Наследница огненных льдов (СИ)

Словно почуяв запах гречки, Вистинг выбрался из своей палатки и пожаловал к завтраку. Отчего-то Эспин первым делом сказал ему:
– Вы правы, что-то тут нечисто. Кто-то здесь ночью…
– Не сейчас, Крог, – оборвал его Вистинг, зачерпывая из котла гречку.
– А в чём дело? – поспешила спросить я. – Что случилось ночью?
– Ничего особенного, принцесса. Кушай кашу, набирайся сил. Нам сегодня предстоит долгий поход.
То есть, у мужчин появились какие-то секреты, и Вистинг намекает, что  это не моё дело? Как бы не так!
– Или вы оба расскажете, что случилось ночью, либо я никуда с вами отсюда не пойду.
– Ну, началось, – недовольно пробурчал Вистинг, а потом кинул недовольный взгляд на Эспина, – Крог, а вы будто не знаете свою кузину. Она же нам обоим сейчас проест печень, пока всё не вытянет.
– Она и так вытянет, лучше не сопротивляться, – апатично заметил Эспин. – Тем более, я сам не понял, что видел в темноте. Может, ничего и не было.
– Что ты видел? – тут же спросила я.
– Принцесса, дай всем спокойно поесть, а потом спрашивай.
Пришлось унять любопытство и смолотить гречку быстрее всех. Тэйминэут же вкуса каши совершенно не поняла. Конечно, это не рыба и не мясо, злаки для неё странная пища. Пришлось порыться и найти в своих запасах галеты. Их она тоже не смогла распробовать – непривычная еда. Зато шоколад ей сразу понравился. Конечно, как он может не нравиться, даже если пробуешь его первый раз в жизни.
Пока ездовые собаки завидовали Зоркому, я кормила моего пёсика остатками каши, Тэйминэут же отправилась снаряжать упряжку. Своих собак перед поездкой она слегка подбодрила сушёным уйком, ведь с полным желудком ездокам будет тяжело бежать. После быстрой трапезы она принялась одевать собакам на лапы кожаные тапочки и застёгивала им на груди ремешки. И уже у самой нарты Тэйминэут замерла, уставившись на снег под ногами. Я подошла к ней и тоже призадумалась.
Следы от нарты изрезали весь наст вокруг лагеря, вот только расстояние между полозьями было крохотным, словно от детской нарточки. Вот только она, гружённая, всю ночь простояла на другом конце нашего лагеря. Ведь никому не пришло бы в голову возить её за собой всю ночь вокруг нашей стоянки?
– Делать мне больше нечего, – отозвался на это моё предположение Эспин. – Я просто сидел у костра, подкидывал ветки и услышал в темноте какой-то шелест. Собаки проснулись, насторожились, но не лаяли. Как-то жутко сделалось, когда они все уставились в одну точку, а кто там стоял, я увидеть так и не смог.
– Может, зверь?
– На зверя они бы все разом залаяли. Ты разве не обратила внимания, островные собаки гавкают только на зверей, но не людей. Значит, ночью к нашему лагерю подходил кто-то двуногий. А вот кто и зачем, не знаю. Вистинг, может вы в курсе? Я так понимаю, ночные визитёры вам не в новинку. Из-за них вы устроили этот караул? Кто это такие?
– Нерпоглазые пехличи, – ответила за него Тэйминэут, пройдясь по следу чужой нарты, – это маленькие люди гор приходили к нам. Дурно это, не хотят они нас здесь видеть.
– Что, опять горные духи? – недоверчиво усмехнулся Эспин. – Разве они не живут в чум-горе под Ледяной звездой и не варят там китовый суп?
– Везде, где горы, там пехличи и живут. В дне езды отсюда тоже горы есть. Пехличи оттуда приехали, значит, что-то от нас хотят. Наверное, прогнать решили. Надо бы ехать поскорее отсюда.
– Только куда? – не особо рассчитывая на ответ, спросил её Вистинг. – Все три дня, что я шёл по побережью, всякий раз встречал эти следы. И каждую ночь слышал какой-то щебет возле палатки. А ещё шаги, будто детские.
– И они не тронули тебя? Не показали себя, не дали какого знака?
– Так, погодите, – встрял Эспин, – Вистинг, вы что, тоже верите в этих пехличей? Нет, Тэйминэут я прекрасно понимаю, но вас не вполне.
– А что вы хотите понять? Это как с полуночным барсом. Есть следы, есть свидетельства очевидцев, а теперь в нарте вашей жены лежит его пятнистая шкура. Я своему чутью верить привык. И слух со зрением мне пока не отказывают. Если я не видел карликовый народец воочию, это ещё не значит, что на этих островах его вовсе нет.
 
– Но это же дико. Если бы на островах жили племена карликов, с ними бы уже давно завязалась хотя бы меновая торговля. Но маленьких людей ни один сборщик пушнины не видел.
– Наверно, потому, что пехличи не совсем люди.
– Что это значит? Вы что, верите в духов? Не ожидал от вас, Вистинг, не ожидал.
А дальше начались бурные споры, которые прервало только веское замечание Брума, что продолжал сидеть у костра:
– Не знаю, что вы такого страшного нашли в пехличах. Да, человеческой речью не владеют, глазищи у них жуткие, в нарты запрягают всякое неподходящее для этого зверьё. Но по сути они нормальные ребята.
– Ты что, – поразилась я, – встречался с пехличами? Когда?
– Давно, когда с затёртой во льдах шхуны добирался домой. Подвезли они как-то раз меня на своей нарте до Ольховки на Медвежьем острове, пощебетали чего-то и дальше поехали, кажется, к горам. Ещё кусочки мела на прощание дали погрызть. Прям как знали, чего мне в те дни поесть хотелось.
– Пехличи одаривают только тех, кто им нравится, а остальных губят, – сказала Тэйминэут. – Только шаманы могут их умилостивить или какая хитрость.
Я вспомнила рассказ бабушки Матлинэвыт о том, как её отец получил от горных жителей щедрый подарок в виде выделанных шкур. А потом мне вспомнилась ночёвка на острове Вечной Осени. А ведь тогда к нашей палатке тоже кто-то приходил. И маленькие фигуры, что убегали прочь, я тоже видела. И подарок в виде мешочка с камушками тоже был. Неужели самая сильная шаманка Полуночных островов прислушалась к моей просьбе и попросила помощи у пехличей, а они принесли мне нечто, что позволит отыскать дядю Руди и вернуть его домой?
Не говоря ни слова, я кинулась к своему рюкзаку и насилу отыскала подарок. Четыре неогранённых полупрозрачных камушка разных цветов при свете дня переливались радужными искрами. Эспин внимательно рассмотрел каждый из них и заключил:
– Похоже на горный хрусталь.
– Тот, что с розово-фиолетовыми отблесками, точно аметист, – возразил ему Вистинг, – такие камни россыпью висят на скалах в непропусках. Правда, сростки куда мельче, а тут целый одиночный гигант.
– Но тот тёмный камень наверняка чёрный хрусталь. А два прозрачных кристалла с трещинами похожи на кварц.
– И как они могут помочь дяде Руди? – не терпелось мне узнать.
– Понятия не имею, – признался Вистинг и добавил. – Надо было спрашивать пехличей, когда они их тебе подкинули, может быть, и нащебетали бы тебе дельный совет.
Глава 68 
Так ни в чём и не разобравшись, мы поспешили собрать вещи и ринуться в путь. Правда, перед этим Тэйминэут выдала нам с Эспином те самые деревянные очки с продольными прорезями и кожаными завязочками, которые она назвала маской от снежной слепоты. У Вистинга имелись свои очки и не деревянные, а вырезанные из кости. Что ж, и тут он лучше нас подготовился к походу по заснеженной тундре в солнечный день.
Блестящий снег резал глаза нещадно, и они начинали слезиться. Очки спасали от слепящего сияния, но через узкие прорези мало что можно было разглядеть вокруг себя. Всё время приходилось вертеть головой, чтобы отыскать упряжку Тэйми, Эспина с нарточкой, Зоркого, Вистинга.
Когда впереди показалась замёрзшая река и очередной мост из валежника, я учла свой горький опыт и отвязала лапки-снегоступы от торбазов. Первое препятствие было успешно пройдено, но через пару часов на пути снова возникла река. Перейдя её, Вистинг объявил:
– Хорошее место, чтобы устроить привал и пополнить запасы. Крог, берите ружьё. Мы с вами пойдём в горы, а женщины пусть остаются у реки.
– Что, – хотела я расстроиться, – оставите нас здесь одних, готовить обед?
– Не одних, а со стаей собак. И не готовить обед, а тоже пополнять припасы.