Рождение новой расы (СИ)

  
Глава 3.3
 
Смолкла трава в ожидании шороха.
Ветер мой запах несет к тебе.
Охотник идет, охотник охотится.
Охотник желает пронзить сердце мне!
— И ветки их, как уши, листья, как глаза. Корни же их подобны…
— А можно как-нибудь сократить твой рассказ? — орк недовольно буркнул, перебивая Кайли.
— Я и так говорю кратко, насколько это возможно, — Кайли ответила подчеркнуто спокойно, чем несколько разозлила орка. — Корни же их подобны языкам, что переплетаются друг с другом, как у пылких любовников.
— А быть деревом не так уж и плохо, — не удержался от комментария орк.
— Это не плохо и не хорошо. Прорасти деревом — значит познать покой. Из страхов, что мучили при жизни, остается только боязнь топора и пламени. Из радостей — глоток чистой воды и купание в лучах солнца. Но дождь льет нечасто, а солнце всегда заходит за горизонт. Что же может скрасить порой невыносимо размеренную жизнь?
Стигга раздраженно пожал плечами, давая понять, что не собирается играть в угадайку.
— Истории.
— Какие еще истории?
— Самые разные. Когда душа только пускает корни, она рассказывает соседям историю своей жизни. Сначала самые интересные моменты, затем наиболее памятные дни. Заканчивается это пересказом самых серых и скучных месяцев.
— Когда дерево пересказывает историю своей жизни, оно умолкает?
— Шепот деревьев не умолкает никогда. Услышав историю того, с корнями которого оно переплетено, дерево пересказывает ее соседу. Кто-то ценит точность, другие не удерживаются и добавляют что-то от себя.
— Если корни постоянно пересказывают истории своей жизни, то зачем им видеть и слышать? На кой деревьям ветки и листья?
— Рассказы часто прерываются на середине. Белка пробежала по ветке, олень справил нужду, юный сатир слился с дриадой в поцелуе. Деревья пересказывают друг другу все, и речь их нетороплива и размерена.
— Насколько нетороплива будет их речь, если я войду в пограничье с этим? — Стигга поднял нож на уровень глаз, отчего Кайли чуть не растеряла половину своего самообладания.
— Ты говорил, что собираешься укрыться под кронами деревьев священного леса, но ты не упоминал, что собираешься нарушать наш закон!
— Отвечай на вопрос.
— Завидев сталь или огонь, дерево не будет вести об этом неспешный разговор. Оно закричит в ужасе, и крик этот по корням передастся дальше. Мое племя очень скоро узнает, что вторгся чужак.
Орк раздраженно воткнул нож в землю. Кажется, он просчитал далеко не все. Но, немного подумав, он спросил у дриады:
— Этот самый крик дерева. На что он больше похож? «Помогите, зеленокожий орк вторгся в наш дом с ножом в руках!» Или просто: «Помогите»?
— Второе. Чтобы узнать детали произошедшего, нужно спросить у дерева лично. И для беседы этой требуется терпение, так как речь его неспешна.
Злая улыбка коснулась губ орка, а когда из лесной чащи вышли три суки, которые не так давно сопровождали Кайли, его лыба стала еще шире. Он с любовью похлопал каждую по голове, после чего Пепельная, Замарашка и Альфа, виляя хвостами, удалились прочь.
— Кажется, наши дела идут все лучше и лучше. Собачки передали мое предложение, и меня хотят выслушать.
— О волках ты тоже узнал из разговоров своих тюремщиков? А чтобы ты сейчас делал, если бы получил отказ?
Взгляд орка стал лукавым, словно Кайли затронула какую-то важную тайну, но сама не поняла какую. А он явно не спешил делиться с ней секретом.
— Понимаешь, дева с копытами, многое можно проанализировать, где-то приходится понадеяться на удачу. Но, за по-настоящему опасные дела, без дара предвиденья лучше не браться вовсе.
***
Кажется, жажда легкой расправы над Родзу настолько затмила Смаки разум, что он прорывался сквозь заросли тяжелой медвежьей поступью. Орченок даже не подозревал, что его «жертва» идет за ним следом тихим волчьим шагом.
Юный орк помнил о Лоти, который находился неподалеку. Но хотя этот прохвост и хитер, как лис, ему еще стоило поучиться у рыжего собрата шагать бесшумно. Орченок то и дело выдавал свое местоположение треснувшей веткой или шелестящей травой.
 
На самом деле на месте с символическим названием «У трех пней» было куда больше срубленных деревьев. Просто всего три пня оказались достаточно толстыми, чтобы на них можно удобно сидеть. Занять одно из почетных мест удавалось самым быстрым и тем, кто мог его отстоять. Тот же Стигга всегда отличался хорошей скоростью, чтобы добежать до пня одним из первых, но более сильные мальчишки постоянно прогоняли его.
Разумеется, у трех пней никого не оказалось. Не обнаружив товарищей, Смаки стоило поспешить скрыться в любом направлении да найти себе убежище, чтобы перевести дух. Но он совершил фатальную ошибку: остановился на месте как вкопанный, став приманкой для мелкого хищника, которого через считанные секунды убьет хищник более крупный.
***
Побежденные шли вместе с победителем к «смотровой башне», весело обсуждая прошедшую охоту и то, как ловко Родзу сразу же расправился над Лоти, не успел тот еще убрать лезвие деревянного ножа от шеи Смаки. Впереди их ждала долгая дорога в деревню, где они обязательно перескажут свои подвиги взрослым охотникам.
— Одного не понимаю, — все никак не мог успокоиться Смаки. — Если ты у трех пней не появлялся, тогда на кой они так настойчиво кричали, что ты там?
— Я думаю, они просто хотели, чтобы все поскорее закончилось и мы пошли домой. Гокхэйра я убил в самом начале. Вот он и договорился с Эрхосом и Стиггой стравить нас в одном месте, — ответил Родзу.
— То была идея Стигги, они до такого не додумались бы, — вставил свое слово Лоти. — Гокхэйр еще может быть, но Эрхос — точно нет. Раза четыре я его сегодня убил, а в этот, последний раз, он вообще повелся на детскую уловку.
— А кто из вас убил Стиггу? — спросил Родзу.
Смаки лишь пожал плечами.
— Увы, я в этой охоте никого не убил.
— Я его тоже не видел, — сказал Лоти. — Я думал, ты с ним расправился.
— Нет, Стиггу я на этой охоте не видел, — по телу чемпиона пробежали мурашки. Чутье охотника кричало, что здесь какой-то подвох, но другие орки шли себе дальше, как ни в чем не бывало.
— Значит, его Эрхос или Гокхэйр жертвой сделали.
— Гокхэйр не мог успеть. Я его выловил совсем неподалеку от смотровой сосны, и Стигги там не было. И если ты говоришь, что с Эрхосом тоже быстро расправился, тогда получается…
Рука орченка медленно потянулась к рукоятке клинка, но не успели его пальцы сжать ее, как он ощутил, как промеж его лопаток упирается заточенный сук, а над его ухом слышится победоносный голос Стигги.
— Жертва!
***
То, чего Стигга так жаждал последние месяцы, свершилось. Они наконец-то пришли за ним. Копейщики из Грейстока выследили его по следу, который он даже не пытался запутать. Их было четверть сотни человек. Его блохастая рать неплохо сократила число людей Олафа, перед тем как отступить.
Стигга очень жалел, что не видел испуганных глаз караульных, когда собаки устроили им западню. Он не видел, в каком бешенстве пребывал Олаф, когда обнаружил, что его дриада исчезла. Разумеется, первым делом он решил проверить ее, а не этого плешивого орка. Интересно, когда ему сообщили, что орк сбежал, убив своих стражников, смог ли он сохранить холодный ум? Судя по тому, что Моран присутствовал здесь с полностью заплывшим лицом и едва переставлял ноги, Олаф выплеснул всю свою злобу именно на нем.
Стигга думал, что за упущенную дриаду Морана убьют на месте, однако Олаф посчитал, что пока ему необходимы его лук и стрелы.
 
Оставшаяся дружина Олафа, представляла собой жалкое зрелище. Запыхавшиеся и испуганные, в дурацких рубашках с цветными узорами. Некоторые из солдат держали на плечах коромысла с наполненными ведрами. Другие имели при себе музыкальные инструменты, вроде барабанов и флейт. Стигге даже стало немного обидно, что в его войне с родом людским первая битва будет такой жалкой.