Сладкое королевство (СИ)

Раскладываю информацию по полочкам, будто сиропы в ряд выставляю. Убеждаю себя в логичности такого поступка и окликаю сестёр. Диана и Майя возникают около меня почти по щелчку пальцев.
— Кто хочет съездить со мной в магазин и приготовить ужин? — улыбаюсь девочкам.
Получаю восторженные возгласы вместо ответа, думаю, меня это устраивает. Быстро целую в щёку Лёню и, взяв девочек за руки, увожу их.
Настроение поднялось до уровня «идеально» за считаные минуты, как мы тронулись с парковки и отправились в магазин. Мне казалось, лучше быть уже не может, пока мы не начали планировать, что же приготовить на ужин.
Идея сделать домашнюю еду воодушевила девочек, да так, что в машине стоит гомон и летят предложения одно хлеще другого. Правда уже через минуту становится ясно — дети привыкли к столовской еде и доставкам по типу пиццы, суши и всяким коробочкам, хотя что такое хинкали, они тоже знают.
Чем Леонид кормит детей? Ужас просто. Надо срочно исправлять!
 Глава 30 
Шумной компанией заваливаемся домой, кидаем вещи, заглядываем в холодильник и составляем список покупок. Итак, решено! Грузинская кухня!
На горячее — чахохбили. Из выпечки — хачапури. На сладкое — козинаки.
Девочек воодушевляет идея приготовить необычные блюда, даже Майя соглашается попробовать. Думаю, на неё больше всего действуют заверения, что чахохбили — это тушёная курица. Хачапури — булочка с сыром и яйцом. А козинаки — всего лишь обычные орешки с мёдом.
— А почему они так называются? — немного недоверчиво любопытствует малышка.
— Потому что были придуманы в другой стране и культуре. Там свой язык, а названия просто не переводятся, — объясняю.
— И что такое чах, чух, — морщится, — ну, курица.
— Не знаю, — вздёргиваю брови, — но это не беда, сейчас выясним.
Пока топаем в магазин, лезу в интернет и читаю, что чахохбили произошло от слова «хохоби», то есть «фазан». Ну и понеслось, пока ходим между рядов, заполняя корзину нужными продуктами, отвечаю на сотни вопросов Майи, Диана тоже подключается. И девочки на пару заваливают меня своими «почему».
Чувствую внутри такой подъём энергии, что по ощущениям могу горы свернуть. Наверняка об этом говорят на всяких йогах, мол, почувствуйте, как энергия перетекает из мира внешнего в вас, как вы наполняетесь, как счастье проникает в каждую клеточку.
Даже дышать становится легче, хотя, возможно, дело в том, что мы стоим у холодильника в поисках сыра «Сулугуни». Но не хочу разрушать сегодняшнюю сказку, поэтому продолжаю обшаривать полки, ища сыр фирмы, к которой я привыкла и на сто раз проверила.
Рассчитываюсь на кассе деньгами, которые Лёня дал. Аж хихикаю, чувствую себя безумно странно. Я никогда не покупала ничего на вот так данные мне деньги. Зарплата на карту капала, а Матвей обычно сам в магазин ходил и платил, если я список давала. Но чтобы вот так мне всунули деньги... ни разу.
По дороге обратно заходим в киоск с орехами и сухофруктами. Для полного счастья беру набор для компота. Гулять так гулять! Покупок получилось не очень много — приправы, две тушки упитанной курочки, сыр, мёд, орешки с фруктами и зелень. Яйца и овощи есть дома, сделаю нарезку...
Заходим в квартиру, с порога отправляю девочек мыть руки и переодеваться. Сама иду на кухню и, надев фартук, начинаю хозяйничать — перемываю столы, убираю лишнее, достаю необходимое.
Я люблю порядок в ингредиентах, поэтому выуживаю из шкафов блюдца и мелкие миски, всё мою. Девочки забегают и наперебой предлагают помощь. Ну что же, именно об этом я и мечтала. Убираю волосы девочкам и выдаю задания — Майя всё моет, а Диана, как старшая, просушивает.
Сама же быстро прикидываю последовательность действий, чтобы всё успеть. Мне четыре раза надо нагреть и остудить мёд, значит, с этого и начну, хочется, чтобы сладости были готовы к ужину.
Пока основа для козинаков остывает, я учу девочек снимать кожицу с помидоров.
— Так, — отодвигаю кипяток подальше от Майи, — ты будешь заведовать вот этой миской с холодной водой. А ты, — поворачиваюсь к Диане и думаю, что доверить десятилетней девочке?
 
— Можно я надрезы сделаю? — спрашивает Ди, а я соглашаюсь.
Я в её возрасте вовсю кромсала всё, что было можно. Первый борщ приготовила в восемь, а в десять плов. Думаю, Диана вполне справится с тем, чтобы сделать надрезы. А вот к кипятку не подпускаю ни одну, мнительная я.
С такими чудо-помощницами мы быстро подготавливаем нужные ингредиенты, а пока девочки все по тарелочкам раскладывают, я снова занимаюсь мёдом. Кухню наполняет дурманящий аромат липового мёда, и терпковато-сладкий запах заставляет слюни капать как у бульдога.
А немногим позже, уже ароматы тушёной курицы и кинзы заставляют у всех троих урчать животы.
— Надо перекусить, — обстоятельно заявляю. — Я не знаю, когда вернётся папа, так что давайте по бутерброду!
— Да! — нестройным хором отвечают девочки. — А можно я сама сделаю? — спрашивает Диана.
— Разумеется, солнышко, — улыбаюсь, видя, как горят глаза у девочки.
Майя перебирает орешки, но нет-нет, а парочку в рот засовывает. Думаю, тайком проверяет, будет ли она такое есть вообще. А то я ей расписала, что всё будет очень вкусно, но много ли детей в четыре любят грецкий орех?
Я вот его до двенадцати не ела, нос воротила, а теперь с удовольствием делаю с ним корзиночки и козинаки. Кто бы мог подумать. Майя недоверчиво прожёвывает орешек и, замечая, что я на неё смотрю, вздрагивает.
— А представь, что они ещё и сладкие будут, — говорю шёпотом, будто только она должна знать об этом. — Ты любишь мёд?
— Угу, — кивает малышка. — А сахар там будет?
Похоже, сахар она любит больше.
— Самую малость, — улыбаюсь. — Специально для тебя.
Вру, конечно, сахар там по рецепту, но Майе явно приятно, что сладость делается для неё.
— А теперь, давайте тестом займёмся!
Под пристальными взглядами девочек замешиваю тесто. Диана подливает масло, а Майя просеивает муку, пытаясь попасть в миску. Уборки, однако, ждёт меня куда больше, чем я думала, но время, проведённое с сёстрами, того стоило.
Испачкавшись по самую макушку, наконец, убираем ровненький шар теста под полотенце и в тёплое место, пусть поднимается.
Наводим порядок и заканчиваем с козинаками. Под пристальным вниманием разравниваю орехи в меду на дощечке, обмакивая руки в ледяную воду.
— Ну что! — мою руки. — Дело за малым. Трём сыр и готовим хачапури.
Договариваемся, что сыр на Диане, а яйца разбивать в лодочки будет Майя.
Курочка дотушивается, компот доваривается, козинаки остывают, а мы смеёмся и раскатываем тесто. Нашу идиллию нарушает поворот ключа в двери. Затихаю, как мышка. Сердце срывается в пляс — кто пришёл? Лёня один или Саша с ним? Что скажет девочка, увидев меня на их кухне? Как воспримет всю ситуацию? Я уверена, Саша не раз готовила вот так с матерью. Это же так естественно.
В коридоре раздаются тихие голоса. Сердце делает оборот и прыгает в пятки. Жду, когда Саша с Лёней в кухню зайдут. Ароматы домашней еды, да ещё и грузинской — это всегда яркие запахи зелени и пряностей — уже заполнили всю квартиру, я уверена. Остаться равнодушным невозможно.
— Чудный запах, — в проёме появляется Лёня и улыбается.
Несмело улыбаюсь в ответ, застывая со скалкой в руках. Жду Сашу. Девушка останавливается за спиной отца. На ней лица нет — бледная, глаза печальные. Кажется, возвращение домой было не её решением. Не думаю, что Лёня притащил девочку силой. Непременно спрошу у него, что произошло, но без лишних ушей.
Ди и Майя срываются, увидев гостей, и виснут на шее Леонида, тянут и Сашу в их большие обнимашки. Щебечут, будто стая воробьёв у подъезда — рассказывают, кто и что делал. А я под шумок заканчиваю раскатывать тесто.
— Чем помочь? — спрашивает Лёня, вырвавшись из тесного клубка.
— Мы уже все сделали, осталось только в духовку поставить. Двадцать минут и можно за стол садиться, — тихо отвечаю.