Половинка

Последний вопрос я выкрикнула, сорвавшись на писк, поскольку Хейго так же легко, как и от обуви, избавился от своей одежды. Всей! И теперь лежал совершенно голый. И будь неладно неуемное наследственное любопытство Малина, я успела разглядеть его полностью: сильные мускулистые руки, которые он заложил за голову, широкую безволосую грудь, рельефный, словно каменный живот, узкие бедра, мускулистые ноги воина. И то, что в паху, тоже рассмотрела, заливаясь жарким стыдливым румянцем. Хм-м-м, если судить по описаниям и замечаниям женщин, что обращались ко мне за разными травками в Дармаше, да разговорам в будуарах, там все как у людей.

Я закрыла ладонями лицо и пробормотала:

– Бесстыдник! Разве можно так перед девушкой и в чужой спальне! И…

Я услышала мягкий смех, затем Хейго настойчиво отвел мои руки от лица и прошелестел:

– Ягодка моя, не знал, что ты такая стыдливая, но ради тебя я штаны «надел», чтобы не смущать.

Уловив мой облегченный вздох, рассмеялся в голос и сгреб в охапку, прижимая к обнаженной груди.

– Оли, спальня эта наша, привыкай видеть меня всяким. Мы уже едины. Как только жреца сговорчивого найдем, так и свадьбу для тебя сыграем…

Хотела оттолкнуть Хейго, но не смогла. Наоборот, замерла, прижавшись щекой к его груди, ощущая жар его кожи и уже знакомый до малейших оттенков запах летнего луга. Расслабилась и опустила неловко растопыренные руки, а затем храбро положила ему на плечи. Сердце колотилось все быстрее – в объятиях полуобнаженного мужчины я оказалась впервые.

Между нами лишь ткань ночной рубашки, и я чувствую, как моя грудь слегка расплющивается о его. Происходящее между нами воспринимается особенно остро. Было чуть-чуть страшно, немного волнительно и одновременно возникло желание быть еще ближе, теснее. Опять облизнув губы, я нерешительно сжала руки на плечах Хейго, наслаждаясь его внутренней силой, мощью, что таится в этом теле. Мой мужчина, мой воин, моя половинка!

Хейго ладонью провел по моей талии, поднялся по спине, слегка надавливая указательным пальцем ложбинку позвоночника – так приятно, нежно, щекотно, что я выгнулась, словно кошка. Погладил мои плечи, а потом зарылся пальцами в распущенные волосы, которые я забыла заплести на ночь в косу.

– Мне тоже очень нравится чувствовать твое тело под ладонями, – неожиданно как-то придушенно произнес он.

Я в этот момент ладошками подбиралась к его ключицам, восторгаясь шириной плеч, ощущая каждый перекат мышц – и замерла, оставив руки у него на груди. Сглотнула и, приподняв лицо, притворно удивленно спросила:

– Почему ты решил, что мне нравится тебя трогать?

Склонилась над ним чуть ниже, всматриваясь в темнеющие, словно в шторм, необычайно яркие глаза, несколько резковатые для цветанца черты лица, отметила, как уголки губ дрогнули в улыбке, слегка обнажив идеально белые зубы. Хейго коротко усмехнулся – дернулся кадык на мощной шее. Меня будто приворожили: глаз не могла оторвать от него. Даже кадык и шея у него истинно мужественные. И еще – видно, как жилка бьется. Тоже удивительно: кровь у него красная, сама видела, а состоит он из Тьмы.

– Потому что наши чувства тоже одни на двоих, цветочек мой, – тихим шелестом прошелся по моим нервам его голос, вызвав приятную волну мурашек, разбежавшихся до кончиков пальцев и затем свернувшихся в животе теплым клубочком.

Наконец, я смогла отвести взгляд от его шеи и, чувствуя, как жар смущения заливает не только лицо, даже шея и плечи горят, хрипловато переспросила:

– То есть никаких секретов, тайн и…

– Никаких! – широко улыбнулся Хейго, так что из уголков глаз разбежались морщинки, как у любого человека. – Ты вся моя, а я весь твой. Давай уже начнем наслаждаться этим счастьем?

И резко перевернул меня на спину. Теперь он склонился надо мной, закрыв широкими плечами окно и оказавшись в нежно-розовом ореоле рассвета. Мы словно окунулись в этот чудный небесный свет в преддверии длинного дня. В душе что-то дрогнуло и потеплело: хороший знак – вот так встретить рассвет, буквально купаясь в нем. И в объятиях самого прекрасного в мире мужчины.

Пока я любовалась Хейго, забыв обо всем, он решил за нас: смял мои губы в жарком поцелуе, тесно-тесно прижавшись. И – о, боги! – наконец позволив ощутить тот самый, важный и с такими загадочными улыбками обсуждавшийся мамиными фрейлинами, бугор.

Конечно, я наивная, но обрадовалась, что у меня все как у всех, вернее, у него, и утонула в своих ощущениях, которые дарили губы и руки Хейго. Казалось, он касался меня везде и одновременно, как ласковый летний ветер: гладил, мягко сминал, зарывался в волосы, пил меня, мою душу, тепло… Я чувствовала, что взамен жара, в котором полыхало мое тело, в меня вливалась прохлада. Но удивительно, она не успокаивала, не остужала – а сонмом будоражащих мурашек носилась по моему телу, делая кожу невыносимо чувствительной, отзывчивой на любую ласку моей половинки.

В какой-то момент я очнулась, поняв, что мои ноги лежат на бедрах Хейго, целующего меня в шею и мнущего мою грудь… уже под рубашкой. Я судорожно сглотнула и попыталась одернуть слишком задравшийся подол, а то сквознячок, холодивший секретные местечки, дал понять, что мои женственные «тайны» для Хейго скоро перестанут быть таковыми. Сомкнула ноги и, резко перевернувшись, дернула в сторону.

И тут же по моей обнаженной попе прошлась его широкая ладонь в собственнической такой ласке, а следом прозвучало ласковое:

– Трусишка ты моя.

Хейго накрыл меня одеялом и спеленал так, что не дернешься. А сам привычно касался кончиками пальцем моего лица, наслаждаясь этой незатейливой лаской. Такой мягкой, нежной и… только нашей.

– Прости, но…

Мое смущенное извинение он прервал с улыбкой:

– Я помню, сначала брак и честь, а потом брачная ночь.

Я замотала головой, потом запоздало вспомнила про честь и закивала, затем зажмурилась, восстанавливая дыхание, возвращая ясность мыслям, и призналась:

– Просто я не могу вот так сразу. – Наверняка мои щеки стали свекольного цвета, перед тем как решилась сказать: – Я не знаю, насколько ты… опытен по части… хм-м-м… заведения детей. У меня самой в этом вопросе мало… если честно, то никакого опыта. И… боюсь.

Хейго навис сверху, обнял мое лицо ладонями и, всматриваясь мне в глаза, прошелестел, явно волнуясь:

– Верь мне! Всегда! Я не подведу никогда!

Вон как «змейки» забегали от меня к нему… Правда, они больше не пугали. Их суть я себе уяснила.

– Пытаюсь…

Улыбка у меня вышла кривоватая.

– Я понимаю, что порой наши поступки вызывают у вас раздражение…

– Выбивают дух, ты хотел сказать! – ехидно парировала я.


– Может, и так, но ты – третья женщина-половинка. Лилия с нами всего год, а она очень сдержанна. Наш опыт отношений в браке или со своей женщиной основывается большей частью на поведении Тьяны. Мы научимся всему, узнаем женские повадки, предпочтения, выберем более приемлемую линию поведения перед и после слияния и инициации…

– Было бы неплохо хоть в общих чертах предупреждать об этой вашей инициации. Я чуть со страху не умерла! – напомнила я обиженно.

– Спорный вопрос, – улыбнулся Хейго. – Люди склонны воображать лишние страхи и потом сами пугаются.

– Хейго, ты меня слышишь? Нет? – возмутилась я. – Я тебе как женщина говорю, что с нами так нельзя. Ваши иномирные сюрпризы заставляют половинок бежать сломя голову, стоит только опомниться. Это уже из личного опыта!

– Отрадно, что моя леди наконец научилась называть меня по имени, – довольно прошелестел он.

– Я не шучу, – добавила голосу строгости.

– Ягодка моя, нежная, ласковая, – страстно шептал Хейго, целуя мои щеки, виски, глаза, лоб. – Такая чувственная, мягкая, моя. Как же приятно просто касаться тебя. Мне кажется, я сойду с ума от наслаждения, когда смогу взять тебя полностью, как женщину…

Закрыв глаза, я поймала себя на том, что тянусь за губами Хейго, радуясь прикосновениям, теплу и немыслимым ощущениям, которые они дарят. И мне уже не до всяких там инициаций и прочих сюрпризов от темных. Душу охватил чистый восторг.

Все-таки я смущенно прошептала:

– Подобное приличным, невинным леди говорить не принято…

И замолчала, потому что осознала, как мне сказочно повезло. Ведь королевским отпрыскам редко удается жениться по любви. Чаще вступают в брак по расчету, вопреки душе, сердцу и желаниям тела. Мою двоюродную тетку со стороны мамы отдали за старика в залог мира с южным соседом. Этот брак долго не продлился. Не потому что супруг умер – тетку отравила юная и коварная фаворитка старого сластолюбца.

Я вцепилась в руки Хейго и утонула в его глазах. Забота, невероятная нежность и желание, которые не спрятать. Любовь, царившая между двумя другими парами, подарила мне надежду на счастливое будущее. Надежду, что и меня так смогут когда-нибудь полюбить. И мои собственные чувства, что глубоко проросли в душе, только укрепили эту надежду. Ведь Хейго – он такой… такой невероятный… мой. Целиком и полностью! И даже со всеми его секретами и тайнами…

Даже выбрав принца из тех, что могли одобрить родители для семейной жизни, я вряд ли обрела бы даже сотую долю единения, как с моим темным. И на неизменную верность рассчитывать точно не могла. И на полное доверие, когда ошибки одни на двоих.

Радостно вдохнув полной грудью, я вскинула руки и, обхватив лицо любимого ладонями, погладила, с восторгом принимая его для себя. Вот именно сейчас и целиком. Мой мужчина – как же много в этом коротком, но таком важном, всеобъемлющем слове. Моя половинка…

– Да, я твоя половинка, – улыбнулся Хейго.

Надо же, кажется, я призналась вслух. И сразу вспомнила о важном деле:

– А когда помолвка?

– Пошли прямо сейчас, – не раздумывая, предложил он.

Я обняла его за шею и притиснула к себе крепко-крепко.

– А давай!

– Мы вчера нашли ее сами, – осторожно сообщил Хейго про сокровищницу. – Проверили все уголки дворца, чтобы не осталось затаившихся монстров или ищущих… Ты можешь только обуться и шубу накинуть. Мы Тьмой пройдем.

Я невольно передернулась, но желание быстрее попасть туда буквально подталкивало, снедало в нетерпении. Махнув рукой на приличия и этикет, кивнула и, освободившись из мужских рук, поспешила за сапогами и шубой.

Вскоре мы переместились в подвал, где находится королевская сокровищница Цветаны. Я была в нем не раз, вот и сегодня с ностальгией огляделась в просторном подземелье, освещаемом магическими светляками темных, зависшими под потолком.

Множество полок со старинными рукописями и книгами в золоченых окладах – важнейшие королевские грамоты, государственные договоры и прочие исторические документы, с которыми подробно знакомилась сестра. Знаю только, что в библиотеке им не место по причине большой важности и ценности. Сундуки, ларцы, ящики – все вроде бы на своих местах. Столы для хранителей и главного казначея. Высокий стул для короля, что бывало «наводил шороху» на придворных, проверяя те или иные записи.

Папа говаривал: «Деньги любят счет и не любят суету».

Хейго прошел со мной к шкафу с фамильными драгоценностями Малина. Затаив дыхание, я провела ладонью по черненым, причудливой чеканки створкам, запуская родовое охранное заклинание. Щелкнул замок – двери распахнулись, приглашая меня, последнюю из династии Малина, взглянуть на сокровища. Ничего не поделать, теперь они не мои…

Хейго спокойно, словно смотреть на королевские драгоценности для него самое обычное дело, окинул взглядом несколько полок с великолепными гарнитурами, коронами, браслетами, украшавшими блистательных Малина во время коронаций, торжественных приемов, свадеб, балов, и поразил до глубины души:

– Вчера вечером, когда мы вошли сюда и ознакомились с содержимым и этого шкафа, запертого вашим заклинанием, Совет Риира принял решение: передать его тебе, законной наследнице.

– Все-все?.. – Моему удивлению и потрясению не было предела. – Ты знаешь, сколько они стоят? Ведь эти украшения собирались моими предками веками и связаны с наиболее значимыми событиями в жизни королевской семьи: бракосочетаниями, коронациями, мирными договорами, рождением наследников… Для казны Риира этот дар будет огромной потерей. Тем более над ними работали лучшие мастера, гранившие и оправлявшие камни редкой чистоты и красоты.

Хейго внимательно смотрел на меня, пришлось даже отвернуться, чтобы скрыть повлажневшие глаза. Наконец он поведал:

– Мы подумали о том, что в этом шкафу хранятся не столько бриллианты, оправленные в драгоценный металл, сколько часть истории твоего рода, крепко связанной с самой родиной. Последней наследнице Цветаны должно остаться хоть что-то от ее дома, родных. Что будет только твоим, Оли. Не общим, не для народа, а на память и для наших наследников.

Я посмотрела на мамину парюру с сапфирами, в которой она обычно выходила на люди, и разрыдалась. Потом спрятала лицо в ладонях и уткнулась в грудь Хейго, прохлюпав:

– Спасибо вам!

– Не за что, – мягко ответил мужчина, родной, сразу заключивший меня в тесные объятия. – Поверь, для риирцев это не дорогой подарок, мы не видим в холодных камнях и металле большой ценности. А вот любовь и тепло наших половинок – самое огромное сокровище, ради которого мы готовы убивать, меняться или менять целый мир.

– Не сильно меняйте, ведь именно этот мир дарит вам половинок. Такими, какие мы есть, – тайком вытерев нос рукавом рубашки, посоветовала я.

– Кольцо выбираем? Или уже не нужно? – немного иронично поинтересовался моя темная половинка.

– Помолвка – это очень-очень серьезное и важное событие, – всполошилась я, быстро пробегая взглядом по своему наследству.

Как же у темных все быстро меняется. Была нищей принцессой, а стала одной из богатейших.