Янтарные глаза
«Ты знаешь о человеке с экстрасенсорными способностями, Рой Стэффорд?
А знаешь, что лгать перед Инквизицией — это грех?!»
Он еще чувствовал холодный пот на спине. Да, он хорошо натаскался — а теперь, для разнообразия, можно начать думать, как выкрутиться. Перед тем как задать такси адрес Совета, он на мгновение серьезно задумался, что стоит махнуть отсюда прямо на Таити и спрятать там голову в песок, но потом оценил данный план как недальновидный.
Его все равно везде найдут.
Была суббота, поздний вечер, но здание Совета тряслось как в лихорадке. Множество людей сидели на работе, собирали последние материалы и готовились к телеконференции с Марсом. Все это затянуло Стэффорда как вспененная вода: организованная суматоха, бег по коридорам, звонки нетлогов и гектолитры кофе. В вестибюле, переговорной и коридорах толпилась куча медиантов. Это была чрезвычайная ситуация. Через несколько часов первый Корабль должен приземлиться на Деймосе II.
Стэффорд сказал Линде, своей секретарше, чтобы она никого не пускала в течение часа, и запер дверь. Он не питал иллюзий, что у него в запасе целый час,— вполне реалистично предполагал, что должен быть благодарен хотя бы за полчаса. Но ему нужно было немного времени. Нужно было подумать.
«Д-альфиец с экстрасенсорными способностями».
Во всем этом была лишь одна хорошая деталь: слово «Фомальхива» пока не звучало. В остальном дело пахло керосином. «Ну, и что теперь? — думал он.— Звонить Лукасу? Фионе?! Отстранить одного? Обоих? Помолиться ноге Аккӱтликса, или во что эти двое там верят, и оставить как есть?»
Стэффорд отклонил три вызова на нетлоге, а потом в полном отчаянии его выключил.
«А может, всё совсем иначе,— вдруг пришло ему в голову.— Это все просто грандиозная оптическая иллюзия. Я поверил шутливо-ироничному сообщению Лукаса и безжалостно-прямолинейным предложениям Фионы. Но разве можно быть уверенным на сто процентов, делая инвестицию на рынке чудес? Может, фомальхиванин не имеет никакого значения. Может, он вообще не умеет читать мысли. Или умеет — и никому на всей Земле не будет до этого дела. Никто не удивится! Люди сами по себе весьма безучастны. Возможно, мы по глупости его переоцениваем, а вместе с ним и Фомальхиву. Это совершенно не стоит таких рисков. Ведь Фомальхива — всего лишь одна из планет в космосе. Кому до нее какое дело?»
Стэффорд хотел посмотреть в локальной сети, на работе ли Лукас, но его компьютер тут же завалила вереница сообщений без конца и края. Тогда он решил связаться с ним иначе — но из осторожности не напрямую, ведь если Лукас сейчас у себя в офисе, кто знает, сколько медиантов теперь торчат у него за столом, за спиной, на люстре и под ковриком?
Он позвонит Софии. Оставит ему сообщение через нее.
Нетлог зазвонил, едва он попытался его включить.
И в тот же момент распахнулась дверь.
«Я ее придушу, черт возьми, разве я неясно выразился, что меня нельзя беспокоить? — в ярости подумал Стэффорд в адрес своей секретарши.— И пяти минут не прошло!» Он повернулся к двери, чтобы сейчас же выгнать нарушителя спокойствия,— и это было последнее, на что он был еще способен со всем благоразумием и в полном сознании.
Он услышал крик Линды.
— Не смотрите, Рой! Не смотрите!
Но он посмотрел.
Глава девятнадцатая
Межзвездная трансляция
Лукас думал о фомальхиванине.
Размышлял о его силе, способностях и значении, которое, очевидно, было достаточно велико, чтобы взбудоражить богоравное ӧссенское духовенство и привезти зӱрёгала на Землю. Раздумывал, действительно ли мысль фомальхиванина — стальная прочность, как положено телепату… или лишь бумажное подобие этой прочности… или просто черная дыра. Далее он перебирал вещи, которые от нее, если повезет, можно скрыть. И, наконец, думал о своей собственной мысли и о том, случится ли, а если да, то как и когда, что ее скрытые подвохи воткнут ему нож в спину.
Из всех размышлений именно это угнетало больше всего. Его собственная слабость. Его нарастающий страх.
Стэффорду он рассказал далеко не все — ничего из поистине важных, ужасающих вещей. Да, фомальхиванин может помочь Совету в деле Д-альфы, но в долгосрочной перспективе это ничтожная мелочь. Дело куда серьезнее: психотронные способности могут внести изменения в баланс сил в земном обществе и стать противовесом ӧссенскому влиянию. Лукас костьми чувствовал, как это незаметно приближается, как стоит за дверями. Сильное, как гравитационный вихрь. Наступает момент перелома.
Он четко осознал это три недели назад, выйдя через Колодец Далекозерцания в ӧссенском храме на связь с Рут Дэш — молодой женщиной с Д-альфы, которую он выбрал своим информатором. Его хорошенько встряхнуло: пробуждающая поверхностность и вялая туманность… и призрачное, всепроникающее чувство несвободы. За бедной Рут он вдруг заметил чудовищно большую тень: он видел ее сквозь мутные волны этого будто происходившего на ощупь разговора, как когда видишь силуэт через молочное стекло.
Только тогда он понял, как велико значение Фомальхивы. Может, стоило бы захлопнуть эти приоткрытые двери и запереть на несколько оборотов… если бы у него был от них ключ.
* * *Четверг, день, Колодец Далекозерцания, подземелье ӧссенского храма.
На экране появляются первые очертания, неясная смесь цветов. Но Лукас и не ожидал, что получится с первого раза: он все же не священник, который просиживает у бочки с грибами дни и ночи для надлежащей практики. Лишь спустя десять минут медленного терпеливого поиска в скользком плазмодии он нашел нужное место. Сиплые звуки превратились в мелодичное мурлыканье.
Лукас пошевелил руками у дна. Как будто бинокль сфокусировали — красное пятно посреди экрана приняло отчетливую структуру: теперь было видно каждую прядь волос, окрашенных в оттенок самого огненного красного.
Женщина вдруг удивленно подняла голову.
— Лукас?.. Это ты? Вот это я называю — вторжение из космоса! Что же это за канал?
Лукас улыбнулся ей. Стоило ожидать, что его изображение появится не там, где она привыкла. Сам он не был удивлен: он разыскал в Совете точное расписание и выбрал время, когда у д-альфийского передатчика будет именно Рут.
— Где твоя рубашка? На Земле теперь новая мода? — пошутила она.
— Не мода. Необходимость. Плазмодий любит рубашки. Он бы сожрал мой рукав.
Рут звонко рассмеялась.
— Ты ловишь его вручную?!
Элегантно вильнув бедрами, она пересела из одного кресла в другое, поближе. Лукас видел, как она с лукавым выражением вытягивает шею и пытается увидеть больше, но угол обзора давал рассмотреть лишь его лицо.
— А штаны на тебе? — спросила она.
— Конечно. Они черные, а плазмодий не любит черный цвет.
Оставалось немного. Лукас чувствовал, как мучительное давление на руки слабеет; диски трансмицелиала медленно отпали и уже сами поддерживали обнаруженное соединение. Наконец он мог вытащить руки из бочки. Он старался не замечать эту ужасную вонь, а главное — ничего не трогать, пока не настанет время выловить трансмицелиал. Ладони горели, будто он пять метров прополз по шлаку, но, кроме остатков мицелия, на них ничего не было.
— А откуда ты звонишь? — спросила д-альфийка.— Не похоже на аппаратную Совета.
— От друзей.
Лукас наклонился к датчикам и понизил голос:
— Послушай меня, Рут. Это чрезвычайная ситуация. Здание Совета заполнено медиантами. Их оттуда не выгнать, даже когда на Д-альфе официально ночь, поскольку они боятся, что что-нибудь упустят. Мне стоило большого труда получить доступ к другому передатчику, но нужно поговорить без свидетелей. Это важно.
Рут невольно огляделась. Ей даже не пришло в голову поставить под сомнение подобную конспирацию, что одновременно удовлетворило и расстроило его.
— Тут никого нет,— сказала она.— Все спят. На базе три часа ночи.