Два в одном. Оплошности судьбы

— Подсади! — уже повелительным тоном приказал он, и когда Артем поднял его, держа на руках, переставил ключ на другую сторону двери. Закрыл дверь, достал какие-то тонкие крючки, палочки, повозился и довольно произнес: — Готово.

Артем подергал дверь — действительно она была заперта изнутри. Облегченно вздохнул.

— И на это раз пронесло.

Арингил грустно покачал головой.

— Не думаю, что так просто все получится. За убийство придется отвечать.

Его подопечный вновь перешел перекресток и оказался на развилке пяти дорог, скрытых в тумане будущего. «Как же сложно с ним», — подумал он.

— Да ладно тебе расстраиваться. Парень сделал то, что должен был сделать, или ты хотел, чтобы он подвергся пыткам в подвалах монастыря? Это был его единственный шанс безопасно покинуть это место.

— Да я не спорю, — вяло ответил ангел, — только как же у него все сложно и неопределенно по жизни. Вот это меня смущает. Не попадет ли он в еще большую беду, выбравшись из малой.

— Дорогой! Ты считаешь подвалы инквизиции малой бедой? — спросила Агнесса, и это новое определение ее «дорогой» по отношению к нему поменяло ход мыслей Арингила. У него тоже наметились проблемы в личной жизни. В нее медленно, но уверенно вползала Агнесса. Это не было бедой в его понимании. Девушка она красивая и неглупая, хотя несколько избалованная и сумасбродная. Но за ней маячили ее родственники. Решительная мама, папа-алкоголик и баба Крыся, отбывшая срок на каторге и отдохнувшая в борделях. И этого он страшился больше всего. А главное, он не понимал внутреннего устройства их высокого общества. На земле все было просто и понятно. Ты ангел — значит, служивый. Служи свой срок честно и добросовестно. Архангелом, конечно, не станешь, но заслужишь пенсию и право спуститься на землю, выбрать среди дочерей людей жену — и будешь жить сыто и обеспеченно. Умрешь и вернешься на небо. А тут все перемешано. Тифлинги обоих полов. Могут сходить вниз и принимать человеческий облик. Жить жизнью людей и опять возвращаться на небо. Жениться и выходить замуж. У них нет строгой вертикали власти. Есть тифлинги и Хранитель. Все! Вот этого он, взращенный на устоях земли, до конца не понимал. Кто служивым распределяет подопечных, если нет архангелов? Как раздается благодать?

— Демократия, туды-растуды! — проворчал Арингил и покосился на довольную Агнессу. Ее взгляд был похож на взгляд лисы, увидевшей курочку.

Артем сходил за сумкой, не спрашивая желания Свада, схватил того за шкирку и затолкал туда немного возмущенного гремлуна. Надел ее на плечо и направился на выход. Открыл дверь, оставив в замке ключ, направил свои шаги к столовой.

— Я ухожу. — сообщил он шеф-повару.

— Чего так? — удивился тот. — Не понравилось у нас? — Он уставился на парня.

— Понравилось, — хмуро отозвался Артем. — Руби дрова, молись и ешь до отвала — чем не счастье, только прибыл инквизитор с бородкой и прогнал меня, — не моргнув глазом, соврал Артем. — Вот зашел попрощаться.

— Понятно, — кивнул здоровяк, — брат меченосец Мастронг может. Но просто так ты от нас не уйдешь! — Повар грозно посмотрел на Артема, и у того засосало под ложечкой. Увидев, как изменилось лицо ученика мага, повар упер руки в боки и захохотал. — Что, испугался, штудент? Ха! Ха! — Его жирное объемное пузо затряслось. Отсмеявшись, он величественно повел рукой: — Проходи, друг, мы устроим тебе отвальную.

Наевшись так, что трудно было дышать, Артем вышел из ворот монастыря. Ему еще две седмицы нужно было где-то провести время, и он не знал, что делать. Для того чтобы понять, куда пойти и чем заняться, ему нужно было время, и он решил, пока будет думать, отмыть от крови гремлуна в ближайшей реке: видел ее широкую голубую ленту в километре от монастыря. Он пересекал ее не пароме с отцом Ермолаем.

Маг свернул с дороги и пошел по лугу вниз, туда, где по его расчетам должна находиться река. Широкая и полноводная, словно Волга. Потом надо новый наряд прикупить, старый был испачкан и порван. «Словно оборванец какой-то», — недовольно подумал Артем.

Величественная река неспешно несла свои воды издалека, долго, по ней плыли лодки и тупоносые парусные корабли. Те, что по течению, на парусах, а против течения — на веслах, как галеры.

Артем вышел на песчаный берег и достал Свада.

— Иди мойся, грязнуля! — приказал он тоном, не терпящим возражения. — А то завонял уже.

Тот ошарашенно огляделся, увидел большую воду, напоминавшую ему море в его мире, и испуганно прижался к ноге человека.

— Это еще зачем? — попытался оспорить приказ гремлун. — Мы не моемся. У нас есть поверье, что тот, кто моется, удачу смывает.

Артем спорить не стал, он уже давно понял, что малыш бывает упрям, как стадо баранов, а доказывать ему что-либо — это пустая трата времени и нервов. Поэтому он просто схватил того за шиворот и понес орущего мастера к воде. Не обращая внимания на его трепыхания, он погрузил того в воду и стал плескать им туда-сюда, периодически вытаскивая из воды и давая вдохнуть воздуха.

Сначала Свад пытался орать и грозить всеми карами, известными в его мире, но абсолютно непонятными Артему. И как тут испугаться такой угрозе.

— Я тебе, ось вертикальная, на минус спущу и амплитуду поменяю, буль, буль. Ты у меня вместо игрека полным нулем станешь, буль, буль. — Но вскоре, наглотавшись воды, заткнулся и только бешено вращал глазами, показывая своему купальщику, что он с ним сделает после пытки водой.

Не обращая внимания на откровенную пантомиму малыша, человек вытаскивал мокрого Свада из воды, критически осматривал, кривился и вновь окунал в воду охваченного ужасом водобоязни купальщика. Наконец Артем остался доволен своей работой и поставил Свада на песок. Тот зашатался и упал, так и оставшись лежать, не имея сил встать. Артем, используя время, что у него появилось, обдумывал свои планы.

Неожиданно солнце ему заслонила тень. Он поднял голову и чуть не умер от испуга. Над ним стоял его знакомый покойник, которого он закопал, похоронив со всеми почестями. Тот смотрел блеклыми глазами и прохрипел:

— Нохпасхараан.

У Артема отвисла челюсть, и он чуть не потерял сознание. Схватился за сердце и просипел.

— Но пасаран, брат. — Сам в это время пытался обрести способность мыслить: коли покойник не напал на него, то ему что-то нужно. Вот привязался! Никак не успокоится. Набрал в себя юшпи и бродит. Главное, как он нашел его? И тут он вспомнил записку, амулет и письмо. Лихорадочно стал шарить по сумке. В книге нашел спрятанный листок и медальон. Вытащил и показал покойнику. Только какой он был покойник — уже зомби.

— Помню, брат, надо отнести это по адресу. — Зомби согласно покивал и показал рукой вниз по течению. — Понял, Жакуй, — вспомнив, как зовут зомби, ответил Артем. «А что? — подумал он. — Вот и дело, которым можно заняться. Отдать долг спасителю и посмотреть мир. В самом деле неплохой план».

— Только в город схожу, куплю одежду — сяду на корабль и отправлюсь, — сообщил он о своих планах зомбаку. И понял, что тот его понимает.

В это время на свою беду пришел в себя Свад. Он поднялся и, не обращая внимания на ожившего мертвеца, набросился с кулаками на Артема. Жакуй проявил удивительную ловкость. Схватил маленького человечка и стал совать его в рот головой вперед. Того спасло то, что шестерня застряла у Жакуя во рту. И опомнившийся Артем заорал:

— Жакуй, это мой друг! Не вздумай его жрать!

Зомби отпустил впавшего в беспамятство гремлуна и вытащил застрявшую шестерню, повертел ее в руках, рассматривая, понюхал и бросил на голову поднимающегося Свада. Бросок оказался весьма метким. Трехочковый, подумал про себя Артем, увидев, как от удара маленький скандалист закатил глаза и успокоился. Какой-то он невезучий, покачал головой Артем.

Жакуй потоптался и пошел вниз по реке, потеряв всякий интерес к человеку и к великому мастеру проклятий.






Глава 17




Артем задумчиво смотрел вослед ожившему мертвецу. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: без некротического заклятия тут не обошлось. Кто-то, сам Жакуй или, скорее всего, тот, кто его послал, под инициалами К. Д., позаботился, чтобы записка и амулет были доставлены по адресу. Доставлены даже в случае смерти посыльного. Чего же такого имеется в этом медальоне? Почему так важно доставить его какому-то купцу? Неясные, смутные ощущения будили у Артема чувство тревоги, и, следуя советам своего учителя по «рукопашке», он прислушивался к своей интуиции.

Здесь была какая-то тайна, скрытая от Артема, и ответ мог быть только у адресата. Однако у землянина складывалось впечатление, что дело, за которое он взялся, было весьма опасным. Недаром он обнаружил Жакуя на дне реки. С другой стороны, рассуждал он, кто свяжет его, Артема, с заданием доставить медальон? Посыльный мертв, и те, кто убил его, скорее всего уже доложили об этом. Но все равно надо быть поосторожней.

Обдумав все хорошо, Артем решил на этом успокоиться. А Арингил, внушив такие мысли, решил вздремнуть. Идти было некуда, вот и оставалось ангелу дремать да бдить.

— Чего он тупит? — произнесла вслух Агнесса. — У него рядом отличный источник информации. Пусть спросит у Артама, что значит этот медальон и где находится этот самый Арагс.

Арингил обернулся к девушке и слегка скривился, показывая ей, что он думает об ее предложении.

— Что? — Та посмотрела на ангела. — Что не так? — Увидев скепсис на лице Арингила, она уже была не так уверена в своих словах.

Арингил давно заметил, что Агнесса, при всей своей сообразительности и уме, была девушкой простодушной, порывистой и на шаг вперед не думала. Для нее всегда все было просто. Только потом, наступив на свои грабли, она понимала, что совершила ошибку. Сильно расстраивалась, но при этом, как самая настоящая женщина, обвиняла всегда в своих промахах других. Виноваты были все. Подопечный — он тупой. Судьба, что дала его ей. И несправедливость в жизни, которая обходит удачей ее, самую совершенную из тифлингов. Но Арингил, как все ангелы земли, старался быть терпеливым. Он понимал, что совершенен только Творец, у всех остальных есть недостатки. Он молча, исподлобья изучал девушку, пытаясь скрыть раздражение и насмешку в своих глазах.

Она менялась и все больше становилась похожа на человека. Что именно в ней происходило, он объяснить не мог, это было на уровне чувств или подсознания. Сглаживались какие-то черты ее лица, темная кожа становилась светлее, или ему это казалось.

Арингил не мог врать самому себе, девушка ему определенно нравилась. Он любовался ею, хотя временами, как умудренный жизнью отец, хотел взять ремень из кожаных брюк, что принесла с собой криминальный авторитет баба Крыстя, и выпороть ее. Вот как сейчас. Неужели она еще не поняла, какую опасность представляет для них Артам? Он действительно был человеком без каких-либо моральных принципов. Такой типичный шалтай-болтай, все интересы которого сводились к тому, чтобы напиться или, как говорила Агнесса, нажраться и потрахаться. И в любой момент, владея телом, мог натворить бед. Но также хорошо понимал, что его мечты таким образом вразумить тифлинга недостижимы. Поэтому он призвал на помощь все свое терпение и поблагодарил Бога, что та не стала внушать эти глупые мысли человеку.

— Агнесса. Дорогая! — сделал ход конем Арингил и этим словом вызвал неподдельный интерес у девушки. Та моментально обернулась и перестала ходить по плечу вперед-назад. Она с удивлением и нескрываемой радостью в черных глазах уставилась на ангела.

«Опять он в своем балахоне», — пришла ей на ум не к месту мысль, и она поморщилась. Арингил был неискушен в общении с девушками, в женской логике не разбирался и с обидой отреагировал на ее ухмылку. Он принял ее на свой счет из-за слова «дорогая» и мысленно обругал себя.

Идиот! Решил смягчить свои слова. Видно же, что это слово ей не нравится, она смеется над ним.

— Ты дура! — выпалил он неожиданно то, что думал, и, поняв, что не удержался, вытаращил глаза, до боли прикусив язык. Ну что на него нашло! Хотел же по-хорошему. — Нет-нет, я хотел не то сказать! Я оговорился! — начал он извиняться. — Прости!..

Но, к его ужасу, все старания ангела сгладить впечатление от неосторожно выскочившей фразы не возымели успеха.

— Что-о-о? — переспросила пораженная его словами тифлинг. — Как ты меня назвал? «Ду-ура-а»! — Она не слушала его извинений. Этот непонятный, из другого мира, женоподобный субъект в платье, который даже не курит, посмел ее оскорбить. Да что он себе возомнил?! Думает, что он самый умный здесь? Нагло вторгся в ее жизнь! Разрушил ее будущее. Лишил возможности создать нормальную семью с благоволения Хранителя! Все эти мысли пронеслись галопом в ее голове, пока она набирала в грудь воздух, чтобы дать ему отповедь. Скотина! Так-то он ее отблагодарил за все? Но вместо слов у нее потекли слезы, и она разревелась. — А-а-а! Баба! Он меня обижааает! — И тут же в их окружении возникла красивая женщина в черном облегающем платье. Он дымила сигаретой и с интересом уставилась на растерянного ангела.

— Уже поссорились? — поинтересовалась она, хотя прекрасно понимала причины слез внучки.

— Да я это… Неправильно высказался, — оправдывался расстроенный ангел. — Агнесса — она умница, только иногда спешит говорить. Вот… — Он замолчал, не зная, что сказать еще, и посмотрел испуганно на рыдающую девушку.

— О-он назвал меня-а ду-у-урой! — рыдая, поведала о причинах своих слез Агнесса и уткнулась в грудь бабы.

Прожив бурную жизнь, став воровкой в законе на женской каторге, баба Крыстя умела разруливать любые житейские ситуации.

— Тебе повезло, детка! — поглаживая по голове внучку, произнесла она и глубоко затянулась сигаретой, задержала дыхание и с насаждением выпустила дым. Удивленная ее словами Агнесса даже перестала плакать.

— Это почему? — спросила она.

— У тебя есть настоящий мужчина, а не сопля, размазанная по лицу, как твой отец. Твой мужчина — грубый и сильный самец. Ты чувствуешь, как от него прет гормонами?

Агнесса зашмыгала носом, пытаясь уловить запах Арингила, и, не почувствовав запаха его гормонов, отрицательно покачала головой.

— Нет, только дым от сигареты, — отозвалась она, вытирая мокрый нос рукавом платья. Увидев это, женщина подала ей платок. А донельзя растерянный Арингил отошел на всякий случай подальше, обнюхивая свои подмышки.

— У него, — глядя мечтательно на ангела, продолжила баба, — только один недостаток. — Она помолчала, давая возможность внучке вникнуть в ее слова. Та услышала и оторвалась от груди бабушки, уже с явным любопытством посмотрела на ангела, выискивая этот самый единственный недостаток. Слезы уже высохли, и она спросила:

— Какой?

— От него не прет козлом, дорогуша. Ах, если бы ты знала! Как бывает приятен этот горький аромат мужчины! — Она закатила глаза и, втянув носом, покачала головой.

От этих слов у Арингила мгновенно выскочили глаза на лоб. Пахнуть козлом, как бесы! Этого счастья он не хотел. Те пованивали еще серой, и по этим запахам всегда можно было почувствовать присутствие искусителя.

— Вот еще чего не хватало! — Агнесса возмущенно высвободилась из объятий бабы и недовольно продолжила: — Я нисколько не хочу, чтобы Арингил вонял козлом, как наши мужики, он у меня другой. — Она с гордостью и вызовом посмотрела на бабушку.

Та только пожала плечами.

— Как знаешь! Я не навязываю тебе своих вкусов. Из-за чего ссора? — перевела она разговор на другую тему.

Агнесса, забыв уже о своих обидах, что говорило об ее легком и покладистом характере, стала рассказывать о своих предложениях. Выслушав ее, баба Крыстя снисходительно улыбнулась.

— Ты не права, девочка. Артам — слабак и трус, он может вас всех подставить в любой момент. Рассказывать ему об амулете Мазандаров — очень нехорошая идея. — Она посмотрела с уважением на ангела. — Что говорит еще раз в пользу твоего жениха.

Ангел услышав слово «жених», дернулся и зачесался.

Старая интриганка знала, как повести дело сватовства, и в создавшихся обстоятельствах парень не посмеет отказаться от этого звания. Она с улыбкой смотрела на дерганье Арингила, тот шевелил руками, не зная, куда их деть, и топтался в полной беспомощности.