Кто не спрятался — я не виноват (СИ)

А Макаров уже возвращается к своему месту и всё так же смотрит на Костю, не отрываясь, не мигая, кажется, что он даже не дышит. Садится и тут замечает позорное слово, бросающееся в глаза мгновенно и со всей откровенностью.
Он смотрит на него минуту-другую, Костя, улыбаясь, внимательно слушает учителя, списывая с доски формулы, ликуя в душе от мысли, что «шалость удалась». И тут перед его лицом возникает рука соседа с его, Костиным, маркером в пальцах, и выводит прямо перед его тетрадью — «подсти…», дальше Костя вцепляется в руку новенького, чтобы не дать ему дописать то, что он намеревался. Тяжело дыша, они пытаются вырвать друг у друга маркер, забыв, где они находятся.
— Это что такое? — грозный голос Клеопатры звучит прямо над ними. — Встать! Что вы тут устроили. — И тут она замечает исписанную чёрным маркером парту. — Кто это сделал?
Парни молчат. Макаров заинтересованно смотрит в окно, а Костя, уставившись в пол, больше всего мечтает сейчас иметь возможность стрелять в людей. Вот бы он оторвался — он убил бы Макарова не один раз, он убивал бы его медленно и с удовольствием сто, двести раз, так много, пока не удовлетворил бы своё чувство мести.
— Отлично, — голос учительницы режет по нервам, как наждаком по голой коже. — Раз никто не виноват, значит, виноваты оба. После уроков остаётесь и моете весь класс. И попробуйте только сбежать. Вам, Завьялов, замечаний уже достаточно, поверьте, я и до директора дойду. А вам, Макаров, должно быть стыдно, только перевелись, а уже устраиваете тут скандалы. Так что, мальчики, чтобы после уроков были тут, и завтра я хочу увидеть этот кабинет в идеальном состоянии.
========== Часть 6 ==========
— Сам не понимаю, зачем я это сделал, — Костя раздражённо отмахивается от друзей, насевших на него с расспросами на перемене. — Какой-то секундный порыв. Даже не задумался о том, какой реакции я жду.
— Ну, уж точно не той, чтобы Макаров промолчал и зажевал такой выпад, — фыркает Баранов. — Устроили вы, конечно, шоу — и в цирк не ходи.
— Тебе, Бараш, не важно кто и с кем, лишь бы шоу, да? — хлопает приятеля по плечу Горохов и смотрит на Костю. — Слушай, я с тобой после уроков не смогу пойти, я с Поповой иду в филармонию.
— Куда-а-а ты идёшь? — уже оправившись от недавнего смущения, удивлённо спрашивает Стас. — Где твоя рожа, а где филармония.
— Нормальная у меня рожа, поинтеллигентнее твоей, кстати, — парирует Семён и тут же уточняет у Завьялова. — Без обид?
Костя кивает и переводит взгляд на Авдеева. Тот морщится и быстро отвечает на незаданный вопрос:
— Прости, у меня планы. Но если без меня никак, я попробую отменить. Ты справишься?
— Ладно, ерунда, — Костя подавляет внутри себя смутное беспокойство. — Постараюсь как-нибудь пережить пару часов рабства не в самой приятной компании.
— Ты, главное, постарайся, выйти живым с этой гладиаторской арены, — ржёт Баранов. — А то найдём утром твоё хладное тело посреди кабинета. А хочешь, я с тобой пойду?
Завьялов усмехается и категорически заявляет:
— Спасибо, Бараш, за руку помощи. Я уж как-нибудь сам, без твоих умных замечаний.
— Ты если что, звони, что ли, — примиряюще просит Лёнька и укоризненно смотрит на Стаса. — Реально притомили твои шутки уже.
Баранов замолкает, но ненадолго — мимо них идёт Макаров, глядя прямо перед собой и не обращая ни на кого внимания.
— Слушай, Макар, а кто там у вас сверху был, а кто снизу? — Стас, не задумываясь, на одном дыхании выпаливает эту фразу — он не один, он в компании друзей, он привык, что они не дадут его в обиду, и при них можно вести себя, как вздумается.
Никита резко тормозит, взгляд у него сейчас такой изумлённый, словно он увидел говорящего таракана.
— Пойдём — покажу, — сквозь зубы отвечает он Баранову, а тот от неожиданности предложения, быстро отступает за спины товарищей.
Макаров же, усмехнувшись, смотрит уже на Костю и вдруг подмигивает ему:
— До встречи, Котик, — и ещё раз усмехнувшись, продолжает своё торжественное шествие вдоль школьного коридора.
 
Горохов обеспокоенно смотрит в спину удаляющемуся Макарову, затем поворачивается к Косте:
— Забей и не ходи сегодня никуда. Права не имеют заставлять класс драить. Что по факту она может тебе сделать? Принесём завтра краску и покрасим эту сраную парту. Забей.
— Чтобы он подумал, что я ссыканул? — Костя качает головой. — Я не боюсь его. С какого он вообще решил, что рулит эту ситуацию?
— Он специально тебя провоцирует, видно же, — убеждённо говорит Авдеев. — Я уже начинаю склоняться к предложению Сёмы — просто отпинать его вчетвером и закончить с этим голубым кино.
— Ладно. Поживём — увидим, — Костя пожимает плечами. — Постараюсь держать себя в руках и не реагировать на его провокации.
— А вот это правильное решение, — соглашается Авдеев и кивает в сторону столовой. — Зажуём стресс?
Как это бывает часто, правильные решения только на словах оказываются правильными, следовать же им подчас трудно, а порой просто невозможно.
В этом Костя Завьялов убедился почти сразу же после того, как в конце учебного дня подошёл к кабинету математики и открыл дверь.
Макаров, вальяжно развалившийся на подоконнике, курил в приоткрытое окно, совсем не беспокоясь на тему, что его могут спалить случайно заглянувшие в кабинет учителя.
— Опаздываешь, Котик, — он выжидающе смотрит на Костю и почему-то улыбается.
— Хватит. Меня. Так. Называть. — Чеканя каждое слово огрызается Завьялов, стараясь не смотреть в сторону суки-новенького.
— Какой злой Котик, — почти весело отвечает Макаров и спрыгивает с подоконника. — Ладно, приступим, пожалуй. Раньше начнём — раньше кончим. Согласен?
Завьялов отворачивается, чтобы погасить подступающий гнев, понимая, что Никита снова провоцирует его. Оглядывается в поисках ведра, как он и предполагал — ничего нет. Придётся идти к техническому персоналу и просить всё, что надо им для уборки. Он молча выходит из кабинета, специально делает всё не торопясь, стараясь дышать глубже, пытаясь внушить себе мысль, что надо просто сделать то, что надо, а то, что не надо — делать не надо.
Плевать на то, а будет ли Никита вообще что-то делать, Костя просто должен выполнить свою часть, а потом наплевать на остальное. Его совесть будет чиста.
И снова на словах всё оказывается проще, чем на деле.
Пока Завьялов усердно трёт парты, Макаров сидит на учительском столе и не сводит с него взгляда. Потом он, правда, всё же берёт в руки тряпку и даже имитирует какую-то слабую деятельность, то есть вяло размазывает воду по ближайшему столу.
Глухое раздражение всё копится в груди Завьялова, как снежный ком, с каждым оборотом становится всё больше и тяжелее.
Что помешает завтра Макарову сказать, что это он трудился, как подорванный, а он, Костя, вообще ничего не делал. Класс-то убран наполовину — кто виноват и что делать?
Заставить же Макарова хоть что-то делать как-то иначе, кроме как приложить мордой о стену — других вариантов в голову не приходит, но и этот вариант так себе.
Костя матерится про себя и ещё яростнее трёт парту.
— Что ты так упираешься, ты на ней дыру протрёшь сейчас, — спокойный и чуть ленивый голос Макарова раздаётся почти над самым ухом, и Костя от неожиданности вздрагивает. Он разгибается, резко поворачивается к Никите — ярость уже стучит в висках.
— Зато ты, я смотрю, отлично себя чувствуешь, нихрена не делая.
— А кто тебе мешает нихрена не делать? — Удивляется Макаров и смотрит на чистую парту. — Какой ты молодец, однако. У тебя талант полировать гладкие поверхности.
— Да пошёл ты… — Костя нервно бросает тряпку на пол, со всей силы пинает по ведру ногой — ведро падает на бок, вода течёт мутным ручьём по затёртому линолеуму школьного кабинета.
Вот тут бы Косте просто уйти, сделать всего лишь пару шагов, открыть дверь и выйти в коридор. Так просто. Но гнев, выплеснувшийся наружу, не даёт ему этого сделать. Он проходит мимо Макарова и злобно бросает ему в лицо опасное слово: