Мотив для исчезновения

– Что ты нарыл? – спросила Блэк.

– Для начала – личность третьей жертвы. Ее зовут Мэри Сойер, сорок один год.

– Семье сообщили?

– А тут уже интереснее, – продолжил Рамирес. – Черт, Эйвери… Ты была права. Мы вернулись назад и еще раз рассмотрели информацию о жертвах. Кейша Лоуренс потеряла мать около пяти месяцев назад из-за рака груди. В семье больше никого не было и Кейше пришлось самой заниматься похоронами матери. Ее кремировали, а прах развеяли где-то в Северной Каролине. Далее Сара Осборн, очень странная девушка. Она была слишком молода, чтобы принимать решения о кремировнии, но когда недавно умер ее золотистый ретривер, именно это она и сделала. Насколько мы знаем, прах Фидо все еще находится в нбольшой урне, где-то среди коробок, которые вывезли из ее квартиры после смерти.

– О, Боже, – ответила Эйвери. – А что насчет новой жертвы, Мэри Сойер?

– Брат… Умер от сердечной недостаточности в возрасте пятидесяти двух лет. Его кремировали девять недель назад.

– И пропавшая женщина, о которой ты говорил, София Лесбрук, – добавила Блэк, – муж которой был также кремирован.

– Да, и все ясно понимают, что это вряд ли может быть простым совпадением. Прямо сейчас мы собираем команду, чтобы обыскать ее дом.

– Звучит неплохо. И все же я прошу тебя поискать данные на Рузвельта Томса. Попробуй использовать кличку «Рози». Если он действительно в Техасе, то ему повезло. Если же есть хоть малейшие сомнения по поводу его местоположения, я думаю, это наш парень.

– А если Мэри Сойер окажется нашей следующей жертвой, – сказал Рамирес, – то это докажет, что Филлип Бейли невиновен, потому что в последние двенадцать часов находился под стражей.

– А самое главное, – добавила Эйвери, – это докажет, что убийца все еще на свободе.





ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ




София Лесбрук медленно приходила в себя. Было ощущение, что она проснулась от кошмара, и только лишь боль и страх выдавали реальность. Боль начиналась с правой части челюсти и тянулась до середины спины. Она ощутила привкус крови во рту, а также нечто странное. София медленно повернула голову и поняла, что вся нижняя часть правой стороны ее лица сильно опухла.

Именно тогда она и вспомнила мелькнувший образ мужчины в ее спальне. Она понятия не имела, откуда он там взялся и к тому моменту, как осознала, что он лежал в ее постели и обнимал ее, было уже слишком поздно.

Лесбрук резко открыла глаза, что вызвало новый прилив боли в лице, сильно отдававшей в спину.

Она находилась в помещении, чем-то напоминающем подвал. Женщина лежала прямо на бетонном полу. Сквозь пелену в глазах она увидела, что в комнате был слабый свет, который шел от маленькой настольной лампы, расположенной в дальнем углу. За столом, спиной к ней сидел мужчина. Было ясно, что он сильно занят чем-то, но она не могла разглядеть, чем именно.

Ей захотелось закричать, но она переборола желание. Вместо этого, София постаралась максимально осмотреть собственное тело. Лицо адски болело и с каждой секундой она все больше осознавала, что боль, идущая от спины, брала начало с шеи.

Она не чувствовала, чтобы изо рта шла кровь, но привкус крови был сильным. Вспоминая образ мужчины в ее постели, она пыталась понять, насиловал ли он ее, но, казалось, что подобного вреда он ей не причинил. Конечно, он мог сделать целую кучу вещей, который не оставили бы ни боли, ни каких-либо иных следов, но пока ощущение того, что он не насильник радовало ее.

«В таком случае, что ему нужно?»

Хороший вопрос, но сейчас она не могла ответить на него. Он все еще сидел спиной к Софии и она не могла сказать, чем он занимался. Единственное, что она заметила, он начал бормотать что-то себе под нос. У него был высокий голос и быстрая речь, что заставило ее задуматься о его психике.

Затем Лесбрук осмотрела комнату. Ее голова лежала в дальнем углу, открывая хороший обзор. В нескольких шагах от нее располагалась огромная дверь. На ней висел странный замок, а U-образная рукоятка напоминала морозильник в мясной лавке, которой когда владел ее дедушка.

В другом конце помещения находилась обычная дверь. Она была закрыта, но не до конца. В проходе София смогла разглядеть очертания деревянной лестницы.

В голове мелькнула мысль сбежать, чтобы спасти себе жизнь. Мужчина все также сидел к ней спиной и был сильно занят. Словно доказывая это, он продолжил бормотать себе под нос. На этот раз ей удалось расслышать несколько слов:

«… это чертовски сложно… ты уже убил сучку… горит, но…»

«Он считает, что я мертва, – поняла София. – Я могла бы запрыгнуть на него. Если я пошевелю задницей, то успею добежать до лестницы раньше, чем он сообразит».

Но она также прекрасно понимала, что совершенно не знает здание, которое расположено над ними за этими ступеньками. Один неверный поворот и он поймает ее. Тогда, скорее всего, он убьет ее… и в этот раз наверняка.

«Лучше пока притвориться мертвой, – подумала София. – Я буду делать вид, что мертва, пока не пойму, что он собирается делать… или пока у меня не появится более лучший шанс на побег».

Внезапно, он развернулся в кресле. Как только он повернулся к ней, она закрыла глаза. Она оставила лишь тоненький просвет, даже меньше щелей. Лесбрук едва видела мужчину и предмет, который он держал в руках. Она могла предположить, что это было что-то вроде большой канистры, тускло блестящей в свете настольной лампы.

Он смотрел на нее, возможно, изучая. Он вроде говорил что-то о горении? Неужели он измерял ее для чего-то?

София не могла этого знать. Она сосредточилась на том, чтобы дышать как можно незаметнее и полностью перестать в случае, если он приблизится для более точной оценки.

Но он не стал подходить. Он отвернулся и поставил предмет, который держал в руках, на край стола. Мужчина принялся изучать что-то еще, с нежностью перекладывая какие-то вещи. Пока она наблюдала за ним, он достал маленькую коробочку из-под стола. Он вытряхнул перед собой большую часть содержимого. Что-то странное… Софии показалось, что это была пена или какие-то изоляционные материалы, которые используют перед укладкой гипсокартона или сайдинга. Также она заметила небольшой контейнер на другом краю стола. Он был желтого цвета с красной крышкой.

«Это что, жидкость для розжига?»

Изоляция и жидкость для розжига, конечно, заставили ее занервничать… Но, когда она, наконец, смогла разглядеть, что за предмет он поставил на стол, ее сердце сжалось и она чуть снова не закричала.

Это была урна.


И теперь она поняла, что все это время, мужчина разговаривал не сам с собой. София теперь четко осознала, что он говорил с урной.

«Боже мой, он же сумасшедший».

Она задрожала и почувствовала, как к горлу подступил комок крика. Если она издаст даже крошечный стон, он поймет, что не убил ее и тогда… она понятия не имела, что произойдет тогда.

Поэтому София решила закрыть глаза и продолжить делать вид, что мертва. Темнота перед глазами была намного приятнее его странных действий. Она очень старалась продолжать в том же духе, но не смогла удержаться. Ей пришлось немного приоткрыть глаза, чтобы разобраться, что же все-таки здесь происходит.

Время от времени ее взгляд все же возвращался к золотистой урне на краю стола. Уже услышать то, что мужчина говорил о горении, держа в руках этот предмет, не предвещало ничего хорошего. Но понимание того, для чего предназначалась урна, заставило сердце Софии колотиться настолько быстро, что она была практически уверена, что не сможет больше притворяться мертвой.





ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ




Когда Эйвери вернулась в участок А1, не только конференц-зал, но и буквально каждый кабинет Убойного отдела был задействован на полную. Ее коллеги, которые еще вчера были уверены в окончании расследования и уже успели заскучать, теперь скакали по офису, наполненные энергией и взволнованные новой информацией. Коннелли заметил, как Блэк спешит к своему кабинету и перехватил ее в коридоре.

– Смотри, – сказал он, ухмыльнувшись. – Подобные вещи, которыми все не очень любят заниматься, как раз и делают тебя отличным кандидатом на должность сержанта. Все здесь настолько взбудоражены новостью, что О’Мэлли даже не разозлился на то, что ты снова нарушила его приказ.

– Где мы уже? – спросила Блэк.

– Не могу сказать точно. Мы получаем данные сразу из нескольких источников – информацию по недавно умершим родственникам жертв, а также все возможные варианты местонахождения Рузвельта Томса. Нам даже удаленно помогают несколько аналитиков из ФБР. Кстати, Дугган вернулся в участок. Бюро пока что расщедрилось… Выделяют нам ресурсы и ничего не берут взамен… Но это пока что.

Разговаривая, они направлялись в конференц-зал, где, как оба они знали, О’Мэлли делал все возможное, чтобы уладить ситуацию. На входе Эйвери увидела, что капитан что-то пишет на доске. Один из парней вносил данные в программу на ноутбуке, а Финли пытался перевести звонок Skype через свой компьютер и проектор на стену, находящуюся напротив доски. Присев за стол, она также увидела Рамиреса, который лишь кивнул ей в знак приветствия.

Блэк вылавливала отдельные обрывки фраз, которые, в принципе, сводились к одному: окончательных выводов пока не было. Единственный положительный момент, который она услышала, это то, что Филлипа Бейли направили к психиатру и больше подозреваемым он не считался.

Когда в комнате набралось уже около пятнадцати полицейских, О’Мэлли прочистил горло и выкрикнул очередной приказ. Затем он взглянул на офицера Финли и спросил:

– Мы готовы?

– Да, сэр. Готовы.

Ответив, Финли перевел проектор на стену и открыл окно Skype. На связи был человек, настолько же взволнованный, как и все присутствующие. Эйвери никогда не встречала его ранее.

– Вы на связи, агент Льюис, – произнес Финли.

– Хорошо, – ответил тот. – Я агент Дон Льюис из ФБР. На данный момент я руковожу командой специалистов и аналитиков, пытающихся открыть местонахождение Рузвельта Томса. Над этим работают также пятеро агентов, которым за пять часов пока ничего обнаружить не удалось. У нас целая тонна мертвых зацепок и пока ни единого адреса. Такое ощущение, что парень просто исчез.

– Как это возможно? – спросил О’Мэлли прямо из-за стола.

– Ну, к примеру, он может быть уже мертв. Понимаю, что это привело бы всю команду в тупик, но мы обязаны рассмотреть все варианты. Также есть вероятность, что он живет под псевдонимом. Учитывая его прошлое, он запросто мог бы выбрать такой путь. В таком случае мы сможем его найти, но это будет не просто. У нас есть его фото пятилетней давности, должно помочь.

Льюис показал всем цветную распечатку страницы подозреваемого на Facebook. Эйвери взглянула, пытаясь запомнить лицо подозреваемого.

– Пока мы можем сказать, что данному снимку несколько лет и сделан он был его коллегой во времена предыдущего расследования.

– Можете быть уверены, – перебил О’Мэлли, – что у нас здесь тоже есть команда специалистов и детективов. Если вам что-то потребуется, просто дайте знать.

– Хорошо, – ответил Льюис. – Бюро достаточно серьезно относится к этому делу. Если в ближайшие несколько часов не будет произведен арест подозреваемого, могу поспорить, что к расследованию подключится еще один агент. Полагаю, что агент Дугган смог помочь?

– Частично, – кивнул О’Мэлли, закрывая тему.

– Что ж, хорошо… просто дайте знать, если что-то нужно.

– Звучит отлично, – добавил капитан. – Спасибо, агент Льюис.

Эйвери усмехнулась, так как прекрасно знала, что последнее, чего хотел бы сейчас О’Мэлли, это иметь еще одного агента ФБР на хвосте.

После этого Финли завершил вызов и все повернулись к капитану.

– Ну, вы все его слышали, – произнес он. – Получается, мы ищем призрака, а не Рузвельта Томса как такового. Зато сейчас мы можем с уверенностью говорить о том, что кремирование родственников семей погибших происходило в разных местах, соответственно, это звено из цепочки можно убрать.

– А что с арендаторами и арендодателями? – уточнила Блэк.

– Мы получили информацию от двоих из них, но все указывают на Техас, что снова приводит в тупик, – ответил О’Мэлли. – Если Рузвельт Томс переехал, то он отлично скрыл свои следы. Ненавижу говорить так, но на данный момент мы ведем охоту на лоха. Нужно прочесывать улицы, обзванивать всех подряд, что, скорее всего, ничего не даст, но продолжать надеяться на удачу. Блэк, тебе есть, что добавить?

Она понимала, что сейчас все уставились на нее. Ей нравилось это ощущение и хоть она не могла к нему привыкнуть, уж точно не возражала. Большинство взглядов таило в себе уважение, а также немного волнения и предвкушения. Благодаря этому, она четко осознала, что дальнейшее расследование зависит от ее действий и решений и ей это было по душе.

«Теперь мой выход, – подумала Эйвери. – Возможно, кэп каким-то образом пытается проверить, прав ли он, выдвигая меня на позицию сержанта».