Академия целителей. ДТП для варвара

Глава 6

Лекция – это не только ценные знания, но и три-четыре седых волоса у преподавателя




И мы бодро прошлись по ста сорока незанятым: лекционным, лабораториям, аудиториям для практики и хранения «таинственных манускриптов». Так назывались здесь студенческие курсовые, контрольные работы и рефераты. С пояснением: «Никто и никогда не понимает того, что начертано в этих загадочных бумагах. Вроде бы и написано на общем языке. Слова знакомые, а смысла никакого. Никакого смысла для непосвященного. Для посвященного смысл ясен как божий день! Студента-автора либо отчислить, либо учить всему с самого начала!»

Что ж… Креативно, а главное – по делу. Работы хранились в бронзовых сейфах, расставленных, как кирпичная кладка по стенам. В центре одного из таких помещений на высоченной рогатине для одежды висел огромный ботинок леплера. Я узнавала их по цветным кнопкам таких бешеных оттенков, какие ни на одной картине не встретишь. Что реалиста, что абстракциониста. На шнурках ботинка висела записка, размером с большой акварельный лист:



«Если вы решились прийти на экзамен, но выучить предмет так и не удосужились, советуем присмотреться к этому шлему. Он поможет вам счастливо избежать наказания благодаря своевременному прыжку в окно. Мы очень давно хотели проверить – когда же варвары научатся летать. Каждый двоечник, прогульщик и второгодник приближает нас к этому счастливому мигу. Должна же эволюция наконец-то очнуться и понять – без крыльев студенты не ходоки. Ноги переломают, отчаянно спасаясь от карающей десницы строгого экзаменатора. Писать бедолаги не смогут тоже. А как тут писать, если руки переломаны? Мы очень ждем, когда же у двоечников вырастут огромные орлиные крылья. Тогда у ребят появится возможность вновь избежать положенных экзаменов. Всем объяснять: мол, я не студент, так просто местное чудо в перьях!»



К концу нашей потрясающей экскурсии в коридорах стало шумно и людно. Табун студентов несся навстречу, сметая все на своем пути, включая уборщиц, ведра и швабры. Но леплерки оказались не лыком шиты. Таких снайперских ударов швабрами я даже в американских комедиях не видела.

Вскоре самые неудачливые ребята вполне могли заменить черепа-светильники на потолке первого этажа. Светить фингалами без всяких там лампочек. Заодно Академии электричество экономить.

И это не считая фирменных приемов – я так понимаю, гордости уборщиц. Хрясть тряпкой под ноги – и летит себе студент, сбивая с ног неловких товарищей и создавая эффект «кучи-малы» – так называла это безумие Шейлана.

Скандрина помогала мне справиться с восторгом от дивного зрелища и музыкальных воплей. Учила «лавировать в бурном море буйных и неадекватных учащихся». Нам удавалось абсолютно все. Мы с легкостью уходили от свистящих швабр – уборщицы порой гнались за студентами. Лихо уворачиваясь, избегали столкновения с могучими ребятами и крепкими девушками. У нас даже получилось в кратчайшие сроки – за какие-нибудь десять минут – добраться от одной аудитории до другой. Хотя их разделяли страшные препятствия: пять метров пола, три студенческие группы и уборщица со шваброй наголо в придачу.

В аудиторию меня занесли учащиеся. Шейлана, к несчастью, слегка зазевалась. Залюбовалась тем, как один из ребят убегал от уборщицы, прыгая по перилам, и ловко подскакивал всякий раз, когда леплерка пыталась сбить его шваброй. Я симпатизировала исключительно уборщице. Она вполне справедливо мстила за поруганную одежду и двойную работу. Студент пытался отодвинуть ведро и опрокинул его прямо на леплерку. Окатил девушку с головы до ног и вывалил мусорный пакет в лужу. Метнулся к лестнице и даже не извинился. Пытался сбежать с места происшествия, скрыться от карающей швабры леплерки. Уборщица, конечно же, не растерялась – саданула своим оружием наотмашь, прямо по ногам доморощенного акробата. Парень слегка покачался и рухнул, сделав красивый кульбит в воздухе, да так и остался сидеть на лестнице, ошарашенно дергаясь и бормоча ругательства. Леплерка подскочила, надела гипсовый черепок на голову обидчика – он лежал в аудитории, для демонстрации учащимся, – и приклеила лейкопластырем, как диковинную шляпку с лентами.

Шейлана выпустила меня из виду, приблизилась к лестнице, чтобы наблюдать дивное зрелище прямо из партера. И в эту минуту учащиеся заметили, что пара должна вот-вот начаться. Рванули в аудиторию и внесли меня тоже.

Должна признаться как на духу – купание в бушующем штормовом море рядом не стояло с новым приключением. Меня мотало, болтало и переворачивало, разве что не накрыло девятым валом. Накрыло девятым валом моего возмущения студентов из группы «ДУБ-2». Я набрала в грудь побольше воздуха и гаркнула так, что люстры зазвенели:

– О-отставить нести преподавателя в аудиторию! Немедленно водрузить меня на ноги!

Почему-то казалось – такое обращение местные лоботрясы поймут и оценят. И я не ошиблась – проникся каждый. Толпа мгновенно схлынула за парты, оставив мне острый приступ недоумения – полетом и скоростью здешних громил.

Я решила не упускать удобного случая. Прошлась вдоль рядов, пока ребята устраивались, и добавила обманчиво-ласковым тоном:

– Кто еще не понял – я женщина-физик. Та самая, с редким даром иссушения-исцеления. Зовут меня Гульнара Сергеевна Каштанова. Исцелять я сегодня как-то не настроена – наверное, встала не с той ноги, когда вы опустили меня на пол. Зато иссушать очень даже готова. Буквально горю желанием попробовать. Как говорят знаменитые Мастгури – экспериментировать нужно на студентах и пленниках. Во-первых, это развлекает преподов, надолго заряжает их позитивом. Во-вторых, преподавателей мало, нас надо беречь. Как редкий вид, почти краснокнижный. Или чернокнижный, раз уж здесь одни маги. Кто еще захочет тут с вами возиться? А вот учащихся на-мно-о-го больше! Одним больше, одним меньше – никто не заметит… Да и организмы у вас покрепче. У нас после долгого общения со студентами и нервы не те, и здоровье подорвано. Не тот будет эффект от эксперимента.

По аудитории поплыла потрясенная тишина. Ага. Слышали. Знают. Предупреждены. Спасибо, Димар. Так даже легче… По рядам прошлись еле слышные шепотки.

Обрывочные фразы меня порадовали.

«Димар за физичку всю душу вытрясет…» – «Да не душу, а в ду́ше… Но вытрясет знатно». – «Димар обещал ускорить мозговые процессы раз в сто легким ударом тока. Говорил, в мозгу электрические импульсы, и в его приборе ток… Вместе они дадут необычайный эффект. Бодрящий вплоть до слез радости от того, что Димар не применил свою знаменитую установку. Ту, самую, убийственную, для бурбуляции…» – «Физичка иссушила бровь самому Димару. Не только уцелела, сохранила части тела, но даже и выжила без энергии жизни…» – «Да не-ет… Она выжила Димара из ванной… Даже не поддалась его обаянию. Не женщина, а этот, как его, – диэлектрик! Не поддается току любви совершенно…»

Я позволила себе немного насладиться слухами, что позли по аудитории и, видимо, Академии, и зыркнула так, что ребята притихли.

Пока очередные децибелы учащихся не начали заново наполнять лекционную, я воззрилась на них с загадочным прищуром. Будто примеривалась, решала, прикидывала – что бы такое иссушить для разгона… Без последующего исцеления, конечно же. Группа притихла – окончательно и бесповоротно. Казалось, на рядах рассажены статуи, причем с очень вытянутыми, испуганными лицами и глазами размером с блюдце.

Я понимала, что это ненадолго. Варвары привыкали к любой опасности так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь, и принимались буянить с удвоенной силой. Поэтому я поторопилась устроить ребятам свой фирменный преподский прессинг, проверенный годами на многих потоках. Научный, безжалостный, зато эффективный. Пора проехаться мощным бульдозером законов и формул по мозгам учащихся. Напрочь отвлечь их от забав и проказ. Еще ни одному потоку не удавалось перешептываться, хулиганить, обмениваться записками, отвечая на мои каверзные вопросы. Энергия, что бурлила и кипела в учащихся, немедленно уходила на подпитку мозгов.

– Мне нужен староста, списки группы и рассказ о пройденном вами материале. Вы уже закончили механику? Кинематику? Статику? Динамику? Начали электрические поля, контуры и заряды? Что такое кулон? Вольт и фарад?

Теперь студенты походили на сов – так расширились их глаза и вращались их головы.

– Где староста? – потребовала я ответа.

Верзила-скандр, чуть повыше Димара, нехотя поднялся за первой партой. Рыжие волосы его заметно вздыбились, хотя были собраны в тугую косу. Серо-голубой взгляд впился в меня с непередаваемым литераторами выражением. Так взирали любимые двоечники, пытаясь в очередной раз сдать экзамен и заслышав один из вопросов.

– Как ваше имя? – потребовала я громко. Надо же задать тот единственный вопрос, на который студенты отвечали без промедления. И на моей памяти ни разу не ошиблись.

– Ильземар Ласкорти, – отчеканил парень.

– Списки составили? – спросила я для начала.

Верзила прокашлялся и пробасил:

– Списки составлены, принесу в конце лекции.

– Напомните, какие темы вы уже проходили.


– Механику продинамили… То есть динамику для механиков… В общем, вы поняли, Гульнара Сергеевна…

Я коротко кивнула. Что ж тут непонятного? Динамить механику студенты умели. Я к этому привыкла за годы преподавания. Никакой магнетизм физических законов не притягивал двоечников к свету знаний. Даже оптика, где мы этот свет изучали.

– А вот по поводу контуров кулонов, с электрическими зарядами и магнитными полями… Обычно мы не носим такие украшения. Больно уж женственно и… эм… непонятно… Только в особых случаях, в медкорпусе, когда Шейлана берется исцелять – от прогулов и плохой успеваемости. Уж она умеет заряжать что ни попадя – желанием учиться и заодно электричеством. Вообще у наших знаменитых Мастгури одно без другого как-то не получается.

Я подала знак студенту садиться… М-да… Придется учить всему заново. Шесть разделов физики за полтора семестра! Надеюсь, мозги у варваров крепче стали… Либо стали крепче, либо металлические. В любом случае нам всем придется несладко.

Что ж? Где наша не пропадала, Гульнара?

Я еще раз обвела взглядом группу. Ребята смаргивали – в ожидании грядущего кошмара. Скандры, скандры и снова скандры. Пара мрагулов на верхних рядах, два истла – в углу, на самой галерке. Ни одного сальфа, леплера и таллина.

Ладно, я люблю сложные задачи. Даже физические, но с ними повременим…

Я начала осторожно, исподволь, постоянно приводя варварские примеры. Сама поражаюсь – как их придумала, да еще в таком огромном количестве.

Напомнила про то, что вообще-то механика – наука о движении и равновесии тел. Душевное равновесие в список не входит, обычно оно применимо к механике, когда студенты начинают сдавать экзамены.

Уточнила, что есть три вида равновесия. Устойчивое – бросаем пленника в яму, и он невозмутимо карабкается по стенам. Скатывается назад и снова карабкается. Неустойчивое. Ставим крипса на гору, толкаем и… смотрим на лепешку у основания. Увы, не устоял, бедолага. Ибо равновесие было неустойчивым. Наконец, безразличное. Кладем студента на пол и бревнышком катим от стенки к стенке. И вот куда ты парня ни кати – он постоянно находится в равновесии.

Кто-то хохотнул: «Я бы даже заснул. И правда, душевное равновесие полное. А заодно и физическое тоже».

Смекалистость ребят меня вдохновила. Я ожидала истинных варваров, вроде соседки по общежитию – Сласи. Которая даже слово «корова» мучительно долго не могла припомнить. Но здешние студенты приятно удивили.

Когда мы дошли до законов Ньютона, скандры вовсю помогали с лекцией. Даже припоминали пройденные темы.

О том, что, если войско захватчиков напало на вашу спокойную державу и попыталось завоевать весь мир, ответный удар получится не хуже. Ибо сила действия равна силе противодействия и даже направлена в обратную сторону. Значит, ваша армия придет к мерзавцам, разрушит их города и захватит там пленных.

– Скажите, пожалуйста, Гульнара Сергеевна. А если я гаркнул на сальфа в коридоре. Он отступил, вжался в стену и замер. Это потому, что система инерциальная?

Признаться, даже я удивилась вопросу. Группа оглянулась на черноволосого скандра. Высокого, жилистого, с голубыми глазами, яркими, как бирюза.

– Почему инерциальная? – уточнила я осторожно. Мало ли что выкинула варварская фантазия – слово «породила» тут не очень подходит. А бедной «физичке» потом отдувайся. Еще заподозрят в непрофессионализме, плохом знании собственного, любимого предмета. Надо вначале досконально выяснить – где связь между законом Ньютона и сальфом, радостно доведенным скандром до полного шока, в лучших традициях Академии Мастгури.

– Ну как же? Система, то есть сальф, относительно меня совершенно не движется. При этом силой я на него не воздействовал. Только наорал, даже пальцем не коснулся… Все, как в первом законе Ньютона. В инерциальной системе то есть… Без воздействия система неподвижна.

М-да… Вот это воображение у некоторых! С другой стороны, хорошо уже то, что ребята задумываются в нужном направлении. Даже запугивают с помощью законов физики. Ладно, разберемся, где наша не пропадала!

– Это у вас скорее всего другое.

Я неторопливо прошлась перед группой. Ребята и девушки уставились так, как ученые с мировым именем на докладчика, что повествует о новом портале, который внезапно создали русские и теперь грозятся прыгать в пространстве, красть у других стран все что ни попадя. Особенно евро из банков и доллары. Исключительно в нумизматических целях.

– Вы создали непобедимую стоячую волну. Вот сальф и стоял, как положено в этом случае. Звук отразился от стены рикошетом и врезался в ваше мощное тело. От него снова в стену, ну и так далее. Две звуковые волны встретились, и образовалась огромная стоячая волна. Дальше вас ведь никто не пройдет? Даже звук? Зачем ему делать такие исключения?

Парень не сразу понял метафору, даже слегка задумался, нахмурился, а затем расхохотался вместе с соседями. И через минуту вся аудитория взорвалась настоящим варварским смехом – взрыв возле уха рядом не стоял. Я дала ребятам немного выпустить пар – все-таки их вынудили изучать физику. Невиданная нагрузка на варварскую психику! Не говоря уже о неподготовленном мозге воителя!

Несколько минут я прочищала уши и трясла головой, избавляясь от легкой контузии, а затем резко выбросила вперед руку. Студенты затихли в одно мгновение, как по мановению волшебной палочки. Только что был звук – и вот уже нет. Книги про Гарри Поттера рядом не стояли.

Не сразу мне удалось догадаться о причине столь нетипичного для местных послушания. Мои физические данные не обещали таких же последствий для тел учащихся, какие посулил им Димар Мастгури. Я даже сальфа из равновесия не выведу! Из настоящего равновесия, физического. Могу хоть часами толкать парня – боюсь, он даже не покачнется, не шелохнется. Но когда один из истлов с галерки шепнул: «Еще ничего не иссушила?» – и оглядел себя с головы до ног, стало ясно – ребята побаивались магии. Той самой, которая во мне пробудилась.

Отлично! Надо воспользоваться случаем. Не мешкать и срочно продолжать лекцию. Все ради пользы учебного процесса! Мы, преподы, такие – хлебом не корми, дай только объяснить законы физики. Наверное, поэтому зарплаты русского препода на хлеб хватает далеко не всегда…

С релятивистской механикой и скоростью света мы разобрались довольно-таки быстро. Ребята уяснили самое главное. Время тянется бесконечно долго, если кто-то носится со скоростью света, а ты стоишь и ждешь в нетерпении, пока бегун устанет и остановится. Надо же врезать обидчику как следует! Все потому, что время удлиняется для наблюдателя в твоей системе отсчета.

– Я понял! – воскликнул один из скандров – с носом-картошкой и шрамом на лбу. – Леплеры когда-то были как скандры. Но потом их начали быстро гонять. Ну любит наш брат удаль потешить, опять же тренировочку себе устроить. Вот поэтому леплеры и стали «пеньками». Укоротились от бешеной скорости.

Не то чтобы версия походила на правду, но я нервно прыснула, и остальные тоже…

Лекция прошла бы на высоком уровне. Если бы не последние десять минут. Я уже думала – все, пронесло. В «ДУБ-2» учатся совсем не дубы. А какая у них яркая, необычная фантазия! Всем нашим писателям на зависть и удивление. Но тут случился первый катаклизм. Наверное, подспудно я понимала – у варваров без такого ни часу не обходится. Но все-таки тешила себя иллюзией, что первая лекция обойдется без эксцессов.

Один из студентов усиленно расписывал шариковую ручку о тетрадь и парту. Я предпочитала пока не заморачиваться тем, как учащиеся самозабвенно и методично портили несчастное вузовское имущество. Все-таки – проблема не моя, Айливерта. Он наверняка понимает, что парты, а также скамейки и даже стены Академии будут расходоваться быстро и бессмысленно. Почти как бумага в офисном принтере.

Но ручка решила немного поразвлечься – видимо, наскучили законы физики. Она с треском и хрустом сломалась пополам. И одна из частей понеслась по аудитории. До скорости света, конечно, недотянула. Но доску пробила и срикошетила. Студенты синхронно пригнулись за партами. Кто-то даже распластался на них – на всякий пожарный. Ручка просвистела над моей головой, сделала выемку в противоположной стене и… остановилась у моей переносицы, благодаря мощной руке… Димара Мастгури. Эта рука застыла в миллиметре от лица с летучим письменным прибором между пальцами.

Кажется, я даже испугаться не успела. Так только, ноги слегка задрожали и руки нервно сжались в кулаки. Холодный пот выступил на спине и затылке, в желудке образовался ледяной комок. Я быстро и суматошно принялась смаргивать, не в силах выразить нахлынувшие эмоции.

Студенты окончательно затихли за партами, глядя на Димара ну просто как на бога. Причем не какого-нибудь Аполлона, Диониса, а как на Зевса-громовержца или Великого Одина.

– А я собирался проводить тебя на кафедру. Мало ли, запутаешься в наших лабиринтах. Там уже и праздник приготовлен для новенькой. Будем отмечать пополнение среди преподов! Нашим архаровцам я лично тебя представлю. Уж презентую так презентую. Так посолиднее для начала получится.

Начальник окинул меня красноречивым взглядом. Тонко намекал, что скромные габариты почти обычной зейлендской женщины местных варваров впечатлят навряд ли. А вот его рассказ о моем иссушении, а также наших «неуставных» отношениях, вернее планах самого Димара, однозначно создаст мне хорошую репутацию. Хорошую по меркам местных громил, которые уважают силу, иссушение и, разумеется, знаменитую династию Мастгури.

Димар обернулся к притихшим студентам – те даже шептаться совсем перестали. Только моргали и страшно улыбались – будто поголовно заразились столбняком.