Пари, леди, или Укротить неукротимого

Алисия широко раскрыла глаза и посмотрела на навострившего уши Хвостика.

— Ничего? Нет, голоса в голове не беспокоили с того прошлого раза, когда весь кабинет министров сошел с ума. Не помню, что-то вроде «хорошенький лапочка». Это определенно ненормальные голоса, кто в здравом уме назовет меня лапочкой? Конечно, я в порядке, но с нашим секретарем это ненадолго.

— Это ты? — беззвучно прошептала Алисия и осторожно переложила Хвостика на покрывало. Шум в голове тотчас стих.

— Я слышу его, лишь когда держу тебя? — воскликнула она. — И он меня — тоже? Мамочка! А я только его могу услышать? — тут же заинтересовалась она и вновь подхватила звереныша на ладони.

Малыш вдруг распушился, став похожим на ершик, хвостик и лапки задрожали, а голоса в голове Алисии разделились:

— Глаза не подводят меня, Даниар? Это досье на нашу леди Алисию? Ты меня удивляешь.

— В каком смысле?

Голоса звучали одинаково, это был некий гул, в котором отчетливо раздавались слова, но интонации и модуляции терялись в безликости звука.

— Ты ступил на опасный путь, мой друг, начал интересоваться женщиной. Зачем тебе информация о ней? Понимаю, когда собирались материалы по финансовым задолженностям, но в чем смысл теперь?

— Что за опасность ты углядел в желании выяснить, какие еще вредные для жизни умения кроются за невинным обликом страшного создания? Сегодня она травит меня мясом, завтра стреляет из револьвера. Я должен подготовиться к послезавтра.

— Ты преувеличиваешь и наделяешь дивный цветок совершенно немыслимыми недостатками.

— Правда? Вспомни свою речь.

— Ну, может, не совсем немыслимыми.

— Пойму, кто и как растил этот дивный цветок, и смогу предвидеть дальнейшие выходки.

— Как друг, предостерегаю тебя из лучших побуждений. В последний раз, когда я интересовался женщиной, все привело к тому, что я сделал ей предложение.

— Прекрасно помню: она отказала, потому что на тот момент ты был не слишком богат и не занимал сегодняшнего положения.

— Его я занял благодаря тебе.

— Ты этого более чем достоин. Но девушка рассудила, что без солидного состояния ты недостаточно хорош для нее, и разбила тебе сердце.

— Позже она изменила свое мнение.

— Когда ты стал более состоятельным, заметь. Но к тому моменту ты сам передумал жениться. Я привык учиться на чужих ошибках, Карен.

— Но ты ведь можешь сам не заметить опасности. Раз уж она заинтересовала тебя… я понял объяснения, просто хочу предложить взгляд со стороны. Понимаешь, произошло столкновение характеров. Она первая, кто тебя не испугался и не… как бы лучше сказать, кого ты не подави;! своей волей и характером. Честно, я полагал, что однажды ты напорешься на кого-то, подобного тебе, но не ожидал, что это будет женщина. Скорее видел в этой роли мужчину, равного по положению, воспитанию.

— Действительно. Наверное, ты испытал чистейший восторг, когда леди наставила на меня револьвер.

— О, мне кажется, это ты оценил ее в тот момент. Смотрелось эффектно.

— И эффект оказался… эффектным.

— Нет, просто она молодец, правда. Оказаться в таком положении, но не опустить рук, начать бороться. Приехать в университет, а, обнаружив тебя здесь…

— Отрастить мне хвост. Карен, ты впечатлен больше меня. Может, стоит тебя предостеречь об опасности?

— О, вряд ли! При таком характере я буду больше бояться собственной избранницы, чем любить ее. Но ты — другое дело. Однако все ждут от тебя совершенно иного выбора, опять же король не раз намекал на определенных леди из благородных и богатых семей.

— На сей счет можешь быть спокоен: леди уже отказалась выходить за меня замуж.

— Ты делал ей предложение? Или так шутишь?

— Я примерялся к роли будущего жениха и всерьез изобретал ласковое прозвище.

— Все-таки шутка?

— Друг мой, ты сам сказал: положение обязывает. По-твоему, в случае добровольного выбора я могу сделать предложение женщине, чей отец был заядлым картежником, кузен проиграл последние крохи попавшего в руки наследства, а дуэнья до замужества была известна в определенных кругах под именем блистательной танцовщицы Жизель? По крайней мере, теперь ясно, кто воспитал юное создание, превратив в мегеру. Бывших девочек из варьете не существует, все они выносят в большой мир бульдожью хватку и здоровый цинизм. Даже при моем характере взять в жены леди Аксэн-Байо-Гота можно, лишь совершенно потеряв голову.

Хвостеныш встрепенулся, спрыгнул с ладоней девушки и вскарабкался к ней на плечо. Он принялся ласково утирать бежавшие по лицу слезы пушистой кисточкой.

— Я не верю, Хвостик, не верю, что Атильда работала в варьете. Она всегда наставляла меня, учила правильным вещам. А кузен Робин! Он не мог, как папа… И этот ужасный лорд, он просто… — Но девушка не смогла договорить и разрыдалась.



В окно стукнул камешек, за ним еще один, а следом прилетел и третий. Когда стекло содрогнулось, зазвенело и с трудом выдержало удар вполне увесистого булыжника, Алисия нехотя сползла с кровати и выглянула наружу.

— Бен, что тебе?


Студент стоял внизу и подкидывал на ладони совсем уж приличный обломок скалы, не меньше.

— Приглядеть.

— За кем?

— За мной. Я тут на вечеринку собрался, а ты требовала сообщать. Ну вот, сообщил.

— Нет желания сегодня приглядывать за тобой, лучше завтра накажу. Пока.

— Эй, погоди. Чего кислая такая?

— Ничего.

— Сама на себя не похожа. Даже выговор не сделаешь? И где твои ледевские замашки? Не станешь меня воспитывать?

— Уйди! Вас для одной меня слишком много.

— Стой! Стой! Что ты сразу окно закрываешь? Идем со мной. Не будешь приглядывать, так хоть повеселишься. Брось, Алис, это же университет, сколько народа собралось! Не провинция, слава богу, можно на славу отдохнуть. Никто даже шептаться не станет, все отдыхают и расслабляются. Неужто не привыкла еще, что здесь другие порядки?

— Другие порядки?

— Ну да. Кстати, на случай, если начальство нагрянет, у нас часовые поставлены, предупредят. Идем?

— А идем.



Плевать, на все глубоко наплевать! Сколько правил ей вдалбливали с детства, и кто? Бывшая танцовщица. А Робин! Как он познакомился с Атильдой? И как после пригласил в их дом? Обманщики! Все до одного! Начиная с родного отца.

— Э-э-э, гляди, кому и что суешь. Девушка не пьет крепкие напитки.

— Что за напиток? — Алис выхватила из рук подошедшего веселого студента какой-то бокал и принюхалась. Пахло спиртным, но обоняние питье не распознавало. Однако раз даже Бен встревожился, это было нечто весьма крепкое.

— Ты же не будешь это пробовать? — настороженно уточнил парень.

— А зачем ты привел меня на вашу вечеринку? Кодекс леди соблюдать?

— Спокойно. Не нужно агрессии. Потанцевать привел. Можно вон пунш попробовать, зачем сразу такое пойло?

Чисто из вредности Алис лизнула напиток и поморщилась. Даже в носу защипало от крепости.

— От одного запаха голова кругом. Что это?

— То, чего сами наварить смогли. Не всем же элитные напитки потреблять. Идем вон туда, где народ веселится.

Алисия пошла в круг, в котором весело танцевали учащиеся первого в их королевстве университета, празднуя начало учебы. Девушки кружились, подпрыгивали, парни лихо отплясывали рядом. Сам стиль танцев напоминал любимые в народе пляски.

Бен увлек ее ближе к центру и тоже закружил. И оказалось так здорово в кои-то веки не думать обо всем, что положено леди, не вспоминать о проблемах или новой работе, выкинуть из головы невозможного лорда, прочно ассоциировавшегося с крахом привычной жизни, а отдаться на волю музыки, повторяя за остальными простые движения. В перерывах — пить легкий пунш, от которого кружилась голова, а потом снова танцевать до полного упаду.

— Бен! Я сейчас упаду. Пол шатается.

— Не боись, сейчас все упадут.

Алис только пискнуть успела, когда сцена под ногами накренилась и все, танцевавшие на ней, точно по льду съехали в грязь.

— Ого! Шоколад! — запищали кругом девушки, и Алисия, принюхавшись, с удивлением обнаружила, что тягучая и липкая масса — это действительно шоколад.

— Только не пробуй, — предупредил ее блаженно растянувшийся на спине студент. — Это друг мой постарался. Он такую формулу создал, теперь все где ни попадя в шоколад обращает, не очень съедобно, зато весело.

— У тебя и друзья сплошные тал…

Договорить девушка не успела, поскольку рот ей залепил этот самый шоколад, брошенный кем-то из соседей, оказавшийся горько-сладким и отдававший пластилином.

— Ура! Снежки! — заорал кто-то из веселой кучки бывших танцующих, и начался нешуточный бой.

Когда Алисия наконец выбралась на твердую землю, она была измазана с ног до головы настолько, что с трудом можно было определить, где тут, собственно, голова, а где — все остальное.

— Ха! Ха-ха! — покатывался позади Бен, карабкаясь следом на карачках. — Вот это бои без правил! А ты чего делаешь?

— Пытаюсь заклинание очистки вспомнить. Я вообще его всегда хорошо помнила, а сейчас как-то…

— Драка, драка, драка! — раздалось неподалеку.

— О, Алис, вон настоящие бои, бежим смотреть.