Мотив для исчезновения

Эйвери продолжила исследовать местность, в поисках какого-нибудь намека на то, как долго пролежало здесь это тело. Она заметила нечеткие следы, доказывающие, что убийца принес его сюда, а затем буквально бросил в переулке. Она обернулась на перекрестки. Хоть это и была заброшенная часть города, она подумала, что все же стоит проверить камеры в светофорах.

Эйвери смутно слышала звук раздавшегося телефонного звонка и голос капитана, ответившего на него. Он звучал взволнованно, но она почти не обращала никакого внимания, продолжая обыскивать переулок.

«Никакой крови, никаких следов… возможно, ленивый характер сожжения на этот раз выявит какие-то отпечатки пальцев или другое дурацкое доказательство. Может…»

– Блэк!

Она обернулась, услышав собственное имя. Крик исходил от О’Мэлли и, когда она встретилась с ним взглядом, то увидела настоящую ярость в его глазах. Он все еще держал телефон в руках и ей стало интересно, о чем был этот разговор.

Капитан подошел к ней, оставив троих коллег позади. Дугган, явно заинтересованный, наблюдал за происходящим. Когда О’Мэлли подошел, они встали лицом к лицом, практически вплотную. Он говорил тихо, но с очевидной агрессией.

– Что такое? – спросила она.

– Мне только что звонила Пегги Стиллер. Знаешь, кто это?

– Сомневаюсь.

– Одна из администраторов службы безопасности исправительной колонии Саус-Бей. Мы знакомы еще с тех времен, когда она работала секретарем местного отделения полиции. В последний раз, когда ты приперлась туда поговорить с этим психом, Говардом Рэндаллом, я попросил Пегги об одолжении. А именно сообщить мне, если ты еще раз покажешься там. Как думаешь, что я только что услышал?

– Сэр, я…

– Пожалуйста, поправь меня, если я ошибаюсь, но разве я не просил тебя лично прекратить общение с Рэндаллом?

– Просил.

– Получается, ты согласна, что это считается явным неподчинением?

Он уже почти кричал, умудрившись привлечь внимание даже Финли и второго копа, которые до сих пор сдерживали СМИ. Дугган тоже внимательно слушал.

– И? – спросил О’Мэлли.

– Полагаю, что да, – ответила Эйвери.

Капитан буквально кипел от гнева, пытаясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Он ходил взад-вперед, глядя то на обгоревшее тело, то снова на Эйвери. Видимо, он понял, что практически устраивает сцену и понизил голос.

– Зачем ты навещала его?

Вопрос был довольно прост, что нельзя сказать об ответе. Тем более, она прекрасно понимала, что это совсем не то, что хотел бы услышать О’Мэлли. С другой стороны, не было никакого смысла врать и сочинять сказки.

– Он своего рода ресурс, – сказала она. – Наше совместное прошлое делает его одним из лучших источников информации в наших руках.

– Ваше совместное прошлое? – взревел О’Мэлли. – Даже не смей говорить мне об этом. Знаешь что, Блэк? Я могу пожалеть об этом, но прямо сейчас мне плевать. Я отстраняю тебя, немедленно. Я не стану терпеть подобное неподчинение, особенно, когда мои приказы прекрасно известны всему участку А1.

– Вы не серьезно, – произнесла она.

– Это ты зря. Ты чертовски хороша в своей работе, но обязана следовать правилам, как и другие. И, фактически, в этот раз результаты нулевые. Я приставлю агента Дуггана к Рамиресу и поработаю с ними в команде, чтобы быстрее покончить с этим.

– Сэр, Вы не можете…

Но он уже повернулся к ней спиной. Единственное, что он сказал перед тем, как снова приложить телефон к уху, было: «Отстранена».

Эйвери понимала, что может закатить сцену и оспорить его решение прямо тут. Но она также прекрасно знала О’Мэлли, чтобы начать подобное представление. Вместо этого Блэк выбрала другой путь. Завтра, когда он успокоится, она попробует поговорить с ним. Тем более, она совершенно не горела желанием устраивать истерики на глазах у всех.

Она развернулась и пошла к машине. Когда она проходила мимо репортеров и сдерживающих их офицеров, один из них поинтересовался что там происходит. Она еле сдержалась, чтобы не обернуться и не послать их. Она добралась до машины и, собираясь сесть за руль, увидела бегущего сквозь толпу Рамиреса.

– Вот так? – спросил он. – Ты просто уйдешь?

– Я не ухожу, – подчеркнула она. – Я следую приказам.

– Что ж, если они собираются отстранить тебя от дела, то я тоже уйду, – сказал он.

Она была слегка удивлена подобным предложением, особенно, учитывая их вчерашний разговор, но таким человеком был Рамирес.

– Нет, – ответила она, вздохнув. – Не стоит. Это твое время, так что сделай их. Посмотри, что удастся раскопать без меня. Черт возьми, да у тебя федеральный агент в роли напарника.

– Да, конечно… но О’Мэлли не может просто так тебя вышвырнуть.

– Может. И имеет полное право. Я облажалась. Я приняла и поняла это. Но я знаю кэпа. Подождем денек и я позвоню ему. Он остынет и придет в себя.

– Все будет хорошо? – спросил Рамирес, нерешительно кивнув и отойдя в сторону.

– Естественно, а теперь возвращайся к работе.


Он улыбнулся ей, когда она села в машину, и пошел обратно. Сердце Эйвери согрелось, при взгляде на его улыбку, даже несмотря на то, как прошло это утро. Она прикинула, что стоит позвонить и ему, когда все уляжется завтра.

Блэк отвернулась, раздумывая, как провести остаток дня. Конечно же, она не собиралась просто проваляться на диване, ничего не делая. Она планировала продолжить расследование сама… но как?

Слева, чуть впереди, она разглядела слабое облачко дыма, поднимающееся в небо. Она проследовала в том направлении и увидела тонкую трубу, вероятно идущую от задней части завода или какой-нибудь мельницы в восточной части города.

Это навело ее на определенные мысли. Не дав им даже полностью развиться, Эйвери набрала номер коронера. Она не хотела, чтобы кто-то в А1 прознал об этом. О’Мэлли снова разозлится, выяснив, что она звонила. Но, если действовать подобным образом, он не сразу узнает, что она связывалась с коронером.

Блэк немного расслабилась, когда диспетчер не стал спрашивать ее имя. Она лишь уточнила, что звонит из А1 и этого было достаточно. Через пару минут на другом конце провода раздался уставший голос:

– Чем могу помочь?

– Вы знаете, что мы уже с ног сбились, пытаясь разобраться со случаями сжигания тел, – сказала она. – Я составляю список мест в городе, за исключением моргов и крематориев, где в работе используется огонь.

– Ну, есть, к примеру, бумажные фабрики, – ответил коронер, – но огонь в подобных местах не будет настолько сильным. Есть еще два сталелитейных завода, но у одного из них такая жесткая система безопасности, что туда невозможно ни войти, ни выйти, а второй был закрыт буквально полгода назад. Еще есть мусороперерабатывающий завод, но он итак еле справляется с объемами.

– Сжигание мусора? – спросила Эйвери. – Они развивают достаточную температуру, чтобы сжечь тело до пепла?

– Если держать его достаточно долго, то да.

– Мы говорим о температурах свыше 1000 градусов?

– Без понятия, леди. Вам стоит поговорить с кем-то из сотрудников. Простите, но я не запомнил Ваше имя… как Вы сказали?

Она бросила трубку и снова обернулась на восходящее облако дыма. Блэк вбила в навигатор адрес единственного в Бостоне мусороперерабатывающего завода и стала изучать его расположение на карте. С первого же взгляда стало ясно, что он находится точно посередине треугольника, в котором были найдены тела.

Нарушив правила дорожного движения, Эйвери развернулась на 180 градусов на следующем светофоре и поехала по GPS, не спуская с него глаз следующие пол минуты.





ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ




Вонь от мусора на заводе стояла страшная, но была не настолько ужасна, как ей представлялось. Пока Эйвери припарковалась, прошлась по территории и зашла в центральное здание, то уже практически свыклась с запахом. Он был больше похож на сожженый пластик с примесью гнили и испорченных продуктов, нежели на что-то иное.

Чтобы ускорить процесс, она позвонила на завод прежде, чем приехала. Поэтому, зайдя в здание, увидела, что ее уже ожидал мужчина в возрасте. Это был Нед Армстронг, начальник смены. В его приветственной улыбке виднелась искренняя радость от того, что он займется чем-то более полезным, нежели его обычная работа.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказала Эйвери.

– Конечно, – ответил Нед. – На самом деле сейчас просто идеальное время, чтобы провести Вам экскурсию по территории, если хотите. Самый пик работы будет продолжаться в течение двух часов, так как большинство грузовиков как раз вернулись со своих маршрутов.

– Отлично, – кивнула Блэк. – Показывайте.

– По телефону Вы сообщили, что больше заинтересованы в области, где мы сжигаем сам мусор, правильно?

– Да. Если быть еще точнее, нам интересно, может ли кто-то из сотрудников использовать объект для сжигания тел без ведома руководства.

– Что ж, могу заверить Вас, что ничего подобного здесь не происходит, – ответил Нед. – Идемте, я проведу Вас в центр утрамбовки и сжигания. Сами увидите, о чем я говорю.

Чувствуя себя каким-то информационным наркоманом, Эйвери с радостью отметила, что это центр находится в задней части здания. По пути туда, она увидела, как проходит стандартный рабочий день на заводе. Нед указывал на разные этапы обработки мусора, но Блэк и сама все прекрасно смогла понять.

Они прошли огромную бетонированную площадку, куда грузовики свозили весь хлам. Оттуда мусор разбирали на сортировку, а затем перевозили дальше на вилочных погрузчиках. Она обратила внимание и на другие помещения, куда отвозили сильно загрязненные материалы, включая пластик, металл и аллюминий, которые затем очищались и отсортировывались. Все это, в конце концов, поступало в заднюю часть здания, где максимально утрамбовывалось и сжигалось. Туда Нед ее и вел.

– Думаю, именно это Вас и интересует, – произнес Армстронг, пропуская ее в помещение.

Справа располагались три машины, которые Нед называл прессами. Они были разной величины, но на всех имелась большая железная дверца. Эйвери наблюдала, как один из работников как раз занимался наполнением машины всяким хламом, который не поддавался переработке. Мусор состоял из рваных подушек, поврежденного пластика, каких-то старых деревяшек, кусков проволочной сетки и других не самых приятных вещей.

Простым инструментом, больше похожим на плоскую лопату, рабочий запихивал все это в пресс. Закончив, он закрыл железную дверцу и запер ее, использовав огромный болт. Затем он провел три каких-то кабеля через пресс, воспользовавшись маленькими отверстиями, просверленными по бокам. Установив их на местах, мужчина запустил механизм, который принялся за работу, сжимая мусор за железной дверцей. Эйвери не могла видеть получаемый эффект, но прекрасно слышала звуки разрывания и сильный скрежет, исходящие от материалов внутри этой машины.

Полминуты спустя, все было готово. Закончив работу, парень открыл дверцу и нажал на зеленую кнопку, расположенную на боковой стороне пресса. Раздался громкий звуковой сигнал и машина вытолкнула изнутри практически идеальный прямоугольный кусок мусора тремя футами в высоту и шестью в ширину. Весь хлам, который только что засунули в пресс, был аккуратно сжат и обвязан проводами.

– Затем мы перевозим эти блоки в центр сжигания, – сказал Нед. – Мы перерабатываем все, что удается. Но, как Вы понимаете, не весь мусор, попадающий сюда, подлежит данному процессу.

Он провел ее за дверь, напоминающую гаражные ворота, в другое бетонированное помещение. В дальнем правом углу лежали несколько блоков, похожих на тот, который она только что видела. Позади стояла машина, внешним видом не сильно отличавшаяся от прессов. Но, почувствовав исходящую жару и запах горящего пластика и другого мусора, Эйвери поняла, что было перед ней.

– Здесь все и сжигается? – спросила она.

– Да. Периодически мы находим кусок какого-нибудь металла или просто что-то слишком большое. Мы просто откладываем все это в сторону и отправляем на сталелитейный завод. Собираем и отправляем. На самом деле выходит не так уж много, хотя за год накопилось бы на полноценную отгрузку.

– Бывает что-то… необычное?