Парящая для дракона

– Штрафы?

– Лишение до двух месяцев.

– Ого.

– Жена у меня тут один раз так попалась. Я ее потом спрашиваю: ну и зачем? А она – не люблю тормозить.

Я фыркнула, а Хестор мне подмигнул.

– Почти на месте.

– Почти?..

– Да, посмотрите. Нам туда.

Я посмотрела… и ахнула.

Здание Зооцентра Хайрмарга переливалось приглушенными огнями, а раскинувшийся над ним защитный купол защищал не столько от погоды (для животных старались создать максимально приближенную среду обитания), сколько от звуков большого города. Зооцентр больше напоминал заповедник, поэтому животные внутри не сидели в клетках, а свободно разгуливали по отведенной им территории.

Отведенной территорией был целый район, и еще квартал под административные учреждения и медицинскую станцию. Сюда свозили животных со всего мира: выброшенных на улицы или пострадавших от рук браконьеров. Тех, кто поправлялся быстро, впоследствии отпускали на волю, если они еще могли адаптироваться к жизни в дикой природе. Единственная граница, которая здесь существовала, – это преграда, отделяющая диких зверей от когда-то домашних.

Просто прийти и поглазеть на животных было нельзя: только взять кого-то (из бывших домашних, разумеется) домой. Был один случай, когда семья иртханов взяла себе дикого виара, потерявшего крыло, но это был единичный случай. И даже чтобы забрать зверя, лишившегося дома, нужно было пройти множество инстанций, иметь достаточную для комфортной жизни животного жилплощадь и получить согласие всех членов семьи.

Словом, заморочек не сосчитать.

Вот только зачем мы сюда летим?

Ландерстерг ждал нас на парковке без пальто и в костюме. Сегодня в темно-синем.

– Восхитительно выглядишь, Лаура, – сказал он, когда я приняла его руку.

На этот раз прикосновение отдалось легкой пульсацией мне в ладонь, и надо бы уже начинать к этому привыкать, но привыкнуть к этому не получалось. Оно каждый раз ударяло меня так, что все волоски на теле казались наэлектризованными. Странно, что я не светилась в темноте.

– Ты тоже ничего так.

Ландерстерг слегка удивился.

– Это самый необычный комплимент, который я получал за всю свою жизнь. Как зачет?

– А то ты не знаешь, что я его сдала.

– Не знаю. Мне сегодня еще ничего о тебе не докладывали.

В его глазах мелькнуло веселье, и я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Ах, какое упущение!

– Ты даже не представляешь какое.

Он пропустил меня в стеклянные двери, и мы оказались в просторном светлом холле, где в глаза сразу бросался логотип: крылатый зверь, доверчиво положивший голову на ладонь человека. Судя по размерам головы, изображен был виаренок, но и создателей логотипа я тоже понимаю: очень сложно соотнести дракона и человека.

Дракона…

– Драконенок! – воскликнула я.

– Ты удивительно проницательна, Лаура.

Мы вместе подошли к стойке, где женщина, по всей видимости, администратор, выдала мне пропуск. Такой же она вручила Ландерстергу, и он прикрепил его к лацкану пиджака.

– Позволь.

Он помог мне снять пальто и протянул его второму администратору, выскользнувшему из-за открывшейся в стене совершенно незаметной двери. После чего мы направились в сопровождении сотрудника, совсем молодого парня в форме Зоологического центра, по коридору.

Стеклянная колба перехода вела в медицинский корпус, об этом гласила надпись над пока что запечатанными дверями. Перед тем как их открыли, мы зашли в кабины очистки, без которых детекторы медблока принялись бы истерично верещать на весь центр.

– Что с ним? – все-таки не выдержала я, когда мы оказались внутри.

– Отказывается есть и пить. Не реагирует на людей. Не реагирует на иртханов. Можно было бы ему приказать, но это ситуацию существенно не изменит. Под приказом ни один дракон, а особенно такой маленький, жить не сможет. Когда приказ будет снят, он снова перестанет есть.

Парень снова убежал вперед и явно был рад тому, что мы занялись разговором. Глядя на его напряженную спину, Ландерстерга он сопровождал не каждый день, а если учесть, что даже не сразу попал отпирающим пропуском по нужной панели, волновался он изрядно.

– И ты хочешь ему помочь?

– Не я. Ты.


– Я?! – От неожиданности я даже остановилась, и Ландерстерг мягко увел меня в сторону.

К нам приблизилась женщина в светло-кремовом халате: одежда у местных медиков вся была такая, судя по промелькнувшим вдалеке мужчинам.

– Сай, ты свободен. Дальше провожу я.

Парень кивнул и тут же убежал обратно, а она внимательно посмотрела на нас.

– Если все продолжится в том же ключе, ему грозит огненная лихорадка, ферн Ландерстерг.

– Не утрируй, Альвин.

– Я не утрирую, но у него уже сейчас сильнейшее обезвоживание.

– Обезвоживание и огненная лихорадка никак не связаны. И не пугай девушку, у нее уже глаза на пол-лица.

Я попыталась моргнуть, но размер глаз у меня не становился меньше.

– Вы… ты сказал, что я могу ему помочь. Как?

– Он наверняка запомнил твой запах, когда его отняли от матери.

– И? – совсем жалобно спросила я.

– К тебе он может пойти.

– Тогда чего мы стоим?

Врач улыбнулась и кивнула на дверь. Точнее, на двери: сдвоенные, они были в два человеческих роста в высоту и такие же в ширину.

– Думаю, я вам там не понадоблюсь. А если понадоблюсь, зовите. – Она приложила ключ-карту к электронному замку, который негромко пискнул.

Пропуская нас в огромное просторное помещение. Как минимум из него можно было сделать ангар для флайсов, задняя стена была стилизована под пещеру, по каменным изломам текла вода, собираясь в маленьком озере. У противоположной стены находился бассейн с измельченным камнем, а сам драконенок лежал у огромной, без преувеличения, миски с нетронутым кормом. Крылья распластались по земле, на наши шаги он даже не обернулся и не пошевелился.

– И… что мне делать?

– Подойди к нему. Позови.

Я закусила губу, глубоко вздохнула.

– Не бойся, Лаура. Я здесь.

– Я не боюсь.

Точнее, боюсь. Того, что у меня не получится.

– Привет, малыш, – сказала я, сделав несколько шагов к нему. – Ты тут совсем один. Не скучно тебе?

– К нему приводили самку виари и виарят. На них он тоже не реагировал.

Я шагнула вперед. Еще и еще ближе.

До тех пор, пока не стала видна мордочка, лежащая между лап. Глаза у него были открыты, но на меня он даже не посмотрел.

– Ну, знаешь ли, это невежливо. Я тут к тебе в гости приехала, а ты даже на меня не смотришь.

Драконенок едва дернул хвостом. Его мордочка уже сейчас не поместилась бы мне в ладони.

– Сколько ему? – спросила у Ландерстерга. – Может, ему нужно мамино молоко?

– Нет, он уже вполне способен кормиться сам.

Я покосилась на миску, в которой лежал корм, каждая корминка – размером с небольшую головку сыра.

– У тебя тут еда, – сказала я, опускаясь рядом с ним на корточки. – Смотри.

Он не пошевелился, хотя ноздри его раскрылись. Ну уже что-то.

Значит, идея с запахом может сработать.

– А я помню, как мы с тобой стояли в пустоши. Эх, и холодно же там было.

Кажется, «что я несу» становится для меня лозунгом, если не сказать больше.