Янтарные глаза

Стэффорд готов был поклясться, что в его голосе слышен едва сдерживаемый смех, и мог только ругать самого себя, что испытал на нем такую прозрачную уловку. Но когда Лукас закрыл шкаф и посмотрел на него, он совсем не улыбался.
— Правовая сторона вопроса действительно несложная,— заявил он.— Потому я соглашусь, что нет смысла заниматься Д-альфой. Это дело уже не в наших руках. Как говорят ӧссеане: «Предсказуемым образом оно неизбежно придет к предсказуемому концу».
— Ну… я вижу, у вас уже есть свое мнение,— констатировал Стэффорд без особого удовольствия.
Лукас говорил завуалированно, как, впрочем, и всегда, но в том, что правда за колонистами, он, очевидно, не сомневался. Как и в том, какие последствия будет иметь результат конфликта для Совета. Конечно, еще была надежда, что он ошибается. Стэффорд сдержанно улыбнулся.
— Ну да, Рой. Вы обо всем этом тоже думали,— сказал Лукас и шагнул в его сторону.— А еще вы думаете, что бы могло быть нашим тузом в рукаве.
Он остановился перед ним и осторожно взял книгу из рук Стэффорда.
— Но пока речь идет о фомальхиванине и его… потенциальном вкладе, есть одна существенная проблема. Если он умеет читать мысли — а д-альфийцы сходятся на том, что умеет,— нам нельзя даже пытаться его использовать в наших целях. Другими словами — никаких фокусов.
— Мы ведь и не собираемся…
— Конечно, не собираемся, как бы мы могли? — согласился Лукас.— Но иногда, бывает, в голове промельк­нет какая-нибудь нехорошая идея, а? Такое случается и с лучшими из нас. А он ее прочитает.
— Тогда с ним должен вести переговоры кто-то непосвященный.
— Непосвященных нет. Я много об этом размышлял, Рой, серьезно. Нужно дать переговорщику хоть какие-то инструкции, раз он должен придерживаться вашего замысла. Он вряд ли достигнет цели, о которой не знает. Но даже если и получится организовать, это будет значить, что в дальнейшем ни вы, ни я никогда, вообще никогда, не должны лично встречаться с фомальхиванином. Для меня вопрос решенный, а вы? Если не повезет, вы доживете до ста пятидесяти. Вы же не можете все это время систематически избегать всех официальных интервью, пресс-конференций и приемов так, чтобы это не вызвало подозрений. И если ему лично это не покажется странным, это заметит кто-нибудь из его окружения, и до него все равно дойдет; а потом он вас найдет, чтобы узнать, в чем дело. К тому же мы понятия не имеем, играет ли для телепатии роль физическое расстояние. Может, до Ӧссе он не дотянется, но, возможно, достаточно быть в одном городе. В общем — если мы не знаем пределов его способностей, мы должны учитывать худшие варианты и заранее смириться с тем, что от него мы тайн не скроем.
— Это очень пессимистичное предположение.
— Я всегда стараюсь смотреть на вещи реалистично.— Лукас вздохнул и положил книгу на дальний конец стола.— Я записал для вас все, что выяснил о Фомальхиве и колонизаторском корабле — из архивов, баз данных, от людей с Д-альфы — в общем, отовсюду, откуда только можно,— но, может, вы заметили, что это лишь факты, а не предложения, как поступать дальше. На самом деле, конечно, у меня есть точное представление, но я сознательно не хочу его четко формулировать.
Он посмотрел в глаза Стэффорду.
«У него та же идея, что и у Фионы?» — промелькнуло у Стэффорда в голове.
— Хоть немного намекните, Лукас. Каков план?
Лукас покачал головой.
— У меня нет плана! Скажу по-другому: лучший план в данной ситуации — это отсутствие какого-либо плана. Фомальхиванина, очевидно, пытается использовать целый ряд людей — медианты, разнообразные секты и спиритические кружки, политики, психологи, доктора. Можете себе представить весь этот сброд? Нельзя быть, как они.
Он все так же не сводил с него глаз.
— Вы понимаете, о чем я, Рой?
Стэффорд переступил с ноги на ногу. В том, понимает ли он, уверенности не было.
Лукас некоторое время напряженно за ним наблюдал. Потом на его лице промелькнуло нетерпеливое выражение; он отвернулся, запустил руку в волосы и уставился в окно.
 
— Ключевым станет момент, когда мы попытаемся забрать его с Марса,— произнес он.— Ситуация для нас неблагоприятная. Медианты…
— У медиантов ничего не выйдет! — прервал его Стэффорд.
Он махнул рукой.
— У нас против них есть большое преимущество — они все еще не выяснили, что один из д-альфийцев на самом деле никакой не д-альфиец. Эта свора его, конечно, выследит сразу, как первый корабль приземлится и первый писака заговорит с первым колонистом, но, если мы поторопимся, на тот момент он уже будет в нашей ракете.
— В случае, если мы убедим его сесть в нее,— сказал Лукас с иронией.
Рой Стэффорд удивился:
— Вы думаете, что проблема будет именно в этом?
Он с недоверием покачал головой.
— Мне так не кажется. Никого не нужно убеждать улететь из такой дыры, как Деймос II!
— Он с удовольствием улетит — в этом я не сомневаюсь. Вопрос в том, с нами ли.
Лукас на мгновение закрыл глаза, а Стэффорд осо­знал, что он наверняка с огромными усилиями превозмогает усталость. Также он не понимал, как после случившегося он вообще может думать и говорить связно. Жаль, что итоги, к которым он приходил, были мало обнадеживающими.
— Человек, который без какой-либо помощи добрался с Фомальгаута до Проксимы Центавра, точно сможет добраться и с Марса на Землю. Мы ему в принципе совсем не нужны, Рой. Во всех отношениях! Мы можем только надеяться, что, если без тайных умыслов предложим ему нечто достаточно ценное, он сам примет решение к нам добровольно присоединиться.
— А не рискованно ли полагаться на его благосклонность?
— Все остальное намного более рискованно. Единственное безопасное оружие — это искренность.
То есть Лукас хотел попробовать по-хорошему. Что бы он сказал о плане, построенном на шантаже, с которым пришла Фиона? Стэффорд быстро размышлял.
Тут вдруг он четко понял, чего добивается Лукас,— и в ту же минуту заметил настоящую возможность.
— Нам в целом нечем его завлечь,— произнес он так, будто размышляет вслух.— Ваша теория имеет место…
но что бы такого подстроить, чтобы его это заинтересовало? Не слишком грандиозное, потому что так он поймет, как высока его ценность для нас…
Пока вслух Стэффорд мудрствовал, в голове его шла напряженная работа.
— Конечно, как вы говорите, прочитав наши мысли, он все узнает; но если на этом не делать акцент, может, он не осознáет всех последствий…
Он провел рукой по бороде и поднял голову, будто только что нашел решение.
— Вот оно! Мне кажется, что лучшим вариантом будет послать за ним красивую женщину.— С заговорщической улыбкой он посмотрел Лукасу в глаза и добродушно добавил: — У Фионы Фергюссон есть преимущество, с которым вы ничего не поделаете, Лукас. Вспомните обо всех яблоках — Ева, Парис… и вообще! История нас учит, что женское обаяние может привести чаши весов в неожиданное положение.
Лукас и бровью не повел.
— Вы действительно думаете, что именно этого будет достаточно? — лишь спросил он.
Стэффорд мысленно выставил ему максимальный балл за идеальное самообладание.
— Конечно, самого по себе — нет, но я ведь и не пытаюсь подбросить ему какую-нибудь тупую блондинку в постель, а предлагаю приятную собеседницу! — мудро рассудил он.— Фергюссон, конечно, блондинка — это да, но она интеллигентна и деловита. Готов поспорить, она мне его приведет.
Он принял рассеянный вид человека, полностью занятого мыслями. Затем кивнул Лукасу и направился к двери.
Решение было принято. Он едва ли мог яснее дать понять, что не хочет слышать возражений.
— Это тоже в некотором смысле ловушка, потому она должна быть продумана до последней детали, а также последствий,— заметил Лукас за его спиной.— Вы представляете, как далеко Фиона захочет зайти в этом деле?
— Ей я, естественно, преподнесу все иначе,— заявил Стэффорд,— что по вашей собственной теории означает, что даже фомальхиванин не узнает.