Тринадцать (СИ)
— Но не слишком вульгарная.
Мама смеется и встает позади меня, положив руки мне на плечи.
— Ливи, если хочешь, то мы можем быстро смотаться в какой-нибудь сэконд-хэнд и купить тебе там платье эпохи 30-х годов. Может, у них и панталоны под него найдутся.
Закатываю глаза.
— Я просто… Не хочу выглядеть… легкодоступной.
— Тыковка, — нежно произносит мама и обходит меня, остановившись прямо передо мной. Она кладет свои руки мне на щеки и снова повторяет: — Ты красивая. Очень, очень и очень красивая. И совсем не выглядишь вульгарно. Слово скаута.
— Милая, ты же не была скаутом, — говорит вошедший в квартиру отец с бумажным пакетом, полным круассанов из местной кофейни. Он снимает куртку и подходит к маме, поцеловав ее в губы.
Знаю, что многим подросткам становится неловко, когда родители проявляют свои чувства у них на глазах. Но я точно не вхожу в их число. Мне безумно нравится наблюдать, с каким трепетом они до сих пор относятся друг к другу.
— Вот так значит, да? Взял и сдал меня нашей дочери!
Папа усмехается и подходит ко мне.
— Выглядишь просто роскошно, Оливка.
— Правда? — неуверенно интересуюсь я.
— Правда, — папа целует меня в макушку, прижимая к себе. — Круассанчик?
— Нет, мне уже пора бежать.
— Остин не заедет за тобой?
Остин настаивал на том, чтобы встретить меня, но я попросила у него дать мне немного личного пространства. И он, как типичный англичанин, дал его мне. В этом плане англичанам нет равных. Мужчины извиняются даже за то, в чем провинилась женщина. Они по меньшей мере несколько раз поинтересуются, точно ли не нужна их помощь, и только потом пойдут заниматься своими делами. Так что англичане — самые настоящие джентльмены.
— Папа, здесь идти пять минут. Я пойду туда с Кейти, а Остин будет ждать нас там.
Мне нужно больше времени. Я должна набраться смелости и собраться с духом, чтобы поговорить с ним. А его присутствие постоянно отвлекает меня. Потому что, когда он рядом, я теряю голову.
Мама в последний раз поправляет мой макияж и осматривает меня с ног до головы. Следую ее примеру и еще раз смотрюсь в зеркало. Когда я увидела в магазине красное атласное платье с корсетом, сидящем на груди, что сейчас на мне, то у меня не осталось ни капли сомнений, что я хочу быть на балу в нем. Я дополнила его красными блестящими босоножками на тонком каблуке и теперь не имею ни малейшего понятия, как буду танцевать. Я ведь едва могу ногами переступать в них. Но красота требует жертв. Хотя, как по мне, красота требует денег, по большей части. Думаю, довольно тяжело быть красивой и бедной. Все эти салоны красоты требуют миллионы долларов. Вот почему почти все богатеи такие красивые.
— Повеселись, Ливи, — говорит мама, подкрашивая мои губы красной помадой.
Тяжело сглатываю:
— В прошлый раз веселье не привело ни к чему хорошему.
— В прошлый раз с тобой рядом не было Остина, — кричит с кухни отец, и я невольно улыбаюсь и направляюсь в сторону двери, где набрасываю на плечи кашемировое пальто и, попрощавшись с родителями, выхожу из квартиры.
Холодный ветерок тут же обдувает мои голые ноги, и я ускоряюсь, чтобы скорее добраться до здания университета. По дороге я встречаю несколько парней из команды Остина, и все они радостно приветствуют меня. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этому повышенному интересу со стороны студентов? Хотя в этом нет нужды, ведь Остин выпустится через пару месяцев..
И что тогда будет с нами?
Надеюсь, что все будет также. Да, он не будет появляться на территории кампуса и, наверное, будет более загруженными, но ведь он останется здесь, в Манчестере. И мы будем видеться после моей учебы… Ух ты. Надо же, мы вместе сколько, две недели? А я уже планирую будущее на месяцы вперед. Сумасшедшая.
Когда я захожу в здание университета, то тут же вижу Кейти, разговаривающую с мистером Гибсоном, преподавателем английского. Они о чем-то мило беседуют, и я замечаю, как он поглаживает ее по руке. Отворачиваюсь, потому что понимаю, что это не предназначалось для посторонних глаз. Это меня не касается. Прохожу в гардероб, где оставляю пальто, а затем останавливаюсь у зеркала, чтобы еще раз удостовериться, что выгляжу… нормально.
— Привет! — радостно восклицает Кейти, заметив меня. — Роскошно выглядишь! Остин сойдет с ума, когда тебя увидит.
— Боюсь, что уже это уже произошло. Он свихнулся задолго до нашей с ним встречи.
— Будешь навещать его в психушке, когда отец упрячет его туда?
— Конечно. А ты?
— Да. Надо будет составить график посещений на досуге.
— Точно, пришлешь мне на почту для согласования?
Кейт запрокидывает голову и смеется:
— Пойдем, скоро начнется бал!
— Кстати, а где твоя свита? — интересуюсь я, пытаясь найти взглядом Маргарет, Джози и Эмму, когда мы поднимаемся по лестнице.
— Они уже внутри, а я вышла, чтобы… эм… подождать тебя.
Подождать меня, да, да. Между сестрой Остина и мистером Гибсоном что-то есть. Но она определенно не хочет, чтобы я об этом знала, так что сделаю вид, что я не видела, как они стреляли друг в друга глазами несколько минут назад. Я же в Англии, так что нужно хотя бы постараться сделать вид, что я уважаю чужое личное пространство. Если Кейти захочет, то она сама мне все расскаж..
Мысль вдруг прерывается на полуслове, когда я вижу Остина. Он выясняет отношения с высоким темноволосым мужчиной в смокинге, точно таком же, как на моем парне. Помимо черного костюма на Стоуне черная рубашка и черные мартенсы на ногах. Ему так идет смокинг, что я никак не могу отвести взгляда. Не могу перестать любоваться им. Какой же он офигительный.
Господи. За свою жизнь я прочла не менее пары сотен книг, а единственное слово, которое мне пришло в голову при виде своего парня в костюме, — «офигительный»?! Не ожидала, что у меня такой скудный словарный запас.
Когда я оказываюсь на последней ступеньке, то Остин как раз поворачивает свою голову в сторону лестницы. Мои глаза встречаются с чистыми как море глазами Стоуна, и сердце норовит выпрыгнуть из груди. Интересно, меня могут засудить за то, что из-за моего оглушительного стука сердца оглохнут все в радиусе нескольких сотен миль как минимум? Думаю, в Англии могут. Учитывая те странные факты, которые мне писал Остин, в Англии возможно все.
Остин быстрыми шагами подходит ко мне, и я пропадаю, когда он произносит:
— Я хочу поцеловать тебя. Можно?
Его голос звучит так хрипло и с такой мольбой, что я вдруг перестаю дышать. Опускаю взгляд на его соблазнительные губы, и, удивляя саму себя, тянусь своими губами к его. Всего одно прикосновение, и по моему телу проходит разряд, словно ко мне приставили дефибриллятор. Губы Остина такие мягкие и теплые, что мне приходится сильнее вцепиться руками в его массивные плечи, чтобы не упасть, настолько сильно трясутся мои коленки. Каждый дюйм моего тела покрывается мурашками, когда он углубляет поцелуй. Стоун притягивает меня ближе к себе и зарывается пальцами в моих волосах. Никогда прежде прикосновения не вызывали во мне такую бурю эмоций. Поцелуй такой сладкий, нежный и чувственный, что моя голова начинает кружиться. Сознание полностью отключается, отправляя меня куда-то далеко в космос, пока Остин снова и снова целует меня.
Мы отстраняемся друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. И мне до безумия хочется продолжать целовать его вкусные губы, но вместо этого я шепчу:
— Нам нужно идти.
— Нет, Лив. Давай никуда не пойдем? — шепчет мне в губы Остин.
Широкая улыбка озаряет мои губы:
— Нужно идти. Кити-кэт не терпится увидеть пару Джессики Рэббит и кролика Роджера.
Он удивленно вскидывает бровь, когда я достаю из-за спины белый ободок с кроличьими ушами и надеваю ему на голову.
— Так и знала, что ты забудешь.
— Ты же прикалываешься, да?
— Нет, ты сам предложил, — смеюсь я.
— Детка, нет, прошу.
— Тебе очень идет! Чуть не забыла. — Открываю сумочку и достаю из нее меховой помпон на булавке. — Поворачивайся.