Измена. Право на семью (СИ)

— Нет, у меня к тебе никакого дела нет. Я зашла тебя разбудить…
— И ты меня разбудила, — в глазах нет больше ни тени сонливости, только нехорошие искорки.
— Я могу идти?
— А ты этого хочешь? — вскидывает бровь.
— Чего?
В голове вата, что размокла в кипятке и разбухла. Я потерялась во времени и пространстве, и до меня не доходит смысл слов. И я не сразу понимаю, когда Валерий рывком за запястье привлекает к себе и глубоко целует. Я вскрикиваю лишь через несколько секунд, отталкиваю Валерия и вылетаю в коридор.
— Так я не угадал с твоим желанием? — доносится сердитый голос Валерия.
— Нет! — взвизгиваю я.
— Это то “нет”, которое “да”?
Кидаюсь к лестнице, перескакиваю ступени и не помню, как оказываюсь за столом с ложкой в руке.
— С вами все в порядке, Вика? — Мария отвлекается от Сони в люльке.
— Нет… Да… Нет… — зажмуриваюсь и крепко сжимаю ложку, медленно проговаривая, — да со мной все в порядке, и Валерий сейчас спуститься.
  
Глава 35. Хорошего тебе дня
 
Валерий за завтраком молчит. В какой-то момент в его кармане вибрирует смартфон, затем еще раз и еще. Он то ли игнорирует, то ли еще спит с открытыми глазами.
— Валер, телефон…
— Да, я знаю, — делает глоток кофе.
Лезет в карман, достает смартфон и, разблокировав его, бегло пробегает глазами по экрану. Едва заметно хмурится и прячет телефон в карман. Имею ли я право сейчас спросить, кто и зачем ему написал?
— Ты меня сейчас прожжешь взглядом.
— Кто тебе написал?
Переводит на меня взор и спокойно отвечает:
— Мой новый бух.
Лжет. Я просто знаю это, пусть и глаза у него спокойные и не бегают.
— И что пишет? — отставляю чашку.
— Пишет, что у него проблемы.
— Какие?
— Серьезные, — Валерий вздыхает и резко переводит тему. — Вика, ты не думаешь, что тебе надо к психологу?
— Прости?
— Меня беспокоит твое состояние. А тебя?
Оскорбительно и обидно слышать такое, даже если ты согласна с тем, что тебя сильно штормит в последние дни, поэтому я молчу.
— Еще одна ваза, Вика, и тебя переклинит, — продолжает Валерий. — Пойдешь вены вскрывать?
— Я так не поступлю с Соней, — шепчу я.
— То есть не было бы Сони, то ты бы наложила на себя руки?
Я отвожу взгляд.
— Ты же понимаешь, что нездоровая ерунда? — задает очередной сложный и неприятный вопрос. — Я, конечно, не идеальный отец, но ты вот прячешься за грудничка. Это не она должна тебя защищать, а ты ее.
Больно, но правда. Я действительно прячусь за Соню и ищу в ней утешение, что неправильно. Это я тут родитель, а не милая слюнявая крошка.
— И это только одна из твоих проблем.
— Прекрати.
— Например, чего ты от меня ждешь и хочешь? — новый глоток кофе, и он отставляет чашку. — Мы разобрались, что до определенного момента ты ждала любви и розовых единорогов. Сейчас ты чего хочешь?
— Хочу, — смотрю ему в глаза, — чтобы ты разблокировал свой телефон и дал его мне. Вот чего я хочу на данный момент.
— Ты уверена?
— Да. Ты спросил, чего я хочу, и я тебе ответила, — холодно улыбаюсь, загоняя трепетную девочку под бетонную плиту.
— Я тебе телефон не дам.
— Почему?
— Ты не увидишь того, что тебя порадует, Вика. И ты сама это понимаешь, — Валерий щурится. — Ты с таким настроем вчера явилась к Ладе и что в итоге? Истерика из-за разбитой вазы.
Он мне ее будет припоминать до самой смерти? И чего он так не хочет мне показать телефон?
— Так это тебе Лада написала? И какие же у нее проблемы нарисовались?
Валерий сжимает переносицу и сидит так около минуты.
— Она беременна? — шепчу я и сжимаю мокрые холодные ладони.
— Что? — Валера смотрит на меня, как на умалишенную.
— А почему нет? Или для тебя новость, что от близости бывают дети? — вскидываю подбородок, чтобы скрыть в себе ревность и смятение.
Валерий вздыхает, встает и через секунду нависает надо мной, вглядываясь в глаза. Вздрагиваю, когда он касается моего подбородка, разворачивая и поднимая лицо к себе.
— Кажется, я уже это говорил, но я повторюсь, Вика, — обнажает зубы в улыбке, — если дети, то только от тебя.
 
Наклоняется и шепчет, почти касаясь уха губами:
— Соня у нас с тобой замечательная получилась. В папу иногда вредная, а в маму красивая.
Я никогда не понимала фразу “растаять от мужчины” и лишится на несколько секунд всех когнитивных функций.
— Согласна?
Ухо плавится под его шепотом, который пронизывает мое сознание шелковыми нитями.
— Да… — выдыхаю я, не осознавая своего ответа.
Пробегает пальцами по щеке и на выдохе, который я вдыхаю, касается моих губ в легком поцелуе. Время останавливается, столовая исчезает, сердце пропускает удар и по телу прокатывается волна мурашек.
Поддевает кончиком языка верхнюю губу, и я готова упасть в обморок от жара, что накрывает меня. Этот мощный поток бежит по всему телу и уходит вниз живота, где сворачивается в тугую пружину. Не хочу, чтобы поцелуй обрывался, но реальность жестока.
Валерий отстраняется, мягко сжимает мой подбородок и улыбается:
— Хорошего тебе дня.
— И тебе…
Разворачивается и шагает прочь, а я хочу еще одного поцелуя, потому что мне мало. И можно объятий еще добавить, тихого шепота и ладоней на голой коже. Непроизвольно свожу колени вместе и крепко сжимаю их в желании хоть немного унять требовательный жар под юбкой. Я ничего подобного не испытывала прежде, и шокирована тем, что я могу быть подвластна тому, о чем говорят шепотом и глупо хихикают.
Валерий выходит из столовой, а срываюсь с места на кухню. Врываюсь к кастрюлям и тарелкам, и Инга замирает у духовки с противнем в руках. Наливаю в стакан воды из графина и залпом осушаю его, пытаясь потушить в себе угольки неконтролируемого желания. Опираюсь о стол кулаками и тяжело дышу, глядя на лужицу воды у графина.
— Вы в порядке?
— Я этот вопрос в последнее время очень часто слышу, — медленно моргаю.
Дыхание выравнивается, и выныриваю из слабости и растерянности. Возможно, Валерий прав. Мне надо к специалисту, чтобы хотя бы за деньги с кем-то поговорить о ситуации, в которой я внезапно очнулась. И как было, оказывается, просто, когда я отстранилась от всего мира и ушла под ледяной панцирь. Какого черта я решила нос свой высунуть, зубки-то оскалить и обратить на себя внимание?
— Прости, что напугала, — улыбаюсь Инге и покидаю кухню.
Подхватываю телефон со стола, сажусь и набираю дядю. Вслушиваюсь в гудки, поглаживая колено.
— Да, Викусь?
— У меня есть вопрос на засыпку.
— Слушаю, — голос дяди становится тверже.
— Ты понял, что я влюбилась в Валерия?
— Да, — коротко отвечает и хмыкает.
— Серьезно?! — возмущенно охаю я. — А почему мне не сказал?
— А что бы ты мне ответила?
— Что ты идиот, — подпираю лицо кулаком.
— Я не люблю быть идиотом даже на словах, — дядя зевает. — А ты когда это поняла?
— Вчера!
— И что думаешь?
— Ничего не думаю, — закрываю глаза. — Знал, наблюдал и ничего не делал.
— Кстати, фотографии готовы. Их тебе мой помощник закинет через пару часов. Соня там просто прелесть получилась. Из всех самая красотка.
  
Глава 36. Юный и дерзкий
 
Моя жена все еще подросток в душе. И другого ждать от нее не стоило, учитывая ее опекуна дядю Юру. Обескураживает своей непосредственностью, эмоциональными всплесками в самые неожиданные моменты. Да ни одна женщина на меня голого так не смотрела, и это учитывая тот факт, что близость между нами была. И она еще родила от меня ребенка. Ей Соню не ветром задуло.
Вдох и выдох. Надо сосредоточиться и успокоиться, чтобы не поддаться желанию вернуться в дом, повалить Вику на стол, сорвать провокационное платье, которое подчеркивает тонкие ключицы. Что-то мне подсказывает, не оценит моя жена подобного агрессивного порыва. Ей подавай невинные поцелуйчики, которые я давно оставил в своей юности. Не спорю, заводят, что аж дым из ушей, но за ними должны последовать стол, разорванная одежды и крик. Крики Вики.