Наследница огненных льдов (СИ)

– И каким это образом?
– Тэйминэут прекрасно знает. Правда. Тэйми?
Вначале она смерила Вистинга холодным взглядом, а потом нехотя сказала:
– Ты хочешь, чтобы мы наловили рыбу подо льдом.
– Именно, Тэйми. Полагаю, ты большая в этом деле мастерица.
– Да, я взяла из дома и удочку, и черпалку, и колотушку. Но у меня есть ещё лук и стрелы. А ещё я умею управлять нартой, на которой мы с тобой увезём от горы тушу убитого толсторога.
– Ты что, хочешь отправиться на охоту вместе со мной? – недоверчиво спросил её Вистинг.
– Да, хочу. Пусть мой муж останется со своей сестрой, чтобы ей не было страшно, а я возьму Найду, Ягодку, Тумана и Смелого, и вместе мы поедем к горам.
Что-то тут нечисто. По глазам Тэйми вижу, она что-то задумала. Недолюбливает она Вистинга, это я вчера поняла отчётливо. Его тут вообще никто не жалует.
– А что на это скажет твой муж? – спросил Вистинг и повернулся к Эспину.
– Мне всё равно, – отозвался тот. – Охота, рыбалка – без разницы, чем заняться.
Тэйми этот ответ удовлетворил, Вистинг тоже возражать не стал. В итоге Тэйминэут вынула из-под шкур деревянную дубинку, некое подобие шумовки с длинной ручкой и саму удочку - тонкое древко с костяной ручкой и костяным же навершием, в котором просверлена дырка, а через неё продета леска. Нет, это даже не леска, а, как сказала Тэйми, жила белухи. И вот к концу этой жилы привязан загнутый костяной крючок и грузило в виде камешка.
Но это удочка для Эспина. Мне же пришлось снять очки, чтобы порыться в своих вещах и разглядеть в недрах рюкзака подарок от сердобольных сульмарцев. Минуту спустя я держала в руках банальную леску с металлическим крючком и размышляла, к чему бы её привязать.
– Не мучайся, принцесса, – неожиданно раздалось за спиной, – держи мою.
Я обернулась и увидела в руках Вистинга такую же деревянно-костяную удочку, только с леской и двойным металлическим крючком. Хм, что-то мне напоминает этот загнутый в противоположные стороны металлический пруток. Вон, чёрная краска слезла, концы будто подточены.
– Это что, моя шпилька? – поразилась я.
– Ну, ты же хотела, чтобы я тебе её вернул.
С этими словами он вручил мне удочку, а сам подошёл к опустевшей нарте Тэйминэут, чтобы вместе с ней и Зорким отправиться в горы.
Когда они удалились, Эспин тоскливо посмотрел на оставленный нам инвентарь и спросил:
– Ты хоть что-нибудь знаешь о подлёдном лове?
– Для начала надо сделать лунки. Наверное, лёд тонкий. Попробуем проломить.
Так мы и сделали. Черпалка на длинной ручке быстро проделала во льду две полыньи, в них-то мы, стоя на берегу, и закинули крючки с насаженными на них кусочками юколы.
Ожидание улова сильно затягивалось, Эспин не выдержал и притащил нам пару шкур, чтобы усесться, закутаться и продолжить лов в относительном комфорте.
Из оставленных Тэйминэут собак, к нам подошла лишь Дымка. Вернее, подошла она к Эспину, пронзительно посмотрела ему в глаза и с чем-то похожим на полуулыбку, улеглась возле его ног.
– Смотри, как она к тебе прониклась, – заметила я. – Наверное, скоро признает в тебе хозяина. – Эспин молчал, а я продолжила свою провокацию. – А её хозяйка ушла на охоту с другим. Так подозрительно. – Снова молчание, но я не намеревалась отставать от Эспина. – Ну неужели ты сейчас ни капельки не ревнуешь?
– Кого?
– Тэйминэут, конечно же. Она ведь ушла на охоту с Вистингом. Сама захотела с ним уйти, понимаешь?
– И что?
Ну, совсем непрошибаемый!
– Тебя что, это совсем не задевает?
– А должно?
– Конечно, должно. Помнится, на пароходе тебя аж перекосило, когда ты увидел рядом со мной Вистинга.
– Ничего меня не перекашивало.
– Но тебя это задело. И не говори, что тогда ты пёкся только о моей чести. Ты же заревновал.
– Послушай, – Эспин даже отложил удочку, чтобы повернуться ко мне и сказать, – Ты – это ты, а Тэйми – это Тэйми. Если хочет побыть наедине с заезжим охотником, пусть идёт с ним в горы.
О, сколько напускного пренебрежения в этих словах, но меня не провести – Эспина и вправду задело, что Тэйми ушла именно с Вистингом.
 
– К тому же, – продолжил он, – ты сама предлагала отдать Тэйми любому, с кем она захочет остаться.
Я пришла в ужас от его слов:
– Ты что! Я не говорила такого! Я предлагала сосватать Тэйминэут за хорошего парня из прибрежного поселения. Я хотела, чтобы у неё был настоящий, работящий муж, такой, какой ей и нужен. Вистингу она точно не нужна.
– Ну вот, а сама говоришь мне про ревность. Признайся хотя бы самой себе, не судьба Тэйми тебя сейчас волнует. Тебя задевает, что Вистинг ушёл с ней.
– Ты всё переворачиваешь с ног на голову, – начинала злиться я.
– Ну, конечно, – буркнул Эспин, а потом взял в руки удочку и отвернулся.
– Да, ты переворачиваешь, – настояла я. – Мне, знаешь ли, не безразлична судьба Тэйми.
– С чего бы это вдруг?
– Потому что мне её жалко. Мать с братьями провалилась под землю, отец умер. Она же теперь совсем одна. Она теперь сирота. И я сирота. Это, знаешь ли, заставляет чувствовать некое родство душ.
– А теперь скажи, что тебя некогда приютили Кроги, а теперь другой Крог должен облагодетельствовать новую сироту.
– Мы всё равно ей очень обязаны. Тэйми ради тебя снарядила целую упряжку, столько полезного инвентаря с собой захватила, помогла сменить нам экипировку, лишь бы нам было легче дойти до оси мира. За одно это мы должны быть ей благодарны.
– Я и благодарен. Пока не знаю, как ей отплатить за заботу, но обязательно что-нибудь придумаю.
– Ты просто мог бы быть с ней помягче. Она же так для тебя старается, так хочет завоевать твоё расположение. Тебе что, совсем не импонирует, как она подносит тебе еду?
– Для меня это немного дико. Я же не деспот какой-то, чтобы требовать для себя всё свежее и лучшее, а женщине оставлять объедки.
– Ну, так скажи ей об этом. Попроси, чтобы Тэйми завтракала и ужинала вместе с тобой, иначе ты обидишься. И скажи ей хоть какие-нибудь добрые слова. Не хочешь прилюдно, скажи наедине. Главное, будь искренен. Девушка не виновата, что хочет быть счастливой. Все этого хотят.
– А мои представления о счастье опять никого не интересуют.
– А ты сам-то знаешь, что для тебя счастье?
Ответа не последовало. Может быть, Эспин и сумел его придумать, но озвучить не успел – его удочка дёрнулась. Неумелая, но настойчивая подсечка, и вскоре на лёд шмякнулась извивающаяся рыбка вроде той, что Зоркий ловил на реке близ Средней Каменки.
– Наверное, голец, – подумала я и схватила колотушку, чтобы протянуть её Эспину, – Оглуши рыбу.
– Почему я?
– Мне её жалко.
– Глаза ей не размозжи! – послышалось из нагрудной сумки, и вскоре Брум вылез наружу.
Всё, первый улов больше не трепыхался, а хухморчик под пристальным взглядом Дымки выковыривал мелкие рыбьи глаза, чтобы сразу их проглотить.
Вскоре удача улыбнулась и мне, да ещё и в двойном объёме – по гольцу на каждом крючке. Рыбалка пошла намного веселее, и помимо гольцов нам удалось выловить даже парочку наваг. Брум уже устал ковырять рыбам глаза и откинулся на шкуру, чтобы спокойно переварить трапезу. А мы успели набить подмёрзшей рыбой целый нерпичий мешок.
Вычерпывая шумовкой из лунки кусочки льда, я невольно задалась вопросом, который и поспешила озвучить Эспину:
– Как думаешь, не многовато ли рыбы? Может, пора остановиться?
– У Тэйми восемь собак, сегодня она обязательно сварит им свежую похлёбку. А остатки можно употребить завтра. Не сгниёт же рыба, просто замёрзнет.
– А если Тэйми с Вистингом притащат большого толсторога? Или даже двух? За свежесть мяса в морозы я не переживаю, просто сможем ли мы всё это перевезти с места на место?
– Придётся постараться. Наши запасы и так скоро подойдут к концу. И опять же восемь собак Тэйми каждый день хотят есть.
Пришлось согласиться и продолжить рыбалку, правда, тянуть каждый раз одного-двух гольчиков уже не доставляло особого удовольствия. Приелось это монотонное занятие, и азарт пропал.