Лживая птица счастья - 2 (СИ)

«Чёртов невидимка! Вздумал шутить со мной? Ну погоди, наглая шкура! Поймаю, мало тебе не покажется», — проворчал Ник, стуча зубами от холода. Несмотря на неуловимость существа, недавно поселившегося в озере, его не покидала уверенность, что он имеет дело со зверем. С расстройства он пнул корягу, попавшуюся ему под ноги, и та с тяжёлым шлепком упала в озеро. Ассоциативный ряд навёл его на воспоминания о цветущей мебели, что вызвало у него тяжёлый вздох, и он направился к боковому ответвлению, ведущему в грот, — цели его подземного путешествия. Ему было невдомёк, что объект его поисков совсем близко, буквально в шаге от него, но он не замечал ни мокрой цепочки следов громадных кошачьих лап, ни глаз, периодически вспыхивающих призрачным зелёным светом.
В отличие от пещеры, сохранившей первозданный вид, грот был обустроен не хуже первоклассного санатория, причём рассчитанного на вкусы одного посетителя. Оформление, цветовая гамма, музыка, свет, запахи и даже состав воздуха — всё было так, как любил Ник.
Стоило ему ступить под своды грота, как загорелись многочисленные светильники и зазвучала музыка, из разряда той, что принято называть релаксом, и он, сбрасывая на ходу одежду, поспешил к бассейну. В отличие от вод озера, тоже целебных, но холодных до онемения, его термальные воды имели температуру близкую к температуре тела, что способствовало иллюзии невесомости — конечно, после того как Ник согрелся. После ледяной купели пещерного озера молочно-голубая вода бассейна показалась ему тёплой, как парное молоко.
Напряжение ушло и он, расслабившись, через некоторое время поймал себя на том, что ни о чём ни думает. Это было непривычно, — ведь раньше его мозг ни на секунду не прекращал свою работу, но ему понравилось новое ощущение.
«Везёт же некоторым, всю жизнь прожить в таком блаженстве. Впрочем, почему некоторым? Большинство людей ни о чём особо не думает, кроме как о хлебе насущном, — Ник представил себя в роли рядового обывателя, курсирующего между домом и местом работы, и скептически хмыкнул. — Дурак! Нашёл чему завидовать. Ну и чем такая жизнь отличается от жизни животных? Разве что обустроенностью норы и разнообразием досуга. Впрочем, даже эта малость есть далеко не у всех. Ты ещё идиотам позавидуй, вот уж кто самые счастливые люди на земле. Между прочим, пребывание в растительном состоянии имеет свои преимущества. Замечено, что идиоты довольно долго не стареют; правда, умирают рано. Чтобы жить, нужна сила воли и чем она сильней, тем дольше человек сопротивляется смерти. Кстати, о затянувшейся молодости и преждевременной смерти. Если судить по этим двум параметрам, то я несомненный идиот».
Ник помрачнел. Испортило ему настроение не столько вспомнившееся пророчество, сколько внезапно охватившее его одиночество. Чувство потери было столь острым, что у него перехватило дыхание. Такое беспредельное отчаяние он испытал лишь однажды — когда очнулся в хронокапсуле и понял, что его мир безвозвратно исчез.
«Крейд! Да что это со мной? Такая тоска, что хоть вешайся. И главное, с чего вдруг?.. О боги! Неужели я действительно схожу с ума?» — подумал Ник и ощутил, как по позвоночнику ползёт леденящий душу страх. Смерти он не боялся[2], а вот участь беспомощного идиота, во всём зависимого от окружающих, пугала его чуть ли не до беспамятства.
Несмотря на попытку взять себя в руки, странное состояние не проходило, и Ник не выдержал.
— Тиаран, выход к водопаду! — яростно выкрикнул он, и в дне бассейна открылся люк.
Вода источника вынесла его к горной реке с ледяной зеленоватой водой. Минут через десять он оказался в заводи и встал под хлесткие струи водопада. Холод, выморозивший его чуть ли не до костей, вместе с теплом изгнал и бесов из его души. «Может, с Мари что случилось?» — вдруг пришло ему в голову, но он тут же успокоил себя тем, что тиаран не оставил бы его в неведении и сообщил, случись с ней несчастье. Тем не менее он отказался от согревающего массажа и поспешил домой.
Ворвавшись к Мари, Ник обнял её и она, оказавшись в его ледяных объятиях, завизжала от неожиданности.
 
— Сдурел? Статуя командора и то теплее!.. Отстань! Я ещё не простила тебя, — проворчала она.
— Золотце, хватит злобствовать, — сказал Ник, сияя глазами, и ласково добавил: — Кто же согреет меня, если не ты? Хватит дуться, родная, лучше поцелуй меня.
После водопада на смену отчаянию пришла бурлящая радость и ему совершенно не хотелось ссориться с девушкой. Делая вид, что не замечает, как она напряглась, он привлёк её к себе, но она не ответила на его поцелуй.
— Что случилось? — спросил он без особого интереса в голосе. — Если ты снова о разводе, то забудь.
— Рада бы, но не могу, — Мари слегка отодвинулась от него. — Ник, мы должны расстаться. Пойми, наконец, у нас ничего не получится! Хочешь, чтобы я всю жизнь притворялась, а в душе ненавидела тебя? — горячась, воскликнула она.
Вопреки её ожиданию, Ник не разозлился.
— А ты меня ненавидишь? — спросил он и, обняв, провёл языком по её шее.
— Ой, щекотно!.. — поёжилась Мари. — Ник, прекрати! Я не поддамся на твою провокацию.
— Так ты меня действительно ненавидишь? Или сказала просто так, чтобы позлить?
— Какая разница? Рано или поздно, но я тебя возненавижу.
— Ну и что? Ненависть, как и любовь, приходит и уходит, а семья остаётся, — хладнокровно заметил Ник, и велел Мари раздеться.
Помедлив, девушка подчинилась, и он с одобрением оглядел её стройную мускулистую фигуру. Его старания не прошли даром. Теперь она полностью соответствовала эрейским представлениям о женской красоте. «Ничего, подкорректируем и содержание. Время ещё есть. Хочет она того или нет, но у моего наследника будет достойная мать. Ведь моему сыну, если верить пророчеству, суждено стать выдающейся личностью. Может так статься, что своими деяниями он превзойдёт самого рая Реотана и этим ещё больше возвеличит род Реази Вестаньо. Конечно, очень хочется посмотреть, чем закончится наша экспедиция, но, в конце концов, не я первый жертвую жизнью ради наследника», — подумал Ник, пока Мари раздевала его самого.
Он больше не злился на неё при мысли о скорой смерти. Сын, обещанный пророчеством, примирил его с предстоящей участью. И не только это. После встряски в пещере он вдруг понял, что, независимо ни от чего ему нужна лишь Мари, и никто другая. Любовь ли это или банальное чувство собственничества, ему было всё равно — что бы ни привлекало его в ней, он не собирался отпускать её от себя.
«Как там говорится у людей? В горе и радости, пока смерть не разлучит нас», — усмехнулся Ник и, склонившись к Мари, пропорол клыками кожу на её шее.
На этот раз он пустил в ход все свои познания в плотской любви и когда она, доведённая до исступления его искусными пытками, перестала что-либо соображать, он заставил её сказать требуемую фразу.
«Сиа то мини, рай Никотан, миало толбибьен лимосте», — прорыдала Мари, находясь в полуобморочном состоянии, и смилостивившийся Ник оставил её в покое.
Девушка сразу же сбежала в ванную комнату и подключила регенерацию — секс был жёстким и ей основательно досталось, но она не слишком злилась. Как следовало из объяснений Ника, чтобы зачать ребёнка, нужно было ослабить защиту женского организма, что у эреев достигалось при помощи кровопускания и сопутствующего психологического давления. Затем он сказал, что со временем изобрели медикаментозные средства, позволяющие добиться такого же эффекта, но большинство мужчин предпочитало действовать по старинке. «Ну, конечно! Чтобы садисты да отказались помучить своих жертв?» — хмыкнула Мари, но лекцию о репродуктивном механизме их расы, прочитанную Ником, она выслушала очень внимательно. Не удовольствовавшись этим, она нашла соответствующую литературу, которая, к её разочарованию, подтвердила его слова.
И поскольку Ник следил за её менструальным графиком, то садо-маза в дни овуляций была для неё не в новинку. Сегодня был именно такой день, тем не менее её тревожило победное выражение, отразившееся на его лице, когда она повторила сказанную им фразу. Слова были знакомыми, но их смысл ускользал от её понимания. «Значит, это устаревшая словесная формула, которая используется только по особым случаям, — от недоброго предчувствия у неё ёкнуло сердце, — например, в законодательных актах, где такая архаика в ходу». Не в силах терпеть неизвестность, она воззвала к Руане, и та подтвердила, что да, сказанное ею означает просьбу о возобновлении брачного договора.