Видеть (СИ)

На работе не было ничего нового. Старые звонки со старыми проблемами и старыми жалобами. Данил отвечал старыми шаблонными словами и советами. Даже шутки оказались старыми, кто-то опять пошутил про бурную ночку. Данил даже напрягся, ведь он уже это слышал, зачем повторять?
На обеде залез в телефон. Пришло сообщение от Лёши. Данил понял, что абсолютно забыл о нём. Писал: «В сб сто проц смогу». Никогда он ещё не писал «сто процентов», потому что всегда существовала вероятность, что его вырвут.
Данил ответил: «А если нет?»
Лёша написал быстро: «Откажусь».
Данил свёл брови: «От чего».
«От работы».
Данил даже забыл сделать вдох. Сильное заявление. Такого он ещё не говорил. Это… неожиданно. Попахивало сомнительным дельцем, но Данил согласился. И приписал, чтобы подействовать на вину, если таковая имелась: «Я тебе верю».
Лёша прочитал, но не ответил.
***
Всю неделю, пока Данил возвращался с работы, он прислушивался, не говорит ли Дима с Пашей или Стёпой, но на лестничной площадке никого не заставал. Потом принюхивался, всматривался, нет ли запаха, нет ли дыма. И, когда чувствовал, думал, что было бы неплохо присоединиться, но только думал, действовать он не собирался. Заходил к себе и закрывался, мысленно повторяя, что сейчас выходных не будет и никто не даст ему проспаться и привести себя в божий вид. Надо держать марку, иначе так недалеко до жёлтого дома и анонимных групп для наркозависимых.
Этого ему не было нужно. Нужен лишь правильный распорядок и так получится взять зависимость под контроль. Данил на это очень надеялся.
***
В субботу Лёша только написал: «Всё в силе», подразумевая вопрос. Данил снова удивился тому, что всё идёт как надо, так, как они договаривались, и у Лёши не возникло никаких несвоевременных дел, ради которых стоило бы всё бросить. Данил не верил, сомневался, думал, это прикол, розыгрыш, сейчас Лёша напишет, что не может, и отправит ржущие смайлы, но он не писал. Ждал ответа.
«Да. В силе», — ответил Данил, без уверенности собираясь на встречу. Она, действительно, произойдёт сегодня? Они увидятся? Поговорят? Так просто? Без выебонов и левых причин?
«Быть не может», — думал он, выходя из квартиры.
По привычке принюхался. Ощутил только сырость подъезда. Испытал облегчение и разочарование. Данил не понял, с чем это связано, сейчас он точно не собирался обдалбываться, даже ради лишнего грамма уверенности.
До места встречи ехал на трамвае. Думал, что возможны пробки, поэтому выбрался рано. В итоге приехал на двадцать минут раньше. Решил это дело перекурить. Достал пачку из кармана куртки, открыл её и понял, что уже давно не курил сигареты. После травки всякое желание перегорело. Он даже подумал, что сейчас не хочет. Открывал и закрывал пачку, решая, что делать. Курить не хотелось, но переждать незаметно время – очень даже. Поэтому он выбил сигарету и вытянул её губами.
Вкус оказался ещё более противным, чем раньше.
«Из-за травки? — сощурился Данил. — Серьёзно?»
Он попытался это перетерпеть. Вдруг привыкнет. Вдруг после пары затяжек всё станет как прежде? Но как прежде не выходило. После этого Данилу хотелось прополоскать рот. Он посмотрел на время. Ещё шестнадцать минут. Он залез в переписку с Лёшей. Тот ничего не отменял в последний момент, он вообще ничего не писал и был последний раз в сети час назад.
«Добирается», — подумал Данил и пошастал глазами по периметру в поиске продуктового. Вблизи ничего такого не оказалось. Он проверил в 2гисе. Один был в паре кварталов от места встречи. Рисковать и уходить Данил не стал. Лёша может явиться раньше и потом начать причитать, что Данил заставил его ждать. Такое было и не раз, но преимущественно в студенческие годы, после они толком и не встречались, чтобы был повод такое говорить.
Данил смиренно закрыл глаза и попытался не думать о запахе. Он едко выделялся и цеплялся. Было неприятно. Хотелось ополоснуться. После травки такого ощущения Данил не отмечал, он мылся только на основании того, что от него может нести, но сам он никакого дискомфорта не испытывал.
 
Пристрастился, заключил он.
Возможно, сигареты всё-таки были лучшей зависимостью.
Через девять минут появился Лёша. На нём строгое чёрное пальто и перчатки. На улице не было настолько холодно, чтобы понадобилось утепляться, но, видимо, Лёша чувствовал по-другому.
— Рад видеть, — сказал он с улыбкой, но, скорее всего, вежливой и учтивой, нежели искренней.
— Взаимно, — оттянул левый край рта Данил и пожал руку.
Они зашли в кофейню. Данил взял капучино, надеясь, что хоть он отобьёт запах сигарет.
— Как у тебя дела? — Лёша пребывал в благостном расположении духа. — А то столько не виделись, даже стыдно как-то. Что не день, то работа, и не откажешься же. Столько натерпелся, двумя словами не передашь. Ну так что у тебя? Рассказывай.
— Да у меня как обычно, — напор Лёши почему-то остужал пыл Данила, он начал неловко, несвязно, — работаю, потом прихожу с работы и занимаюсь бытовухой, ну, как все, полагаю, в выходные, — конечно, Данил понимал, что говорить о том, чем он занимается с Димой, лучше не стоит – кто знает, как на это отреагирует Лёша, — в выходные тоже ничем особо не занимаюсь. Всё одно и тоже.
— Ты один?
— В плане?
— Девушка. Встречаешься с кем-нибудь?
Данил отпил кофе.
— Времени на это тоже как-то нет. Тем более искать надо, выбирать – слишком запарно, как мне кажется.
— Да, завидую тебе, — улыбнулся Лёша.
— Почему?
— Так у меня же Ленка с истеричными чертами, стоит шаг не в ту сторону сделать, всё, начинается, ну знаешь, как оно бывает.
Данил хотел сказать, что нет, не знает, но в первую очередь он хотел узнать, кто такая, чёрт возьми, Ленка и когда она появилась.
— Общаешься сейчас с кем-нибудь из наших? — спросил Лёша.
— Нет.
— А мне тут недавно птичка донесла, что Оксёнова, ну та, которая на третьем курсе выиграла «Мисс универ», замуж выскочила и, скорее всего, потому что залетела. Не очень история, но рад, если они счастливы в браке. — Данил уже успел забыть, кто эта Оксёнова, и не понял, почему Лёша её упоминает.
Как оказалось позже, Лёша поддерживал довольно много связей с ребятами с потока, и у Данила возник ещё один вопрос, где он находит на всё это время? Мысль неприятно припекала. В этом ли дело? Во всех остальных людях, что есть у Лёши? А у Данила нет никого, и за это он себя немного ненавидел. Сам запер себя в маленьком кружочке социальных связей и сам не доволен тому, что остаётся в одиночестве. Он сам не предусмотрел для себя запасных путей отступления. Он ограничился малым и думал, что этого достаточно, но это было не так. Оказалось, что это проигрышная стратегия, которая в случае провала бьёт критически.
— Так вот, а у меня самого…
После того, как Лёша взял слово, он не затыкался. Расписал в подробностях свою нынешнюю жизнь, что его устраивает, что нет, что он хочет изменить и как он планирует это сделать, расписал свои планы вперёд на пять лет и способы их достижения, в мелких подробностях рассказал о своей работе и чем именно он занимался, когда не мог встретиться с Данилом, как проклинал всё это и желал выбраться поскорее, как всё это ему опостылело, но ничего поделать он не мог. Обстоятельства были и будут сильнее него, не забыл добавить, что человек не всемогущий, но, как было бы хорошо, будь так, он бы мир с ног на голову перевернул. Сделал нечто такое, от чего бы люди затрепетали. Тут Лёша пустился в мечтания и предполагаемые перспективы.
Данил не мог с ним заговорить, не мог его оборвать и остановить. Он лишь поддакивал, тёр пальцами джинсы и думал, как бы убраться отсюда подальше, как голос Лёши, вкрадчивый и пышущий эмоциями, неожиданно бесит, и, он заметил, много больше болтовни Димы во время сериала. Он подумал, что лучше бы посмотрел ещё что-нибудь с Димой, нежели сидел здесь и слушал распрекрасные речи, которые безостановочно толкал Лёша.