Подвалы твоего сердца (СИ)

Ближе к вечеру Драко направился на ужин. Грейнджер ожидаемо не было. Место подружки Поттера занимала Лаванда. Малфой поморщился: Браун настолько безвкусно и очевидно заигрывала с Уизли, что тянуло здорово проблеваться от такой слащавости. Но рыжего недоумка все, похоже, устраивало, и он улыбался, когда принимал сочувствия и подбадривания. Слизеринец понял, что аппетит окончательно пропал, и потому отложил вилку.
Рядом кто-то осторожно опустился. Малфой, даже не повернувшись, тихо хмыкнул. До этого дня места рядом с ним всегда пустовали, потому что никто не рисковал присаживаться поблизости бывшего Пожирателя.
— Драко, — робко поприветствовала Пэнси и коротко улыбнулась. Юноша кивнул ей в ответ, одарив мимолетным взглядом. Паркинсон, кажется, похорошела. Черты лица очень кстати заострились, а фигура стала плавной и гибкой. Из-под плаща виднелась стройная нога, обнаженная из-за слишком укороченной юбки. Драко тут же подумал, что от такого нарушения школьных правил Грейнджер бы просто позеленела, и опустил голову, тихо рассмеявшись. Пэнси смотрела на него недоумевающе, и вскоре юноша разделил её чувства. Он с ужасом осознал, что только что хихикал, как последний придурок.
— Как твои дела, Пэнс? — чтобы разрядить атмосферу, спросил он, хотя не слишком интересовался жизнью однокурсницы. Когда-то давно она признавалась ему в любви и они даже играли в парочку несколько месяцев, однако события казались такими далекими, что Драко не придавал им значения.
Куда чувствительнее к подобного рода воспоминаниям была Паркинсон. Отношения с Малфоем она всегда считала привилегией, и когда на пятом курсе он «разделил» её чувства, была непомерно счастлива. Раньше девушка думала, будто влюблена в статус Драко, влюблена в его манеры, привитые чистокровными родителями, влюблена в богатство и родословную. Но когда прежний мир порушился, обнажая преступления чистокровных семей, Паркинсон решила для себя навсегда забыть о каких-либо отношениях с Малфоем. Он был не в чести, и отношения с ним перестали приносить выгоду. Однако слизеринка слишком переоценила свои отрицательные качества: она была куда менее меркантильной, чем считала. Оказалось, бегать за Драко её заставлял вовсе не долг найти подходящую партию, не любовь к деньгам и славе, а почти болезненная привязанность. Паркинсон слишком поздно поняла, что обожает его, а к тому времени предпринимать что-либо было уже бессмысленно. Пэнси, как выразилась её подруга, «встряла по полной».
— Неплохо, — она повела плечами, искоса наблюдая за непроницаемым выражением лица Драко. Юноша был уставшим и осунувшимся, но по-прежнему леденяще-красивым.
— Выпускной через три месяца. Ты уже нашел пару?
Малфой медленно повернулся к ней и приподнял брови. Они оба понимали, что вопрос слишком глупый и неуместный. Драко не знал, как пережить ночь, не мучаясь от угрызений совести и кошмаров, а слизеринка спрашивала его о каком-то глупом выпускном. Наверное, это было даже не последним, о чем думал Малфой, потому что он не думал об этом вовсе.
— Я не собираюсь на выпускной, — все-таки ответил он, чтобы не прерывать диалог на такой глупой ноте. — Вряд ли мне захочется смотреть на счастливые лица Поттера и его дружков.
— Ты жалеешь? — шепотом спросила Панси, пристально смотря в глаза Малфоя. Юноша отчетливо различал в её взгляде страх и доверчивую просьбу.
— О чем? — Драко помрачнел.
— Что Лорд проиграл.
Казалось, будто слова прогремели на весь зал, и Малфой лихорадочно осмотрелся вокруг, проверяя, не услышал ли кто-то идиотский вопрос Пэнси.
— С ума сошла? — прошипел Драко. — Даже за эти слова нас могут привлечь к ответственности. Думай головой, когда открываешь рот!
Юноша не хотел злиться, но Пэнси действительно сглупила. Невинно хлопая глазами, она наблюдала, как Драко резко поднимается из-за стола.
— Драко, я…
— Больше не заговаривай со мной, если не хочешь проблем. Просто занимайся своими глупыми делами вроде поиска пары на выпускной, — Малфой, одернув мантию, направился к выходу. Внутри все клокотало. Из-за Грейнджер сердце слабо покалывало, а выходка Пэнси окончательно добила нервную систему. Хотелось кричать и что-то ломать, но Драко держался так невозмутимо, будто его совершенно ничего не беспокоило.
 
За тем, как слизеринец сорвался с места, наблюдало две пары глаз. Блейз Забини и Теодор Нотт, до этого увлеченные ужином, внимательно проследили за тем, как Драко выходит из зала, а потом их глаза встретились. Блейз прищурился, не понимая, с чего бы Нотту пялиться на него, но кивнул в знак приветствия. Теодор ответил короткой улыбкой и покачал головой, снова принимаясь за стейк. Староста школы был заинтересован, потому что Малфой снова начал подавать признаки жизни. Раньше он видел Драко не чаще пары раз в месяц, несмотря на то что оба они жили в подземельях. Малфой умело скрывался от чужих глаз.
Громкий визгливый смех прервал размышления Нотта. Взглядом обратившись к столу гриффиндора, он заметил Лаванду Браун, открывшую рот в немом хохоте. Что могло развеселить волшебницу в такой напряженный для её обожаемого Уизли момент, оставалось загадкой.
Теодор не запечатлел недавнюю ссору золотой парочки, но услышал куда более впечатляющие описания от однокурсников. Сначала юноша подумал, что пощечина от Уизли была всего лишь надуманным для красочности элементом, но когда заметил на лице Гермионы чуть заметное покрасение во время их небольшого диалога, изменил мнение. По мнению Теодора, это было низко и совершенно не по-мужски, однако он воздержался от комментариев. Юноша считал, что своими сожалениями и обвинениями принесет Грейнджер только дискомфорт.
***
Ближе к вечеру Гермиона решила, что ей необходимо прекратить распускать нюни и собраться. Поколдовав над опухшим лицом, девушка взглянула на себя в зеркало и уверенно кивнула. Она будет сильной и даже посмотрит Малфою в глаза, если вдруг встретит. Посмотрит так гневно и уверенно, что это тут же поставит его на место. И к черту, что этому мерзавцу в целом на неё наплевать — она все равно будет ненавидеть его так сильно, как только сможет. Просто ради себя. Просто ради какой-то цели ежедневного пробуждения. Да, не такими представляла Гермиона дни после войны…
Лучшим лекарством буквально от всего волшебница считала учебу. Книги и конспекты всегда помогали ей сосредоточиться и отвлечься от ненужных мыслей, так почему бы не воспользоваться этим сейчас? Правда, из-за продолжительных рыданий, к коим привел нервный срыв, перед глазами все плыло. Но девушка все равно собралась, и, пару раз проведя по значительно отросшим волосам щеткой, покинула башню Гриффиндора.
Гермиона знала наверняка, что вечером пятницы в школьной библиотеке сложно найти даже библиотекаря, так что не боялась столкнуться с осуждающими взглядами. Бесшумно проскользнув в зал, гриффиндорка тут же направилась в свое излюбленное место. Скрытый за стеллажом стол, казалось, уже был собственностью девушки, и остальные никогда не покушались на него. Наверняка потому, что место почти всегда занимала вечно учащаяся Грейнджер. Некоторые подозревали волшебницу в использовании трансгрессии внутри школы — иначе как бы она могла так быстро исчезать из кабинетов и появляться в библиотеке?
Однако как только Гермиона приблизилась к застолбленному месту, её неприятно удивил теплый свет, исходящий со стороны стола. Её место кто-то занимал. Девушке захотелось громко выругаться, но она только сжала кулаки и остановилась в нерешительности. Кто-то за стеллажом шумно перевернул страницу. Гермиона, осторожно выдохнув, ступила по направлению к столу, чтобы обнаружить нежданного посетителя библиотеки. Даже не видя студента, она уже испытывала к нему неприязнь.
 
Широкая прямая спина, скрытая под мантией, изящные запястья и длинные пальцы, галстук темно-зеленых оттенков, хищный профиль и светлые волосы смотрелись гармонично посреди мрачных древесных тонов библиотеки.
Девушка не удержала разочарованный вздох. Внимание Драко тут же переключилось с фолианта, лежащего на столе, на пришедшую. С десяток секунд длилось молчание. Оба они не знали, что говорить и следует ли говорить вообще. Гермиона пыталась поймать исчезающую уверенность, злость и давным-давно заготовленные слова, но просто молчала, плотно сжав губы. Она ждала, пока Малфой просто испарится, как нелепый мираж, но этого не произошло.