Мотив для исчезновения

– Итак, что же ты хочешь от меня? – продолжил он. – Хочешь, чтобы я подкинул тебе несколько идей? Надеешься, что я имею определенное представление о деле, поделюсь с тобой и затем ты получишь все лавры, якобы сама поняв всю суть, раскрыв дело и спася мир?

Эйвери не знала, что ответить. Говард никогда не был таким воинственным. По сути, всякий раз, когда она приходила, он, казалось, получал интеллектуальное наслаждение от их разговоров, от ее расследований.

– Нет, – ответила она. – Я думала, ты мог бы поделиться соображениями, что лишь ускорит процесс. Вот и все.

– Может и мог бы, – сказал он. – Только что мне с этого? Этот убийца… кажется, он гордится проделанной работой. Более того, он достаточно храбр. Это просто замечательно. Знаешь, возможно, я не всегда хочу вставать на твою сторону, Эйвери. Может пора уже убраться отсюда и поработать самой?

Она еле сдержалась, чтобы не ответить просто: «Пошел в задницу».

– Получается, ты будешь рад, если какой-то псих продолжит похищать и сжигать людей? Знаешь, возможно, он сжигает их заживо, – ответила она вместо тех слов, что крутились на языке.

– Ох, я могу даже гарантировать тебе это, – сказал Говард. – Скорее всего, это именно та важная вещь, которую тебе стоило бы изучать все это время вместо того, чтобы потратить его на поджоги. А сейчас… Я благодарю тебя за визит, но попрошу продолжить самой.

– Ты…

– Охрана! – закричал он, перебивая ее. – Мы закончили.

Тут же один из охранников, сопровождавших ее, зашел в комнату. У него все еще был тот неприятный взгляд, когда он подошел к Говарду.

– Желаю удачи, детектив, – добавил Рэндалл.

Эйвери какое-то время продолжала ошеломленно сидеть на месте. Говард Рэндалл всегда был полон сюрпризов, но подобного она не ожидала. Может он, наконец, устал играть со всеми ее проблемами именно тогда, когда она была на самом дне.

«Дочь, парень, сестра… можно добавить в этот список и убийцу, – думала она. – Никто не хочет быть со мной рядом… даже Говард Рэндалл».

Блэк медленно встала и направилась к выходу. По пути она вдруг сообразила, что в самом конце разговора он все же дал намек.

…скорее всего, это именно та важная вещь, которую тебе стоило бы изучать все это время…

Если убийца заживо сжигал тела, это говорило о совершенно ином уровне следствия. Ведь это означало, что они имели дело с человеком, который был помешан на садизме. Одно дело, когда кому-то хотелось наблюдать, как полыхает этот мир, и совсем другое, когда кто-то преследовал определенную цель и даже наслаждался болью страдающих.

«Возможно, существуют некие подсказки на самих телах, – подумала она. – На худой конец, на том, что от них осталось».

Она вышла из тюрьмы, размышляя о зубах.





ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ




Эйвери вернулась в А1 уже через полчаса и сразу направилась на нижний этаж, большую часть которого занимали криминалисты. В офисе ходили шутки по поводу того, как всех специалистов и лабораторных крыс засунули в подвал, но, честно говоря, Блэк нравилось посещать эту тихую и более спокойную часть здания.

Она прошла к кабинету Сэнди Аблетон, одного из двух экспертов в области стоматологической экспертизы. Стучать не пришлось, так как дверь Сэнди была открыта и оттуда неожиданно разносились звуки мелодии Тома Петти «Into the Great Wide Open». Эйвери просунула голову и постучалась об дверной косяк. Аблетон улыбнулась, подняв голову, и жестом пригласила ее внутрь.

– Эйвери, как дела? – спросила она.

– Я надеялась, что у тебя могла появиться какая-нибудь полезная информация после проведения стоматологической экспертизы этих сгоревших тел.

– Боюсь, ничего нового, – ответила Сэнди. – Мы все еще проверяем зубки Сары Осборн, но вряд ли они нас удивят. Из останков Кейши Лоуренс мы выудили все, что могли.

– Мне вдруг стало интересно, – продолжила Эйвери, – есть ли какой-нибудь способ, по которому вы могли бы определить, была ли жертва убита до того, как ее сожгли?

– Считаешь, что их могли сжечь заживо? – спросила Аблетон, приподняв бровь так, будто подобный вопрос она даже не рассматривала.

– Мы обязаны рассмотреть эту вероятность.

– Что ж, в некоторых случаях мы могли бы сделать обоснованные выводы, исходя из состояния десен и прилегающих тканей. Но, в случае с Кейшей Лоуренс, зубы были полностью удалены, а десны сожжены. И даже, если у Сары Осборн что-нибудь и осталось, то вряд ли это поможет ответить на твой вопрос.

– Понятно, – ответила Эйвери, быстро перебирая новые идеи. – А можно ли выяснить до какой температуры были нагреты зубы при горении?

– Я могу предположить, но это ничего не даст. Тоже ты услышишь и по поводу образцов костей.

– Обоснованное предположение – это именно то, что мне сейчас нужно.

Сэнди повернулась к столу и набрала какую-то команду на клавиатуре нотбука. «Into the Great Wide Open» окончилась, открывая дорогу «Mary Jane’s Last Dance».

– Зубы, как известно, – начала она, – относятся к одним и сильнейших костей человеческого тела. Когда они подвергаются сильному нагреву, то слабеют, но очень редко разлагаются. Мы можем прикинуть приблизительную температуру, исходя из того, насколько они ослабли… на самом деле, как и любые другие кости.

Она вбила еще несколько команд и повернула ноутбук к Эйвери так, чтобы она могла видеть экран. Она указала на определенную часть файла и добавила:


– Ну, смотри, от 1000 до 1100 градусов по Фаренгейту.

– Что подобная температура может рассказать тебе об убийце? – спросила Эйвери.

– Это показывает, что он разбирается в том, что делает. Добавить 400-800 градусов и мы будем говорить о кремации. Крематории обычно сжигают тела при 1400-1800 градусах.

– Другими словами, огонь, который разводит этот парень не случаен.

– Я не уверена, – пожала плечами Сэнди. – Это требует знаний, которые оплачиваются намного лучше. Но да… Чтобы разогреть что-то до подобной температуры, недостаточно обычного горючего и спички.

– А что крематории делают с зубами, раз они не сгорают?

– Их обычно измельчают, как и кости. Не знаю точно, что за инструмент они используют, но вряд ли ты найдешь что-то, кроме пепла, среди кремированных останков.

Эйвери кивнула, запоминая. Она прикинула, что их парень может быть как-то связан с крематорием, но, учитывая то, что рассказала Сэнди, убийца не настолько эффективен. Получается, есть еще какие-то зацепки, которые пока не были обнаружены. Крематории безусловно заслуживали внимания, но Эйвери не была уверена, что это лучшее место для начала поисков.

– Я могу помочь тебе чем-то еще? – спросила Аблетон.

Блэк задумалась, есть ли еще какие-нибудь вопросы, которые стоит задать, но ей помешал телефонный звонок. Она достала мобильный и увидела, что это был Коннелли. В животе появилось неприятное ощущение.

– Эйвери, – ответила она.

– Блэк, где ты?

– У криминалистов. Что случилось?

– Ты нужна мне здесь прямо сейчас. У нас еще одно тело.





ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ




После обнаружения останков двух предыдущих жертв, которые едва состояли из нечто большего, чем пепел и кости, Эйвери абсолютно не была готова к тому, что нашли на третьем месте преступления. Едва припарковавшись за машиной О’Мэлли, она могла уже с уверенностью сказать, что в этот раз их ждало что-то иное. Место очень походило на первое, где было найдено тело Кейши Лоуренс – заброшенный участок на самой окраине города, чудом попавший на территорию, которой занимался А1. Единственное, что бросалось в глаза и отличало его от первого места преступления, где останки были брошены посреди Богом забытого пустыря, так это выбранная точка, между несколькими зданиями, которые, в принципе, также были давно закрыты и забыты.

На улице стояли и другие машины, среди которых виднелся фургончик представителей СМИ. Поразительно, но журналисты следовали буквально по пятам, явно подстрекаемые соперничеством полицейских участков. Она осмотрела место и заметила некую активность в небольшом переулке между старым огромным кирпичным зданием и домиком поменьше, где когда-то располагался круглосуточный магазин.

Блэк обошла Финли и какого-то молодого копа, с которым никогда раньше не общалась, удерживающих СМИ подальше от переулка, и направилась прямо к нему. На месте она увидела О’Мэлли, Коннелли и Рамиреса, стоявших полукругом и смотревших вниз.

Там же был и агент Дугган из ФБР, едва поднявший на секунду голову при ее приближении. Он, видимо, наконец, понял ее намек, что его помощь ей не требуется. Тем не менее, она должна была признать, что присутствие ФБР слегка расслабило ее. Это доказывало, что дело, которое никак не давалось ей, было достаточно серьезным для привлечения Бюро.

Когда все четверо заметили ее, О’Мэлли повернулся и жестом подозвал ближе. Его взгляд явно не предвещал ничего хорошего и она медленно подошла к ним. Опустив глаза на землю, она чуть не перестала дышать от увиденного.

В этот раз ей действительно хотелось, чтобы от тела не осталось ничего, кроме пепла. Но новая жертва была сожжена лишь частично и это было куда хуже.

Прежде всего, сохранилась форма самого тела. Оставались не только голые кости, плоть все еще цеплялась за живот, ребра и нижнюю часть шеи. Самое ужасное по мнению Эйвери, что уцелела даже часть лица жертвы. Она смотрела на уголок опаленого рта, который так и замер в неодобрительной ухмылке. Остатки кожи и тканей не сгорели до конца, но были сильно обуглены.

– Ощущение, что от этого чертова тела все еще идет жар, – сказал О’Мэлли. Затем он посмотрел на Эйвери с Рамиресом слегка сердитым, но полным надежды взглядом. – Я был бы признателен, если бы вы двое быстро разобрались здесь. Мы не можем продолжать так… особенно, учитывая СМИ, следующие за нами по пятам, и тобой, – указал он на Блэк, – выставляющей нас идиотами на каждом шагу.

Агент Дугган посмотрел на нее, насмешливо улыбаясь. Какое бы уважение он не испытывал к ней при первой встрече, оно явно сошло на нет.

– Какого черта это значит? – спросила Эйвери.

– Не стоило так голосить о невиновности Денни Кокса, – ответил О’Мэлли. – Симмонс и другие парни из В3 прицепились к каждому слову. Теперь, когда Кокса отпустили, подтвердив, что он чист, мы выглядим просто придурками.

«Может стоило выслушать меня с самого начала», – подумала Эйвери, но не сказала ни слова. Вместо этого она неспешно прошлась по месту преступления, тщательно изучая каждую деталь. Но первое и наиболее очевидное, что стоило отметить, это тот факт, что тело не было сожжено настолько, насколько все предыдущие жертвы.

«Либо он становится ленив, либо сильно спешил в этот раз», – размышляла Блэк.

Сморщившись, она присела рядом с телом. Это также была женщина. Ее сожгли прямо в одежде и несколько обрывков ткани застряли в волосах и прилипли к груди. Она посмотрела на лицо жертвы. Плоть полностью сгорела, но вокруг зубов оставались слабые обрывки десен. Эйвери задумалась, хватило бы этого Сэнди и ее команде, чтобы получить информацию о том, когда женщину сожгли.

Она оглядела местность в поисках других фрагментов, наподобии тех, что были найдны на предыдущих местах преступления. Но в этот раз ничего разбито не было. Не было также и видимых следов.

– Что думаешь? – спросил Коннелли.

– Мне интересно, почему в этот раз он сделал свою работу настолько неряшливо. Интересно, намеренно ли он бросил тело в таком состоянии, чтобы шокировать нас или просто сильно спешил. Глядя на подобное, я задумалась, настолько ли уж он организован, как мы решили изначально.

– Хорошие вопросы, – произнес Дугган. Эйвери показалось, что он влез лишь для того, чтобы его заметили. – Если убийца окажется неряшлив по сути, то он может достаточно напортачить, оставив нам какой-нибудь знак и облегчив поиски.

– Отличная теория, Блэк, – сказал О’Мэлли. – Теперь давай посмотрим, как ты ее докажешь.