Рождение нации (СИ)
– Я ее не жарю – сушу.
– А сушишь зачем? Она и так годится в еду.
– Она не для еды?
– А для чего?
– Чтобы с ее помощью высушить то, что на огне сушить… не стоит. Соль, если ты не знал, хорошо вытягивает влагу.
– И что ты с ее помощью хочешь просушить?
– Сапоги. От огня кожа сапог быстро портится, а вот если соль положить внутрь…
– Понятно.
Ясное дело, что тут Рус соврал, сушил он не сапоги, а порох. Взял с собой три бочонка по десять литров каждый даже не зная точно, для чего будет использовать, так из чистого желания чтобы было. Вдруг понадобится? Сам порох находился в кожаном мешке, но даже такая двойная защита не спасала его от отсыревания. Предполагая такое дело, Рус закладывал в порох по несколько мешочков с солью и регулярно ее просушивал на специальном небольшом противне. И метод вполне себе работал. По крайней мере порох был сухим, а вот соль превращалась из рассыпчатой в лежалую и затвердевала.
Бегство на север шло своим чередом. Постоянные наскоки на савир делали свое дело и степняки никак не могли догнать беглецов. Осталось поставить финишную точку в этом этапе. Дальше играть в эти игры было опасно ибо за перевалом, через который беглецы должны были пройти, находилось плато, где степняки могли получить преимущество, плюс там же где-то должны находиться другие союзники авар от которых могли получить поддержку. Хотя Рус до последнего надеялся, что кочевники все же не будут столь упорны в попытке его поймать.
Надеяться он может и надеялся, но исходил из худшего, так что подготовился практически на все случаи жизни. И сейчас этот случай зависел от того, насколько порох окажется сухим. Пришло время этих бочек.
Еще до переправы через Дунай, Рус через вождей нашел людей, что хорошо знали горы Южных Карпат – охотников и те рассказали обо всех особенностях гор и их рек, так что убегали все не абы куда, а по тщательно выбранному маршруту.
Пока часть лангобардов отражала попытки савир переправиться через Дунай, а остальные уходили вместе со славянами одновременно охраняя их и подгоняя иногда вплоть до пинков по жопе особо ленивым или перегруженным барахлом, именно славянские воины прихватив инструмент для работы по дереву, ушли вперед буквально загоняя своих лошадей ибо от скорости и быстроты выполнения работ зависело все. Их задачей, по прибытии на обозначенное место, являлось произвести некоторые строительные работы и они вполне со своей задачей справились.
Впрочем, не такую уж и сложную работу в инженерном плане требовалось сделать, благо что Рус не только рассказал, но и сделал макет из веток того, что он хочет получить.
– Савиры подошли к забору, князь, – доложил прискакавший Юша.
Рус приказал прекратить жечь леса, искусственные дожди ему больше не требовались, хотя природа сама иногда одаривала осадками, но тут уже никуда е деться. Он знал как спровоцировать дождь, и они лили как по заказу три-четыре раза в день, но не знал, как в нынешних условиях его отменить.
Рус на доклад только кивнул.
Те, кто стоял у забора из ежей знали, что надо делать, осталось сделать последние приготовления ему.
Ссыпав соль в мешочек, Рус все-таки запихнул его в кожаный мешок с порохом, хотя если уж на то пошло, то мог этого уже не делать, да и остальные вытащить.
– Хуже не будет…
Завязал хорошо кожаный мешок и в свою очередь запихнул его в бочонок, что просушивался дымом от костра.
Завязалась схватка лангобардов с савирами.
Рус заложил бочонок с порохом в специальную нишу и дополнительно обложил его камнем, оставив на виду только крышку, что была выполнена из тонких дощечек.
Что собственно построили славяне и заминировал Рус?
Плотину. Даже две плотины. Одну на собственно реке Олт и вторую, на ее западном притоке. Вот их и перегородили чуть выше места слияния. Плотины сделали простенькие из тонких бревнышек с ногу толщиной, но зато двухстенные, то есть получался растянутый сруб с шириной внутреннего пространства в метр и длиной до пяти, полости при этом заложили камнем и землей с глиной. Собственно высота плотин достигала примерно шести-семи метров.
Ширина русла тут была небольшой, примерно двадцать метров для Олта и пятнадцать для ее притока.
Быстро добрался до второй плотины и заложил мину в нее.
Вода кстати быстро прибывала, еще немного, максимум день и начнет перехлестывать через верх. Сами плотины потрескивали от нагрузки. Для надежности их подперли бревнами.
– Первый сигнал! – скомандовал он.
Загудел рог. И его на всякий случай продублировали пуском стрелы с лентой.
В этот момент лангобарды сдерживавшие напор савир, добиваясь их максимального уплотнения, резво отступили и кинулись к практически отвесным склонам по которым стали резко взбираться наверх, благо там имелась решетчатая конструкция.
Савиры явно удивились такому маневру противника, потом опомнились и с ревом бросились вдогонку, но их встретили лучники и метатели дротиков, плюс полетели вниз камни словно с городской стены.
– Второй сигнал.
Снова звук рога и взлет стрелы.
Меткие лучники из дружины князя, укрывшись за толстыми деревьями и большими валунами взяли подготовленные для них зажигательные стрелы и выстрелили в видневшиеся крышки бочонков.
Ба-бах!
Ба-бах!
Почти одновременно прозвучали два мощных взрыва и в плотинах появились здоровенные пробоины через которые тут же хлынула мощным потоком вода. Напор был так силен, кроме того, взрыв сильно расшатал древесную конструкцию, что стену просто мгновенно разрушило.
Вода, неся древесину и камни, с грохотом устремилась вниз по руслу.
У савир не было ни малейших шансов на спасение. Несколько дней накапливавшаяся вода буквально смывала все на своем пути. Лишь очень немногие, всего пара тысяч человек из почти двадцати, смогли избежать смерти, успев добежать до склона и взобраться достаточно высоко. Остальные беспомощно кувыркались в стремительном потоке, захлебывались, ломали себе руки, ноги, ребра и черепа. Жальче всего было лошадей, что так же снесло потоком.
Спасшихся савир понятное дело почти всех поймали. Пленники на тяжелых работах не помешают.
– Вот и все…
Ну а дальше был тяжелый переход через горы с выходом на Трансильванское плато. Тут хватало местных, причем не только гуннов и гуров, обитавших в основном на западе в более низкой части плато. Часть аборигенов, обитавших в восточной высокой части, поняв, что в лице авар в регион пришла новая сила, снимались с места и втягивались в общий поток беглецов.
Они с гуннами и гурами едва уживались, а после прихода авар поняли, что когда новые степняки займут самые лучшие долины по рекам Дунай и Тиса выпнув склонившихся перед ними гуннов и гуров на их неудобья Трансильвании, жизни им тут совсем не станет, только совсем уж на скалах обитать придется, но места там всем не хвати и те что поумнее просчитав последствия решили сразу уйти. Так что к моменту подхода к центральной части Восточных Карпат количество беглецов увеличилось с тридцати до сорока тысяч.
Рус никого не гнал, даже наоборот радовался прибавлению. Это ведь все дополнительные рабочие руки и не только.
За беглецами устремилась новая погоня. Сначала это были мелкие отряды до тысячи человек, но их удавалось легко держать на расстоянии, сами собственно не лезли в ближний бой. И лишь когда подошли к горам преследователей набралось достаточно много для атаки. Но беженцы уже втягивались в горы, а Рус для самых смелых повторил ловушку с плотиной только в меньших масштабах, смыв всего около тысячи авар. На этом преследование прекратилось, опять же наскоки на растянувшиеся отряды всадников. В общем горы не их территория.
«Но скоро стоит ждать гостей, – подумал Рус. – Кандик явно не успокоится…»
примерно так выглядит Олт где установили плотину
