Магов не предлагать!

– Подстава, – мрачно подытожила я.

– Именно, – подтвердил Риоре и неожиданно поблагодарил: – Спасибо за труп.

– А? – не поняла я.

– Спасибо, что заставили передумать и убрать из гардеробной. Сначала оставить его там казалось хорошей идеей, но чем больше я размышляю о дерзкой попытке вас устранить, тем больше убеждаюсь: убийство приписали бы мне. Мотивов множество, возможности имеются.

Не поспоришь. Обид на королевскую семью у Риоре хватало, на Лику – тем более. Прибавьте отца, и… Стоп!

– Милорд…

– Можно просто по имени.

Опальный советник убрал вещи с кресла. Тетрадь бережно перекочевала в секретер, книги – на столик, на самый край.

Нахмурилась:

– Подобная фамильярность неуместна.

– Но вы же позволяете называть себя по имени, – парировал лорд. – Я всего лишь выровнял наше положение.

Аргументов против не нашлось. Можно, конечно, завести пластинку о приличиях, но так мы рисковали проспорить всю ночь, не дойдя до обсуждения насущных вопросов.

– Куда вы дели тело?

Кресло манило, но сесть в него я по-прежнему не могла: мешал хозяин дома. Он стоял между вожделенным предметом мебели и кроватью. Пришлось бы обогнуть столик с другой стороны, то есть сделать крюк.

– Так, бросил в городе, – отмахнулся Риоре и увеличил мощность светового шара. – Я не выбирал, выкинул на случайной улице. Не переживайте, Янина, он нам не навредит. Установить мага по чарам невозможно, это не проклятие.

– А и такое бывает? – ужаснулась я и облизнула губы.

Если верить книгам, от проклятия не спастись, непременно умрешь.

– Бывает, – кивнул лорд, – но не у нас. Если бы в Гаменции нашелся хоть один проклятийник, он бы давно занял трон.

Тут мы подошли к давно волновавшему меня вопросу. Даже целой череде вопросов, сводившейся к трем вещам: отчего ушел с должности Конрад, почему не назначили нового придворного мага и кто в королевстве владеет магией. Об отце Риоре отвечал уклончиво, отнекивался, мол, в те годы во дворце не ночевал, подростком грыз гранит науки. Второй вопрос тоже остался без ответа, хотя я таки дожала и поняла: у короля зуб на магов. Подозреваю, семейство Вариэль по всем фронтам отличилось. Волшебников в Гаменции немного, о сильных Риоре не слышал, зато пяток слабых и средних магических родов перечислил. К последним относились Вариэли.

– Еще один вопрос… – Я нервно накручивала волос на палец. – Как думаете, кто, кроме Брайна, в курсе наличия второй принцессы?

– Сам бы хотел узнать! – скривился Риоре и неожиданно предложил: – Может, вина?

Кивнула. Ночь выдалась нервная.

Одернула подол пеньюара. Кто только придумал столь вызывающую вещь? Полупрозрачная ткань, розовый, рюшки, лента под грудью – сплошной соблазн. И Риоре смотрит. Пусть не врет, будто без мужского интереса. Именно на то, что подчеркнул чертов пеньюар. Спасибо, ворот ночной рубашки глухой.

Хорош блюститель нравственности! Стоит, не торопится, глазами пожирает и довольно ухмыляется. Кот мартовский!

– Таки выпьем вина и перейдем к делу? – когда пауза затянулась, недовольно выпалила я. – Хватит на мою грудь таращиться! Лучше о Брайне подумайте, как он признания Конрада подслушал.

Грубо, понимаю, принцессы так не говорят, но еще немного – и щеки пойдут алыми пятнами.

– Зачем? Вам ведь нравится, Янина, – парировал нахал. – Вам любое мое внимание по душе.

Чуть не задохнулась от подобной наглости и посоветовала распустившемуся мужчине вспомнить о том, с кем он говорит.

– Я и не забывал. – Риоре продолжал издеваться, и все – совершенно серьезным голосом. – В мельчайших подробностях помню, начиная с вашего ночного появления.

– Тогда вы не обратили на меня внимания. Титул прельщает?

– Нет. Лика тоже принцесса. Как видите, мне нет до нее дела, хотя куда проще надавить на беспомощную пленницу. Вы какое вино любите?

Он спокоен, а я нервничаю, грудь прикрываю. Вот ведь! Не стеснялась отчитываться в ночной рубашке, а сейчас места не нахожу.

– Красное. Любое. – Вопрос цвета напитка волновал меньше всего. – Не уходите от ответа, милорд!

– Я и не ухожу. Мой интерес не имеет отношения к титулу. Так сошлись звезды, Янина. – Риоре сделал шаг ко мне, я – от него. – Закончился эксперимент, налагавший на меня некоторые ограничения. Вы показали себя интересной особой, а с отросшими волосами перестали походить на бродяжку.

– Проведите еще какой-нибудь эксперимент, граф, и помните о собственной чести, которую так боитесь опорочить.

За злыми словами скрывалась досада на себя. Неужели я так явно навязываюсь? Не спорю, с некоторых пор Риоре мне симпатичен, не до такой степени, как ему кажется, но обращаться с собой подобным образом не позволю. Снизошел, оказал честь! Пусть лучше о королеве с герцогом думает.

Риоре отреагировал поразительно кротко. Приглядевшись, заметила победную улыбку, тронувшую краешки губ. Он формально извинился и предложил сесть, только не в кресло – на кровать:


– Вы ведь не хотите, чтобы нас подслушали?

– Соблазнить собираетесь? – Теперь сомнений не осталось. – Тогда вино должно быть очень дорогим, а процесс – несуетливым. Плюс ароматные простыни, исключительно новые и атласные. До и после – ванна с розами. Минимум тридцать комплиментов и полнейшее подчинение.

Список придумала от балды, лишь бы отвязался. Сердце гулко стучало в груди, а мозг решал дилемму (чисто в теории), хороший ли из Риоре любовник.

Лорд ожидал чего угодно, только не показного энтузиазма и списка требований. Он сразу стушевался и ушел за вином. Я же решила поиграть. В конце концов, пережитый шок требовал порции адреналина, а дерзкий блондин первым начал. Отплачу его же монетой. Словом, вернувшийся опальный советник застал эффектную картину – принцессу в позе Олимпии. Только в отличие от нее я не разделась, всего лишь прилегла.

– Это приглашение?

Риоре аккуратно поставил бокалы на столик. Задумчивый взгляд скользнул с головы до пяток, отчего-то остановившись на шее.

– Напоминание, что не только вы умеете смущать других.

Плавным движением поднялась и невинно улыбнулась.

Странное дело, мне нравилось его дразнить. Нравилось, когда он так на меня смотрел. И одновременно, словно при виде мальчика из параллельного класса, горели щеки. Риоре воспринимал меня как женщину, и столь резкая перемена пугала.

– Не боитесь Марианн? Она ревнива.

Лорд подошел ближе, остановился в каком-то шаге от кровати.

Прежде чем успела заявить о беспочвенности подозрений королевы, Риоре наклонился и поцеловал. От неожиданности ответила, хотя изначально не собиралась. Как и обнимать его за шею, соглашаться лечь на спину, позволять развязать пеньюар. Лорд успел избавиться от рубашки, отчего ситуация обрела особую пикантность.

– Милорд!

Предприняла слабую попытку высвободиться, но тут же затихла, стоило настойчивым губам снова найти рот. Сердце билось в горле, тело обмякло, стало податливой глиной в руках Риоре.

– Вы такая красивая!

Вновь поцелуй, на этот раз в щеку. Губы безжалостно скользнули к уху и вниз, по шее. Я даже дышать перестала, замерла, опьяненная позабытыми ощущениями.

– Полноте, милорд, – голос внезапно охрип, – я копия Лики.

– Нет, – упрямо возразил лорд и заключил в ладони мое лицо. – Вы не Лика, вы другая.

Предприняла последнюю попытку не скатиться в бездну:

– Скольким вы это говорили?

Блондин промолчал и предпочел проверенный способ – поцелуи. Они разгоняли по жилам кровь, заставляли забыть о том, что он шептал банальные слова, а происходящее – нелепо.

Пеньюар на мне долго не задержался.

– Без него лучше, – прокомментировал Риоре. – Ничего соблазнительного, напрасно надевала. А вот под ним…

Паршивец накрыл ладонями грудь, показывая, кто в спальне хозяин. Странно, неправильно. Я никогда не позволяла мужчине подобного, а тут понравилось. Если дальше так пойдет… Но я ведь успею остановиться, правда? Пускай целует, гладит, время для «нет» пока не пришло.

Поцелуи безжалостно подавляли слабые протесты здравого смысла. Учителя этикета прокляли бы ученицу, король бы рассвирепел, узнай, что я вытворяла. А мне не хотелось отстраняться, останавливать безумие, хотя одну слабую попытку я таки предприняла:

– Риоре, прекратите!

– М-м-м, а вам это нужно? – шепот обжег ухо.

Нет, потому что давно потеряла контроль над собой. Хотелось целовать Риоре, скользить ладонями по спине, подарить самое дорогое. Наверное, виной всему одиночество, нервы… и запах. От кожи лорда едва уловимо пахло жимолостью, и этот аромат сводил с ума.

Риоре уверенно вел атаку и быстро добился своего.

Первая смелая ласка обожгла, дальнейшее казалось сном. Его руки, губы, проникновения, столь же уверенные, как сам лорд Вариэль. Он не боялся отказа. Риоре не допускал даже гипотетического «нет». Я принадлежала ему, как, наверное, десятки женщин до меня. Титул не имел никакого значения. Не сомневаюсь, лорд со всеми обращался одинаково, хотя в глубине души надеялась стать единственной.

Затем сознание куда-то уплыло, утонув в море ощущений. Они пронеслись пестрым калейдоскопом, манили в неведомые дали, к новым вершинам. Яркая вспышка – и нестерпимое, нереальное блаженство.

Обнаженная, лежала на алых простынях, не спеша прикрываться. Зачем, вряд ли Риоре увидит что-то новое. Краем глаза наблюдала за любовником. Странный тип, у нас после секса курят, он письма сочиняет. Меня же волновало будущее, в частности дальнейшее общение с пресловутым лордом. Положим, почему отдалась, понятно, даже легче стало. А вот снова превратиться в существо третьего сорта не хотелось. Риоре добился своего, зачем проявлять уважение?

– Яна, одевайся, у нас много дел, – не отрываясь от письма, бросил через плечо лорд.

Он успел натянуть штаны, и на его фоне я смотрелась… Словом, лучше прикрыться. Расслабленность улетучилась, на смену ей пришли раздражение и стыд. Риоре меня использовал! Господи, какая же я дурочка, как не поняла с самого начала! Ласки, вкрадчивый шепот – всего лишь средство, чтобы получить желаемое. И вот ты уже ему неинтересна, вещь потеряла новизну.

– И давно принцессами увлекаешься?

Как ни старалась, в голосе промелькнула горечь. Вот так, без разницы, служанка или принцесса. Задрал юбки – и вся недолга. А ты – увлечения, разговоры! Обхаживал он тебя, потому как сразу зажать в уголке нельзя. Вспомни, лорд рубашку не застегнул, хотя в подобном виде даже мужчин не принимают, женщин – и подавно. То есть сразу намекал, чем собирался заняться.

Слезы душили, но я мужественно держалась. Жалкая хнычущая дурочка – уже перебор, чувство собственного достоинства никто не отменял.

– В смысле? – обернулся вероломный лорд и отложил письмо.