Явь (СИ)

Варя в ответ еле заметно качает головой, теряется в своих собственных мыслях.
— Пойдем, он уже что-то подозревает.
Они отдыхают еще час, болтая ни о чем, попивая лимонад и поедая сладости. Наконец Даша говорит, что обгорела, а у Алеши от остывшей воды синеют губы. Даша обтирает сына полотенцами и загоняет домой кушать горячий суп. Антон сам собой испаряется в делах. Варя понимает, что веселье заканчивается, и оставшись вдвоем с Пашей, наслаждается последними минутами на своем кресле.
— Что так долго делала в туалете? — спокойным холодным тоном спрашивает он, не открывая глаз.
— Тебе в подробностях описать?
— Попробуй.
— Помогала твоему брату мыть посуду.
— Отличница, ты еще и помощница. О чем болтали?
— О том, о сем. Антон хороший парень, это твоя заслуга.
— Подружилась, значит? Не слишком ты добродушна?
— Почему нет? Он вежливый, смешно шутит, очень симпатичный. Всего на год меня младше. Нам еще учиться в одной школе.
Паша окончательно открывает глаза, поворачивает недовольный взгляд на нее.
— Неужели?
Варя встает со своего места, медленно и опасливо делает шаги подальше от бассейна.
— Что-то у тебя лицо недовольное. Ревнуешь?
Синие глаза расширяются, загораются недобрым светом. Он вскакивает на ноги, становясь ближе к ней.
— Я? Ревную? — хищно произносит он, сверля ее взглядом.
— Да. С чего бы?
Варя медленно сдает позиции, начинает убегать, смеясь. Он бросается за ней, ловит, заключая в горячие руки, прижимает к себе, отрывая от земли, переносит ее к бассейну, громко хохоча.
— С чего бы? Не знаешь?
Он прыгает вместе с ней в уже грязную, от многочисленных прыжков, воду, и брызги разлетаются по всему двору. Варя поднимает мокрую голову из воды, истекая ручьями. Брызгает на него в ответ, барахтается, пытаясь встать. В ее волосах застревает кусочек травы. Когда она успокаивается и пытается убрать с лица налипшие волосы, Паша одним щелчком пальцев сбивает травинку. Он широко улыбается и смеется, вставая на ноги и расправляя плечи. Варя вылазит из бассейна за ним. Он кидает в нее сухое полотенце. Обтирается другим сам. Накрывает им голову и растирает беспорядочные непослушные волосы. Варя пытается выжать свои, скручивая их в жгут.
— Не так надо!
Он отбирает у нее полотенце, накидывает ей на голову и сильно растирает. Она визжит, смеется, пытается вырваться. Наконец вырывает у него полотенце. На голове образуется колтун из кудрявых влажных волос.
— Дурак! Как я это теперь расчешу?
— Придется тебе обриться на лысо. Чтобы я не ревновал.
С победной ехидной улыбкой на лице он уходит в дом, не закрыв дверь.
Варя, с большим трудом распутывая волосы, остается ждать его у калитки. Мокрые вещи прилипают к телу, но горячий ветер быстро их сушит. Влажные ноги натирают мозоли в старых кроссовках.
Через пару минут в дверном проеме возникает Алеша, переодетый в оранжевую футболку и голубые шорты. У него в руках мнется листочек, разукрашенный мелками. Он робко подходит к Варе и протягивает подарок.
— Это тебе, — щебечет он.
Нарисованные члены семьи смотрят на Варю с листа. Паша на рисунке самый большой, чуть поменьше Даша, и одинакового роста рядом с ними стоят Варя и Антон. Маленький Алеша по середине держит за руку маму. Все в яркой одежде и с ответствующим цветом волос. Варя нарисована рядом с Пашей с краю, у нее большие глаза и темные кудрявые волосы. Над ними голубая луна и несколько очень больших звезд, а на заднем плане голубой круг, то есть речка. Варе искренне нравится быть на этом рисунке, она вдруг чувствует себя значимой. Еще немного и слезы прорвутся из темных глаз.
— Ого, ты большой молодец. Мне очень нравится! — восторженно говорит Варя, заглядывает в робкие глазки Алеши. Он краснеет, смущается и прячет взгляд.
— Это я мелками рисовал. Паша говорит, что ты умеешь красиво рисовать. Научишь меня?
— Конечно. В следующий раз я возьму с собой свои карандаши и бумагу, и вместе порисуем. Хорошо? — ласково отвечает она.
— Хорошо, — соглашается он, теперь уже уверенно, без всякого смущения.
 
В двери показывается Паша. Он видит у Вари в руках рисунок, их глаза встречаются, и он замечает намечающиеся слезы.
— Ну что, подарил?
— Да, — отвечает племянник.
— Ну все, прощайся с Варей. Нам пора, а тебя позвала мама.
— Пока, Варя, — с важным лицом прощается Алеша и тут же скрывается где‑то за дверью.
Вдвоем они выходят на улицу, где играют соседские дети.
«Интересно, кто из них следующий?»
Паша лениво открывает машину, садится на водительское сиденье, тянется к бардачку. Варя подходит к его окну.
— Знаешь, я прогуляюсь до дома сама.
— Мне несложно тебя довести, садись, — не отрываясь от бардачка, отвечает он.
— Нет, я не хочу еще больше отвлекать тебя от дел. Пройдусь пешком.
— Как знаешь, — холодно отрезает Чернов.
— Пока, — коротко добавляет Варя и разворачивается к дороге.
Паша остается в машине наблюдать за ней через зеркало заднего вида.
Путь домой не занимает много времени. Варя быстрым шагом преодолевает знойную закатную дорогу. Дома заваривает себе иван чай с боярышником и не спеша распивает его за чтением главы о вампирах, в своей комнате. Вспоминает о подаренном рисунке. Мило улыбаясь, протягивает руку к рюкзаку и достает драгоценный, слегка помятый, подарок. Разравнивает его на столе, любуется еще пару минут, открывает папку со своими рисунками и бережно протягивает к ним новый.
В желтом свете старой лампы из папки на нее выглядывает эскиз кошачьего тела, вперемешку с цветами и изображениями рук. Что-то заставляет Варю вздрогнуть и опустить рисунок Леши обратно на стол. Она точно помнит, что последним в ее папке лежал рисунок с Ниной и ее мамой. Варя резво перебирает все вои рисунки и не находит ни его, ни рисунка лисы. Она переворачивает все на столе, тумбы и сундук, но ничего не находит. Вдруг вспоминает, что книги она прятала не в том порядке, что взяла пол часа назад. Волна тревоги охватывает ее постепенно.
Варя встревоженно босиком выходит во двор. Татьяна Родионовна на деревянном рабочем столе режет крапиву, держа ее голыми руками. Свежие кусты и толстые стебли жгучей травы выглядывают из алюминиевого ведра.
— Ба, ты не заходила в мою комнату?
Татьяна Родионовна укоризненно переводит на нее взгляд, сводит брови на переносице, и не выпуская ножа из рук, угрожающе утирает себе нос.
— А что, нельзя?!
— Можно, просто, ты ничего там не брала? Я потеряла свои рисунки.
— На кой мне твои каракули?! Дел по горло, и ты бы пошла потратила его на что-нибудь по полезнее.
— Ты нигде их не видела? Помнишь, ты смотрела их в папке.
— Еще раз тебе повторяю, мне нет до твоих рисунков дела! Большая потеря, — бабушка продолжает орудовать большим ножом по ядовитой траве.
Варя быстрыми шагами уходит обратно в дом. Проверяет все углы, полки, даже сервант, но ничего не находит.
«Кто-то точно побывал в моей комнате. Если бы это была бабушка, то давно бы уже закатила скандал из-за странных книг, не имеющих отношения к математике».
Варя ходит кругами по комнате, на нее попадает поток свежего ветра, она отвлекается на развивающуюся штору. Окно открыто, но Варя точно знает, что открытым его не оставляла. Она выглядывает из окна. На черной земле, у окна, почти не видны чьи-то свежие следы от тяжелых, крупных ботинок.
«Меня ограбили? Кому нужны мои рисунки? Не нашли чего подороже?! Нет, тут точно что-то не так».
Присаживаясь на кровать Варя пишет смс.
— Завтра в час дня. Не опаздывай.
***
Чувство потерянного покоя, пустой напряженной паранойи берет верх над рассудком. Варя не может концентрироваться, прислушивается к шорохам и малейшим дуновениям сквозняка. Уснуть получается с трудом, и совсем ненадолго.
Утро следующего дня выдается хмурым. Тяжелые мешки под глазами заменяют заживший синяк. Легкий завтрак, пару брошенных на прощание фраз, и она уходит, стараясь не оборачиваться назад.