"2013" (СИ)
— Потом докрашу, — объяснила мне мать, когда я заметила, что большая часть пола осталась окрашенной. — Сил уже не осталось на все остальное. Думаю оставить это на завтра. Хотя… Как желание будет. Завтра же надо сходить заплатить за квартиру. И так денег нет… — она устало махнула рукой.
Я лишь безразлично пожала плечами.
Может, пока никого нет, заняться своей книгой? Дык я же практически ничего не помню!..
Планы до сих пор терпеть не могу, хотя многое приходится записывать. Болезнь не дремлет.
Я даже успела включить компьютер и выпить свои таблетки!
Когда операционка полностью загрузилась, открыла документ с книгой.
Ага. Остановилась я на моменте поиска “настоящего” фараона. Тот уже успел слинять куда — то в пустыню. Или в так называемый Город Мертвых.
Хотя постойте. Этот Город Мертвых находится в Сибири. От Египта до него чесать и чесать. Тогда как весь из себя больной Тутанхамон мог доползти до города да еще во времена лютых морозов? Неувязочка вышла.
Надо переделать. Или придумать способ.
Я не успела приступить к роману, как в дверь постучали.
— Кто там, блин, еще… — вслух выругалась я и пошла в сторону прихожей.
На пороге стояла Валя Андрюшкина.
Я чуть не упала.
— Привет.
— Привет…
Она держала в руке свой новенький фотоаппарат.
Тетя Тома, ее мачеха, подарила ей фотоаппарат на день рождения.
Валька родилась тридцатого марта. Если не ошибаюсь.
— Не распечатаешь пару фотографий? — поинтересовалась Валя. — Везде надо деньги платить. А Тамара не дает.
— Эм…
А вдруг мама придет? Водить гостей в ее отсутствие мне запрещали.
— Ну — у ладно… Проходи.
— А ты свою собаку в туалет посадила? А то я помню, как она на нас с Ксюхой тогда накинулась…
Я кивнула на стул, которым подперла дверь, чтобы собака ее не открыла. Ника могла лапами царапать несчастную дверь до тех пор, пока не выбежит. У нас даже дыра от этого небольшая осталась.
Хитрожопая собака.
— А она не выбежит? — поинтересовалась Валька в прошлый раз, когда я просто прикрыла двери.
Выбежала. И досталось, как всегда, мне.
Мы прошли в мою комнату.
— Ты когда нам свой ремонт покажешь? — талдычила Андрюшкина в последнее время.
— Мама не разрешает, — отвечала я.
— А ты покажи пока ее дома не будет.
— Да щас! Ага…
— Ремонт для твоего жениха делаете? — спросила у меня однажды тетя Наташа. — Зятя своего приведет…
— Ага! Делать ей еще нечего…
И почему я постоянно об этом вспоминаю?
— Красиво. — Валя задрала голову, с интересом рассматривая спальню.
— Эти обои я выбирала.
— Они блестят.
— Ага!.. Давай свою камеру. Провод взяла?
— Конечно.
Я подключила фотоаппарат к своему компьютеру.
— Сейчас скопирую фотографии и пущу в печать. Ты не торопишься?
Андрюшкина помотала головой.
— Ну тогда жди. Чо.
В дверь снова постучали.
— Да е — мое… — выругалась я, в очередной раз направляясь в прихожую.
И снова шок: на пороге уже стоял Сергей с шикарным букетом в руке.
Я от изумления не могла сказать и слова.
— Это тебе. — Он вручил мне цветы.
Такое ощущение, что Сергей извинялся за что — то. Ну, или просто сделал подарок.
Почему бы и нет.
— С — спасибо… — заикаясь, ответила я. — А… двери тебе кто открыл?
— Соседка с восемьдесят второй квартиры.
— Баба Люда? — из комнаты вышла Валя.
Она услышала мужской голос.
Сергей наградил ее гневным взглядом.
— Она пришла фотографии печатать. Ты проходи… раз уж пришел, — я неуверенно пригласила его в квартиру.
Он прошел. Сел напротив спальни и внимательно следил за каждым моим телодвижением.
— Я приду попозже. Оставлю у тебя фотоаппарат, хорошо? — испугано произнесла Андрюшкина, посматривая в сторону моего суженого.
— Как хочешь.
И Валька убежала.
— Здорово ты их шуганул, — усмехнулась я. — Они теперь тебя побаиваются.
— Правильно делают.
— А ты чего приехал? Случилось что — то?
— Да просто так. А что, нельзя?
— Да не злись. Все нормально.
— Я не злюсь. Я совершенно спокоен.
— Спасибо за букет, — я улыбнулась.
— Не за что.
Мы замолчали. Начали поглядывать друг на друга, не решаясь заговорить.
— Слушай… Если ты не хочешь со мной встречаться, так и скажи! — выпалила я. — Ты сам сказал, что постоянно сомневаешься в своих чувствах ко мне… Я никогда не думала, что отношения могут быть такими тяжелыми… Особенно когда на тебя напирают…
— Да, я действительно сомневаюсь, а правильно ли я поступаю по отношению к тебе. Вот честно… — Сергей положил руку на сердце, — у меня здесь — полная пустота. И сделать ничего не могу. И в то же время я вижу, как тебе хреново живется. И бросить тебя одну в этом аду… бесчеловечно. И я реально не хочу этого делать! Можешь считать меня своим другом. И… всё.
— Ты же говорил, что втюрился. Ложь, получается.
— Да, я соврал. Прости.
— И что ты сейчас от меня хочешь?
— Хочу быть с тобой. Помогать… по мере возможностей.
— Я не прошу ни у кого помощи.
— Но все равно…
Снова молчание.
— Правильно. Кто на такую посмотрит? — я стояла у окна, отвернувшись.
Пыталась сдержать текущие по щекам слезы, но не могла. Хотелось плакать и выть одновременно.
Я смотрела в свое отражение и начала ненавидеть себя еще больше.
В этом отражении видела себя уродливую, больную. Хотелось быть кем — то другой, а не калекой со справкой.
Но ничего поделать с этим нельзя.
— Скажи честно: у тебя уже кто — то есть? Ты уже кого — то нашел? — осмелилась задать непростой вопрос и при этом не поворачиваться к нему, чтобы не заметил моих слез. Моего проявления слабости.
— Да. Нашел. Мы с ней уже давно встречаемся.
— М — м - м. Совет вам да любовь. Только я не понимаю, зачем ты пришел. Хотя… Можешь не отвечать. Твои слова — сплошное вранье. Так что, больше сюда не приходи. Ненавижу вас, мужиков. Только и можете, что предавать. И любите вы только себя!.. Уроды.
Конечно, Сергею неприятно было услышать о себе столь лестное замечание, но на его чувства мне уже давно наплевать. Зачем ценить мнение человека, который обтирал об тебя ноги?
И ведь еще с кем — то кувыркается, пока пребывает в городе.
Врет и не краснеет. Про любовь и прочее…
Нет никакой любви! Один сплошной обман.
Сергей ушел. Я осталась одна наедине со своей болью.
Она стала уже моей второй половинкой. Дикая душевная боль живет со мной на протяжении многих лет.
И я уже начала к ней привыкать.
Меня уже ничего не удивляло. Уже давно сложилось столь бесчеловечное отношение ко мне. К человеку, у которого тяжелый и неизлечимый диагноз. Который состоит на учете у определенного врача.
И терпит, и терпит… Терпит унижение и жестокость.
Пытается понять устройство этого мира. И за что ему такое наказание.
Лишь одна мечта в голове: поскорее стать овощем. Чтобы больше ничего этого не видеть и не чувствовать.
Мне уже будет все равно.
Мама вернулась домой уже вечером.
На улице шел дождь.
Из — за всех этих событий я совершенно забыла про фотоаппарат своей подруги!
Когда Сергей ушел, не сказав ни слова, я от дикой боли в груди выпила свои таблетки, пытаясь усмирить сильнейший дискомфорт. Но они лишь притупили боль на некоторое время, и когда действие ослабло, вернулась с новой силой.
Я уже больше не могла сдерживаться. И разрыдалась на полную силу.
Мне было очень больно и обидно.
Меня снова использовали… Только по какой причине?
А, ну да. Я же была невинна до встречи с Сергеем.
Он забрал самое дорогое и ушел.
А я ведь хранила себя для своего человека. Для своего единственного.
А Сергей просто очередной козел. Гореть ему в аду!
Ненавижу этот мир! Ненавижу людей!
Злые жестокие существа…
Я вытерла слезы и побежала в прихожую, когда замок на двери начал открываться.