее тело Арона, отойдя ото сна, решило подать знак! Древко мужского копья невольно дрогнуло, и он понял, что ни праздная прихоть удерживает ее грозное тело на его бледном торсе…

— А… ха…. - игриво подмигнула она — может, приласкаешь меня?

— Ты…!!? — Возмутился он, не найдя других слов.

— Тише, милый… Не нужно лишней суеты…

Она пикантно прогнулась в спине, и он ощутил, как сжимаются ее крепкие ягодицы. Потом втиснула под себя длинные пальцы, подтянулась, и Арон ощутил их прикосновение на себе.

— Еще немного… — довольная собой, сообщила она. — Потом все разговоры.

Какое-то время она, томно вздыхая и покачивая бедрами, продвигала в альковах своего горячего тела его упрямую плоть.

— Ну вот… — она извлекла пальцы из-под себя — Теперь, говори…

Пока Сольвейг довольно улыбалась, Арон весьма недоверчиво разглядывал ее.

— Слезь с меня… — сказал он спокойно и строго.

В ответ, она просто пожала плечами. Арон пытался встать, но она прижала его к постели, схватив за запястья. Он хотел встать снова, но она опять помешала. Кузнец у хватило сил сдержать свое раздражение. Недавний конфликт запал в душу сильней чем обычно.

Довольная улыбка не сползала с лица девы. Удерживая его руки, она прижала их к своим коленям. Глядя в его глаза, она старательно описала круг своими бедрами… Сильный инструмент кузнеца, невольно отозвался. Тогда, она сделала это снова, оценивая свои ощущения… Подавшись влечению, она несколько раз повторила движения…

— Не думала, что будет так приятно… без цепей.

— Ну надо же… — вздохнул Арон удрученно, — Какое откровение…

Она отпустила его руки, и легонько провела коготками по отмеченной шрамами груди… от плеч, до предмета ее наслаждения…

— Это от меня? Твои шрамы…?

— По большей части — кивнул Арон.

— Было очень больно?

— Когда не ждешь… всегда больно.

— Жаль… — вздохнула она — Ты такой ранимый.

— Подпустил близко… да и когти твои острее обсидиана.

Она бегло осмотрела свои коготочки, и довольно кивнула.

— Да, этого не отнять…. Но, если ты хорошо попросишь… я попробую их затупить…

— С чего это!?

— Скажем так… — она задумалась — ты вкусный… но сильный… Это так необычно… Не хочу, чтобы ты меня боялся.

— Хм… вот это аргумент! Не то что бы я тебя боялся… но идея хорошая. Ты это в серьез, или так… слова на ветер?

— Хм… я ж не рискую, все равно отрастут. Но могу и передумать…

— Ну что ж, по крайней мере ты с меня слезешь…. Вперед! Точильный камень внизу. Он весь твой.

Глядя на то, как она мысленно прощается со своими ровными, отточенными когтями, кузнец не смог сдержать улыбки. Внутри этого крылатого монстра с ангельскими чертами, все-таки что-то расцветает…

— Расслабься… камень я тебе не доверю. Сломаешь, чего доброго… — его взгляд снова стал мягким — Я подумаю, как с этим быть.