Корзина шишек (СИ)

— Нет. Не это. Я хочу…
— Когда-то ты со мной много разговаривал, пытаясь помочь мне найти себя. Давай теперь я выслушаю тебя. Чего тебя беспокоит?
— Ничего.
— Вопросов больше нет. — Я поднялась. Потянулась. — Пойдем к реке?
— И чего мы там будем делать? — спросил Алик.
— Не хочешь, так не ходи.
Он все же пошел. Тащился следом за мной, как бычок на привязи. С ним что-то происходило, а я не могла понять в чем причина. К реке шел довольно крутой спуск.
— Ты упадешь, — предупредил Алик.
— И что? Как упаду, так встану. Как будто в первый раз, — я уже хотела ступить на тропинку, но Алик резко меня отдернул.
— Дура, — брякнул он. А я себя и почувствовала именно дурой. Дурой, которая варила суп и на что-то надеялась. Надеяться было не на что.
Я ушла от него на следующий день. Не выдержала этой псевдосемьи. Непонятного настроения Алика. И своей никчемности. Хотя все с ним было понятно. Я начала возвращаться к жизни, но при этом все время оставалась на грани. Он был прав, что тело не может постоянно себя уничтожать. Рано или поздно придется возвращаться к жизни. Рано или поздно. Я и вернулась.
Устроилась в палатку торговать цветами, сняла комнату и вернулась в жизнь. Или мне так казалось, что вернулась. Жизнь была яркой, но матовой. Каждый день я ходила на работу. Расплачивалась с кредитами. Нервно курила сигарету, пристрастившись к дурной привычке, и возилась с цветами. Хорошо, что больше не пила. И на этом можно было радоваться.
За это время я много о чем думала. Все хотелось понять почему так получилось. С Кешей все было проще. Он предложил то, чего мне не хватало. Вот я и потянулась. Алик же долго оставался для меня загадкой, пока я не поняла, что его так напугала. Поняла на третьем месяце беременности и едва успела ее прервать. Были мысли, что ребенка можно было бы и оставить, но здравый смысл взял верх. Мне надо было встать на ноги, а уже потом детей рожать. Тем более что я так и не смогла наладить отношения с Ритой и Павлом. Мне не хотелось повторять ошибки. Не хотела новых шишек. Все тело от них болело.
Алик испугался. Или разочаровался. Посчитал, что семья не для него. Да какая у нас с ним была семья? Мы с ним жили под одной крышей. Спали в одной кровати. Но не были вместе. Как не были вместе и с Гришей. Иногда появлялись мысли, что нормальных семей не бывает. Жизнь это постоянно пыталась доказать, когда мужчины заходили покупать два букета для любовницы и жены или мамы и жены, где первые букеты были намного богаче, чем вторые. Мне все больше казалось, что жены — это были чем-то вроде собаки. А может и ниже собаки. А ведь про это кто-то говорил, но верить в это никогда не хотелось.
Семья. Когда-то это была для меня цель. А Гриша казался…
Когда я опять начинала вспоминать про Гришу, то поднималась злость. Это же какое-то было зацикливание на мужике, которым никогда и не был мужиком. Надо было его давно отпустить, а у меня не получалось. Я все время возвращалась к годам юности, когда совершила первую ошибку, решив, что Гриша был самым лучшим мужчиной на свете. Надо было перевернуть страницу, но я не могла. Столько лет было потрачено зря! И сколько будет еще потрачено на сожаления! Один год в сожалениях я уже провела. Его можно было зачеркивать и встречать новую осень.
Осень. Она пришла с холодным ветром, дождем и листопадом. Прогнала жару и вернула меня на год назад, когда я не знала, что делать. Семья висела на мне якорем, а я не чувствовала сил больше ее нести. Сейчас семьи не было. Но сил от этого не прибавлялось.
Именно осенью я узнала, что Гриша стал отцом в третий раз, и что он женился на своей малолетки. Павел пошел в десятый класс, решив отказаться от идеи пойти учиться в техникум. Рита все же бросила танцы и теперь ходила в спортивный зал на единоборства. Я все это узнавала из социальных сетей, чувствуя себя в изоляции. Обвинять в этом, кроме себя, я не могла.
Отсюда возникала другая мысль: стоило ли терпеть дальше или все же нужно было попытаться начать жизнь сначала? Не знаю. Так и не поняла: правильно ли я поступила, поддавшись соблазну или это было ошибкой.
 
— Вера? Неожиданно. Я думал, что ты уехала из города, — сказал дед Леша.
Он зашел в пятницу утром, чтоб купить пяток красных роз.
— А почему я должна была уезжать? Мне и наш город нравится, — ответила я.
— Как ты?
Я пожала плечами. Собрала ему букет. Перевязала ленточкой и отдала цветы.
— Я со своей развелся, — сказал дед Леша. Для чего сказал? Мне было неинтересно, что там происходило в их семье.
— Как Кеша? — зачем-то спросила я. А ведь себя убеждала, что мне все равно. Зачем тогда спрашивала?
— Умер. Мы не успели в этот раз его спасти. Думали, что спит, а он таблеток наглотался.
— Почему?
— На него иногда накатывало. Без причины. Придумывал себе что-то и…
— Давно?
— Два месяца назад, — ответил дед Леша. — Дети с тобой?
Я отрицательно покачала головой. Он кивнул своим мыслям и, поблагодарив за цветы, ушел. Жалко ли мне было Кешку? Нет. Я ничего не почувствовала, но тайком вытерла слезы. Словно специально, чтоб напомнить, пошел дождь. Капли стекали по стеклу. Листья падали в лужи, а я вспоминала, как когда-то стояла в торговом зале и не хотела ехать домой.
Появилась какая-то усталость и грусть. Так и должно было быть осенью. Так и должно было быть, когда стоишь на развалинах жизни, а новую построить не получается.
День медленно клонился к закату. На остановке, рядом с которой находился мой цветочный ларек, начали появляться люди. Хмурые, уставшие после рабочего дня, они заполняли пространство перед ларьком, но никто не заходил, чтоб купить букет.
Уже были мысли, что больше продаж не будет, но зашли две женщины, которые ехали на юбилей к матери. Они купили красивый и дорогой букет, который с лихвой покрыл план продаж на день. Постепенно я завершала рабочий день. Помыла полы. Подвела итоги дня, сняла кассовый чек. Уже переодеваясь, я услышала, как звякнул колокольчик.
— Мы уже закрыты, — сказала я, выходя из подсобки.
— Составишь мне компанию? — спросил дед Леша.
— Зачем?
— Поужинаем. Или у тебя какие-то планы?
— Планов нет, но не вижу в этом смысла.
— А здесь нет смысла. Всего лишь просто пообедать со старым знакомым.
Мы действительно были старыми знакомыми, хотя и знали друг друга не так уж и долго. Не говоря уже о близком знакомстве. Но сколько я ни с кем не общалась? Давно. В последний раз ко мне клеился сосед по квартире, но я ему довольно резко дала понять, что меня общение не интересует от слова совсем. Вскоре он съехал, а его комнату заняли две подружки-студентки, с которыми у нас был нейтралитет. Это был единственный раз, когда я с кем-то разговаривала за последние полгода. Остальное время я только и делала, что работала, забывая о выходных и праздниках. Только в последнее время начальник нашел второго человека в смену.
— Хорошо, но приглашаете вы.
— Договорились. И мы давно уже на «ты», — напомнил он.
На «ты». Когда человек опускает границы, то становится ближе. Но я не чувствовала близости с дедом Лешей. Он для меня оставался чужаком, который умел только подставлять других, ради своих интересов. Зачем я поехала с ним? Села в его машину и дала повезти в сторону ресторана на улице Мира. Хорошего такого ресторана. Одного из самых лучших в городе. Гриша как-то пообещал, что мы с ним там отметим годовщину серебряной свадьбы. Двадцать пять лет совместной жизни. Но не отметили.
В фойе я увидела свое отражение. Бардовое платье, желтое пальто — выглядела я неплохо. Нужно было только волосы покрасить. Сделать их более яркими, а то я выглядела, как поблекшая моль. Мой спутник перехватил мой взгляд в зеркале. Улыбнулся.
— Мне вначале показалось, что ты грустишь, но теперь я понял, что ошибся, приняв спокойствие за грусть.
— А чего мне грустить? Поводов нет, — ответила я.