Мотылек (СИ)

   Как-то не верилось, что все торжество затеяно ради меня. Ещё больше я усомнилась в этом, когда узнала, что Катрин собирается организовать малую охоту через день после праздника. Всё больше складывалось впечатление, что мачеха так старается ради себя и графа. Сейчас у неё появилась великолепная возможность показать всему свету своего красавца-мужа, и она собиралась заявить во всеуслышание, что Джаральд принадлежит именно ей.
   Катрин не отходила от отчима ни на шаг, постоянно вовлекала его во всевозможные игры и забавы, не давая графу заскучать ни на минуту. Кажется, она поставила своей целью развлекать мужчину, чтобы он не только осознал какая у него чудесная жена, но и устал так сильно, чтобы не затевать от скуки мелких интрижек.
   Что касается меня, то я старалась не попадаться никому на глаза, поскольку попросту терялась в этом море незнакомых лиц, которые льстиво улыбались при встрече, приносили мне поздравления с грядущим днём рождения и не уставали восхищаться моей радушной, обаятельной и невероятно заботливой опекуншей (сколько сил она потратила ради удовольствия падчерицы).
   Кроме всего прочего, оставшиеся до бала дни я старательно избегала оставаться наедине с бароном, и пока мне это удавалось.
   Наконец наступил праздничный день. С самого утра служанки занимались моим внешним видом, подготавливая к вечернему торжеству. Как же я была счастлива передохнуть немного, когда в дверь спальни постучали, и вошла моя драгоценная Люсинда.
   — Роуз! Дорогая, с днём рождения! — подруга подбежала и стиснула меня в объятиях, грозя порвать тонкую батистовую рубашку, в которую я была облачена, пока горничная мазала меня всевозможными кремами, делала маску на волосы, плечи и шею.
   — Ой, да ты вся скользкая, словно маслом намазали.
   — Так и есть. Это маска для улучшения состояния кожи.
   — Роуз, поболтаем немного? Раз ты всё равно нанесла маску, то служанки тебе пока не нужны?
   Я кивнула девушкам, и они покорно вышли за дверь, оставив меня с подругой.
   — Роуз! Я так боялась приезжать сюда. Опасалась даже написать тебе письмо.
   — Ты из-за того происшествия?
   — Да. Я думала твой отчим нас раскроет!
   — Нет, Люси, он никому не рассказал.
   — Почему?
   — Он дал мне обещание, потому... потому что понял, мы не хотели ничего дурного.
   — Понял?
   — Да.
   — Роуз, как же нам повезло!
   — Ты больше не общалась с Джанет?
   — Что ты! Я теперь опасаюсь ездить в Меррингтон. Хотя если граф никому не сказал...
   — Люси, забудь об этом. Это может плохо кончиться.
   — Ты права, права. Давай забудем об этом. Лучше взгляни, что я тебе привезла в подарок.
   Подруга достала из-за спины небольшую шкатулочку и протянула мне. Я аккуратно повернула хитроумный замочек и открыла крышку. Внутри на бархатной подушечке лежали прекрасные серьги с бриллиантами, чьи камни заиграли разноцветными искрами в лучах солнца.
   — Это от нас с Артуром, дорогая. Ты сможешь надеть их на торжество. Я знаю, что у тебя совсем мало собственных драгоценностей, а эти серьги тебе очень пойдут.
   — Спасибо, Люси. Они удивительно красивые!
   Ещё некоторое время мы с подругой поболтали относительно самого торжества, а потом она убежала готовиться к пикнику. Днём был запланирован большой выезд в лес, там на поляне уже установили огромный шатёр, призванный защитить гостей от палящих лучей солнца, а внутри были расстелены ковры с грудой мягких подушек, на восточный манер. Для остальных желающих слуги постелили покрывала на зелёной травке. Неподалёку установили походную кухню, где на вертелах жарилось мясо, на угольях запекалась рыба, на широких столах разделывались овощи и готовились всевозможные угощения.
   Катрин решила, что праздничный обед на природе намного лучше привычной трапезы в поместье, а поэтому мне пришлось принимать ванну, смывая с тела маску, а потом переодеваться в лёгкое голубое платье, корсаж которого был расшит мелкими синими цветочками. Я надела красивую шляпку, украшенную букетиком незабудок, и абсолютно новые шёлковые чулки, купленные специально под это платье. Катрин по щедрости просто превзошла саму себя.
 
   Гости отправились на пикник в колясках, но в основном дамы, большинство же мужчин предпочло ехать верхом. Когда мы прибыли на поляну, Катрин лично проследила за тем, чтобы все устроились на отведённых для каждого гостя местах, согласно занимаемому в обществе положению.
   Меня усадили в шатре так, чтобы каждый желающий мог подойти и поздравить. И пусть большинство подарков уже были разложены в комнате поместья, где любой мог полюбоваться ими, но некоторые из наших родственников предпочли подарить небольшие, как они говорили «милые пустяки» именно сейчас. Я только и делала, что беспрестанно улыбалась и кивала, не забывая любезно благодарить дарителей и восхищаться изящными заколками, серебряными шпильками для волос, новой красивой шляпкой, набором для письма, шкатулкой для дамских мелочей из красного дерева и прочими дарами, среди которых даже оказалась цветочная ваза.
   Отравляло ощущение чудесного праздника присутствие барона, которого Катрин будто нарочно посадила рядом со мной. Этот ужасный мужчина постоянно рассказывал какие-то истории из своей бурной молодости, вероятно, стремясь произвести на меня впечатление своими бесчисленными победами. Кажется, он до сих пор считал себя прирожденным ловеласом и не сомневался, что я тихо млею от его внимания. Вильям постоянно отвешивал какие-то витиеватые комплименты, не забывая каждый раз наклониться поближе и будто ненароком коснуться меня.
   Ближе к середине обеда я утомилась от его общества настолько, что под предлогом какого-то важного вопроса, который срочно нужно спросить у Люси, поднялась со своего места и убежала к подруге, весело проводящей время на поляне рядом со своим женихом и ещё несколькими знакомыми мужчинами. Они не спешили покидать общество милой и очаровательной леди Люсинды несмотря на присутствие рядом с ней будущего мужа. Мой приход был встречен галантными полупоклонами и улыбками, мне перепало немало комплиментов на пару с подругой и даже несколько стихотворных поздравлений. От Люси я не отходила до самого возвращения домой.
   Один раз я заметила проходившего неподалеку графа, который даже не посмотрел в нашу сторону, поскольку его внимание было всецело поглощено некой блондинистой маркизой, овдовевшей чуть больше года назад. Дама намертво прилипла к Джаральду, беззастенчиво строила ему глазки и отчаянно флиртовала.
   Чуть позже я заметила, как Катрин, до этого бросавшая косые взгляды на милую парочку, что-то приказала одной из служанок. Спустя несколько минут, девушка, обносившая гостей шампанским, «совершенно случайно» пролила полный бокал на платье маркизы, чем повергла бедную даму в состояние шока. Служанке здорово досталось от Катрин, которая демонстративно распекала девушку на глазах блондинки, а когда маркиза повернулась к ней спиной, злорадно улыбнулась.
   Домой мы все вернулись, когда солнце начало клониться к закату. Вечером нас ожидал грандиозный бал, а пока дамам и кавалерам полагалось немного отдохнуть.
   Воспользовавшись тем, что все разошлись по своим комнатам, я решила пройтись по саду и просто побыть в одиночестве. В комнате уже ждали служанки, собиравшиеся вновь заняться моим внешним видом, поэтому хотелось хотя бы чуточку свободного времени, чтобы немного отдышаться. Все-таки я не привыкла находиться в окружении такого количества людей и так много разговаривать.
   На лужайке возвышался высаженный по приказу Катрин лабиринт. Высокие кусты были с меня ростом, а потому увидеть расположение ходов не представлялось возможным. Меня вдруг обуяло чисто детское желание зайти внутрь и постараться найти выход. Повинуясь этому капризу, я вошла в первый проход и повернула налево. Ходы были достаточно широкими и выводили в небольшие пространства, напоминавшие собой уютные зеленые комнатки, с установленными по периметру белыми колоннами. Я побродила некоторое время по лабиринту, сворачивая то в одном направлении, то в другом, пока не захотела вернуться в свою комнату.