Академия целителей. ДТП для варвара

– Где список группы? Дубов и дубинок? – с легким нажимом уточнил Мастгури.

Ильземар так поспешно выскочил из-за парты, что та покачнулась и повалилась на пол. Его соседи дружно поднялись с мест и водрузили мебель обратно. Кто-то вскрикнул, что угодили прямо ему на ногу. Соседи ответили: мол, помалкивай и радуйся, что не отдавили самое ценное. Не уточняя, что ценнее для варвара – голова или мощный кулак для защиты, а заодно нападения и захвата… Димар покосился – и ребята замолкли.

В аудитории мгновенно стало так тихо, что шумное, нервное дыхание студентов звучало как перфоратор в ночной многоэтажке.

Я даже не поняла – как Димар это сделал. Только остаток ручки-путешественницы с тихим посвистом разрезал воздух. Студент со вторым осколком в руке ойкнул, икнул и вытянулся за партой. А между его ног в сиденье вонзилось то, что летело прямиком в мою переносицу. Парень с ужасом оценил расстояние от куска ручки до собственного тела, нервно дернулся и покосился на Димара.

Другие студенты среагировали тоже – в ужасе разглядывали пишущий прибор, вернее, то, что от него осталось. Осколок вонзился в скамейку кинжалом и вошел в нее на добрый сантиметр, не меньше. Как только не раскрошился, не представляю. Это одному Айливерту ведомо. Ильземар как стоял, так и сел обратно – прямо на колени крайнего студента. Тот даже не пискнул, не шелохнулся. Будто так и положено на занятиях – садиться не на скамейки, а на товарищей.

– Еще раз учудите что-нибудь подобное, да еще на занятиях Гульнары Сергеевны, я промахнусь… В общем, вы поняли. – Димар подмигнул ошарашенной группе.

Дубы походили на плакучие ивы. Студенты сникли и некоторое время старались даже не моргать, не шевелиться. Но Мастгури любили доводить окружающих не просто до шока – до полного шока. Я только радовалась, что преподаю не зейлендцам. Те уже давно очутились бы у психиатра. Или страдали от нервного тика. Как читать лекцию, если студенты дергаются, приплясывают за партами и безостановочно подмигивают? Смеяться над несчастными как-то неспортивно, все-таки пострадали на ниве науки. Но даже вообразив такую картину, я хихикнула и прикрыла рот ладонью. Димар подмигнул, криво улыбнулся, но к студентам обратился не менее сурово. Так разговаривают с должниками громилы, что пришли вытрясти последние деньги по заказу какого-нибудь солидного банка. Несолидные присылают судебных приставов…

– Я что-то не понял! Где список группы?! Вы что, с первого раза не понимаете? Или проблемы со слухом появились? Тогда я вас дружно направлю в медкорпус. Мы там как раз установку испытываем… А пленные зальсы скоропостижно закончились… Не то чтобы совсем… Закончились в сознании. Пленники – народ нервный, психически неустойчивый. Стоит лишь немного познакомить их с пытками. Даже не начать, только рассказать о грядущем, они сразу – хрясть – и в затяжной обморок. Вот как после этого науку-то двигать? Нам срочно нужны подопытные в сознании!

Студенты начали моргать быстрее и нежно коситься на спасительную дверь.

– Давайте полный список, и разойдемся с миром! Я сегодня какой-то добрый, приветливый… Сам не знаю почему, наверное, инфлюэнца… – сжалился над ребятами повеселевший Димар.

Ильземар подскочил на добрых полметра. Парта со скамейкой опять зашатались, но падать вторично поостереглись. Мало ли? Может, знаменитые Мастгури и мебель умеют пытать электричеством?

Староста подлетел, как адъютант к генералу, вручил мне три листка А4, как срочную депешу в военное время. Там почти каллиграфическим почерком значилось чуть больше сотни фамилий. Многовато для обычной вузовской группы. Но здесь ведь все не как у людей. Жаль только, имена переписать не удосужились. Ну да ладно! Все равно молодец парень. Особенно после такого нервного потрясения. Даже рука его не особенно дрожала – мне удалось поймать списки с третьей попытки.

Димар кивнул студентам на дверь, и те бросились из аудитории наружу. Так быстро, что только пятки сверкали. Причем, как ни удивительно, ребята умудрились стремительно просочиться в дверной проем и даже снести лишь кусочек камня. Он вывалился из стены, покатился по полу и остановился у самых моих ног.

– Видишь, как они тебя уважают, – оскалился в привычной ухмылке Димар. – Все самое ценное бросают под ноги. Даже осколки любимой Академии…

После ручки, что летела прямо в лицо, я все еще пребывала в какой-то прострации. Не то чтобы в испуге или в рефлексии на тему, достойную местного учебного заведения: «Что случается, когда ручка пробивает череп, и сколько после этого нужно лечиться»… Энергия жизни, конечно, восстановит. В этом я почему-то уже не сомневалась. Но вот чудодейственные установки и уколы совсем не привлекали меня как пациентку… Как, впрочем, и полное безграничное исцеление.

Некоторое замешательство ощущалось по-прежнему. Вопрос Димара быстро вывел из ступора. Я внимательно вгляделась в лицо начальника. В уголках чувственных губ спряталась улыбка, и голубые глаза такие добрые-добрые… почти как у палача возле гильотины.

– Самое ценное? – уточнила многозначительно, потрогав носком небольшой булыжник – размером всего лишь с мою голову. – Бедные ребята, эк их раскорячило. Даже в моей родной России люди ценили собственный дом. И уж точно не вуз, где заставляют учиться. Даже если за образование приходилось платить. Причем не только нервами, временем и седыми волосами преподавателей.

– Ну что я могу сказать на это? – Димар эстафету язвительности принял и собирался выиграть ДТП. – Наша Академия безумно полюбилась учащимся. Плачут от радости, встречая некоторых преподов, не говоря уже о местных врачах и медсестрах. Ребята считают вуз вторым домом. Так сказать – сумасшедшим домом на выезде. Ты тоже подтягивайся, так сказать, приживайся. У нас тут биологические эксперименты на уровне. Даже персиковые ветки на яблонях приживаются. Не то что зейлендки на перекрестье.

Я хихикнула и поспешно устремилась на выход. Димар поравнялся и приобнял за талию.

– Так! А это еще что такое? Фамильярность в вузовских рядах неприемлема.

Я шлепнула начальника по мощной пятерне в ожидании, что он хотя бы отдернет руку. Не из стеснительности, а после замечания. Однако Димар не переставал удивлять. Начальник покрепче приобнял меня за талию, притянул к своему горячему боку и улыбнулся во все акульи зубы. Просто у людей столько зубов не бывает.

– Ты права, безусловно, фамильярность не к месту. Я просто заявлю на тебя права как варвар! Кто девушку спас, тот ее и танцует. Или как там у вас на Земле говорится? Спасай, только кто может… забрать женщину себе, укротить дикую преподавательницу физики?

Вот тут я окончательно вышла из оцепенения, да что там вышла – закипела от возмущения. Нет, самоуверенность Димара очаровывала, даже самомнение не сильно раздражало. В конце концов, уж если совсем начистоту – много ли на Земле таких мужчин? Красивых, высоких, шкафообразных, при этом еще умных и заботливых? Многие ли наши русские мужчины готовят еду и моют посуду? О магическом шашлыке уж и не упоминаю. Их бы в магазин умудриться отправить, пусть даже на женские деньги. Хотя бы убедить выйти из дома, прервать самые важные мужские занятия: чесаться, лежать и снова чесаться.

Даже фирменная нагловатость Димара Мастгури, убежденность, что я уже почти его невеста, не вызывали во мне отторжения. Но вот это «я заявляю права» просто пронзило как ударом тока. Что неудивительно в такой Академии. Я резко вскинула глаза на начальника. Нет, силой я с ним не справлюсь уж точно. Тут надо филигранно владеть единоборствами, причем всеми сразу: кунг-фу, дзюдо, карате, самбо и ушу в придачу. Желательно еще потренироваться в боксе и на крайний случай – в беге на длинную дистанцию, если Димар все же одолеет в схватке.

Ладно, грубая сила отпадает. Мозговой шок вроде контузии законами физики, математическими формулами в случае начальника тоже не сработает. Димар слишком умный, начитанный, грамотный. Значит, нужен полный разрыв шаблона. Что-нибудь простое, но вместе с тем внезапное. Чтобы начальник еще долго удивлялся: как это так? И почему, собственно?

Мысли бешено крутились в голове, начальник застыл и смотрел выжидающе. Он понимал, что у меня на уме. Но, кажется, как истинный мужчина своей расы, только радовался очередному поединку. Возможности показать себя в деле заново и молодецкую удаль потешить.

К несчастью, стоящих идей не возникло. Только ребячество и невинные шалости упорно вертелись в пустой голове, в мозгу, задурманенном флиртом со скандром. Легонько наступить Димару на ногу – каблук небольшой, но скандр прочувствует. Ткнуть его несколько раз в ребра и бежать, пока тупик не остановит движение. Потом укрыться за спиной какого-нибудь другого варвара… Наконец, тут очень вместительные шкафы… Да, в общем, и тумбочки легко спрячут компактную зейлендку.

Короче говоря, детский сад, штаны на лямках. Мило, но как-то несерьезно для Мастгури… Тогда я еще и ведать не ведала, что один местный варвар некогда удостоился именно таких испытаний на прочность, причем учиненных любимой супругой.

Впрочем, у меня имелось завидное преимущество – знаменитый дар иссушения и исцеления. Я, правда, совсем не умела им пользоваться… Но, как говорится, ломать – не строить! Это я еще на родине усвоила. Помню, однажды соседка по даче попросила парня с участка напротив открыть заевший замок забора. Парень его тряс, тыкал булавками, как в умных фильмах и книгах предлагается, а потом просто выдернул с корнем. Гордо вручил его ошарашенной девушке и сообщил:

– Всегда пожалуйста!

Вот это русское стремление к хаосу как к истинному направлению развития вселенной, доказанному еще мудрыми физиками прошлого, я и решила выпустить на волю.

Стремительно выбросила вверх руку, наполнила ее энергией возмущения и попыталась воспроизвести все эмоции, которые испытывала в академическом автобусе. Когда испарила Димару бровь.

Скандр отклонился, но не отшатнулся, и руку с моей талии убирать не планировал. Кривая, хитроватая улыбка мелькнула на чувственных губах начальника-варвара. Не верил, зараза, что иссушу самое важное. Тем более я так и не поняла – что же именно я сотворила. Ладно, получите и распишитесь! Важное, не важное, но подчиненные заметят.

Брови Димара исчезли бесследно. Но, кажется, я что-то не рассчитала, не додумала. И теперь правый висок начальника выглядел так, словно его обрили – очень аккуратненько, машинкой парикмахера. Черная коса до самого пояса оставалась на месте и невредимой. Даже толщина ее почти не убавилась. Скандры славились роскошными шевелюрами – это я заметила сразу по прибытии.

На долю секунды Димар остолбенел – выпрямился, замер и даже не моргал. Я думала – все, теперь-то он возмутится, ну как минимум немного расстроится, подосадует. Но вывести из себя начальника-варвара оказалось сложнее, чем дышать в вакууме. Димар пригладил огромной ладонью новую прическу и так расхохотался, что я подскочила на добрых полметра.

– Ну что ж! Парикмахер из тебя никакой! Про стилиста уже и говорить не стоит… С другой стороны, ребята увидят – как действует твой дар в академических условиях. Скажу, что ты меня еще пощадила. Думала про уши, но слегка промахнулась. Пусть еще опасаются сбитого фокуса. Мало ли куда ты стрельнешь наугад.

Начальник прижал меня к боку снова – да так, что ребра слегка заныли. Мне очень захотелось испарить улыбку с мужественного лица Димара Мастгури. Но женщина внутри спорила с феминисткой. Напоминала, что чувственные губы скандра гораздо лучше подойдут для поцелуев, если их не портить даром иссушения. В который уже раз рядом с начальником мои органы выступали на его стороне. Сердце восторженно билось и замирало, в животе порхал целый выводок бабочек. Даже колени – и те предали, коварно и очень не вовремя. Резко ослабели, норовили подогнуться, уронить владелицу в объятия варвара, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Раз уж из ванной они так и не вытекли, даже после невероятного массажа, мой организм всерьез надеялся, что счастье еще очень даже возможно. И тело Димара отвечало уверенно: конечно, все возможно, только феминизм остановим, разум отключим на несколько часов – и впору безудержно предаваться порывам.

Димар задышал часто, натужно, рука на моей талии нагрелась сильнее, губы скандра стали заметно ярче. Я осознавала, насколько неуместны теперь наши «обнимашки» в коридоре Академии. Студенты, правда, совсем не комментировали, даже долго заглядываться не рисковали. Обходили нас с Димаром за несколько метров, косились и кивали с полным пониманием. Еще бы! Начальник их знатно подготовил! Я бы после такого тоже не удивилась. К тому же излишнее внимание, любопытство могло стоить ребятам «промашки» Димара. Попадания какого-то предмета не в мебель, как на моей недавней лекции, а прямо в учащегося – метко и ловко. Судя по всему, начальник способен срезать челку и лихо подровнять ногти сиганувшему от него в окно студенту. Причем даже без скальпеля – листком ватмана… Дабы учащиеся наблюдали, осознавали и не надеялись спастись от кары Соколиного Глаза из клана Мастгури.


Но все-таки я первой очнулась от дурмана и попыталась вырваться на волю. Димар не заметил, застыл скалой – проще было сдвинуть стену Академии. Варвар наклонился, криво усмехнулся и все-таки выпустил меня из объятий.

– Ну что? На большее иссушение не решилась? – лукаво спросил начальник, нарочно подзуживая. Я лишь кивнула, сбитая с толку его непрошибаемостью, напором и харизмой. Нет, этого мужчину не победить вот так запросто. Нужно настоящее ДТП с Рамиттой и ее незабываемой убийственной стряпней.

Мне сразу вспомнились соседские комментарии и хруст, словно Соран грыз кашу из булыжников. Ладно, Димар, мы еще поквитаемся!

Заметив мое игривое настроение, скандр улыбнулся, приобнял заново и повел по холлу – в совещательную аудиторию. Ее мы с Шейланой осмотреть не успели. Чуть-чуть не дошли до самого главного.

Нас приветствовали студенты, аспиранты, преподаватели… запах жаркого, пирогов и фруктов. Он вырывался из совещательной, заставляя желудок сжиматься узлом.

Впрочем, я слишком сильно расслабилась. Даже сомлела от близости Димара. Тело категорически капитулировало. Жар красивого, мощного, заботливого мужчины, улыбка Мастгури – нильским крокодилам на зависть, его откровенно брутальная харизма совершенно лишили меня силы воли. Хорошо, что начальник ничего не заметил, а если и заметил – не воспользовался случаем. Впервые я отдалась бы мужчине без проволочек, долгих ласк и пылких, затяжных поцелуев. Стоило Димару унести меня в общежитие, вжать в стену или уложить на постель, я бы даже ни на секунду не возмутилась. Теплые волны спускались в низ живота, связные мысли прощально махали платочками и улетали в неведомые дали.

Мастгури чувствовал в унисон со мной – дышал все натужней, громче и чаще, мускулистая грудь его вздымалась мехами. Но, слава богу, начальник отлично понимал – это лишь порыв, минутная слабость. Вряд ли я после не пожалею о содеянном. Вначале надо узнать друг друга получше, сходить на турнир и дружески поддержать Шейлану. Пусть Гвенд победит, а Ламар проиграет. Кажется, скандрина об этом мечтала, просто делала вид, что болеет за брата.

Но когда она повествовала о Гвенде, даже в привычной, шутливой манере… варварские смешки пропадали из голоса, а глаза светились так, как сияют только глаза по-настоящему влюбленной женщины.

И вот когда я совсем не ожидала, можно сказать – окончательно размякла, дверь совещательной с грохотом распахнулась, и я очутилась на внеплановом турнире. В качестве зрителя и очередной дамы сердца, в честь которой варвары затеяли забаву. Рыцарские схватки рядом не стояли. Зато рядом с нами стояли столы, ломившиеся от кушаний.

Теперь стало ясно, почему Шейлана во время нашей «маленькой» экскурсии по кафедре только махнула рукой в сторону совещательной и спешно потянула меня в другую сторону. То, что подготовили местные в помещении, делалось явно не за час или два. Тут наверняка с утра трудились.

Огромная комната легко бы вместила несколько олимпийских арен для состязаний. В центре возвышалась круглая трибуна, зачем-то поделенная аж на три части. Ширмы между ее частями выглядели хлипкими картонками по сравнению со здешними стенами. К тому же они едва доходили до пояса даже мне, зейлендке. Высокие кресла выстроились вдоль стен, сразу за упомянутыми мной столами.

Сочное мясо на круглых блюдах могло удовлетворить самый взыскательный вкус. Гурман оценил бы крылышки птицы, запеченные в меду и каком-то соусе, вряд ли прошел бы мимо языка животного вроде земной коровы. Его нежные полукруглые ломтики так и сочились пряным бульоном. И уж наверняка бы не удержался – продегустировал утку, фаршированную яблоками. Хрустящая, коричневатая поджаристая корочка местами чуть треснула, демонстрируя мясо, розовые плоды выглядывали наружу.

И это я еще не упомянула печеночный торт со сметанным кремом и сырными шариками.

Вегетерианцев среди варваров не было, и это сразу бросалось в глаза. Из овощей гостям предлагались только несколько видов запеченных клубней, правда, в нежной золотистой корочке.

Фрукты радовали глаз больше. Оранжевые солнышки из ананаса источали кисло-сладкий аромат, пухлые персики пахли медом. Здесь даже манго умудрились добыть! Мой самый любимый земной фрукт. Ярко-оранжевая мякоть манго, уже нарезанная треугольными ломтиками, так и манила сахарным запахом.

На каждом столе обязательно возвышалась громадная прозрачная бутылка мортвейна. Этот запах теперь я бы ни с чем не спутала. Слава богу, для таких, как мы, зейлендок, а также слабых духом не-варваров, заготовили апельсиновый сок, травяную настойку и чай – черный, крепкий, душистый.

Преподы уже разместились за столами. Скандры, мрагулы, шестеро истлов, десяток таллинов и по парочке сальфов и леплеров. Я думала, женщин здесь раз-два и – мужчина, но, как оказалось, местная кафедра очень подходила под мамину поговорку. Каждого пола тут по полу…

Меня изучали долго, со вкусом. Разглядывали каждый изгиб фигуры, оценивали овал лица и глаза…

Димар решил не давать мне опомниться, вышел на арену и громко представил:

– Наша новенькая. Каштанова Гульнара Сергеевна. Мастерски испаряет ненужные части тела. Особенно те, что сильно выпирают. Не разбирая причин и следствий. Запомните это, если захотите изучить ее фигуру получше и повнимательней. А главное, имейте в виду и другое! В этом случае все, что не испарит наша Гуля, оторву вам я, в течение минуты. И эта процедура гора-аздо больнее! Но я отвлекся. Гуля любит гладкое тело, считает его эталоном красоты. Еще ей нравятся дизайнерские крушения… Ой, решения, конечно же, решения. Вот посмотрите на мои брови. Думаете – я побывал на пожаре? Не-ет! Это наша Гульнара постаралась. Решила сделать мой взгляд выразительней. Чтобы каждый видел, как сверкают задором мои глаза, и отчетливо понимал – ничем хорошим для него это не закончится.

Он оглядел присутствующих и продолжил:

– Ну ничего! Я сегодня в ударе. То есть собираюсь ударить соперника. Не могу я смотреть, как брат состязается, а мне не дает порезвиться на славу. Решил сразиться в честь своей дамы. В истинно рыцарской галантной манере набить морду бедному сопернику, чтобы сублимировать любовную энергию. И дама осознала – еще немного отказов, и начнется новый крестовый поход. Рыцарь будет скрещивать свои кулаки и ноги с любым, кто ему встретится. Открещиваться бедолаге уже бесполезно. Рыцарь долго копил страстный пыл… Надо же выплеснуть, чтобы не расплескалось. Еще наша новенькая любит тренироваться, экспериментировать на чужих прическах.

Димар пригладил бритый висок.

– Заметьте! Девушка просто хотела немного подровнять мне длинные волосы. А получилось вот как феерично! Очень советую вам это учитывать, когда заметите нездоровый интерес со стороны новенькой к вашим конечностям. Кто знает – что еще она в итоге иссушит или укоротит в дизайнерском запале. Особенно это касается леплеров. Вам ведь уже и укорачивать-то нечего. Ну и последнее! Как вы понимаете – пометила меня Гульнара не просто!

Я торопливо шагнула к арене, в ожидании, что Димар не удержится – объявит, что мы как минимум жених и невеста. Придется-таки воткнуть восторженные пальцы в наглые ребра бахвала-скандра. Жалко испарять его шевелюру полностью. Брови, к несчастью, скоропалительно закончились. А все остальные части тела Димара мне и самой еще могут понадобиться. Для любовных игр, массажа в ванной, усмирения врагов, приготовления ужинов… В конце концов, просто чтобы полюбоваться, как играют мышцы под одеждой варвара. Такого атлета еще поискать! Не могу я лишить себя подобного удовольствия. Эстет во мне полностью поддерживал женщину. Голосовал всеми руками и ногами.

Скандр подмигнул мне с таким задором, будто понял, зачем подскочила к арене, открыл рот, закрыл и… продолжать не стал.

Вначале преподы слегка похохатывали, затем опасливо притихли за столами, усиленно хрюкая, чтобы не рассмеяться. Но все же не сдержались – и дружный гогот снова на время лишил меня слуха. Димар воспользовался моей временной контузией и отвел на место напротив двери. Ловко усадил между Шейланой и мрагулом, чей хохот казался смутно знакомым. Возле него восседала скандрина – примерно таких же внушительных размеров. И если бы не красивая, высокая грудь, я вряд ли отличила бы ее от мужчины.

– Считаю, уж соседствовать так соседствовать! – загадочно подмигнул мне Димар, удаляясь. И небрежно добавил через плечо: – Это твои любимые соседи. Соран и Рамитта Ардани-Демилази. Те, которых можно раз сто услышать и не увидеть за это время ни разу. Ибо в общежитии сквозь стены не видно, но слышно варваров отовсюду отлично. Нашу экспрессию камень не сдерживает, бетон и металл только подзадоривают. Шейлана просила, чтобы я разместил Сорана с Рамиттой рядом с тобой. Подозреваю, что не без коварной цели. Ох уж эти трогательные сестринские чувства… Слезы умиления на глаза наворачиваются…

Димар резко прибавил шагу и… скрылся в смежном с совещательной помещении. Шейлана тронула меня за плечо:

– Сейчас будет очень весело. Готовься, Гульнара! Такого в твоей Зейлендии точно не увидишь!

Я с ужасом сглотнула, представляя, как поединщики вырывают на потеху веселой публике друг другу не волосы – руки, ноги, а может, и головы пленным врагам. Ну какое еще фееричное развлечение может принести столько радости скандрам?

Но волновалась я совершенно напрасно. Потому что очень быстро выяснилось – варвары чаще шутят о членовредительстве, чем применяют его на практике. Другое дело – полное и безграничное исцеление… Этой практики в Академии больше, чем медицинской… Ибо одна не сильно отличается от другой.

Ламар, маршируя, вошел в совещательную, запрыгнул на арену и провозгласил:

– Что бы мы делали без нашей мамы! Она приехала минутами раньше и привезла нам десятки пленных! Теперь свободно можно состязаться. Лично я сразу выбираю зальсов. С крипсами я уже все это проделал. Скучно, пресно и неинтересно! Даже стихи получились случайно… Ребята, заносите, да побыстрее!

В дверях показались ровно три шкафа. Два скандра и большая деревянная установка с загогулиной впереди, похожей на шнобель. Аспиранты Ламара слегка покряхтели, но затащили громадину на арену. Причем именно на «отделение» начальника.

Ламар отодвинулся в ожидании продолжения. Аспиранты загадочно взмахнули руками и торопливо скрылись за дверью, будто обещали принести в аудиторию нечто еще более убийственно-невероятное.

Я же разглядывала костюм Ламара и все больше приходила к выводу, что олимпийцы с их обнаженными греческими телами, местами прикрытыми лишь фиговыми листочками, кажутся теперь ужасными скромниками.