Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ)

— Это было потрясающе, — с лёгкой хрипотцой в голосе произнесла Вася, пытаясь удержаться на непослушных ногах.
— Я быстро расту, да? — выдохнул ей в шею Тедеев, крепко сжимая в своих объятиях. — Ведь ещё вчера было просто «хорошо».
На девичьем лице заиграла улыбка. Согревая, его руки скользили по обнажённой спине, а в её затуманенном сознании была лишь одна мысль: ей достался самый лучший парень на земле.
— Если у тебя ещё остались силы, — Рустам, заглянул в блестящие голубые глаза, — моё вчерашнее предложение посидеть у камина всё ещё действует.
— Да.
— Тогда тебе придётся немного подождать. Рус-младший страшно негодует, в этой связи Русу-старшему срочно нужен холодный душ. Приведу себя в порядок — и я весь твой.
С этими словами, нежно улыбаясь, он освободил её личное пространство:
— Я скоро.
Короткий поцелуй — и в ванной зашумела вода. Одевшись, Вася вышла за дверь, смущённо улыбаясь. Ноги до сих пор дрожали, а внизу живота было разлито блаженное тепло. Опустившись на диван перед камином, Василиса легла на подушку, глядя как языки пламени нежно ласкают поленья, брошенные в огонь: медленно, чувственно, проникновенно — прямо как он ласкал её несколько минут назад.
— Самый лучший парень, — прошептала тихо. — Самый любимый… Самый родной… Самый-самый и только мой. — На губах появилась мечтательная улыбка. — Мой…
[1] знаменитость, известная преимущественно благодаря упоминаниям в светской хронике и жёлтой прессе
Дорогие мои Если история вам нравится, поделитесь этим с автором в комментариях под книгой. Ваша поддержка вдохновляет: значит, тружусь не зря
  
Глава 17. Конец истории. Точка
 
Как и обещал Рустам, пост с коротким видео в восемь секунд с Гущиной в главной роли уже утром был удалён со стены университетской группы. Сколько человек его увидели — не имело значения. Одно то, что появился там, могло сделать Василису самой обсуждаемой личностью в ближайшие несколько дней. Конечно, не все просматривали ленту в поисках скандальных новостей, но тот, кто занимался публикацией, наверняка позаботился о том, чтобы видео дошло до главных сплетников от начала до конца. Понедельник обещал быть жарким и по-настоящему тяжёлым!
Ребята вернулись в город уже к вечеру. Рустам и Аня забросили Василису домой и отправились к себе. Всю дорогу до коттеджного посёлка в машине царило молчание. Аня видела, что брат выглядел напряжённым, и это было более, чем странно. Она попыталась завести разговор, но тщетно: Рустам не реагировал, дав понять, что не намерен вести светские беседы.
Припарковав «Хёндай» на подъездной дорожке, он также молча прошёл в дом, и только когда за ними захлопнулась дверь, Рустам посмотрел на сестру:
— А теперь давай на чистоту: что произошло в пятницу вечером?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что она не сразу нашлась, что сказать.
— Только не делай из меня дурака, ладно?
На серьёзном лице не шевелился ни один мускул. Уж лучше бы кричал, размахивая руками.
— Рустам…
— Что. Произошло. В пятницу. Вечером.
Аня почувствовала, как в ногах появилась дрожь. Ладони взмокли. Он мог быть до одури милым, но если же выходил из себя… Лишь однажды довелось испытать его гнев на себе — повторять такое больше никогда не хотелось. В прошлый раз, точно так же, как и сейчас, всё началось с простого вопроса. Чувство дежавю заставило побледнеть.
— Александр Сергеевич тебе не звонил, — продолжал допрос Рустам, буравя её взглядом. — В твоём телефоне нет ни входящих от него, ни исходящих к нему. Это первое. Второе: я разговаривал с ним в субботу.
Аня проглотила ком в горле.
— Никаких проблем нет. — В глазах появился хищный прищур. — Поэтому я спрашиваю ещё раз: что произошло в пятницу вечером?
Тишина.
— ЧТО??? — выкрикнул Тедеев, заставив её подпрыгнуть на месте.
— Дёмин. Дёмин подходил ко мне, — вдруг затараторила Аня.
— Сука! — спокойное лицо Рустама перекосилось от гнева. Руки сжались в кулаки.
— Я… Я… Я хотела тебе рассказать, но ты… Вы были такие счастливые.
 
— Что ему было нужно?
Тишина. Снова эта бесящая тишина!
— Что нужно?
— Он сказал, ты не должен играть за «Разящих». Не должен, иначе…
— Иначе?.. — Рус смотрел на сестру, пылая от гнева. — Что иначе? Что?
Она колебалась.
— Твою мать, Ань!!!
— Иначе он всё расскажет.
Брови Рустама удивлённо поползли наверх:
— О чём? — усмехнулся дерзко. — О чём он может рассказать? О костях, которые сломал? Пускай рассказывает!
Молчание. Её грёбаное виноватое молчание сводило с ума!
— Или есть что-то ещё?
В памяти стали всплывать события прошлого — яркие, чёткие, как будто произошедшие вчера.
— Есть что-то ещё, — не своим голосом произнёс Рустам. — Что это? О чём ещё эта мразь знает?
В глазах Ани заблестели слёзы. Страх душил, сковывая связки, но она должна сказать. Лучше она, чем кто-то другой.
— Фото.
Рустам изменился в лице. По спине начал расползаться холод.
— Нет… — нервно усмехнулся он. — Нет, Ань. Неужели ты была настолько… — подобрать слова, чтобы закончить начатое, не смог.
Вдох. Выдох.
— Спасибо.
— Прости, — бледная, как полотно, прошептала она.
Ничего не говоря, Рустам прошёл мимо и направился к выходу, а через несколько секунд в прихожей с грохотом захлопнулась входная дверь. Безжизненно девушка опустилась на диван. Он больше никогда её не простит. Никогда. Руки затряслись от избытка эмоций. Из груди вырвался стон, и она разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Больше не простит…
Выйдя на улицу, Рустам крепко зажмурился и обхватил голову руками. Внутри полыхало пламя: жаркое, неистовое, неконтролируемое. Ненависть, обида, боль, отчаяние, безысходность — весь спектр чувств, мать их, как лава в вулкане, кипя, рвался наружу, раздирая грудную клетку на части. Часто дыша, он пытался успокоиться.
— Дёмин подходил ко мне.
— Не знаю, что он сказал ей, но она была дико напугана.
Проведя руками по лицу, Рустам направился к машине. Включив зажигание, он посмотрел на время — сорок минут в запасе. Воскресный трафик позволил ему добраться до места за четверть часа. Бросив «Хёндай» посреди стоянки, Рус пошёл к главному входу.
КПП.
Фойе.
Длинный коридор.
Тренерская.
Раздевалка пустовала, но в спортивном зале уже кто-то был.
Оказавшись в огромном помещении, Рустам прямиком двинулся к тому, кто в очередной раз, по-видимому, возомнив себя Богом, пытался испортить им жизнь. Едва только поравнялся с ухмылявшимся ублюдком, нанёс сильный удар в челюсть.
— Подойдёшь к ней ещё раз — я тебя убью. Ты понял?
Застигнутый врасплох, Игорь упал. Не давая ему возможности подняться, Рустам склонился и стал бить его, выплёскивая злость наружу. Кисть свело дикой болью. К чёрту! Он прекратил наносить удары, только когда Чупрунов оттащил его от друга. Прилетевший кулак Дэна остудил пыл. Рус потерял равновесие, но на ногах удержался. Благо, что команда «Разящих» тоже была почти в полном составе.
— Слушайте, мне надоело разнимать вас как пятилетних мальчишек, — прорычал Тимофей, подскочив к другу.
— А ты разберись сначала, в чём сыр-бор, — оскалился Дёмин, лёжа вытирая кровь. — Кто знает, может, тебе самому захочется ему вмазать.
— Заткни свою пасть!
— Теперь понимаешь, что я чувствую, когда вижу вас вместе? — надменно влез в разговор Дэн. — Неприятно, когда твою девушку трахают другие, да?
Лицо исказилось гримасой ненависти. В горле зародился протяжный гортанный рык и, вырвавшись из рук друга, Рустам бросился на Чупрунова:
— Сука! — Удар вышел сильным. Настолько, что Дэн свалился с ног. — Ты ни черта не знаешь, а потому закройся!
— Хватит, Рус! — рявкнул Матвеев, оттаскивая его от Дениса.
— А Гущина в курсе, что ты спишь с сестрой? — продолжал лить желчь Дэн.
— Что он несёт? — хватка Тима ослабла.