Малакай и я (ЛП)

— Да, пришли мне полное расписание, Адит, а потом перезвони и еще раз подтверди. И извинись от моего имени за отсрочку. Мне еще будет нужна одежда, я пришлю тебе информацию о номере.
— Постойте! Есть еще кое-что...
— Что?
— Ваша мать. Она звонила, чтобы узнать о ее... деньгах в этом месяце.
Я замерла, набирая сообщение.
— Ей уже давали деньги в этом месяце.
— Я так и сказал ей, но она не хотела говорить со мной об этом — только с вами. Но тоже не могла до вас дозвониться.
Я прикусила щеку изнутри.
— Я позвоню ей. Это все?
— Да. Я отправляю расписание.
— Спасибо...
— Она здесь, — оборвал он меня.
— Кто здесь? Моя мать? Она там? В офисе?
Он мог и не отвечать, потому что я услышала ее крик:
— ЭСТЕР? Эстер, я знаю, ты здесь! Тебе лучше... Я хочу поговорить с ней и поговорить немедленно!
Вздыхая, я прикрыла рот, чтобы не закричать. Она не в себе? Нет, правда, ей на самом деле нужна психологическая помощь?
— Мадам...
— Отведи ее в мой офис и дай трубку, — попросила я, когда Адит снова заговорил.
— Ох, то есть ты отвечаешь на телефон, но только не мне...
— Ты ничего не получишь, если не прекратишь устраивать сцены! — прокричала я в трубку. — Я так и сделаю. Если снова поведешь себя так, мать ты или нет, я вышвырну тебя и запрещу приближаться даже на сантиметр!
— А это не похоже на устраивание сцены? — решила поиздеваться она. — Я так и вижу. Неблагодарная испорченная Эстер Ноэль вышвыривает собственную мать из компании.
— Посмотрите, кто решил признать меня свой дочерью с опозданием почти на двадцать четыре года? Но слушай, это ведь начало, так?
Я знала, что ее это выбесит. Не знаю, почему я это сказала, но почувствовала я себя хорошо.
— Мне нужно, чтобы ты перевела мне денег, — потребовала она, резко меняя тему.
Дыши, Эстер, дыши. 
— Я перевела тебе деньги две недели назад, как ты уже успела их потратить...
— Хватит быть такой непробиваемой. У нас сделка. Мой отец доверял тебе, поэтому ты владеешь всем. Но помни, что если бы я тебя не родила, все деньги были бы моими.
Несколько дней назад это бы сильно ранило. Ощущалось бы так, словно она выдрала мое сердце, но сегодня ничего. Потому что сегодня я вспомнила женщину намного добрее, которая была моей матерью до нее.
— Я жива. Деньги мои, и я не вижу причин, по которым я должна дать тебе больше, чем оговорено.
— У меня долги.
Она должно быть шутит.
— За что?
Никакого ответа.
— Если ты на наркотиках или...
— Не учи меня!
— Жди следующего месяца до следующего перевода! — прокричала я в ответ и повесила трубку. Сев на диван, я чувствовала себя измотанной. Она высосала из меня всю энергию меньше чем за минуту. Вот кто она была — пиявка, которая хочет выпить всю мою кровь.
— Не-е-ет, — заныла я, когда зазвонил телефон, и даже не глядя на него, я знала, что это она... снова.
— Твоя мать? — спросил он, прислонившись к стене напротив, а на нем самом только низ от шелковой пижамы. Он внимательно смотрел на меня, а я не могла прочесть выражения на его лице.
— Ага. Но не говори ей. Я просто ее банкомат, я ей нужна только в таком виде.
— Прости. Ты в порядке?
— Все хорошо, и не ты должен извиняться.
Расслабившись, я улыбнулась и добавила:
— Очевидно, жизнь не останавливается, даже если ты воссоединился с давно утерянной половинкой.
Он ничего не сказал. Вместо этого он посмотрел на пол и скрестил руки на своем обнаженном гладком торсе.
— Что?
Я медленно встала.
Когда он взглянул на меня, то выглядел таким отстраненным, словно его здесь уже не было.
— Малакай? — Я направилась к нему.
Он смотрел, как я подхожу, и только когда я дотронулась ладонями до его щек, он снова заговорил.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Что?
— Ты уйдешь... мы исчезнем. — Он с болью сглотнул. — Что-нибудь снова разлучит нас. И в этой жизни мы уже не встретимся.
— Ты же сказал, что я не могу отказываться от жизни.
Он улыбнулся, хотя и не хотел.
— Я соврал.
— Ты трижды пообещал и даже поклялся, что поверишь в то, что у нас получится. Это тоже вранье? — Я заглянула прямо в боль, скрытую за его голубыми глазами.
 
Он обхватил руками мое лицо и наклонился поцеловать меня в лоб.
— Пока босс правит миром, для меня есть какая-нибудь работа?
Я улыбнулась, так как это лучший вопрос, который можно было задать.
— О чем бы ты ни думала... я спросил с сарказмом.
— Нет, назад слова не забрать. Я позвоню и скажу, чтобы организовали интервью, а-ах! — я захихикала, пытаясь вывернуться из его рук, когда он защекотал меня.
— Я не даю интервью, Эстер, — сказал он, продолжая меня щекотать.
— Теперь даешь... хах... прекрати! Ха-ха-ха! — Вырвавшись из его рук, я убежала за другую сторону дивана и только оттуда обернулась к Малакаю. Мы оба дергались то вправо, то влево, пока он пытался поймать меня. — Ты говорил, что не давал интервью, потому что старался не столкнуться со... мной. Что ж, не вышло, так что теперь ты должен давать их как любой другой автор.
Он притворно двинулся вправо, а я побежала налево, стараясь не попасться ему. Но он не обошел диван, а перепрыгнул через него и схватил меня.
— Обманщик! — выкрикнула я, когда он обнял меня.
Затем поцеловал голову.
— Я не могу обмануть, если правил нет.
— Одно интервью. Я ожидаю, что ты внесешь свой вклад в эти отношения, спасибо большое.
— Простите? — засмеялся он, и я ощутила, как он весь трясется от смеха.
Я гордо кивнула.
— Ага. Твои книги хорошо идут, но все же одна книга в год? Ты можешь лучше, тебе не кажется? Или все плюшки в деле только с меня?
— И в то же время мы в моем номере.
— Купленном на чек от моей компании.
— На которую я работаю.
— О-ох-х! Просто дай интервью! — выкрикнула я. Малакай не прекращал смеяться, и мне это нравилось. Мне нравилось это больше, чем его хмурые брови, его переживания или страх.
— Только одно! Ради плюшек, — прошептал он мне на ухо. — Довольна?
— Даже не ради своей девушки, а ради плюшек?
— Девушки? — поддразнил он тонким голосом. — Мисс Ноэль, когда вы стали моей девушкой?
Закатывая глаза, я вырвалась от него и пошла в спальню, но сначала ответила:
— Когда ты вернулся за мной.
Он что-то пробормотал, я обернулась и увидела легкую усмешку на его лице.
— Что ты сказал?
— Ничего.
— Неправда.
— Что надевают люди, когда идут зарабатывать плюшки? — спросил он, меняя тему разговора, как и делал всегда, и пошел в сторону комнаты, уводя меня за собой.
— Здесь это уже не звучит, — пробормотала я, крепче сжимая его руку. После смерти дедушки мне было так одиноко, как никогда в жизни, никто не интересовался, чем я занимаюсь, не спрашивал, как я, была просто я. Но теперь были мы.
МАЛАКАЙ
— Кто вдохновил вас писать?
— Моя девушка.
— Какой ваш любимый цвет?
— Цвет глаз моей девушки.
Все они в изумлении уставились на меня — репортер, оператор, почти все в издательском доме «Пенокси», включая мою девушку из опроса, Эстер Ноэль, которая стояла в проходе своего офиса, расположенного над сидячими местами той аудитории, где и проходило интервью с журналом «Новэл Шоп». Если тот человек, кажется, он сказал, его зовут Говард, не оговорил заранее количество вопросов, я был уверен, что буду сидеть тут вечно. Первой стадией этой пытки был, вероятно, шквал вопросов из прямого эфира в социальных сетях.
— Кто-то повлиял на вашу жизнь, кроме вашей девушки? — спросила рыжеволосая девушка-интервьер, поднимая взгляд от телефона. Ее имя я забыл.
 
Я усмехнулся.
— Да. Дедушка моей девушки.
Кое-кто захихикал, некоторые застонали, остальные вокруг нас засмеялись, а я откинулся на стуле. Даже у оператора уголки губ дрогнули. Интервьюер продолжила, слегка раздраженная моим поведением. Уверен, она надеялась провести какой-нибудь серьезный шокирующий диалог, но как бы то ни было, я не мог рассказать ей правду о моем писательстве.