Ключи от королевства (СИ)
Ожидать пришлось долго: целый день. Лишь когда стемнело, и Ирис, готовясь ко сну, расплетала косы (её волосы отросли, приобретя волшебый серебристый оттенок), Адальрик появился в её покоях.
Наконец Ирис наяву увидела снившееся ей лицо, те же серебристо-серые глаза, всё такие же иссиня-чёрные локоны, как бы в беспорядке упавшие на плечи. И всё же Адальрик изменился: за то время, что они не виделись, он возмужал, у него резче выступали скулы и более тяжёлым стал крепкий бритый подбородок.
В нерешительности, не зная, что сказать друг другу, молодые люди какое-то время молчали. Перемены, которые произошли во внешности обоих за время разлуки, были столь заметны и удивительны, что каждому из них казалось, будто прошла целая вечность.
- Хотелось бы мне знать, отчего наша встреча не состоялась раньше, - первой, преодолев смущение и вскидывая на юношу сияющие глаза в трепете длинных ресниц, заговорила Ирис. - Я очень огорчилась, узнав, что вы покинули замок, не попрощавшись со мной. Согласитесь, это было невежливо с вашей стороны. Разве благородные рыцари так поступают с дамой своего сердца?
- Вы, вероятно, не поверите мне на слово, но я искал встречи с вами, клянусь Великой Троицей Богов! – принялся оправдываться Адальрик. – К сожалению, на свете существуют вещи, которые намного сильнее наших желаний и возможностей. Я и сам был удивлён, когда увидел, что такой волевой человек, каким я всегда считал своего отца, добровольно подчинился влиянию другого человека. За вами, мадемуазель, был установлен строгий надзор, но прошу вас: за то, что вы оказались на положении узницы, не вините одного лишь моего отца.
- Скажите, благородный рыцарь, скажите мне правду, - выслушав ответ юноши, продолжила Ирис с невозмутимым видом, - когда вы вместе с вашим отцом отправились в монастырь, чтобы похитить меня, вам уже была известна цель этого похищения? Вы знали, чего потребует от меня мадам Розмунда и что я… незаконнорожденная дочь короля Фредебода?
- Нет, мадемуазель, мне это было неведомо, - твёрдо произнёс Адальрик, посмотрев девушке прямо в глаза. - Когда отец позвал меня с собой в Аремор, я знал, что он едет на встречу с королём, которому я и был с честью представлен. После разговора с королём, при котором я, разумеется, не присутствовал, отец отправился повидать, как он сказал, одного «старого доброго друга». Много позже я догадался, что это было любовное свидание… Но теперь уже и для вас не тайна, что вдова короля Фредебода и мой отец – давние любовники. Я не знаю, каким был приказ короля, который должен был выполнить мой отец, когда выехал в Фризию на ваши, мадемуазель, поиски. Мне было известно лишь то, что следовало найти некую девушку, внучку короля фризов, чтобы затем сопроводить её в наш замок. Если бы я знал тогда, что вы – дочь короля Фредебода, разве осмелился бы столь дерзко говорить с вами во время нашего путешествия?
- Ах, вот как! – воскликнула Ирис, и хмурое облачко тотчас набежало на её гладкий белый лоб. – Стало быть, для вас дочь короля Аремора значит гораздо больше, нежели внучка правителя Фризии? И того признания в любви на берегу Брасиды могло не быть, знай вы тогда, что имеете честь говорить с наследницей ареморского престола, не так ли?
- Прошу вас, мадемуазель, не будьте столь строги в своих суждениях! Оба ваши титула, несомненно, заслуживают самого высокого почтения, но у тревов только один сюзерен – король Аремора, - попытался объясниться Адальрик, однако Ирис не стала слушать его.
- Ответьте мне ещё на один вопрос, - сказала она, прервав юношу. - Вы покинули Тревию, чтобы выполнить приказ мадам Розмунды?
- Я выполнял поручение маркиза Гундахара, моего отца, пусть он и действует заодно с мадам Розмундой, - признался Адальрик. - Чего бы ни требовал от меня мой отец, разве я могу ему перечить? Он - маркиз, правитель Тревии и рыцарь, он принимает решения в интересах и на благо своего народа. Да прикажи он мне отправиться за край обитаемых земель или в бескрайние пески Злодейской пустыни, прямо в тыл враждебных кочевых племён, я и минуты не буду раздумывать!
- Благодарю вас за откровенность, - с этими словами, произнесёнными ровным тихим голосом, Ирис отошла к окну.
Был поздний вечер, и в сгустившихся сумерках очертания замковых башен казались совсем чёрными, зловещими; шум и оживление, обыкновенно царившие во внутреннем дворе, в этот час рассеялись, - слышались лишь окрики часовых на крепостной стене. Космы тумана поднимались из горных ущелий, жались к холодным мокрым камням.
Ирис смотрела на ставшую привычной её взору картину – и тоска, которая отчего-то стала горше после признаний Адальрика, всё сильнее сжимала сердце; девушка с трудом сдерживала слёзы. Она стояла спиной к юному рыцарю: чтобы он не мог стать свидетелем её минутной слабости.
- Мадемуазель Ирис, - после долгого молчания вновь заговорил Адальрик, - на самом деле для меня был очень важен этот разговор. Мне не хотелось, чтобы между нами оставались какие-то тайны, невысказанные упрёки, обиды и недоразумения… Видите ли, я намерен сделать вам предложение…
Решительно начав, юноша в смущении вдруг умолк, глядя куда-то себе под ноги.
Ирис тоже молчала в ожидании, по-прежнему не шевелясь, но зоркий наблюдательный взгляд наверняка заметил бы, как напряглась её спина.
- Предложение руки и сердца. – Адальрик преклонил перед девушкой колени, вскинул на неё глаза и, набрав в грудь больше воздуха, выпалил на одном дыхании: - Станьте моей женой!
Сколько раз он оттачивал эту торжественную фразу – и про себя, и вслух: стоя перед зеркалом и потом, когда поднимался по бесконечно длинной лестнице в башню, где томилась дорогая его сердцу узница. Сколько раз в своих мечтах он отдавал любимой девушке своё пылкое сердце и верную руку; всю свою жизнь он был готов посвятить ей одной… Он не был уверен, что ему хватило бы решительности произнести эти слова перед Ирис, зато напутствие отца придало ему храбрости. «Почему бы, пользуясь счастливым случаем, не попытать удачу? – сказал маркиз Гундахар сыну, завершая их долгий разговор. – Девушка благосклонна к тебе: не заметить это может только слепой. Пусть она и дочь короля, но ведь и ты не какой-нибудь безвестный сеньор из захудалого рода! Ты – истинный рыцарь, наследник правителя Тревии, и ты стоишь любого самого благородного ареморского дворянина!»
«Отец прав: я достоин стать мужем такой девушки, как Ирис», - твердил про себя Адальрик, радуясь, что маркиз благословил его на брачный союз, какими бы ни были его цели.
А цели маркиза были вполне определённы: ради родственной близости Ирис к ареморской династии, ради крови легендарного Клодина в её жилах он и задумал этот брак. Он рассчитывал выгодно женить сына на наследнице короля Фредебода, которую прочили на престол Аремора, надеясь, что такой союз поможет его собственному возвышению. Ведь, что и говорить, оставаясь в своём замке в титуле маркиза Тревии, Гундахар особого благополучия не достиг. Военная слава на миг озарила его деяния на службе у короля Фредебода, но после огромных потерь тревов в сражении против кочевников рассеялась как дым. Увы, ему не удалось стать ни великим полководцем, ни маршалом королевской конницы, а пришлось смириться с положением королевского вассала. Хотя больше всего на свете Чёрный Вепрь мечтал о том дне, когда Тревия обрела бы своего собственного короля.
В последнее время, наблюдая за действиями тщеславной Розмунды, за интригами Рихемира (король, посылая его в монастырь как наёмного убийцу, тем не менее не поверил в его преданность и отправил в его отряде своего человека, который должен был убить Ирис в случае измены маркиза), Гундахар размышлял о том, что человеческая судьба подобна игре в кости. С хитростью и умением вовремя принять важное решение можно достичь больших высот, а можно рискнуть и потерять голову, канув в безвестность.
Маркиз – сначала не без любопытства, а потом с азартом бывалого охотника – присматривался к отношениям между своим сыном и Ирис. Он уже имел случай убедиться в том, что не ошибся в своих догадках: когда во время привала на берегу Брасиды увидел, как девушка поцеловала Адальрика. Чёрный Вепрь стал раздумывать. Необходимо было довести до конца честолюбивый план, который он вынашивал в течение многих лет. И первым шагом для этого должен был стать брачный союз между Адальриком и наследницей короля Фредебода.