Путь одаренного. Крысолов. Книга 1. Часть 1

– Какой там! Где я, а где лучники? Да и где на них учиться, а охотник из меня ещё тот! – смеясь, отвечаю я.

Гнус же, не меняя позы, полулёжа, щёлкает семечки, и где только достал, если учесть, что им сейчас не сезон. Всё-таки начало лета на дворе. Видно, разворошили чьи-то старые запасы. Что купил или за работу угостили, отметаю такую возможность сразу. Понятно, что где-то стянули, что плохо лежало.

Дружок кивком указывает на рядом лежащий маленький мешочек.

– Угощайся, – предлагает он.

Ну, кто против?! Мне дважды предлагать не надо. Отказываться я уж точно не собираюсь. А семечки я очень люблю, и желательно, чтобы они были подсолены слегка, хорошо высушены, крупные и слегка поджаренные!

И откуда у меня такие познания о семечках? А всё умение моё новое. Вот, взял горсть и сразу понял, чего не хватает, в их, столь непрезентабельном виде. И вкус у них прогорклый! Точно, старьём где-то разжились пацаны.

Но нос не воротим. И за такое угощение большое спасибо!

– С перчатками проблем нет, – тихо говорит Гнус, – есть знакомый шорник. «За так», конечно, не сделает, но из обрезков на твои руки наберёт нужное количество кожи. Да и работы там не очень много будет, раз ты пальцы хочешь оставить открытыми. Не хочу даже спрашивать, зачем такие перчатки тебе понадобились. Слышал от Жмыха, что ты интересовался возможностью охоты на крыс, – мой малолетний собеседник, с сочувствием во взгляде, смотрит на меня, – оно тебе надо?

Я тяжко вздыхаю. Вот, пацан влёт мои резоны и опасения понимает. С другой стороны, прибиваться к их шайке – чревато. Заметут со временем, как пить дать!

Вот же словечек нахвататься успел.

Но ведь, реально, парень дело говорит. А оно мне надо??

Прикрываю глаза.

А ведь надо! Чувствую я, что вольница беспризорников в городе вскорости закончится. И так, вон, стражники чистку проводят среди наплыва беженцев. Кого холопят, а кого и в кандалы, и ведь за дело. Воровские попритихли, и только пацанва ещё себя вольготно в городе чувствует, и то только по окраине.

Не скажу про верхний город, думаю, там сорванцов из банд не встретишь. Зачистку, по слухам, там делают каждый понедельник. Скоро, чувствую, служители закона и до наших пенатов доберутся.

А потому стоит поискать вполне законный род деятельности – и желательно, чтобы он тебя ещё и кормил. Травничество – это, конечно, хорошо, но чтобы безопасно выходить за пределы стен, подрасти надо, хотя бы годков так на пять, минимум.

А значит…

– Надо! – так же тихо отвечаю я.

Совсем взрослый взгляд у этого маленького пацана, ведь он уже многое познал в своей маленькой жизни.

– Ты как всегда с деньгами? – уточняет он диспозицию для себя и мои финансовые возможности.

Я киваю.

– В пределах двух пятаков серебром, – честно отвечаю я.

Хмык с его стороны ответом. Пауза.

– Прилично! – улыбается Гнус.

Смахивает мешочек с семечками с навалом валяющихся дров. Спрыгивает с наваленки, при этом мешочек уже упрятан куда-то под необъятную, рваную местами рубаху.

– Айда за мной, – командует он, – познакомлю кое с кем.

На мне штаны и рубаха, хоть и старенькие, но моими стараниями вполне чистые. Не скажу, что не похож я со стороны на оборванца, всё-таки видно, что одежда на мне с чужого плеча и далеко не по размеру подобрана, но и явным нищим меня уж точно не назовёшь.

Это я к чему? Встречают всё-таки по одёжке, это Гнусу можно не беспокоиться о своём прикиде, а я тут, как ни крути, человек новый.

– И куда идём? – уточняю я.

Гнус неопределённо машет рукой, увлекая меня сквозь толпу покупателей, что сплошным потоком валит в сторону базара.

Вокруг шум, гам, крики зазывал. И общий непередаваемый базарный гомон сотен людей, животных, и птиц.

Атмосфера базара вокруг, но если честно, я уже к ней привык, часто теперь приходится посещать это место нашего города – тут у меня работодатели, тут я хоть как-то могу немного заработать себе на жизнь. Хотя сейчас пришёл сюда не заработать, а потратить кровно нажитое. Но на дело.

– Вначале, к сапожнику! – делится со мной планами Гнус. – Старый Хе, Выходец из Южного султаната. Не смотри, что хромает и высохший, как трухлявый пень, он им только кажется. В прошлом, один из лучших бойцов «чёрной сотни». Слышал о такой?

Я мотаю головой отрицательно.

– Ни сном, ни духом, – отвечаю я.

Гнус шмыгает носом.

– Конечно, может, и байки, но говорят, это было элитное подразделение гвардии какого-то шаха. Вот, там и служил Хе. Но шах дёрнулся на султана, и всех в конце концов уничтожили. Ну, это то, что я слышал говорю.

Толкаемся в суете среди народа, и Гнус, между тем, рассказывает к кому он меня ведёт:


– Немногие тогда, говорят, спаслись. И каждый искал пристанище где мог. Вот Хе до нас добрался. Это сейчас он старый, а тогда, рассказывают, молодым совсем был, но уже опытным и сильным воином. К гильдии, в итоге, прибился.

– К какой? – спрашиваю я.

Разговариваем громко, да и кому какое дело о чём мальчишки болтают?

– К убийцам, естественно. Куда ещё ему было податься с его умениями? Но через несколько лет попал в передрягу, был тяжело ранен, но выжил и получил увечье. Хромает теперь, что-то там у него с ногой. К ворам перешёл. И это несмотря на то, что испокон веков между гильдиями была вражда. Но Хе не тронули. Как стареть стал так от дел отошёл. Ну, это так говорят, что отошёл, к нему до сих пор местная братва прислушивается. Полезный знакомый! – смеётся Гнус. – Вообще-то, это хороший знакомый Жмыха, но и я со стариком неплохо общаюсь. Обращусь, думаю, не откажет, тем более, в такой мелочи, да и платишь ты за работу неплохо, полноценным серебром.

– А долго ещё идти? – уточняю я.

Ведь почти весь базар насквозь прошли.

– Почти пришли, – успокаивает меня мальчишка, – вон его хибарка, примостилась почти у крепостной стены. Удобно расположена у него мастерская – и чёрный ход имеется, и место, где очаг разжечь, и даже отхожее место в наличии. А это, поверь, в условиях крепости, главное приобретение.

Ну, о сортирах мне как-то разговаривать не хочется, и обсуждать их достоинства, но в душе зарождается страх – ведь в гости меня ведут к бывшему наёмному убийце. Тут что хочешь в голову придёт, любые убийственные мысли, а вместе с ними и паника.

Но, как оказалось, не всё так страшно.

Домик на окраине базара. Какие-то постройки прибились к невысокому, одноэтажному деревянному домику. Перед домиком раскинулись первые торговые ряды. Но, что интересно, в отличие от этих построек, стены дома выполнены из основательных брёвен, пускай и не столь велики они в диаметре.

Домик, и правда, небольшой. Я даже удивился, где в нём можно ещё и мастерскую оборудовать, как я её себе представлял. Или жить в той же комнате, где работаешь с инструментами? Столь маленьким мне показалось строение со стороны.

Но я просто не учёл того, что это со стороны выхода на базарную площадь дом не впечатлял своей стеной, а крепостная стена, видневшаяся за соломенной крышей дома, скрывала реальный размер длины боковой стены.

На невысокой веранде дома, за столиком сапожника, что-то на деревянной ноге мастерил, некрупных размеров старичок. Волосы белёсые, с сединой, аккуратно убраны назад, в пучок, и подхвачены толстым чёрным шнурком. Сам сухой и тощий, как жердь, но крепкая жердь, чувствуется, что вместо мышц в этом старом теле одни жилы остались.

На ногах кожаные сандалеты, удобные и лёгкие. Я бы себе такие же заказал, вот только в них бегать не слишком удобно. Есть шанс, что или спадут, или ногу в них подвернёшь, наступив на не слишком большой камешек. На теле старика, походу, рабочая роба и кожаный передник. И ещё, что бросается в глаза, яркий красный платок завязан на шее. Я такое, и вовсе впервые в жизни вижу. Явно он не к месту с таким рабочим нарядом.

Ты смотри, а Гнус то у нас бывает очень почтительным в общении, когда сам этого хочет.

– Почтенный Хе, рад приветствовать вас, найдя вас в здравии, – с поклоном обратился малой к старику, причём неподдельно почтительно согнул перед ним спину в поклоне.

Я же не дурак, а потому последовал примеру старшего и более опытного товарища.

Старик степенно повернул в нашу сторону голову, оторвавшись от работы.

Отложил в куда-то вбок что-то похожее на молоток, правда оголовье инструмента было на вид какое-то уж больно маленькое. Но мне до этого дела нет. Я в инструменте сапожника ведь всё равно ничегошеньки не понимаю.

– Хальт! – улыбка озарила морщинистое лицо сапожника.

Умные, чёрные глаза с добрым прищуром уставились на сорванца.

Значит, Гнуса зовут Хальтом. За всё время общения и знакомства ни разу не слышал, чтобы из ребят его кто-то так называл.

А вот взгляд старика остановился и на мне.

Жуткое ощущение! Или я просто после рассказов Гнуса об этом убийце так себя успел накрутить, что реально поджилки под этим взглядом начали трястись. Надо быстрее взять себя в руки, а то ведь опозорюсь.

– Дядюшка Хе, моё почтение, уважаемый, – выдал под его взглядом и я.

Бровь сделала удивлённое движение вверх, выгнувшись дугой на этом высушенном, почти жёлтого цвета лице. Чёрные зрачки и белена белка глаз, в сочетании с почти жёлтым оттенком кожи, делали реально этого старика страшным.

Ну, пусть только в моих глазах. Вон, Гнус его совершенно не боится, стоит довольный, улыбается.

– Я вам потенциального клиента привёл, – и рукой в мою сторону показывает, – денежного!

Последнее утверждение мальца вызвало не только улыбку на лице сапожника, но и его глухой, прерывистый смех.

– Ой, уморил! – смеётся старик, с долей иронии разглядывая мою одежку с чужого плеча, – денежный, значит. И что уважаемому хотелось бы у меня заказать, племянничек?

Меня немного начинает отпускать. Добрый этот страшный дедушка. Чувствуется, что реально по-доброму веселится над ним и надо мной, как потенциальным покупателем. А потому, можно и чуточку расслабиться.

– Мне б обувку на лето. Удобную и прочную, – выдавливаю я из себя свои хотелки.

– Обувку, говоришь? И какого плана? – тычет пальцем себе на ноги. – Такие пойдут?

Я уж думал от страха и согласиться, да старик сам первым успел уточнить:

– Или что-то особенное бы желали, молодой господин?





* * *