Пока медведица на небе

* * *


– Нет, ну не сволочь? – Клава, чуть не плача, положила трубку, сначала она встречала этого нарцисса, потом, по его же требованию, в разгар жары заправляла кондиционер и вот теперь только вернулась в офис, чтоб хоть немного сегодня поработать, но не тут-то было. Новое задание шефа выглядело неожиданно и было невыполнимым, если только, нет, только не Санёк. У нее даже мурашки пробежали по спине от этой мысли.

– Клавдия Петровна, – в кабинет заглянула секретарь, – сегодня все встречи прошли удачно, ваш зам вполне справился, все-таки вы умеете выбирать людей. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека.

– Это первая хорошая новость за сегодняшний день, – грустно сказала Клава, в голове прокручивая варианты, как можно обойтись без Санька.

– Как там наше начальство? – спросила Инна Викторовна, попутно поглядывая на часы, было видно, что ей не терпится сбежать домой к внукам.

– Не спрашивайте, была маленькая надежда, что именно он не доехал до столицы Кубани, но она не оправдалась, – Клава пыталась жестко шутить, обычно именно такой настрой помогал ей прийти в себя. – Инна Викторовна, сделайте мне одолжение, найдите телефон Митина Александра Васильевича, два года назад он работал в МВД по Краснодарскому краю на улице Гаврилова, понимаю, мало информации, надеюсь на ваши суперспособности, – бросила немного грубой лести Клава и добавила уже себе под нос: – А я буду надеяться, что вам это не удастся.

Но Клавиным надеждам не суждено было сбыться, возможно, потому что Инна Викторовна была хорошим секретарем, но, скорее всего, другое – ей очень сильно хотелось к внукам. Уже через десять минут перед Клавой лежал нужный номер мобильного. Когда-то он был в записной книжке её телефона, подписанный емким словом «Любимый», но два года назад Клава стерла эти цифры из памяти телефона, как стерла из жизни его хозяина. У них с Саньком, как он представлялся всем, а соответственно, именно так его и называли, была любовь. Ей он казался этаким настоящим мужиком, который и защитит, и мамонта убьет, и гвоздь прибьет, но время шло, и пелена героизма стала спадать с Санька. Защищать Клаву было не от кого, вместо мамонта, по сути, была бесконечная рыба, которую добытчик тащил каждые выходные в неограниченном количестве, требуя срочно «жарюху». Да и с гвоздем были огромные проблемы, на него у Санька абсолютно не было времени, работа в полиции занимала все время, оставшееся же распределялось между друзьями, рыбалкой и Клавой, причем именно в таком порядке. Все домашние дела Клава брала на себя, благо и дом был тоже ее. Все это она терпела беспрекословно, потому как любовь, но, когда Санек стал приходить и пахнуть женскими духами, а в пакете с рыбой, который любимый привез с рыбалки, оказался чек из магазина «Рыба и раки», она не выдержала и без объяснений выгнала полицейского – Дон Жуана. Надо отдать должное, он почти год еще каждый раз, напиваясь, приходил к ее дому и орал под окнами, как любит, раскаивается и хочет вернуться, но Клава выстояла, и его пьяные походы к ее забору стали все реже, а после и вовсе прекратились. И вот сейчас именно этот полицейский с задатками великого рыбака может помочь ей остаться на своей должности. Это очень пугало Клаву, потому как Санек и помощь были понятия несовместимые, если он что-то делал, то это было либо «недоделал», либо «переделал», а Клаве в этот раз надо было именно хорошо, она не могла опять опростоволоситься перед начальством. Но выбора не было, понимая это, Клава набрала номер.

– Жаба-Клава, – услышала она в трубку знакомое приветствие и не менее знакомое гоготание. Только Санек называл ее так, после того как он однажды случайно завис на канале «Карусель» и посмотрел мультфильм «Лунтик», где присутствовала такая зеленая героиня, тезка Клавы, по-другому горе-жених ее больше не звал. Он никак не реагировал на просьбы больше так не говорить. – Сколько лет, сколько зим, ты что про меня вспомнила? – кричал он в трубку, не дав ей сказать ни слова. Санек, видимо, был, в отличие от Клавы, в отличном настроении. – Узнала, что я развелся, и решила еще раз испытать счастье с Саньком?

– Успокойся, Митин, я даже не знала, что ты был женат, – вставила Клава. – Мне помощь твоя нужна, – начала с места в карьер Клава.

– Ты знаешь, Клав, я же пью третий день, вроде как извиняющимся тоном сказал Санек. – Так обидно, в кои-то веки ты позвонила, а тут… Но, ты понимаешь, повод-то у меня уважительный, я год мучился с этой стервой, вот получил свидетельство о разводе, взял отгулы и запил с радости.

– Послушай меня, Санек, меня могут уволить, и только ты можешь помочь мне усидеть в кресле директора. Ты знаешь, я умею быть благодарной, если забыл, то вспомни, сколько я для тебя сделала. Позвони своим родителям, и они напомнят тебе, кто оплатил их отдых в санатории в прошлом году, заметь, мы тогда уже не были вместе. А еще спроси, кто их возит каждый год к тёте Миле в станицу повидаться и через неделю забирает со всеми дарами природы.

Это было чистейшей правдой, расставшись с Саньком, Клава все так же старалась помогать его престарелым родителям, возможно, потому что, глядя на них, она представляла, что это постарели ее собственные родители.

– Всё, всё, я понял, я, Клав, все знаю и ужасно тебе благодарен, говори, что надо.

– Сегодня в поезде «Москва – Адлер» в вагоне СВ умер человек, на станции Краснодар-1 вагон был отцеплен, и милиция работала у нас. Погибшего человека звали Федор Осипович, фамилии не знаю, у него есть сын, мне необходим его адрес.

– Понял, на связи, Жаба-Клава, – сказал Санек немного грустно, понимая, что его такой классический и оправданный со всех сторон запой прерывается.

– Жду, Саня, жду сильнее, чем тебя с рыбалки три года назад, можешь звонить в любое время суток, – сказала Клава и положила трубку.





* * *


Гостиница «Престиж», несмотря на свое странное расположение между коттеджей и деревянных домов, соответствовала своему названию. Не только впечатляющий холл и уютные номера были выполнены в стиле средневекового замка, но и ресторан, просторный и светлый, был похож на зал, где рыцари принимали гостей. Возможно, детально это было не так, но Карлу, выросшему на советском кино – в детстве он сто раз пересматривал фильм «Новые приключения янки при дворе короля Артура», – интерьер представлялся именно таким, возможно, с дизайнером данного отеля они в детстве смотрели одни и те же фильмы.

За столом сидели трое взрослых мужчин, они немного потерялись после сегодняшних событий. Все делали вид, что читают меню, на самом деле не знали, о чем разговаривать, об умершем – страшно, других же общих тем у них просто не было.

– Не напрягайтесь, я сама вам всё закажу, – Марина вошла в зал, и вокруг сразу всё оживилось. – Девочки, ужин мне и моим гостям.

Выглядела она, будто успела посетить салон красоты: прическа, макияж, деловой стиль одежды, несмотря на жару, и, самое главное, уверенность в себе и в завтрашнем дне, – все это читалось в каждом жесте, в каждом слове директора гостиницы «Престиж», именно этого сейчас так не хватало растерянным мужчинам. Как только девочки-официантки заставили стол вполне приличными яствами, она продолжила:

– Значит, так, мои дорогие, у меня две новости, как в анекдоте: плохая и хорошая. Первая – Фёдор Осипович не умер, его убили, точным ударом порвали селезенку.

Марина явно была любительницей театральных эффектов и, сказав с удовольствием режиссера, достигшего желаемого результата, наблюдала эффект от своих слов. Борис в этот момент пил воду и поперхнулся, но никто даже не подумал ему постучать по спине. Карл замер с поднесенной вилкой ко рту, а француз Филипп продолжал протирать стекла в своих очках, да с таким усилием, что они уже начали скрипеть.

– А какая, едрёный комбайнер, хорошая новость? – первым пришел в себя, откашлявшись, Боря.

– Это была хорошая, – невозмутимо сказала Марина. – Плохая – мы все под подозрением.

– Кто мы? – спросил Филипп, водрузив на нос очки.

– Все, кто ехал в девятом вагоне, у меня знакомый работает в полиции, – продолжала Марина, будто пересказывала интересный детектив. – Так вот, он сказал, что так вчера случилось, что наш вагон был заблокирован, какой-то придурок-фокусник ехал из Воронежа в Ростов-на-Дону на гастроли и вез большой реквизит – ящик, похожий на гроб. Он его в тамбур затащил, а там ни туда ни сюда. Они его и вытащить, и убрать хотели – ни в какую, только в Ростове с помощью пилы смогли извлечь эту конструкцию из тамбура. Так что от Воронежа и до Ростова дверь в наш вагон была заблокирована. До этого, по свидетельским показаниям, ну, то есть по нашим, Федора Осиповича видели живым и здоровым, после, по сведениям патологоанатома, он был уже мертв. У полиции под подозрением все, даже бедная Галина, которая сейчас в больнице.

Марина была командиром по жизни, возможно, не мужья у нее были плохие, а, скорее всего, именно из-за этого ее качества они и бежали от нее как от чумы. Сейчас в столь важный момент, когда она чувствовала себя выше всех этих успешных и напыщенных мужиков, прозвенел такой ненужный и отвлекающий от ее триумфа звонок.

– Да, – Карл взял трубку, – я вас слушаю.

– Это Клавдия Жукова, адрес сына у меня, – звонившая говорила коротко и по делу, будто боялась снова сболтнуть что-нибудь лишнее.

– Сбросьте мне в мессенджере, позже позвоню, – сказал Карл и положил трубку.

Тут же зазвонили одновременно телефоны у всех присутствующих, это были полицейские, приглашающие их завтра для дачи показаний в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

– Знаете, ребята, у Федора Осиповича есть сын, – сказал Карл, уже немного отойдя от новостей, – я адрес узнал, давайте завтра съездим к нему?


– Зачем? – не понял Филипп, у остальных тоже стоял этот вопрос в глазах, но они постеснялись это произнести, все-таки мы, русские, очень щепетильны в этих вопросах.

– Во-первых, дадим денег на похороны, так принято у русских людей, – сказал Карл, обращаясь индивидуально к Филиппу, – во-вторых, Федор Осипович в вагоне мне документы дал на хранение, мне нужно их отдать его сыну, – пряча глаза, добавил Карл.

– А что, едрёный комбайнёр, ты их полиции не отдал? – равнодушно спросил Борис.

– А вдруг в этих документах что-то важное, помните, он говорил про какие-то сокровища? – на полном серьезе ответил Карл. – Я ему обещал сохранить.

– Что вредничаете, надо – значит, съездим, что мы, не люди, что ли, может, и вправду мальчику сокровища перепадут, – сказала Марина, решив опять взять на себя руководящую позицию. – Решено, завтра съездим.

– Марин, а ты Динку позови с нами, вы же с ней телефонами обменялись? – попросил Карл.

– А сам, что ж, всё в кусты? – усмехнулась она.

– Ты знаешь, не хочу ее обижать, позвоню – она понадеется, напридумывает себе что-нибудь. Так что, есть номер?

– Нет, но я найду, не переживай, мы сейчас все у полиции под контролем, а полиция – под моим, – сказав это, она засмеялась, схватив телефон, и вышла из-за стола, уже на ходу разговаривая: – Да, опять я, ничего, потерпишь, мне нужна еще информация.

На этом и порешили: завтра сначала полиция, потом – сын убитого. Борис, по своему обыкновению, предложил выпить за помин души Федора Осиповича, сопротивляться никто не стал, уж очень насыщенный и морально тяжелый выдался день. Правда, щепетильный француз как-то грустно резюмировал, что выпить, когда плохо, это очень по-русски, но, вспомнив, что он на четверть тоже русский, присоединился к компании. К десяти вечера все, кроме Марины, были в хлам, выпивая наравне с мужчинами, она держала лицо и ориентировалась в пространстве.

– Я Динке позвонила, она с нами, – сказала Марина Карлу. – Даже хотела сюда сейчас подъехать, но, видимо, что-то не получилось.

– Марина, ну ты и кремень, – восхищался ею огромный боров Боря. – Ладно, ребят, я спать.

– Донеси Филиппа до номера, – попросила Марина.

– Я сам, – сопротивлялся француз.

– Ага, сам он, а ты, Карл, иди на улицу, на лавочке посиди, подыши, сразу легче станет, – Марина будто взяла шефство над ними, а может, по привычке раздавала всем указания. Но, как ни странно, никто и не думал сопротивляться: Борис водрузил на себя Филиппа, а Карл вышел на улицу. В южном городе Краснодаре солнце садилось рано, поэтому в десять часов вечера была уже полнейшая темнота, только фонари вдоль дороги тускло освещали пространство.

Карл взглянул на небо в поисках звезд, это была его тайная слабость, идущая прямиком из детства. Летом семья выезжала на отдых к бабушке в Испанию, и там у них с отцом был маленький секрет. По вечерам, когда беспощадное испанское солнце уже садилось за горизонт, они усаживались на каменные ступеньки, которые с радостью отдавали тепло, полученное за день, и рассматривали звезды.

– Вот, смотри, Большая Медведица, вот Малая, вот Полярная звезда. А ты знаешь, сын, что самая яркая звезда на небе, видимая с земли, Полярная, это всего лишь всеобщее заблуждение? Сириус на самом деле светит ярче.

Карл до сих пор не знал, говорил ли отец правду или выдумывал на ходу, он после не спрашивал его об этом ни разу, потому как это не имело никакого значения. В этих сакральных разговорах под звездами было что-то большее, чем получение знаний о небесных телах, они объединяли их с отцом душевно, он был бесконечно счастлив тогда, на теплом каменном крыльце. И вот это ощущение счастья он сохранил в душе на всю жизнь. Вот и сейчас, в те дни, когда он был чем-то расстроен или проблемы горстями висли ему на плечи и не было никакой возможности слетать к родителям в Испанию, чтоб получить свою порцию счастья рядом с родными людьми, Карл выезжал за город, где было мало фонарей и рекламных билбордов, останавливался в самом темном месте и смотрел на звезды. Первым делом искал Большую Медведицу и любовался ею, ощущая, как в душе поднимается детская волна счастья. Конечно, это было не то, но уверенность возвращалась, и мысли выстраивались в ровный ряд.

Возле гостиницы стояли очень яркие фонари, они никак не позволяли разглядеть звезды на небе, Карлу же показалось, что именно это сейчас необходимо ему больше всего. Соседнее строение утопало в зелени и темноте, фонарь возле него был разбит и печально повесил голову. Решение прогуляться к нему показалось правильным, возможно, именно там удастся разглядеть Большую Медведицу. Для Карла именно это созвездие ассоциировалось со спокойствием, потому что большая и сильная мама-медведица никогда не даст в обиду маленького сына-медвежонка, он чувствовал себя сейчас именно таким.

Зайдя в самую темную точку у соседнего забора, Карл поднял голову к небу. Сквозь ветки разросшегося дерева он увидел её, в его фантазии она шла уверенно за своим сыном, и ничто не могло ее остановить. «Ну, вот и всё, маленький мишка в безопасности», – подумал Карл. В этот момент он почувствовал движение за своей спиной и, не успев повернуться, получил сильный удар по голове, Медведица на небе повернулась в его сторону, но не успела помочь – Карл провалился в темноту.





* * *


– Эй, дядька, ты, это, ты не умирай давай, – услышал Карл и открыл глаза, перед ним на темном звездном небе висела Большая Медведица и улыбалась.

– Фух, жив, ты что, пьяный, что ли?

– Почему ты со мной разговариваешь? – еле шевеля губами от страха, спросил он у нее.

– Ну, в принципе, могу не разговаривать, жив – и ладно, тогда иди, куда шел, и не лежи под забором, разит-то от тебя, фу. С виду вроде приличный, а, видать, уже пропащий, – сказала она обиженно.

Карл зажмурился, последнее, что он помнил, – это сильную боль в затылке, до этого шуршание, видимо, его огрели по голове и теперь он общается с Большой Медведицей. Ужас, что же делать? Сходить с ума не было в его планах, но раз выдалась такая возможность, Карл все-таки решил поговорить с небесным созданием.

– Медведица, а бог есть? – спросил Карл, немного приоткрыв глаза, боясь увидеть что-то лишнее.

– Я думаю, есть, у меня мамка померла, так я ее представляю на облаке, будто сидит она и мне оттуда рукой машет, – спокойно отвечала ему собеседница. – Но с медведицей ты, дядька, загнул, как меня только ни называли: и дрыщом, и шваброй, но медведицей…

Только тут Карл понял, что звук идет не сверху, а сбоку, постанывая, он повернул голову: на небольшой коряге сидела маленькая девочка, она была абсолютно спокойна и, приставив кулачок к подбородку, лениво наблюдала за ним.

– Кто ты? – спросил Карл.

– Ну, уж точно не медведица, – все так же спокойно ответила она. – Слышь, дядька, пока тебе медведи мерещатся, ты кровью зайдешься, пойдем в дом, я перевяжу тебя хоть.

В словах этой маленькой худой девчонки был смысл, очень осторожно, чтоб опять не грохнуться, Карл поднялся сначала на четвереньки.

– Ну вот, я верю в тебя, горец, еще немного, – абсолютно без капли сарказма говорила новая подруга, даже не встав с коряги. – Вот сейчас за забор цепляйся, молодец, и теперь мелкими шагами в правую сторону в направлении калитки. Нет, горячий южный парень, это лево, ты в школе-то хоть учился?

Голова у Карла по-прежнему кружилась, но забор помогал ориентироваться помаленьку в пространстве.

– Я, между прочим, университет окончил с красным дипломом, – почему-то похвастался Карл перед девчонкой, ему не были обидны ее слова, но очень захотелось, чтоб она изменила о нем мнение. – А ты, вместо того чтоб командовать раненым, помогла бы лучше.