Два в одном. Оплошности судьбы

— Ты знаешь, кого встретил? — Это вновь Артам набрался смелости и продолжил разговор из своего левого желудочка. — Похож на огромного головастика, только с человеческим лицом.

— Это хозяин реки. Водяной. Все, кто с ним встретился, утонули.

— Ну, как видишь, не все. Я не утонул, — ответил Артем.

В это время ему под руку попалась кость. Он вытащил ее, отряхнул от земли. Большая берцовая кость человека. Он покапал костью, и из земли стали проявляться останки скелета.

— Однако! — удивленно произнес Артем. — Не один я присмотрел это местечко. Ну ничего, двоим им будет не скучно, — сказал он и, выбросив несколько пригоршней земли, решил — хватит. На него смотрел пустыми глазницами череп с проломленным лбом.

«И этого убили! — удивленно подумал землянин. — Тут, если копнуть, настоящая земля смерти. — Он еще раз копнул костью и вытащил истлевшую сумку. — О, трофей!» — удивился и обрадовался одновременно.

Отряхнул от земли находку, открыл клапан и заглянул внутрь. Там была только небольшая книга в кожаном переплете. Сохранилась она хорошо, не истлела, так как страницы были сделаны из пергамента.

— «Практика некромантии мага третьего круга Вилона Арнадуса», — прочитал Артем название книги, тисненное золотом на коричневой коже. — Интересно! Мужика убили и вместе с ним положили книгу. Почему? — Он уселся в могилу и задумался. — Артам! — позвал он товарища. — Ты еще жив? Или перевариваешься в желудке водяного?

— А! Что! В желудке! Я! — Артам был в панике.

— Да шучу я, шучу! Чудо пугливое! Я книгу нашел.

— Какую книгу? Что за глупость! Нас переваривают, а ты мне про какую-то книгу говоришь. Он сожрал кого-то с книгой, и все.

— Не паникуй, мы не в желудке этой твари. На земле мы. Я тут могилу другу копал и скелет нашел, при нем книга была. «Практика некромантии мага третьего круга Вилона Арнадуса». Вот как она называется.

— Выброси ее, опасная книга, маги изучают магию только до второго круга. Знания о третьем круге запрещены законом. Тем более о некромантии. Найдут ее у тебя — и сожгут нас вместе с ней.

Артем задумался.

— Пожалуй, ты прав, дружище. Повременим мы таскать такую книжку, но почитать ее стоит.

Он уселся поудобнее и открыл первую страницу. На то, что книга написана не на русском, он как-то не обратил внимания. Просто стал читать, как читал бы у себя дома справочник или учебник.

К его удивлению, маг рассказывал не столько о заклинаниях третьего круга, сколько о сути некромантии. Книга была страниц на двадцать, с красиво нарисованными картинками и пояснениями. Из всего, что он прочитал, Артем понял, что мертвые поднимаются только в том случае, если некроэнергии скопилось много и она проникает в верхние слои нижнего мира. Тогда слабые духи, которых называют «юшпи», напитавшись ею, получают силу подняться к земле и вселиться в тело мертвого. Это форма их псевдожизни. Но пригодны только неразложившиеся тела. Юшпи полуразумны и способны подчиняться приказам некроманта. Они консервируют тела мертвых, и для продолжения существования им нужна любая белковая пища. Тела людей, животных или падаль. Из нее юшпи извлекают нужную им энергию.

Существуют заклинания первого уровня — вызвать юшпи или изгнать. Или управлять ими.

Оказывается, мертвецов использовали во время войн и после них, чтобы обрабатывать землю, разбирать завалы. И выполнять тяжелые работы. Когда мужчин не хватало и в селах оставались женщины, дети и старики.

Более углубленно изучать книгу у него не было сил и желания, его ждал друг, которому нужно отдать последние почести.

Нарезав ножом ветки, он соорудил волокушу наподобие той, что сделал в свое время отец Алексей, и, перевалив на нее разбухшее тело утопленника, потащил его в овраг. Там покойник не удержался на ветках и покатился вниз, прямиком в могилу, и очень ровно и аккуратно в нее упал.

— Спасибо, брат, ты и тут на высоте, сам лег, — прокомментировал Артем и стал спускаться сам. Подошел к могилке, где покойник лежал, раскинув руки, и сказал: — Непорядок, брат. — Взял его руки и сложил на груди.

Хотел подняться, но неожиданно покойник цепко ухватил его за предплечье и посмотрел ожившими мутными глазами. У Артема дыбом поднялись волосы на голове. Друг ожил и тащит его с собой в могилу. Он рванулся назад и приподнял убитого. Тот сел, и рукав его куртки или камзола, уже не разберешь, чем это было раньше, затрещал и порвался. Из рваного края торчал свернутый тонкий лист пергамента. Артем почувствовал, как наполнился Эртаной, а рука его отпустила. Тело, издав хрустящий звук, упало на скелет, и взор почти живых глаз медленно затух.

— Вот оно что, брат, — вытирая вспотевший лоб тыльной, чистой стороной ладони, проговорил Артем. — Ты сделал меня наследником своей тайны. Ну что же, долг платежом красен. Сделаю, что смогу.

Он вытащил из прорехи свернутый листок, и следом выпал маленький мешочек, внутри которого было с десяток маленьких прозрачных камней.

— Подарок тоже принимаю! — И отсалютовал кулаком, неожиданно добавив: — Но пасаран!

Покойник после этих слов стал сдуваться, и из его рта со свистом вырвалось похожее на «Нохо паасаараахн». Тело сдулось, по воздуху разлилась вонь, а руки покойника, потеряв опору, сами сложились на груди.

— Батюшки, свет мой Хранитель! — прижала к щекам руки тифлинг. — Какой дурак! Ну кто его просил произносить посмертную клятву. Каким надо быть остолопом, чтобы поверить в помощь мертвого утопленника. Воздать ему почести и обещать помочь в его деле. Он и там был такой ненормальный? — Она пораженно смотрела на человека.

— Но пасаран! — произнес человек и отсалютовал кулаком.

— Ведь это ты ему передал нож! — не умолкала тифлинг.

— Нет. — Арингил задумчиво смотрел на парня. — Я не успел. Это сделал мертвец и вышвырнул меня сразу же из тела.

В это время покойник произнес со свистом ответное приветствие, и в небесах застучали барабаны. И не смолкали, пока человек не засыпал могилу. Человек постоял, склонив голову, и пошел прочь.

— Ари! — сократив имя ангела, осторожно спросила тифлинг. — Это что сейчас было? Еще одна мера благословения? Или, наоборот, ухудшилась карма?

— Даже не знаю. Так били барабаны, когда Артем с товарищами провожали убитого лейтенанта. Он из народа, которые от природы пахари и воины. Трусы среди них тоже есть, да и сам народ неповоротливый, медленный. Но коли встанет, да возьмет в руки оглоблю, полстраны горит. А уж враг будет разбит начисто. Потом опять засыпает, до следующих великих передряг. Словно медведь, уходящий на зиму в спячку. Мне их трудно понять. Воины, трудяги, честными быть хотят, но вечно отдают страну кому-то в управление и смотрят в рот тем, кто умеет говорить красиво. Вот точно как прирученный медведь у цыган. Его ведут на поводке, он послушно и шлепает следом. Говорят «танцуй» — танцует, говорят «лежи, спи» — спит. Не мог он поступить по-другому, так принято у них — обязательно исполнить последнюю просьбу умирающего.





Глава 7





Перед тем как закопать покойника, Артем сел на край могилки и развернул лист, аккуратно сложенный конвертиком и, видимо, защищенный магией, так как он совсем не пострадал от пребывания в воде. Внутри находился маленький золотой медальон, изображавший летящую птицу, по-видимому, хищную. Уж больно художник выразительно показал загнутый клюв. На пергаменте была записка:

«Жакуй, передай этот медальон торговцу Миху Валенсе из Арагса. Остерегайся. За мной следят. К.Д.»

Артем свернул записку. Спрятал туда медальон.

— Значит, ты не остерегся, Жакуй, раз пошел на корм мальку-переростку, — пряча записку в сумку, проговорил человек. — Не беспокойся, лежи с миром, я постараюсь за тебя доставить этот медальон. — Затем стал засыпать могилку.

Немного усталый, растревоженный пережитым приключением, Артем подошел к замку. Уже вечерело, и дневная жара сменялась речной прохладой. От реки дул легкий ветерок, принося с собой влажный запах. У пристани стояла пара кораблей, широких, как баржи. И часть команды бродила у небольшого рынка. Артем, тоже движимый любопытством, прошел мимо рядов. Увидел пирожки у дремавшей тетки и бутыль прозрачной жидкости, чистой, как слеза. От нее веяло ароматом крутого самогона.

— Почем пирожки и выпивка? — поинтересовался Артем.

Тетка ожила и, смерив парня глазами, вроде как узнала и, улыбаясь, стала нахваливать свой товар.

— Первачок двойной перегонки, чистый аки слезы Хранителя, сынок, всего три медяка. Пироги с ливером, медяк за десяток, есть еще яйца вареные, тоже медяк за десяток.

Глядя на ее хитроватую физиономию, пышущую здоровьем и крепостью, Артем тоже улыбнулся.

— Давай, тетка, я возьму первач, пироги и яйца за три медяка. — Это все, что у него оставалось после покупки одежды, и он хотел попробовать поговорить и поторговаться — не для того чтобы выторговать себе скидку: Артем хотел начинать вживаться и осваиваться в новом мире.

— Эк ты загнул, милый! — У торговки на лице проявился азарт. Она весь день, скучая, просидела на своих яйцах, а к вечеру появился оптовый покупатель. Его она упустить не могла, но и просто отдать продукты без торговли ей не позволяла гордость. — Да за три монеты яйца я тебе не отдам.

— Домой понесешь? — улыбнулся Артем. — А дома мужик их съест, и ты без прибыли останешься. А так я возьму их и другим буду нахваливать, какой у тебя хороший товар.

— О, что удумал! Нахваливать он будет! Да здесь все знают, что у Мартоны самые лучшие пироги.

— Пироги, может быть, и лучшие, да яйца больно мелки. Плохо кур кормишь, хозяйка. Вон у той женщины они покрупнее будут, — кивнул Артем на лавку напротив. Торговаться он никогда не умел, платил столько, сколько просили, но здесь — это вам не там. Здесь выделяться нельзя. Он и хотел быть как все.

— У кого больше? К этой шавки шелудивой? Да она за скотиной не смотрит. Недавно поросята у нее передохли, а о курах уж и говорить нечего. Дам я тебе, так и быть, пяток яиц. Чтобы ты знал, что у тетки Мартоны все самое лучшее.

— Вот наговариваете вы, тетка Мартона, на женщину зря. Она дама солидная, да и говорила, что вы кур голодом морите, чтобы меньше тратиться. Худые они у вас.

— У меня куры худые? Варвага так сказала? Давай медяки и забирай товар, я пойду ей волосья повыдергаю, собаке брехливой.

Из лавки на шум вышла дородная женщина. Мартона уперла руки в крутые бока и с вызовом на нее уставилась.

Артем быстро выложил три медяка, забрал пироги, первач и яйца и отошел от начинающегося извержения вулкана.

— Это кто собака брехливая? — начала первой психологическую атаку соседка. Она была одной весовой категории с Мартоной и примерно одного с ней возраста. — Ты чего брешешь, чучело огородное, что у меня поросята сдохли?

— А вот и сдохли, сдохли, — покачивая головой, радостно подначивала ее Мартона. — Об этом все говорят.

— Все говорят, что твой мужик к молодухе бегает, — не осталась в долгу Варвага.

— Что? Мой бегает? Ах ты, сучка бесхвостая, я тебе сейчас покажу, кто от кого бегает. — И, вынув свое дородное тело из-за прилавка, Мартона решительно двинулась на соседку.

Та поплевала на руки и ответила:

— Давай, подходи! Коли не страшно.

Из лавки вышел сонный худенький мужичок.

— Ну что вы, бабы, в самом деле, — осуждающе сказал он, — как седмица, так вы в драку. Охолонитесь! — Он перегородил дорогу наступающей.

Но Мартона была уже в боевом запале, она походя двинула мужичка животом, и он улетел в лавку.

Артем чуть не схватился за голову: ну кто его дергал за язык подначивать торговку. Теперь с его легкой руки случится драка.

Он положил покупки обратно на стол и крикнул:

— Стоять, бабы!

Да так громко по-командирски крикнул, что забияки застыли в полуметре друг от друга.

— Шел бы ты, недоделок, отсюда! — повернулась к нему Варвага.

— Я уйду, но вы-то опозорите своего конта: сюда купцы прибыли, и что они скажут, когда вернутся? А я вам скажу! Они будут смеяться над вами и говорить, что у местного владетеля дурные бабы. А раз бабы такие, стало быть, и конт не лучше. По вас будут судить обо всех.

Бойцы замерли и стали «переварить» слова Артема. На их лицах промелькнуло сомнение, но уж больно запал был велик и желание повыдергивать волосья сопернице, да и привычка дело великое. А дрались они, по словам мужика, каждую неделю. Все это понял Артем за пару мгновений, рассматривая их разгоряченные лица, и, не дожидаясь их слов в ответ на свою тираду, со вздохом сказал:

— Пойду расскажу конту, как вы его позорите, и попрошу, чтобы вас выпороли для вразумления.

— Стой, милок! — первой сообразила Мартона, чем им грозит сегодняшнее происшествие. — Мы же просто шуткуем. Верно, Варвага?