На улице нашей любви

— Не хотел сдаваться? Смешно слушать. Он забыл обо мне, как только в поле его зрения возникла новая пара длинных стройных ног.

— И это — главная причина вашего отъезда?

— Я понимаю, что кажусь со стороны полной идиоткой. Утверждаю, что хочу с ним порвать, и бегу на край света, узнав, что у него есть другая. Как бы то ни было, главная причина всех моих поступков остается неизменной. Он меня не любит. Не любит так, как я люблю его. Значит, мы не можем быть вместе.

— Хотелось бы мне поговорить с Брэденом, узнать его точку зрения, — вздохнула доктор Причард. — Жаль, что это мне не удастся. Но вы, Джосс, непременно должны поговорить с ним до отъезда в Виргинию. Сделайте это, иначе будете жалеть всю жизнь. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал. Вам известно это правило?

Я молча кивнула.

— Терзания об упущенных возможностях всегда бесплодны, Джосс. И поэтому особенно тяжелы.





* * *


Мы все собрались в холле клиники. Даже Деклан и Ханна. Когда за Элли пришли, чтобы вести ее в операционную, мы окружили ее плотным кольцом, наперебой успокаивая и утешая. В завершение Адам поцеловал ее в губы долгим, нежным поцелуем. Уверяю вас, от этого зрелища растаяло бы даже самое неромантическое сердце. Правильно говорят, нет худа без добра, подумала я. Если бы не операция, эти двое, чего доброго, продолжали бы валять дурака. Иногда нам бывает необходимо получить от жизни хороший пинок в задницу.

Доктора посоветовали нам уйти домой и вернуться через несколько часов, но мы остались в клинике. Я сидела между Элоди и Ханной, Кларк наблюдал за Декланом, который в полном молчании нажимал кнопки игровой приставки. Адам и Брэден устроились рядом с Кларком. За все время ожидания мы не обменялись и десятком слов. Я сходила к автомату, принесла взрослым кофе, а детям лимонад, а Ханну послала за сэндвичами, которые ел только Деклан. Все остальные едва откусили по крошечному кусочку — желудки были до отказа полны страхом и не принимали пищи. Я попыталась расспросить Ханну о книгах, которые она недавно прочитала, но разговор не клеился.

Вам приходилось когда-нибудь ждать в клиниках? Если да, вы наверняка знаете, что время там останавливается. Без шуток. Оно останавливается самым реальным образом. Вы смотрите на часы, и они показывают 12.01. Вам кажется, что прошла целая вечность, но когда вы снова смотрите на часы, они показывают 12.02.

Минувшим вечером Элли накрасила мне ногти — сказала, ей нужно чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от мыслей об операции. За время ожидания я ухитрилась содрать весь лак.

Наконец в комнату вошел доктор Данхэм. Мы все вскочили с мест. Вид у доктора был усталый, но спокойный.

— Все прошло отлично, — с улыбкой сообщил он. — Мы полностью удалили кисту и отправили ее на биопсию. Сейчас Элли находится в послеоперационной палате. Вскоре она придет в себя после анестезии. Я знаю, вы здесь целый день. Думаю, будет разумнее сейчас разойтись по домам и прийти сюда вечером, в приемные часы. Тогда вы сможете увидеть Элли.

Элоди покачала головой, в глазах блеснула тревога.

— А сейчас ее нельзя увидеть?

— Дайте ей немного времени, — мягко ответил доктор Данхэм. — Уверяю вас, у нее все хорошо. Вечером вы сами в этом убедитесь. Хотя, предупреждаю, на правой стороне лица у нее сильный отек. К тому же у нее может сохраниться некоторая затрудненность речи. Это совершенно нормально, так что не пугайтесь.

Я сжала руку Элоди повыше локтя.

— Идем. Покормим детей обедом и вернемся.

— Да, мама, идем обедать, — тихонько заныл Деклан. — Я жутко хочу есть.

— Хорошо, — прошептала Элоди.

Судя по всему, заверения доктора не слишком ее убедили.

— Спасибо, доктор Данхэм.

Кларк протянул руку, и хирург пожал ее. Потом настал черед Брэдена и Адама обменяться с врачом рукопожатиями, а мы с Элоди ограничились благодарными улыбками. Расставшись с доктором, мы молчаливо двинулись к дверям. Напряжение, державшее нас в тисках, несколько ослабло, но тревога еще не улеглась.

Когда мы вышли из госпиталя, Брэден приблизился ко мне и положил руку на плечо. Только тут до меня дошло, что в последние дни я и думать забыла о своей любовной драме. Беспокойство за Элли вытеснило все прочие чувства.

Но стоило ему прикоснуться ко мне, я с отвращением вспомнила длинноногую белокурую Айлу.

Он почувствовал, как я напряглась, и привлек меня к себе.

— Джоселин, — пробормотал он.

Упорно избегая смотреть ему в лицо, я стряхнула его руку и бросилась догонять Элоди и Ханну.





* * *


Вечером медсестра провела нас в послеоперационную палату, где лежала Элли. Ее кровать была задернута занавесками. Первыми подошли Элоди и Кларк, так что я увидела Элли не сразу. Когда они, вполголоса поприветствовав Элли, отошли в сторону, я невольно вздрогнула.

Я не ожидала, что зрелище будет таким тяжелым.

Доктор Данхэм сказал правду — лицо Элли сильно отекло, особенно справа, взгляд после наркоза был мутным и рассеянным. При виде белоснежных бинтов на голове у меня свело живот. На пару секунд мне показалось, что скальпель врезается в мой собственный мозг.

По перекошенным губам Элли скользнуло слабое подобие улыбки.


— Джосс, — прошептала она.

Голос хриплый, едва слышный.

Мне отчаянно хотелось броситься наутек. Я понимала, что поступать так ни в коем случае нельзя. Тем не менее желание спастись бегством было почти неодолимым. Видеть Элли такой — слабой, беспомощной, измученной — было слишком тягостно. Я с пугающей ясностью осознала, как близки мы были к тому, чтобы ее потерять.

Чья-то рука коснулась моей ладони. Повернувшись, я встретилась с взглядом Ханны. Ее тоненькие пальчики дрожали, лицо было бледным, как бумага. Впрочем, по части бледности сейчас я наверняка могла с ней соперничать. Девочка была чуть жива от страха. Я попыталась успокаивающе улыбнуться, хотя попытка наверняка оказалась неудачной.

— Элли скоро поправится. Давай подойдем.

Увлекая за собой Ханну, я приблизилась к кровати.

Элоди выпустила руку Элли, и я осторожно сжала ее в своей. К моему великому облегчению, она ответила слабым пожатием.

— Ну что, классно я выгляжу? — слегка невнятно произнесла она.

Я приглушенно рассмеялась.

— Ты всегда классно выглядишь, лапочка.

Элли перевела взгляд на Ханну.

— Скоро я встану, — шепотом пообещала она.

— Правда? — Девочка не сводила испуганных глаз с забинтованной головы Элли.

— Мм.

Элли устала. Я понимала, что мы не можем дольше оставаться рядом с ней, и потянула Ханну прочь, уступая место Адаму, Брэдену и Деклану. Деклан, похоже, лишился дара речи, Брэден с трудом выдавил из себя «Привет!», а Адам так и припал к руке Элли.

Ее глаза закрывались сами собой.

— Идем, — шепотом скомандовал Кларк. — Элли должна отдохнуть. Мы увидим ее завтра.

— Элс, — тихонько окликнул Брэден, и Элли подняла опухшие веки. — Мы уходим. Придем завтра.

— Пока.

— Я останусь, — заявил Адам, притащил стул, стоявший в дальнем углу, и уселся у постели.

Выражение его лица было таким решительным, что мы сразу поняли — спорить бесполезно. Помахали на прощание и выскользнули из палаты.

В больничном коридоре, словно туманом затянутом тревогой и печалью, меня нагнал Брэден.

— Вид у нее кошмарный, — сказал он охрипшим голосом. — Я знал, что будет плохо, но не думал, что до такой степени.

— Отек скоро спадет.

Он пристально взглянул на меня.

— А сама-то ты хорошо себя чувствуешь?

— Превосходно.

— По тебе не скажешь.

— Сегодня был тяжелый день.

Мы долго брели по длинным коридорам, вдоль бесчисленных дверей, и я думала о том, что, окажись здесь одна, непременно заблудилась бы. Наконец впереди замаячил выход. Когда мы вышли на улицу, Элоди сказала:

— Вам двоим придется взять такси.

Машина Кларка никак не могла вместить шестерых, но пятеро там вполне могли разместиться. В клинику я ехала с ними, а Брэден с Адамом — на такси. Конечно, сейчас было естественнее оставить их в семейном кругу.

— Поезжай с ними, — сказала я Брэдену. — А я возьму такси.

— Поедем на такси вместе, — заявил он и ухмыльнулся.

Я слишком хорошо знала эту многозначительную ухмылку.

Мать твою.

Но делать было нечего. Пришлось распрощаться с семьей Элоди и ждать, пока Брэден вызовет по телефону машину.