Два в одном. Оплошности судьбы

Агнесса, услышав про жениха, успокоилась окончательно.

— А как быть? — спросила она бабушку.

— А это ты спроси у своего жениха! — ответила женщина, хищно глядя на мрачного ангела.

Агнесса, хорошо зная характер своей наставницы, взъярилась:

— Баба, убери свои… блудливые глаза от Арингила! — Сейчас она стала похожа на взъерошенную кошку. — Иначе я их выцарапаю.

— Все, все, голубки, ухожу, — томно рассмеялась почетный член большинства борделей в королевстве. Правда, в прошлом.

Артем обратил взор на бесплодные попытки гремлуна утвердиться в вертикальной позиции, но тот был контужен и морально раздавлен, поэтому потерял ориентацию в пространстве. Шатался, падал и хватался руками за воздух. Наконец ему удалось занять более-менее устойчивую позу. Он сфокусировал взгляд на предмете перед глазами и увидел большой кусок пирога. Его руки сами потянулись к вожделенному кусочку, схватили, и минуту Артем слышал непрерывное чавканье и периодические отрыжки. Облизав пальцы, он посмотрел на человека.

— Ты хотел меня утопить? — запоздало спросил он болезненным тихим голоском. Видно было, что к Сваду вернулась способность мыслить.

Артем помолчал, размышляя над природой гремлунов. Он никогда не видел, чтобы тот мылся или, на худой конец, помыл руки, и при этом не страдал расстройствами желудка. Словно был сделан из стали. Вот и сейчас он облизал руки, вымазанные в пироге с прилипшем песком. «Может, ему все равно, что жрать», — подумал Артем.

— Не говори глупости, — словно прочитал его мысли Сунь Вач Джин, — мы едим нормальную пищу и гремлунов, как этот человек, не жрем, — ткнул он пальцем вслед уходящему зомби, спина которого была уже почти не видна из-за расстояния. — Вот зачем ты меня полоскал в воде, как тряпку? — не отставал он от Артема. — Тебе стало скучно, и ты решил позабавиться за счет того, кто считает тебя своим другом?

Артем с любопытством поглядел на Свада. Тот заговорил необычно. Назвал его другом, не стал пускаться в словесные оскорбления и становиться в позу обиженного с высоко задранными ноздрями.

— Нет, дружище, я просто тебя отмыл от крови. Ты был грязен и вонял.

— Да какая там грязь! — не унимался Свад. — Подумаешь, кровь. Она бы высохла и сама отпала. Не мог недельку подождать. Там почесал, здесь почесал, — показал малыш, где он будет чесать, — и все бы отпало.

Артем усмехнулся.

— Вы что, никогда не моетесь?

— А зачем? — удивился гремлун в ответ. — Мы всегда создаем проекцию чистоты, и нам этого хватает. А ты сразу в воду меня засунул, — осуждающе покачал он головой, желая всем своим видом показать глубину неразумности человека. Но тот лишь скептически хмыкнул:

— Проекция чистоты. У вас что, воды нет в вашем мире? Все такие замарашки, как ты?

— Не оскорбляй мой народ, — поднялся гремлун, пылая возмущением. Какой-то жалкий человек из заштатного мира посмел судить о великих творцах вселенной! Он надулся от важности и приготовился произнести речь о героях его расы и их подвигах. Он выставил ножку вперед, вытянул руку и был небрежно схвачен человеком за шиворот, затем также без всякого почтения засунут в сумку, причем вниз головой. Он долго и озверело ворочался, принимая удобное положение, и наконец вылез из сумки, показав одну голову без своей шестеренки. Его глаза были полны бешенства. Еще никто не смел так бесцеремонно обращаться с великим мастером проклятий.

— Я твою жизненную синусоиду на ноль сотру. Все твои кривые константы выпрямлю в прямые! — начал он изрыгать самые гнусные и мерзкие ругательства своего мира. Но в ответ услышал такое, что тут же заткнулся и спрятался в сумку.

— Заглохни! А то пасть порву и моргалы выколю, — не задумываясь ответил Артем и увидел, что его угроза подействовала моментально. Голова гремлуна с торчащими во все стороны волосами исчезла.

«Какой ужас! — подумал перепуганный малыш, забившись на дно сумки. — Я попал в компанию самого настоящего маньяка-убийцы». Он проследил последовательность слов человека, перевел на язык математики и ужаснулся чудовищности его угроз. На языке его народа это звучало бы так: «Нарушу флуктуацию констант твоего биополя и отключу от электромагнитного излучения длиной волны 540–555 нанометров в зеленом диапазоне». Как же скверно может ругаться этот человек! — по-настоящему испугался гремлун.

Артем поправил сумку и направился в сторону, противоположную той, куда ушел ходячий мертвец. Путь его лежал к парому на переправе и дальше в городок с неизвестным названием. Новый мир, полная свобода на две недели — это почти отпуск, но все это почему-то не радовало Артема. Мир был жесток и коварен, полон опасностей и предательства, а свобода его сейчас скорее обременяла, чем давала ощущение радости и покоя.

— Артам? — позвал напарника землянин. — Отзовись, дело есть.

— Говори, — раздался раздраженный голос. По всему было видно, что Артам пребывал не в настроении и общаться желанием не горел.

— Артам, где находится город Арагс?

Тот помолчал и задал свой вопрос:

— А тебе зачем?

— За тем, что мне туда надо добраться. У нас с тобой две седмицы свободного времени, и меня туда пригласили в гости, — не моргнув глазом, соврал Артем. Он по здравом размышлении уже понял, что доверять мог только себе, и не собирался раскрывать свою тайну ненадежному напарнику.

— Этот город находится вниз по реке Сом, столица провинции Арагса. Иди вверх по течению, переправляйся на ту сторону и садись на корабль. Если деньги есть, — добавил Артам.

— Дело еще в том, Артам, что я не знаю вашей страны — где какие города, поселки, реки, — и это может показаться странным. Вызвать подозрение, — не отставал от него Артем.

— Не покажется, — сухо ответил тот. — Здесь мало кто знает географию королевства. Крестьянские дети живут в своем ландстархате и больше ничего не знают. — Он замолчал, игнорируя дальнейшие расспросы землянина.

Артем выругался и прошипел сквозь зубы, сдерживая рвущееся раздражение:

— Хотя бы сказал, что такое ландстархат.

— Провинция, — отозвался Артам.

За размышлениями Артем не заметил, как отшагал три километра и приблизился к парому, перевозившему путешественников на другой берег. Представлял он собой большую плоскодонную баржу с двадцатью гребцами, как на галере. На пароме стояли две телеги, груженные товаром. Сидели люди на грубо сколоченных лавках. Подойдя к бородатому огромному мужику, периодически покрикивающему:

— Подходи! Паром скоро оправляется! — вежливо осведомился:

— Уважаемый, сколько стоит проезд?


Мужик мельком окинул взглядом парня, оценил его рваный наряд с пятнами и с усмешкой, скрытой в бороде, ответил:

— С тебя пять медяков, парень.

Артем покопался в карманах жилетки, нашел монету в пять драхм и протянул бородачу.

— Проходи, не закрывай проход, — прикрикнул тот, мгновенно выхватив плату из рук парня. Артем не стал ждать, когда на него прикрикнут еще раз, и прошел на борт парома. Уселся на лавку и стал осматриваться. В основном с ним ехали мелкие торговцы и торговки, скорее всего из ближайших деревень. Кто с чем. Кто с баулами и корзинами, кто с тележками, доверху заваленными овощами, зеленью и всякой снедью.

Странно, подумал Артем, вроде не утро, чтобы спешить на базар, — он посмотрел на солнце: время перевалило на вторую половину дня. А они едут торговать. Ночной рынок, что ли?

Рядом плюхнулся толстяк, вытирая пот со лба платком. С любопытством огляделся, посмотрел на парня, скромно сидевшего рядом. Он не мог сидеть молча и, видимо, любил поболтать, так подумал Артем, когда, повозившись, тот обратился к нему:

— Вы тоже в Песковск?

Ага, значит, город на другой стороне называется Песковск, обрадовался Артем новой информации.

— Да, хочу на рынке прикупить одежду новую. Моя, как видите, поизносилась.

Толстяк посмотрел на наряд парня и сделал свой вывод:

— Не похоже, чтобы она износилась от времени, больше похоже на то, что ее порвали.

— Вы правы, уважаемый, на меня напали разбойники и хотели ограбить. Пришлось отбиваться и убегать. — Артем врал спокойно, не заботясь, поверят ему или нет. И те, кто его слушал, не сомневались в том, что он говорил правду. Простые люди, простые нравы.

— Да уж! — согласился говорливый собеседник. — Разбойников нынче много развелось на дорогах. Вечером ходить опасно. А также и на постоялых дворах оставаться. Вы слышали, что случилось на постоялом дворе на королевском тракте недалеко от Песковска? — Увидел, что парень отрицательно покачал головой, воодушевленно стал рассказывать новости.

К концу поездки Артем знал, что произошло в трактире, где убили хозяина и разбойников и где останавливался сам Артем. Что на рынке нужно идти в лавку к Муржуку, который торгует добротной недорогой одеждой. Что все эти торговцы едут продать товар лавочникам-перекупщикам. Что порт Песковска находится выше по течению за пределами города, там же расположились большие склады. И много еще разной информации, так не хватающей ему для вживания в этот мир. Но Артам был прав: жители одной провинции абсолютно не интересовались тем, что там происходит за пределами их ландстархата. Весь их уклад жизни и интересы замыкались в своем маленьком мирке. Дом, семья, работа и посещение храма Славы Хранителя по седьмым дням. Все, что было сверх, считалось опасным. Тут не принято было выделяться и привлекать внимание: чревато последствиями.

Рынок находился сразу за причалами, не особенно большой, но бойкий. Лавки, лавочки, навесы над столами и неумолчные крики зазывал. Артем, отмахиваясь от торговок, предлагавших ему первач, колбасу, яйца, хлеб, пироги, фрукты, прошел в мануфактурные ряды. Там, в самом конце, находилась лавка торговца поношенной одеждой. Он решил последовать рекомендации Шорка, как звали словоохотливого толстяка. Лавка была небольшой, и ее хозяин весьма мрачный тип, который посмотрел на Артема из-под седых кустистых бровей.

— Мне вас рекомендовал Шорк, — с порога сказал Артем, предполагая, что Муржук торгует краденым и тем, что сняли с убитых. Но не ему менять систему этого общества, а прилично и недорого одеться желание было.

Здесь, как и везде, встречали по одежке — бедно одетый господин не внушал уважения и тем более доверия.

Муржук приподнял одну бровь.

— Не знаю такого, — ответил он и упер свой взгляд в вошедшего парня.

— И не надо, — спокойно ответил Артем, — главное, что у вас можно прилично и недорого одеться. Это так, уважаемый?

Торговец несколько мгновений буравил глазами посетителя, решая, что ему делать, но затем желание навариться на покупателе взяло верх.

— Можно, — коротко ответил он. — Что интересует?

— Сапоги, штаны, рубаха, жилетка и куртка, можно еще картуз, — стал перечислять Артем, вспоминая, как ходят здесь небогатые купцы.

— Один барет, — загнул цену Муржук.

У Артема не дрогнул не один мускул на лице.

— Согласен, — ответил Артем. Сделал небольшую паузу, изучая лицо торговца, и спокойно продолжил: — На один рукль.

Муржук сперва приподнял вновь одну бровь, но, услышав предложение парня, вытаращился на него. Напускное спокойствие слетело с него, как пыль, сдуваемая с книги, которую давно не брали с полки.

— Ты в своем уме, парень, предлагать за одежду один рукль? — Он был искренне возмущен попранием торговых устоев.

— А вы, уважаемый, с разумом дружите, называя свою цену? Вы что, не хотите заработать?

Торг шел отчаянный и затянулся на час. Муржук торговался, потому что не мог по-другому. Артем просто потому, что надо было тренироваться. В конце концов сошлись на пяти руклях, и на прилавок легли шелковая рубаха, шерстяная жилетка, аккуратно зашитая на спине. Что подтвердило предположение Артема. Но брезговать он позволить себе не мог. Штаны из тонкой шерсти, серые в полоску, и щегольские сафьяновые сапоги. Куртка из толстой шерсти и картуз. Артем примерил и остался доволен. Тут же переоделся и продал за десять драхм свой старый наряд. С важным видом вышел из лавки. Прошел по рядам, набрал пирогов, колбасы, прикупил новую сумку из кожи. Поел в трактире и пошел прочь с рынка.

Дорога петляла между унылыми подслеповатыми домишками, прячущимися за палисадниками. Бродили куры и что-то клевали в травке возле заборов, на кольях висели горловиной вниз глиняные кувшины и крынки. В лужах валялись свиньи в черно-белых пятнах и с деревянными треугольниками на шеях. «Чем не старая Россия», — подумал Артем. А на выходе из города дорогу ему преградили трое.

— Кошелек гони! — лениво приказал самый худой, с дубиной в руке.

«Идиот! Расслабился! Перестал обращать внимание на ситуацию вокруг», — обругал себя Артем, одновременно с этим оценивая обстановку. Грабителей было трое. Один с дубиной, обитой железом, двое с ножами. Как бойцы — так себе, простые гопники и скорее всего подельники Муржука. Надо их отвлечь, мгновенно составил план боя Артем. Он пошарил в сумке. Отодвинул в сторону Свада и вытащил кошелек, что ему дали прошлые грабители, и бросил под ноги главаря с дубиной. Он так и не удосужился заглянуть в него. Не то чтобы он не нуждался в деньгах, просто, засунув его под ворох белья, забыл.

Он увидел, как алчно заблестели глаза бандита. Тот нагнулся и поднял кошель. Жадно стал развязывать веревку. Артем понял, как ему повезло с его забывчивостью. Это была ловушка для простачков. Как только освободилась горловина, оттуда вырвался клубок дыма, и грабитель, схватившись за горло, закашлялся и повалился на землю. Из сумки на шум выглянул Свад и, увидев, что происходит, воинственно закричал:

— Дылда, дай мне твой нож, я им пасть порву и моргалы выколю!

Не отошедшие от подставы двое разбойников, увидев всклокоченную голову, вылезшую из сумки, испуганно замерли, но, быстро опомнившись, бросили ножи и пустились со всех ног наутек.

— Видел, как я их! — похвастался довольный гремлун. — Учись, как разбираться с грабителями. А ты им кошелек сразу отдал.

— Спасибо, Свад, ты мне здорово помог, — с улыбкой ответил Артем, — но почему ты не стал их пугать синусом и косинусом? — Человек с интересом посмотрел на гремлуна.