Половинка

– Оли, больше ничего не бойся, мы едины. Только подумай обо мне и помни: я всегда рядом, что бы ни случилось. Наши действия, ошибки, враги – одни на двоих.

В груди стало легко-легко, тепло, на лице сама собой расползлась счастливая улыбка. Но удержаться от иронии я не смогла:

– Кто бы мог подумать, что разделить с кем-то свои ошибки или врагов будет так приятно.

– Напиши об этом в вашем учебнике для будущих половинок. Вдруг они заранее проникнутся и перестанут с воплями сбегать от нас, – неожиданно совершенно серьезно предложил Хейго.

Посверлив взглядом свою половинку, я не без ехидства поинтересовалась:

– Хейго, душа моя, признайся честно: риирцы хоть иногда делают или говорят что-либо без далеко идущих планов? Или без пользы для себя?

Удивительно, но вопрос застал риирца врасплох. Он задумчиво поглаживал мое лицо, передавая кончиками пальцев свою нежность, и я наслаждалась этими особенными мгновениями. Потом он едва заметно пожал плечами, повторяя жест, к которому, видимо, приобщился в физической форме:

– Элементаль усваивает любой опыт, который было бы глупо не использовать в жизни.

«Темные! Что с них возьмешь!» – мысленно усмехнулась я и наконец вспомнила о насущных проблемах:

– Нам пора.





***


Отряхнув меховые штаны от влажного снега вперемешку с землей, я сравнила себя с северным медвежонком после спячки – мятым, грязным, исхудавшим. Пришлось повозиться на большом участке, очищая его от снега и наледи. К счастью, трупов под ним не обнаружилось. А вот белоснежный походный костюм я вывозила здорово.

– Все, пентаграмма готова, – устало распрямилась Лилия.

Она аккуратно, чтобы не стереть четкие линии, положила в центр сложнейшей пентаграммы со множеством геометрических линий и фигур глубокую деревянную чашу. Каждая нарисованная фигура внутри огромного круга была обозначена каким-либо предметом. Драгоценные камни из своего наследства я тоже использовала для усиления мощи ритуала.

– Все вешки расставили и цепь замкнули, – отчиталась Тьяна, появившаяся из темного вихря с Шейго.

Я невольно обратила взгляд в сторону сбегающего по пологому склону города – погибшую и пустую одноименную столицу Цветаны, уже несуществующего королевства. С места, где я устроила центр обряда, хорошо видны заснеженные улицы, черепичные крыши с начавшими таять сугробами, шпили городской ратуши и торговых гильдий. Когда-то Цветана была одним из красивейших городов Эйра, сейчас же это одна огромная, общая могила.

Утром мы долго спорили, что делать с тысячами погибших и столицей. Столько мертвецов невозможно достойно похоронить. Это может занять много дней, а лето наступает. Даже сейчас, хоть вокруг еще лежит снег, запах тления и гниения уже начал витать в воздухе. Что будет дальше – страшно представить. Да и селиться в домах погибших другие жители могут не захотеть.

В конце концов со мной согласились все: Риир начнет жизнь с чистого листа, причем в прямом смысле. Признаться, спорили больше из сочувствия. Как я ни пыталась скрыть боль оттого, что самой придется участвовать в уничтожении частицы родины, не вышло. Но я свято верю: после того как Цветана исчезнет, вместо нее непременно родится что-то другое. В моих силах помочь этому новому стать не менее значимым и для меня, и для бывших цветанцев.

Мы все успели. Небо покраснело с наступлением заката. И в этом отчасти траурно тоскливом, отчасти напоминающем очистительное пламя свете я видела, как от вешек в небо, подобно молниям, тянутся золотистые нити. Я использовала правило создания Грани, долгих три года защищавшей людей от белых. И теперь было неимоверно тяжело видеть, как подобной энергетической стеной окружены столица, ближайшие селения, парк, по которому мы два дня назад прорывались к дворцу, спотыкаясь о конечности трупов.

Еще я надеюсь, что магия погибших землян, лежащих под множеством розанов, обязательно поможет нам осуществить этот обряд, как помогла прорваться к дворцу. Чародеи моей родины в последний раз послужат людям. Мертвых нужно предать земле, нельзя их душам бродить неприкаянными. Нельзя!

Мы переглянулись с Лилией и, осторожно ступая, заняли свои места в пентаграмме. Темные и Тьяна тесным кольцом встали вокруг. Сейчас я увидела почти всех риирцев, с любопытством глядевших на меня из-под темных капюшонов разноцветными глазами невероятно ярких оттенков. Смертоносное для любого врага темнейшее воинство – это я уяснила, как никто другой.

От волнения облизнув губы, я начала ритуал. Древнейший, как сама жизнь, созданный на заре времен, когда люди гораздо больше почитали богов и, не боясь тревожить их покой, призывали обратить внимание на происходящее на Эйре. Судить, миловать. Люди искали истину у бессмертных. Про обряд мне когда-то рассказывала мама, показывая странички древнего, заботливо хранимого фолианта. Покойная королева, происходившая из другого рода, обладала даром материалиста и очень любила книги.

Именно ритуал божественного очищения я решилась провести после того, как накануне Тьяна нашла книгу в родительских покоях и отдала мне.

Отрешившись от сущего, я полностью раскрылась перед миром: больше не существовала как личность, став частичкой Эйра, такой же, как и находящаяся рядом со мной Лилия. Тишину разрезал мой сначала тихий, затем все усиливающийся магией голос, речитативом устремлявшийся вверх, а потом словно с обрыва падавший вниз. Я хотела дозваться хоть кого-нибудь из богов – создателей Эйра за помощью.

В какой-то момент мое сознание будто разделилось на две части. Одна тряслась от страха, ведь ритуал слишком сложный, старый, вдруг не получится; вторая растворилась в происходящем. Я истово просила высших, умоляла, на древнем языке взывала к их милости.

Мы с Лилией синхронно полоснули ножами по ладоням – боль и кровь в качестве платы за помощь, дабы люди не тревожили покой бессмертных по пустякам. Алая кровь обильно закапала в чашу в центре пентаграммы, высасывая из нас силу. Боги, только бы ее хватило до конца ритуала…

Мой голос дрожал от эмоций, скопившихся в душе за годы изгнания, и я щедро отдавала их, вкладывая в призыв. Так много боли, страхов, неудач и обид, а теперь – любви и надежды.

Сначала вспыхнул сапфир во втором луче пентаграммы, на миг ослепив яркой вспышкой. В лицо подул ветер, но не колючий и морозный, царапающий нежную кожу, а теплый. Ветерок мягкой лаской прошелся по щекам и рванул к другим участникам действа. Я задохнулась от радости – меня услышал Бог Ветров!

Следом зазвенела песня, слов которой было не разобрать, но именно под эту мелодию напевает колыбельную каждая мать Эйра своим детям. Она идет от самой души, а слова рождаются сами по себе. Это Богиня Любви явилась!

По моим щекам побежали слезы благодарности.

Загорелся ярким зеленым светом седьмой луч пентаграммы, в навершии которого лежал большой изумруд. Воздух наполнился дивным запахом разнотравья летнего луга, умытой дождем лесной листвы – Богиня Жизни откликнулась! Мое тело запело от полноты ощущений – сила прибывала. Казалось, я могу свернуть горы, обнять весь мир.

С небес медленно падали цветочные лепестки, белоснежные, живые, благоухающие. Затем они чернели, укрывая заснеженную землю. Невероятно: на мой призыв откликнулся и Бог Смерти – властелин Подземного мира!

К моменту кульминации ритуала призыва вокруг творился хаос: всюду мелькали многочисленные всполохи силы высших, зеленели, цвели ближайшие вешки, ветер кидал комья снега, разливался густой ароматов цветов, торжественная музыка заглушала мой голос, земля под ногами дрожала – нам явились все боги Эйра, вспомнив о своих детях.

Успокоили мою совесть и душу – я приняла верное решение.

С последним заклинанием я подхватила чашу и окропила кровью пентаграмму. На ногах удержалась с трудом, хорошо, что меня подхватил Хейго, паривший над землей в ипостаси элементаля. Лилию поддерживал Сайло. Затем мы дружно уставились на территорию, окруженную вешками: там все уходило под землю, а в сияющее божественными проявлениями небо, вспыхивая яркими светлячками, летели освобожденные души. Десятки, сотни, тысячи… Как же вас много… Я не плакала, глядя, как «светлячков» принимали высшие, посылая свой божественный свет. Теперь души свободны!


Когда перед нами появилось совершенно голое, темное поле – город исчез напрочь! – шум резко стих. В первый момент тишина даже оглушила, а в груди образовалась пустота. Все молчали, оправляясь от потрясения. Наверняка и темные не ожидали того, что произошло на их глазах, – Эйр и наши высшие сумели удивить даже их.

Неожиданно под ногами что-то глухо брякнуло. Мы с Лилией в недоумении нагнулись и заглянули в ритуальную чашу. Оказалось, нашу кровь приняли, нам же подарили камень – обычный, овальный, с желтизной и с ладонь размером. Бывшая княжна, не сдержав любопытства, первой попыталась взять подарок богов. Но, вскрикнув, отбросила, подула на обожженные пальцы. Посочувствовать или отругать за торопливость и неосторожность ее никто не успел. От камня, словно тот в воду упал, побежала круговая теплая волна, я ее кожей ощутила, под одеждой. А сам дар богов на глазах растворился, исчез в земле.

Через некоторое время мы заметались в панике: укрывавший долину и горы снег начал стремительно таять, образуя сильнейшее половодье, которое грозило смыть и нас. Видно, боги предупредили, что за помощью часто лучше не обращаться. А может, просто не подумали о нас, смертных песчинках, освобождая души погибших и Эйр от оков иномирного холода, пробуждая землю к жизни.

– Проклятье! – выругалась Тьяна, проваливаясь в ледяную лужу по колено.

Совсем скоро мы стояли в натопленных королевских покоях: мокрые, грязные, но счастливы-ые-е!

– Я хочу в Рияр, в теплую ванну, – проворчала Лилия, разглядывая свою замызганную одежду и пострадавшую ладонь.

По ее ладошке шустро сновали змейки – сноровисто лечили пострадавшую руку. Сайло заметно беспокоился, нервничал за свою любимую, попутно высушил ее одежду и пытался поддержать.

Я тоже осмотрела свою ладонь: порез быстро затягивался – Тьма Хейго успешно справлялась и с моей раной, пока он тоже сушил мою шубу. Правда, окончательно испортил мех, перестарался. Я прыснула со смеху, покосившись в зеркало: принцессу Малина в грязно-желтом, свалявшемся «одеянии» теперь не узнал бы и родной отец, был бы жив.

– О, как быстро! Пожалуй, инициация не совсем плохая идея, – восхищенно поделилась я, разглядывая порозовевшую, целехонькую кожу на ладони. – Налицо экономия расходов на целителях, портальщиках, телохранителях. А ведь я еще обо всех возможностях своей весьма полезной «соседки» не знаю…

– Напишите об этом в вашем учебнике для…

Хал сразу замолчал, когда мы с Лилией и Тьяной мрачно воззрились на него.

Отметив, что не меня одну задел совет темного умника, устало заметила:

– Лары, у вас дурная привычка все подслушивать, контролировать и давать советы. Причем советовать в том, в чем вы, темные, не сведущи.

– Элементали накапливают любой опыт, – по обыкновению начал нудеть риирский судия.

– Мы помним, Хал, – оборвала его Лилия. – Но поверь, к полному пониманию женской сути вы придете нескоро. Да-да, не надо с недоверием смотреть на меня. За тысячелетия существования Эйра даже местные мужчины в ней разобраться не смогли и сами это во всеуслышание признали. Почему бы вам просто не положиться на нас в вопросе составления учебника для половинок?

– А может, мы в Рияре поговорим? – взмолилась беременная Тьяна. – Я хочу помыться, поесть и отдохнуть, а здесь пока неизвестно, когда такое счастье привалит…

Я и согласиться не успела, как закружилась Тьма, Хейго прижал меня к себе – и в следующее мгновение мы оказались в небольшом каменном зале.

– Никак не могу привыкнуть к этому способу перемещения, – облегченно всхлипнув, я огляделась по сторонам.

– Это ненадолго, – усмехнулась Тьяна. Затем с предвкушением потерла руки: – Здесь внизу, в подземелье, есть чудные горячие источники. Чтобы время на ванны не тратить, сейчас соберем вещи, поесть – и туда махнем… втроем.

– Ой, а у меня с собой ничего нет, – озадачилась я.

– Я возьму на нас троих. Привыкай: иногда приходится носить то, что удалось найти после перемещения, – успокоила меня Лилия и пошла к выходу.

– А я на кухню за едой, – заторопилась повеселевшая Тьяна и деловито распорядилась: – Шейго, помоги мне принести поднос, хочу побольше и повкуснее.

– Я тебе пока покажу дом, в котором мы поселились в новом мире, – прошелестел у меня над макушкой Хейго.

Усталость давала о себе знать, но любопытство, как всегда, оказалось сильнее. Поэтому я с огромным удовольствием направилась с «мужем» осматривать дом, приютивший риирцев. Когда-то здесь был форт для охраны перевала, заброшенный, но с вполне крепкими стенами, намертво вросший в горы, которыми я успела полюбоваться со смотровой площадки. В заходящих лучах светила передо мной предстали снежные вершины, окрашенные красным светом, казалось, подпиравшие небо. Седые и незыблемые, как мир. Оглашаемые криками пернатых хищников, которые доносил ветер.

Далее в освещаемых масляными лампами коридорах мы встретили… людей. Как выяснилось, здесь жили несколько человек – пожилых, потерявших форму и не имеющих дома бывших наемников, прибившихся к темным после совместных дел. Эти обосновавшиеся в Рияре стражи, как их уважительно назвал Хейго, искренне улыбались, поздравляя его с женитьбой, которой, кстати, еще не было, с обретением семьи и будущими детками. Услышав последнее пожелание, я совсем засмущалась, вспомнив утро. Наше нежное и страстное утро, когда трепетала каждая жилка в моем теле…

Затем, поймав серую нить, Хейго перенес меня в подземелья, где я попала в пещеру со странным запахом и горячей водой, исходящей паром. Прямо среди камней Шейго рядом со скатертью положил большой поднос, заставленный умопомрачительно пахнувшей и выглядевшей едой. О неудобствах, неловкости и чужой одежде я тут же забыла – хотелось поесть, помыться впервые за много дней и просто отдохнуть.

– Красота-а! – выдохнула Лилия, полностью отразив и мое мнение. – Тьяна – ты настоящая волшебница. Мужчины, вы свободны хотя бы часа на три. У нас будет праздник души и тела. Женский банный день. Надеюсь, нам никто не помешает, иначе сильно пожалеет.

Сдержанная южанка выразительно посмотрела на наших половинок, после чего все трое, явно сожалея о том, что их не оставили праздновать, исчезли в вихре тьмы.





Глава 21

Свадьба в Надале




Накинув шубу, я выглянула в маленькое окошечко более чем скромной комнатки, отданной нам с Хейго в старом форте. Конечно, военная крепость не замок, но «любоваться» на опостылевшие за неделю горы надоело. Кроме того, здесь даже летом можно продрогнуть. И спать больше не хочется. Кажется, выспалась на год вперед.

Я порядком устала от Рияра – каменного мешка, по которому гуляли сквозняки и бродили тени. Поэтому согласна с Тьяной, прожившей здесь три года среди пришельцев с другими нравами, отношением к миру, вообще иных, и захотевшей перебраться в королевские покои. И надо отдать ей должное, сделавшей немало для того, чтобы приспособить риирцев к жизни в новом мире. Я бы, наверное, сошла с ума от постоянной опеки ста пятидесяти мужчин откровенно пугающей наружности, да еще в затерянном высоко в горах форте.

– Долго мы еще пробудем здесь? – тихо, чтобы не нарушать утренний покой, спросила Хейго, ощутив его присутствие в комнате.

– Мне жаль, но дворец пока плавает, – так же тихо прошелестел у меня за спиной его голос.