Пока медведица на небе

– А я и не говорил ничего, – ворчливо сказал хозяин роскошного особняка и, распахнув калитку, сказал: – Проходите в мой «теремок».

Двор и сад были тоже очень ухоженными, тропинки петляли мимо деревьев кругами, были чистыми и словно только что выложенными красивой тротуарной плиткой. Огромное деревянное крыльцо с резными перилами утопало в цветах, это ощущение создавалось из-за горшков, которые очень по-хозяйски были подвешены под сказочный козырек. В доме все блестело и сверкало, а высокие потолки создавали иллюзию, что гости действительно попали в сказочный терем.

– Нюрка, – крикнул хозяин, зайдя в дом, – у нас гости, давай рассели их, покажи уборные и накрывай стол.

На крик выбежала девушка лет двадцати, русая коса уходила в пол, щеки круглые, румяные. Она очень органично вписывалась в теорию сказочного терема, единственное, что резало взгляд, так это ее униформа горничной.

– Здрасьте, – поздоровалась щекастая красавица. – Так у меня все готово можно харчевать.

– Вот дал бог помощницу, – взмолился Степан Егорыч. – Выгоню, не харчевать, а ужинать. И что, у тебя на всех еды хватит? Посмотри, сколько гостей, давай живо, делай, что тебе сказали.

На первом этаже «терема» располагалась большая и очень красивая столовая с огромным овальным обеденным столом, кухня, две ванные комнаты и спальня хозяина. Второй этаж больше походил на гостиницу – коридор и множество комнат, за которыми находились одинаковые спальни в количестве четырех штук. Девушек распределили сразу, а вот с мужчинами было труднее, так как их было пять человек. Клава с Сенькой, заселившись в одну из спален, сразу свалились на кровать прям в чем были, дорога вымотала, не оставив ни капельки сил.

– Вот, смотри, Клав, я должна начальника твоего ненавидеть, ведь он тебя обидеть хочет, а не могу, – начала вслух размышлять Сенька. – Это потому что я его спасла, ну, типа как в той книжке, которую ты мне почитать подсунула, помнишь? Мы в ответе за тех, кого мы приручили.

– Не подсунула, а дала почитать, и не та книжка, а «Маленький принц».

– Ну, не вредничай, ты же поняла, что я имела в виду, – совсем не обиделась Сенька на Клавины нравоучения, ведь они были постоянны, и она уже считала, что обязательны.

– Я думаю, – уже серьезно сказала Клава, – что он просто неплохой человек, а возможно, даже и хороший. Ты это чувствуешь, и от этого не можешь его ненавидеть.

– А еще, Клавочка, знаешь, дед странный какой-то, в гости позвал, а сам волком смотрит.

– Бывают люди и такие, – согласилась Клава. – Их жизнь побила, и они уже боятся доброту проявлять, так как добрым всегда на шею садятся. Вот и он такой: надел жесткий панцирь, чтоб никто не прокусил, а сам под ним не помещается, так как добрый очень. Хотя права ты, Сенька, ухо востро надо держать.

На этом моменте в дверь постучали, и практически сразу появилась голова Ярика.

– Девочки, помогайте, – чуть ли не рыдал он. – Почему так, почему я, ведь я мозг экспедиции, без меня ничего не было бы.

– Стоп, Ярик, теперь тихо и по порядку, – прервала монолог Клава. – Садись рассказывай.

– Да что рассказывать, – он немного успокоился и начал рассказывать: – Этот боров Борис схватил француза и занял лучшую комнату.

– Не преувеличивай, они все одинаковые, я видела, – Клава резко прервала жалобы Ярика. – Дальше и по существу.

– Ну вот, – уже менее жалобным тоном продолжил Ярополк, вытирая нос рукавом, – нам с Саньком и Карлом на троих досталась одна комната, кровати там две, они разыграли на камень, ножницы, бумага, и я достался Саньку.

– В смысле достался Саньку? – не поняла Клава.

– А вот так, они сразу решили, что проигравший спит со мной валетом, – на последнем слове Ярика прорвало, и он зашелся в истерике. – А я не хочу валетом, я не хочу ноги Санька всю ночь нюхаааааать, – истерил он.

Клава краем глаза увидела, как Сенька смеется, держась за живот, и показала ей кулак.

– Значит, так, Ярик, я эту проблему решу, не бойся, не придется тебе нюхать Санькины ноги.

– Обещаете? – очень по-детски спросил он.

– Обещаю, – ответила Клава, устало вздохнув.

– Клянитесь сердцем, – приказным тоном сказал Ярик.

Клава, закатив глаза к небу и не получив оттуда помощи, сказала:

– Клянусь сердцем, кровью и остальными внутренностями.

А Сенька, повернувшись к Клаве, вздохнув, сказала:

– Как маленький, да, Клавочка?





* * *


– И не надо на меня так смотреть, – кричала за столом Марина. – Я его не убивала, я просто шла в туалет, наверное, и решила проверить его, возможно, хотела пошутить, я не помню, но, зная меня, скорее всего, я открыла дверь и сказала: «Сокровища или жизнь?», – но я не знаю, как он среагировал, спал, наверное, уже, – тут она запнулась, еще раз всех осмотрела и уже не так уверенно добавила: – Ну, или уже не спал.

– Вообще, ребят, словам женщины, у которой тюбики в ванной всегда повернуты в одну сторону, я бы не доверял, маньячиной попахивает, – сказал Саня и, театрально вздохнув, добавил: – Ой, как мне фартануло-то, вовремя я капитулировал.

Вместо ответа в него полетела кружка.

А ведь так всё мирно начиналось, сегодня решили никуда не идти, дорога, к удивлению горе-туристов, заняла почти весь день, солнце, по законам южного региона, уже клонилось к закату. Приняв душ с дороги, а кое-кто даже умудрился попариться в шикарной бане хозяина, все собрались за овальным столом.


– Прошу присаживаться, – скомандовал хозяин, переставший выглядеть дедом, а в один момент превратившийся в вальяжного помещика. На нем был надет домашний костюм свободного покроя с небрежно подкатанными рукавами, белая футболка и шейный платок.

Стол ломился от яств, и, по словам хозяина, все было экологически чистым и натуральным, в том числе и настойка. Может быть, именно она и послужила причиной этого скандала, вернее, ее безграничное количество. Ну или едкое замечание Санька, любителя поязвить, который как бы между прочим сказал:

– Ребят, а вы в курсе, что среди вас убийца?

Если до этого все это понимали, но не хотели осознавать, то настойка помогла всему вылиться наружу, первым начал Филипп:

– Между прочим, я полиции не сказал, что видел, как Марина входила в купе, где лежал Федор Осипович, может, расскажешь нам, что ты там делала? – обратился он к побелевшей в момент женщине.

После криков и пролетевшей над головой Санька кружки на некоторое время в комнате вновь воцарилась тишина. Хозяин дома с удовольствием наблюдал происходящее, будто смотрел детективный фильм, в последние годы затворничества ему этого очень не хватало.

– Я не понимаю, что тут такого, – вступилась за подругу Динка. – Ну, Марина – шутница, у нее с Федором сразу не сложилось, вот и решила приколоться, тут все логично, как мне кажется, а вот что в купе Федора Осиповича делал Филипп?

– Ты его видела? – спросил Карл.

– В один момент я пошла в туалет и увидела, как он туда входил, тогда я, понятное дело, не обратила на это внимания. Потом просто от ужаса всего происходящего забыла, а сейчас, когда стали ругаться, вспомнила.

– Ну, Филипп, расскажи нам, что ты там делал?

– Я не ходил туда, – растерянно сказал он. – Я был чересчур пьян, я не помню, возможно, я ошибся дверь.

– Когда ошибаются, – сказала Марина, – то, увидев, что попали в чужое купе, тут же выходят, а, по словам Динки, ты, Филипп, туда вошел.

– Вы что прикопались к человеку? – встал на защиту друга Боря, и Филипп благодарно ему улыбнулся. – У него зрение плохое, – продолжал он бойко быть адвокатом иностранца, – в купе темно, зашел, не понял, плюс пьяный был, когда понял, что кто-то лежит, вышел, все тоже очень логично. Презумпцию невиновности еще никто не отменял, – полностью войдя в роль правозащитника, закончил фермер.

– И вообще, – решил вставить слово в свою защиту и Филипп, – может, это проводница убила, она странная очень. У нас во всех хороших детективах убийца – садовник.

– Она слабая женщина, – возмутился Карл, – причем не садовник, – выдвинул он еще один аргумент.

– Да это почти одинаково, – возразил француз. – А насчет силы – я тоже не сильный, посмотрите, – и в доказательство он стянул с себя футболку, показывая свое тело, состоящее в основном из кожи и костей.

– А вот и стриптиз, – пьяно засмеялась Марина.

– Я даже в спортзал не хожу, – продолжал антирекламу себя Филипп. – В детстве всегда болел, а полицейский, между прочим, сказал, что это мог сделать любой, только надо знать точно, куда бить и с какой силой. Но я не знаю этого до сих пор, покажите мне, где находится селезенка. Здесь или здесь? – Филипп тыкал в себя как в анатомический манекен, а остальные заливались в порыве пьяного смеха.

– Филипп, сейчас же одевайтесь, я завтра вам покажу, где она находится, – смеялась Динка.

– А ты откуда знаешь? – спросил Боря.

Динка провела рукой по короткостриженому ежику и ответила:

– Я тренер, да к тому же закончила институт физкультуры и спорта, мне положено это знать, Боря, а вы знаете?

Борис замялся, не ответив на вопрос, спас его Карл:

– Не забывайте, ребята, что убийца закрыл купе, – рассуждал он. – Чтоб Федор Осипович, будучи еще некоторое время живым, не мог позвать на помощь. Ключ той ночью пропал у проводницы Галины, все, кто заходили, получается, видели Федора просто спящим, только вот кто раньше из вас заходил, а кто закрыл за собой дверь?

В комнате поднялся галдеж, все начали спорить и выдвигать свои версии. Воспользовавшись ситуацией, Клава, ударив начальство под столом, кивнула на дверь.

– Вы это что делаете? – начала шёпотом кричать она на него, лишь только они вышли в коридор.

– Что? – опешил от такого наезда Карл.

– Вы зачем все тузы открываете? Где ваша стратегия? Не могли со мной сначала посоветоваться, перед тем как вот так просто выкладывать ценную информацию убийце, чтоб у него была возможность все продумать?

– Я не знал, что вы у нас Жуков, стратег и военнокомандующий нашей операцией, – обиделся Карл. – У вас с ним, кроме фигуры, ничего общего, вон у вас какие глаза красивые.

Клава была после душа, ее длинные волосы завивались локонами и спускались по плечам. Очередное однотипное, но сегодня грязно-розовое льняное платье оттеняло ее смуглую, уже загоревшую кожу. Карл поневоле залюбовался ею, пропустив смысл сказанных слов.

– Вы что улыбаетесь? – испугалась неадекватной реакции начальства Клава. – Вы пьяны?

«Действительно, я просто пьян, – подумал Карл, – вот и мерещится всякое».

Стряхнув наваждение, как собаки стряхивают воду, уже по-деловому Карл продолжил:

– А вы почему не пьете, блюдёте или вы при исполнении?

– Я в принципе не пью, никогда, – резко ответила Клава.

– Болеете? – докапывался Карл.

– Давайте данный факт примем за аксиому и продолжим. Знаете, я подумала, надо послушать еще раз всех ваших попутчиков, зачем они ездили в Москву. Сейчас они все в алкогольном опьянении, и я, думаю, смогу понять, кто врёт.

– Хорошо, давайте, – согласился Карл, – как распределимся? – пьяный, он трудно принимал решения.