Тринадцать (СИ)
Беру пульт, нажимаю кнопку открытия штор на окнах, и комнату озаряет яркий дневной свет. Нахожу на полу его разбросанные шмотки и кидаю в него.
— Алло!
Друг неохотно подрывается с кровати и морщится так, словно я не окна открыл, а обмочился в штаны.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Какой сегодня день недели?
— Что?
— Какой сегодня день недели?
— А мне почем знать, — возмущается Джейк. — Что ты ко мне пристал? Не видишь, я сплю!
— Ты спишь уже четыре дня. Никак не выспишься?
— Ос, иди к черту.
— Именно туда я сейчас и пойду. И ты идешь со мной. Канцлер Мерфи воткнет в тебя осиновый кол, если ты не явишься на бал.
— Он что, уже сегодня?
— Представь себе.
— Не переживай, я не умру от осинового кола, я же не вампир.
— Придурок, любой умрет, если в его сердце воткнуть осиновый кол. Ты вообще не сечешь в анатомии, да?
— Остин, отвали. — Друг кидает в меня подушкой, и я успеваю ее словить, а затем он снова утыкается носом в матрас. Я тяжко вздыхаю.
— Джейк, тебе нужно выйти отсюда.
— Нет, не нужно.
— Жизнь продолжается.
— Твоя, может быть.
— Братан, ты ведешь себя, как какая-то девчонка.
— Вот когда Оливка разобьет тебе сердце, я посмотрю, как мне придется собирать тебя по кусочкам. И сколько времени на это уйдет.
Ладно, я не прав. Понятия не имею, что такое разбитое сердце. В школе я встречался с девчонками, но отношения просто заканчивались и все. Ни одну из них я не любил, а потому понятия не имею, что чувствуешь, когда твое сердце разбито.
— Что мне сделать, чтобы ты хотя бы поднял свой зад с постели и надел штаны?
— Спой какую-нибудь грустную песню Майли Сайрус[5].
— Что?
Он спятил, да?
— Спой какую-нибудь грустную песню Майли Сайрус.
— Я расслышал с первого раза.
— Тогда нафига переспрашиваешь?
— Ты рехнулся?
— Спой.
И я пою. Я думал, что рехнулся Джейк, но нет. Рехнулся я.
Я просто беру и пою Slide Away.
Вот это вот «Ву-ху-ву-ху-ву-ху» в самом ее начале. И дальше.
Пугает даже то, что я знаю слова.
Да потому что невозможно их не знать! Весь мир следил за их расставанием с Лиамом Хемсвортом[6], и эту песню не слышал разве что глухой!!!
Да, это я так оправдываюсь.
Когда я добираюсь до слов «I want my house in the hills», то замечаю, как тело Джейка дрожит. На мгновение мне кажется, что он рыдает, но потом до меня доходит, что этот придурок ржет! Он хохочет так сильно, что вот-вот своими судорогами вызовет землетрясение.
Господи.
— Ты реально спел, братан, — сквозь слезы, вызванные смехом, произносит лежащий в постели недоумок. — Черт, почему это никто не снимал?
— Захлопнись и одевайся. Жду тебя в гостиной, — произношу я и выхожу из комнаты.
— Ты реально спел, а-а-а-а не могу! Угар! — кидает мне вслед Джейк.
Ну что за кретин.
***
Большой колонный зал выглядит потрясающе. Основной свет приглушен, лишь на темно-синих бархатных занавесках развешаны желтые гирлянды, тянущиеся от одного окна к другому. Прямо в центре, на гербе университета, установлен большой черный рояль, на котором пианист играет Bella’s Lullaby[7]. Вдоль светло-голубых стен, украшенных портретами известных английских ученых и писателей в массивных рамах, выстроены рядами старинные стулья из темного дерева. Недалеко от них установлены длинные прямоугольные столы, заполненные закусками и чашами с холодным чаем. Да, никакого пунша, мы же англичане. Повсюду расставлены белые подсвечники с высокими свечами, создавая вокруг атмосферу романтики.
Мы с Джейком и Трэвисом проходим в глубь зала, где уже стоят наши отцы, обсуждая очередную ерунду, вроде покупки новой яхты, на которой можно отдохнуть летом в Монако, или приобретения акций какой-нибудь социальной сети. Мой отец не сводит с меня глаз, когда я по очереди пожимаю руки его друзей.
— Остин, спортивный директор сообщил мне, что ты до сих пор не подписал контракт с клубом, — Харрисон переходит сразу к делу. — Что-то не так? Если тебя не устраивают условия, то я открыт для переговоров. Только дай мне обратную связь.
— Я не уверен, что продолжу свою карьеру в «Манчестер Юнайтед», — безапелляционным тоном произношу я, глядя в глаза своему отцу.
Он удивленно смотрит на меня, а затем, откашлявшись, произносит:
— Остин, можно тебя на минутку?
Киваю.
— Прошу меня простить, — с улыбкой произношу я удивленному моими словами Харрисону и иду к выходу вслед за отцом.
Когда мы выходим из душного колонного зала, то отец тут же прижимает меня к стене.
— Что ты творишь?
— Отпусти меня.
И он, на удивление, отпускает. Наверное, боится, что кто-нибудь может увидеть, каким именно способом Джейк Стоун выбивает дурь из своего сына. Поправляю свой пиджак и произношу:
— Я в состоянии самостоятельно принимать решения. Прекрати указывать мне, что делать. И с кем быть, кстати, тоже.
— Вдруг решил, что ты уже взрослый? А где же была твоя самостоятельность, когда я прикрыл твой зад три года назад?
— Ты скорее прикрыл свой.
Отец сжимает руки в кулаки и ходит по коридору туда-сюда. Никак не пойму, он не выполнил дневную норму по шагам или что?
— Остин, меня волнует твое будущее.
— Тебя волнует только, сколько раз твоя новая жена опустится перед тобой на колени.
— Остин! — рявкает на меня отец, тыкнув пальцем мне в грудь. — Следи. За. Своим. Языком, — членораздельно повторяет мне он, испепеляя взглядом своих синих глаз.
— Я веду переговоры с другим клубом. Это мое решение.
— Ты испоганишь свою карьеру.
— Со своей карьерой я разберусь как-нибудь сам, — выплевываю ему в лицо я и отталкиваю от себя. Вижу поднимающуюся по лестнице Лив, и отхожу от отца, бросив на ходу: — И с отношениями, кстати, тоже.
Когда я вижу Оливию, то вдруг перестаю дышать. Ее длинные волосы уложены локонами на одно плечо, большие зеленые глаза подведены блестящей золотой подводкой, на ее губах — красная помада. Опускаю глаза ниже, жадно рассматривая красное блестящее платье в пол, идеально сидящее на ее груди.
Господи.
Она и в самом деле перевоплотилась в Джессику Рэббит[8].
Тяжело сглатываю, по-прежнему не дыша. Знаю, что опасно злоупотреблять нехваткой кислорода, и что в запасе у меня не больше трех минут, чтобы, наконец, получить свою дозу… Но сейчас меня куда больше волнует моя потребность узнать, какая на вкус Оливия Джонсон.
[1] Зои Дойч — американская актриса.
[2] Роза, верный страж-дампир моройской принцессы Лиссы — персонаж фильма «Академия вампиров».
[3] Отсылка к фильму «Выживший», где главный герой пытается выжить.
[4] Леонардо ди Каприо — американский актер.
[5] Майли Сайрус — американская певица и актриса.
[6] Лиам Хемсворт — американский актер, бывший муж Майли Сайрус.
[7] Bella’s Lullaby — произведение композитора Картера Беруэлла.
[8] Джессика Рэббит — персонаж фильма «Кто подставил кролика Роджера».
Глава 19
Оливия.
— Не слишком вульгарно? — раз в десятый спрашиваю я у мамы.
— Нет, тыковка. Ты очень красивая, — раз в десятый отвечает мама.
Когда вчера вечером я, закупившись в торговом центре, забежала к отцу в квартиру, то столкнулась в дверях с мамой. Она прилетела дневным рейсом и не говорила мне. Хотела сделать мне сюрприз. И у нее получилось. Я была так счастлива, что, кажется, обнималась с ней минут тридцать без перерыва. Моя мама самый классный человек, которого я когда-либо встречала. Она добрая, смешная и невероятно милая. И сейчас ее слова звучат так искренне, что мне хочется ей поверить… но она ведь моя мама, а для любой матери, как известно, ее ребенок самый красивый.
Коротко выдыхаю и еще раз осматриваю себя в зеркало.
— Но..? — интересуюсь я, но мама прерывает меня на полуслове: