Рождение нации (СИ)
– Как далеко они? – спросил Кегульт.
– Мы отстаем на них на день, господин.
– Тогда поспешим. Нужно нагнать их до того, как склоны гор сойдутся вплотную…
Разведчик понятливо кивнул, он тоже лишь чудом избежал смерти во время обвала и как тархан заработал если не фобию, то сильное неприятие гор. Склоны горы же, меж которыми протекала река, пока находились далеко от русла, кроме того по высоте они были невелики и устроить подобную ловушку врагам еще долго будет невозможно, но чем дальше на север, тем ближе друг к другу станут склоны, а сами они выше и круче, в конце концов превращаясь в отвесные стены.
Воины втянулись в пойменную долину.
Тархан нервничал. Враги показали себя умелыми, а главное у них было все в порядке с выдумкой. Темная масса деревьев на склонах давила на мозги и за каждым стволом и большим валуном чудился враг. Впрочем, он был более чем уверен, что за ними действительно наблюдают иначе и быть не может.
Посылать разведку в лес Кегульт даже и не думал. Много ни там все равно не увидят, так их еще и убьют, что плохо скажется на настроении воинов, а оно у них и так не самое радостное, если н сказать иначе.
Но в первый день ничего плохого не произошло, как впрочем и ночью.
«Усыпляют бдительность, твари», – думал тархан.
С утра движение продолжилось. С каждым часом склоны гор становились все ближе и выше, колонна конницы постепенно растягивалась ибо камней на пути становилось все больше, как и сами камни становились все крупнее и коням двигаться среди них было некомфортно.
Тархан Кегульт стал чувствовать себя неуверенно, даже стал испытывать нечто страха. В какой-то момент он даже нервно рванул ворот своего халата словно ему стало резко не хватать воздуха. Медики сказали бы что у него начался приступ паники, пока еще легкой, на фоне развившейся клаустрофобии, тоже пока в начальной стадии.
Но все же командир савир, силой воли задавил в себе этот страх, воспитание оказалось сильнее, а вонам степи… они сколько угодно могут быть нестойкими в битве, но показать страх друг перед другом, да еще перед подчиненными… вот так, даже не в сражении, это конец.
Начался очередной дождь. Не сильной, но его плотности хватило, чтобы давящие на психику горы и лес оказались не видны, и тархан даже почувствовал облегчение. При некотором напряжении фантазии можно представить, что вокруг снова степь…
Вдруг позади стал нарастать какой-то шум. Послышались крики.
– Нападение!
Тархан даже на мгновение удивился вспыхнувшему у него чувству радости. Вот оно, случилось то, чего он подспудно ждал, ситуация стала понятной и простой. Он рванул назад увлекая за собой головную тысячу, но к тому моменту, как прибыл, все было кончено.
Нападение оказалось стремительным наскоком. Враг воспользовался непогодой, что укрыла их до самого последнего момента. А потом скоротечная схватка, обстрел дротиками, выпущено несколько стрел, хоть и дождь, но на близких дистанциях, почти в упор и из лука с сырой тетивой стрелять можно.
Убитых оказалось немного, чуть больше полусотни, при том, что атаковало около тысячи человек. Много раненых коней, да и людей получивших увечья хватало.
«Собственно своей цели они добились, – скрежеща зубами подумал тархан. – Задержали нас. А сколько еще таких нападений будет?!»
Кегульт как в воду глядел. Незадолго до того момента, как савиры решили начать разворачивать лагерь для ночевки из леса на головной отряд, воспользовавшись тем, что колонна из-за валунов приблизилась почти вплотную к склону, выскочила еще одна тысяча вражеских воинов, несмотря на то, что дождь давно закончился.
– Вперед! Не дайте им уйти! – заорал тархан, сам бросившись в атаку.
Полетели дротики, стрелы. Захрипели раненые кони, закричали люди. Кто-то грохнулся из седла на камни без единого звука, будучи уже мертвым.
– Твари!!! – степным волком взвыл Кегульт, когда понял, что и тут его провели, добившись от него именно встречной атаки.
Пустив дротики и стрелы, враги тут же бросились прочь, а вот с преследованием вышла накладка, на пути оказались проклятые ежи, эти связки из трех палок. И пока их растащили, от нападавших уже и след простыл.
– Ы-ы-у-у!!! – все же взвыл в бессильной ярости тархан.
Нападения продолжились и настигнуть беглецов все никак не удавалось, по-прежнему сохранялся суточный разрыв. Что до нападений, то они становились чаще и наглее, в дождь так и вовсе нападали сразу два-три вражеских отряда, а дожди как назло лили по пять шесть раз на дню, словно сами их боги помогали беглецам.
Ну откуда было знать тархану, что там, дальше на севере, беспрестанно поджигали лес. Атмосфера и без того наполненная влагой, получая дополнительную подпитку и частицы сажи кои становились точкой кристаллизации водной капли, выпадала скоротечным дождем, которым все-таки успевали воспользоваться нападавшие. Благо ветер дул нужный.
Потери росли. Каждый раз они получались небольшие, по десять-тридцать воинов, плюс раненые, но они очень дурно действовали на воинов. Но пока люди еще держались, хотя порог неповиновения, когда поднимется бунт стал слишком близок и тонок.
С стены гор тем временем становились все ближе и выше, долина все уже и вот уже осталась совсем узкая полоска суши. При желании, если бы не сырость, то из лука можно было бы легко дострелить от леса до воды. Казалось, вот оно, удобнее момента для атак не придумать, но враги почему-то не атаковали.
Тархан подумал, что наверное из-за того, что с крутых склонов слишком неудобно спускаться, особенно быстро, можно сорваться и покалечиться и тем более будет неудобно и невозможно быстро взобраться обратно, а вот погоня как раз их хорошенько побьет…
«Хотя тут как подготовиться…» – подумал Кегульт и снова закрыл глаза.
Он вообще большую часть пути проводил с закрытыми глазами. Так было легче переносить то состояние в котором он оказался. Стоило только поднять веки и осмотреться, как стены начинали на него давить, словно он оказался под прессом, наваливалась паника, хотелось все бросить и кинусь бежать.
– Господин… – несколько робко позвал сотник командовавший разведчиками.
В последнее время к тархану лишний раз не подходили, очень уж он стал вспыльчивым, да и вообще гневливым. Даже успокоительные курения не помогали.
– Что? – резко спросил тархан, не открывая глаз.
– Э-э… господин, это надо видеть.
Лицо Кегульда перекосило нервной гримасой, но глаза он тем не менее открыл.
– Что видеть?
– Река господин… – еще более робко указал сотник из разведчиков.
– Что река?! – уже не сдерживая раздражения спросил тархан.
– Она обмелела, господин… Это непонятно…
– Обмелела?
Тархан посмотрел на реку и действительно заметил, что воды стало как-то мало, как бы не в два раза чем обычно, что было, мягко говоря, странно, особенно учитывая постоянно идущие дожди, что должно было сделать реку только еще более полноводной.
– Встаем на ночевку… – принял решение тархан.
Чтобы разобраться с непонятной ситуацией, от которой веяло угрозой он послал вперед две тысячи воинов, чтобы они посмотрели, что к чему. Но те быстро вернулись, сказав, что впереди стоит противник готовый к бою.
– Они установили эти свои ежи от одного склона до другого. И там похоже вся их армия, господин.
– Понятно…
А что тут непонятного. Местность неудобная и беглецы создали где-то затор пытаясь пробраться дальше со своим скотом и грузом. Вот и вынуждены воины встать стеной, чтобы защитить беженцев, выиграв им время.
«Вот только как с этим всем связано обмеление реки?» – вернулся к непонятной ситуации тархан, но ни к какому выводу так и не пришел, тем более что эту мутную мысль перебивала ясная и понятная – стоящий впереди враг, которого надо разбить и наконец добраться до своей цели в лице князя Руса попившего у него крови.
– Атакуем!
28
– Зачем ты жаришь соль? – спросил Альбоин, присев рядом с Русом у костра.